Узник

Савамура был крайне взволнован, когда возвращался домой. Он не знал, что сказать и как отреагировать на признание, которое, хоть и не было сказано словами, было четко и ясно выражено другими методами. Питчер аккуратно и бесшумно открыл дверь, зашел внутрь, положив школьную сумку на пол, разулся и негромко поздоровался. Курамочи промолчал. Он бился над новой игрой, которую купил пару дней назад, и, казалось, был настолько сосредоточен на этом, что не обращал никакого внимания на внешний мир. Оба сожителя знали, что это всего лишь повод, чтобы не разговаривать и не смотреть друг на друга, но никто из них не хотел говорить этого вслух, потому что обоих такое положение вещей устраивало. Честно говоря, Савамура был совсем не готов к такого рода разговорам, да еще и с Курамочи, поэтому вздохнул с облегчением, поняв, что шорт-стоп и сам не горит желанием обсуждать произошедшее. Быстро и тихо переодевшись, Эйджун решил отправиться на поле пораньше. До начала тренировки еще оставалось достаточно времени, поэтому первогодка оказался первым, кто пришел сюда. Недолго думая, Савамура отыскал, точнее, нашел в том самом месте, где ее оставил, шину и пробежал несколько кругов вокруг поля. Несмотря на то, что он был человеком энергичным и общительным, даже Савамуре Эйджуну нужны были минуты, когда он мог побыть в одиночестве. Иногда ему нравилось бегать без компании, это помогало уложить в голове мысли и задуматься о действительно важных вещах. Однако, эта послеобеденная пробежка не дала питчеру ответов на мучившие его вопросы. К тому же, все-таки Савамура не так уж сильно любил одиночество, поэтому уже через несколько кругов, когда ему надоело, он присел на скамейку, положив шину рядом, и долго и задумчиво разглядывал горизонт. Солнце не спешило скрыться за ним, обещая еще минимум несколько часов висеть на небе, а на поле все еще не было видно ни души. Казалось, что на какое-то время бейсбольный клуб Сейдо вымер, чтобы через час-другой, снова ожить, как исчезают муравьи во время засухи и выползают из-под покрытой трещинами земли перед дождем. Со стороны общежития приближался человек. Он был одет в темные спортивные штаны и красную футболку, и по очкам, в которых отражались блики солнца, и надетой козырьком набок кепке несложно было догадаться, кто этот человек. Однако, задумавшись, Эйджун его не заметил. Миюки остановился у угла и какое-то время молча наблюдал за питчером, почти уверенный, что Савамура сразу же заметит его взгляд. Но Эйджун не обратил на него никакого внимания. Он выглядел довольно мрачным и, кажется, был чем-то обеспокоен. Это заставило кетчера нахмуриться. Еще немного понаблюдав за подопечным, он подошел и сел рядом. — Ты, как обычно, рано, Савамура, — вместо приветствия сказал капитан. — Ты тоже, — ответил, хмыкнув, Эйджун. Потом посмотрел на Кадзую чистым, уверенным взглядом, против которого, казалось, даже сам дьявол не смог бы соврать. Миюки почувствовал, как что-то в нем дрогнуло, и от этого еще больше напрягся и забеспокоился. Больше всего он хотел узнать, почему Савамура находится в таком неоднозначном расположении духа и одновременно боялся узнать это. Поэтому еще какое-то время они сидели молча. Миюки напряженно ожидал каких-нибудь подсказок к представшей перед ним загадке, Эйджун же, наоборот, ничего не замечал, погрузившись в размышления. Вдруг он громко выдохнул и встал, выпрямившись и грозно посмотрев вдаль. Потом неожиданно вспомнил о существовании Миюки Кадзуи, обернулся, посмотрев на него с некоторым недоумением, потом спросил: — А ты чего сюда пришел? Еще никого нет. — Случайно мимо проходил, — отозвался кетчер, усмехнувшись. Савамура не обратил на его ответ никакого внимания и начал лихорадочно оглядываться вокруг и разминать плечо. — Тогда, может, половишь пару подач, пока еще никого нет? — предложил он. — Ты хочешь совсем меня измотать? — шутливо обидчиво поинтересовался кетчер. — К тому же, еще слишком рано, да и сегодня мы будем тренировать отбивание, так что твое предложение отклоняется. Услышав ответ, Савамура помрачнел, но перечить не стал. — Но если хочешь, можешь помочь мне перенести коробки с мячами из инвентарной. — Ты и сам справишься, — проговорил Эйджун, состроив притворно веселую мину, и уже собирался слинять, но Миюки подставил ему подножку, и питчер весьма не грациозно упал, испачкавшись в пыли с головы до ног. Вскинув голову, он бросил на капитана яростный взгляд, но Кадзуя только довольно улыбнулся, как обычно, не принимая за чистую монету такие игрушечные угрозы. Спустя минуту они уже шли через поле в инвентарную: Миюки — довольный и улыбчивый, Савамура — злой и мрачный, бормоча что-то себе под нос. Они зашли внутрь, и Кадзуя закрыл дверь. В лучах солнца, пробивающихся через небольшое окошко без стекол, летали пылинки, искрясь в воздухе, словно маленькие звезды. — Эти? — поинтересовался Эйджун, указав на коробки, расположенные в одном из углов этого небольшого помещения. — Ага, — Миюки кивнул. Савамура подошел, уже собираясь поднять одну из них, но кетчер остановил его, подойдя сзади и обняв за талию. — Подожди, не торопись, — негромко проговорил он на ухо. Через интонацию Эйджун почувствовал, что Кадзуя улыбается. Ответ на вопрос, который так волновал его прошедшие несколько часов, был для Савамуры очевиден. Тем не менее, он все равно считал необходимым еще раз все обстоятельно обдумать. Но теперь Эйджун был полностью уверен, что сколько бы раз он не рассматривал эту ситуацию, его решение не изменится. Он повернулся и поцеловал Миюки. Кетчер страстно ответил на поцелуй, резко прижав первогодку к ближайшей стене, залез руками под футболку питчера, прижимая его к себе еще ближе, и, отстранившись, медленно провел двумя пальцами по позвоночнику от лопаток вниз, горящими глазами наблюдая, как на это реагирует Эйджун. По какой-то причине именно это движение безумно нравилось Савамуре, и Миюки, по-видимому, был дьяволом, потому что из других источников он точно не мог узнать об этой слабости своего возлюбленного. Эйджун снова притянул его к себе, поцеловав еще более требовательно и страстно, чем в первый раз. Кадзуя провел по линии штанов большим пальцем, чуть спуская их ниже, прижался к питчеру бедрами, но Савамуре, казалось, и этого было мало, он обнимал кетчера, еще ближе привлекая его к себе, что вызывало в Миюки чистейший восторг, который с каждой секундой все сложнее было скрыть. Рядом с ними были маты, и Кадзуя повалил Савамуру на них. Луч света падал на часть лица, шеи и ключицы питчера, и Миюки несколько секунд, тяжело дыша, любовался этим зрелищем, а потом наклонившись, поцеловал Эйджуна в шею в том месте, где до этого кожу грело солнце. Чередой поцелуев он спустился до ключицы, потом поднялся и легонько укусил его за мочку уха. Тем временем Савамура залез под футболку кетчера, провел руками по торсу и обнял за плечи. Миюки снова поцеловал его, прижав всей тяжестью своего тела. Напоследок легонько укусив Эйджуна за нижнюю губу, Кадзуя снова спустился к шее, оставляя там следы от поцелуев. В этот момент дверь с шорохом раскрылась. На пороге стоял человек. Он был немного удивлен и смущен увиденным, поэтому поспешил извиниться и снова оставить двоих наедине. Савамура не мог ошибиться, кто был этот человек. Он носил очки в прямоугольной черной оправе и бейсболку, надетую, по давней привычке, козырьком набок. Стоило двери закрыться и этому чудовищному явлению исчезнуть, как первогодка почувствовал, что все внутри него похолодело от необъяснимого ужаса. Без особого желания Миюки пришлось остановиться. Внутри него тоже все задрожало от страха, но вовсе не по той же причине, что и у Эйджуна. Он поднял с пола свою кепку, смахнул с нее пыль и надел, на этот раз скрыв глаза за широким козырьком. Весь разыгравшийся пыл куда-то исчез, и атмосфера стала напряженной. Савамуре вдруг начало казаться, что между ним и Кадзуей выросла непробиваемая стена. Он больше не знал этого человека и не имел никакого понятия, чего от него ожидать. — Кто ты? — заставил себя произнести Эйджун, чувствуя, как все тело охватывает дрожь. — Я… — Миюки повернулся к нему и улыбнулся, поправив козырек бейсболки. — Миюки Кадзуя. — Тогда… кто только что входил? — продолжил Савамура. Кетчер перестал улыбаться, но взгляда не отвел. — Миюки Кадзуя, — уверенно ответил он. — Но это невозможно! — воскликнул Эйджун, нахмурившись. Несмотря на то, что он старался казаться спокойным, он все еще не мог унять внутреннюю дрожь. Миюки вздохнул, нахмурившись, подошел чуть ближе, но увидев, что теперь Савамура не испытывает к нему никакого доверия, остановился. — Прости, я должен был сразу обо всем тебе рассказать… * Если в инвентарную входил Савамура Эйджун, то из инвентарной выходил совершенно другой человек. Не оглядываясь, он направился прямиком к скамейке, где, крутя в руке бейсбольный мячик, сидел Миюки Кадзуя. Он о чем-то задумался и, подняв взгляд, немного удивился, заметив с каким выражением лица подходит к нему питчер. Это не было похоже на его обычное раздражение, это была чистая ярость, которая буквально приняла материальную форму. За Савамурой, особо не торопясь, спрятав в карманы руки, шел другой Миюки Кадзуя. Он тоже выглядел не очень веселым, и по его взгляду можно было догадаться, что хорошего сейчас от Эйджуна ожидать не стоит, но Миюки не успел этого подметить, так как питчер подошел и резко схватил его за футболку, прорычав: — Как ты мог?! Кадзуя сначала удивился, потом удивление сменилось раздражением. Он отвел взгляд. — Ты просто позволил ему и не вмешивался! — продолжал Савамура. — Ты совсем из ума выжил, что ли?! — Не понимаю, чем ты недоволен, — раздраженно процедил кетчер. — Каждый получил, чего хотел, все должны быть довольны, разве не так? — Миюки даже не успел посмотреть на него, Эйджун резко потянул его вверх, другой рукой ударив по лицу, после чего оттолкнул кетчера. Тот упал на скамейку, схватившись за щеку и крайне возмущенно посмотрев на кохая, однако встретил только взгляд, полный презрения. — Не приближайся ко мне, Миюки Кадзуя, — заключил Савамура, после чего развернулся и быстрым шагом направился в сторону общежития. Миюки проводил его хмурым взглядом, но слова двойника заставили его оглянуться. — Даа, — протянул второй Миюки, — таким злым я его еще не видел. — Что, за все четыреста девяносто семь раз? — поинтересовался Кадзуя. — Ни разу, — заверил его кетчер. — В любом случае, похоже, я словил твой удар, — продолжил он, потирая покрасневшую щеку. Другой Кадзуя мотнул головой, потом ухмыльнулся и ответил: — Нет, он был твоим. Настоящий Миюки бросил на него мрачный взгляд. Временами эта особа жутко его раздражала, хоть и выглядела она и говорила точно так же, как и он сам. Не зря говорят: если встретишь человека в точности похожего на тебя самого, ты скорее всего его возненавидишь. — Ладно, я лучше вернусь в комнату, — продолжил второй Кадзуя, — а то нас еще кто-нибудь увидит. Или может, пойдешь ты, отдохнешь? Не думаю, что в таком виде тебя будут рады видеть на тренировке, — он самодовольно ухмыльнулся, — да и наверное, будет не очень приятно объяснять, кто тебя ударил и почему… Миюки жутко хотелось ответить что-нибудь язвительное, но он понимал, что его двойник прав. Вздохнув, он встал, поправил очки, уверенно посмотрев на свою копию. — Сегодня тренируем отбивание… — Я знаю, — перебил его другой Кадзуя. — Разве не за этим ты зашел в инвентарную? — с усмешкой добавил он.