Узник

Продолжения вечерней вспышки не последовало. Курамочи вернулся в свое обычное состояние, и в пятой комнате снова преобладала привычная атмосфера хаоса. На утренней тренировке Савамура подошел к Миюки за заслуженным вознаграждением за поцелуй, который стал причиной стольких неприятностей. Кадзуя на предложение потренироваться вместе отреагировал, как всегда: послал Эйджуна куда подальше. — Эй! Но ты же обещал! — возмутился питчер. — Когда это? — с усмешкой уточнил кетчер. — Вчера! — воскликнул Савамура, сжав в кулак руку. — Ну, когда мы… — смутившись, он замолк и опустил глаза. Пару секунд Миюки с недоумением разглядывал его, потом, что-то припомнив, покачал головой. — Ну да, — негромко выдал он, после чего повернулся, направившись в сторону буллпена, — пошли тогда. Савамура не понял такой реакции, но уточнять не стал. Намного больше ему было интересно узнать, сколько подач позволит ему кинуть сегодня Миюки Кадзуя, и не слиняет ли он на половине тренировки, как это делает обычно, объявляя, что Эйджун ему надоел. Конечно, с недавних пор первогодка рассчитывал на некоторые привилегии со стороны кетчера, но не тут-то было. Миюки вел себя, как обычно, по-свински и, видимо, совершенно не собирался становиться мягче. Иногда Савамуре даже становилось интересно, как кетчер умеет так просто переключаться из режима язвительного очкарика в режим обольстительного любовника. Хотя и раньше питчер замечал за ним такие перевоплощения, сейчас они стали еще более заметны и парадоксальны. Порой Эйджуну казалось, что он встречается с двумя разными людьми, которые только выглядят одинаково. То Миюки ловил его в коридоре на переменах, утаскивая в укромные местечки, то целыми днями не обращал на него никакого внимания, даже когда Савамура сам старался показать, что хочет его получить. То Миюки зажимал его между шкафчиками в раздевалке, ничуть не боясь, что их застукают, то наоборот, проявлял излишнюю предосторожность, когда Эйджун, убедившись, что они остались одни, обнимал его сзади, уткнувшись носом в шею. То сам неожиданно целовал и давал себя целовать, то напротив, отшатывался, испуганный и смущенный, словно Савамура делал что-то, до чего их отношения еще не дошли. Ослепленный новыми ощущениями и переживаниями, как это бывает вначале любых отношений, питчер не обращал внимания на эти отдельные детали. Единственное, что он понимал, так это то, что его чувства и мысли становятся все запутанней, и от этого понимать складывающуюся ситуацию становится все сложнее. Однажды Миюки предложил на перемене посидеть вместе на заднем дворе школы. Они расположились на ступеньках у одного из закрытых запасных выходов. С обеих сторон эту лестницу обступили заросшие кустарники. Хоть Савамура и пришел сюда, он был чем-то недоволен. Сев рядом с кетчером, он тут же скрестил руки на груди и отвернулся, так и не поздоровавшись. Миюки не обратил на это должного внимания и через некоторое время улегся головой на колени первогодки. — Нас же увидят! — с негодованием воскликнул Эйджун, посмотрев на него так упрекающе, как только мог. К сожалению, Кадзую это только повеселило. — Не беспокойся, здесь нас точно никто не увидит, — заверил он Савамуру, — если ты, конечно, не будешь так громко разговаривать, — хмыкнув, добавил кетчер. — Я всегда прихожу сюда, когда хочу побыть один. И до сих пор еще никто меня не находил. Савамура громко вздохнул и снова посмотрел куда-то в сторону, так и не скинув Миюки со своих коленей. Как вы понимаете, первоначально у него были такие намерения. Какое-то время капитан задумчиво разглядывал его лицо сверху вниз, потом поинтересовался: — И чего ты надулся? Эйджун фыркнул. Кадзуя не смог сдержать улыбки — уж слишком забавно это выглядело. — Если ты не скажешь, я не узнаю, — продолжил он уговаривать питчера. — А чего ты меня сегодня всю утреннюю тренировку игнорировал? — пробормотал Савамура. Миюки перестал улыбаться, нахмурился. А потом взял руку первогодки и укусил за ладонь. Эйджун вздрогнул от неожиданности, посмотрев на кетчера весьма неодобрительно. — Тупица, — выдал Кадзуя. Пораженный таким неожиданным оскорблением, Савамура застыл в изумлении, не зная, что ответить. — Я о твоем здоровье беспокоюсь, между прочим, — недовольно продолжил Миюки. Эйджун опустил глаза, почувствовав себя виноватым, но все еще не в силах побороть упрямства. — Ты бы мог и сказать мне, а не тупо игнорировать все утро, — негромко проговорил он, машинально поправляя воротник рубашки кетчера. Кадзуя хмуро разглядывал его какое-то время. — Ты должен больше доверять мне, Савамура, — наконец ответил он. — Доверять тебе? — скептически переспросил тот. — Да я никогда не смогу тебе довериться, — мрачно объявил Эйджун. — Это как-то грустно, знаешь ли, — раздраженно бросил Кадзуя. — Никогда, — уверенно повторил питчер. Миюки встал, выпрямился, спрятал руки в карманы и направился по тропинке, по которой сюда пришел. — Теперь обиделся я, — заключил он, удаляясь. Савамура с недоумением проводил его взглядом. * Полодиннадцатого вечера — лучшее время, чтобы помахать битой в закрытом помещении. По крайней мере, так считал Савамура Эйджун. Курамочи был категорически не согласен с этой аксиомой, но от этого питчер не стал менее активным. К тому же, при каждом замахе он обязательно бормотал что-то про Миюки Кадзую, поэтому назвать это тренировкой в полноценном понимании нельзя было. Однако, несмотря на это, через какое-то время шорт-стоп начал доказывать своему кохаю, что биту он держит неправильно, стоит неправильно, замахивается неправильно, и вообще, вся эта затея — один большой промах, который не принесет никакой пользы и пойдет только во вред. Еще через несколько минут после словесных перепалок, Йоичи перешел к делу более существенному: решил показать, как правильно, на своем примере. Сначала он долго и подозрительно разглядывал, как держит биту Савамура, потом попытался как-то исправить это безобразие, но ничего не вышло. Тогда шорт-стоп забрал биту из рук питчера, сам встал в стойку, потом протянул ее обратно Эйджуну, сказав: — Повтори. Савамура повторил, но неудачно. Сердито огрызнувшись, Курамочи подошел сзади, обхватил своими руками руки питчера, поправив все недочеты, потом негромко проговорил над самым ухом: — А теперь закрой глаза. Эйджун послушно закрыл. Шорт-стоп ненадолго застыл, не в силах отказать себе в удовольствии насладиться этим моментом. Притаив дыхание, он стоял неподвижно, будто даже самая мелкая пылинка могла спугнуть находящееся в его руках существо. — Что дальше? — поинтересовался Савамура. — Дальше… замахивайся на фастболлы Фуруи, пока руки не отвалятся, — охрипшим голосом проговорил он, после чего нехотя отпустил питчера и отошел назад. Эта фраза, вроде как, подразумевала шутку, и, будь Курамочи в своем обычном состоянии, сказав ее, он бы посмеялся, но в данный момент он не мог выдавить из себя даже улыбку. * Так как ссориться в планы Эйджуна не входило, он решил, что ему нужно как можно скорее помириться с Миюки. Впрочем и сам Кадзуя затеял все это только ради того, чтобы посмотреть, как Савамура будет извиняться, поэтому лишь довольно ухмыльнулся, когда после уроков получил сообщение от питчера. — Подождешь меня? — спросил он Курамочи, который как раз кончил переобуваться. — Я кое-что в классе забыл. — Только давай побыстрее, — ответил шорт-стоп. В классе было пусто. Ни одного человека, который обычно здесь учился не было, зато был первогодка, специально или случайно перепутавший этажи. Перед тем, как войти, Миюки спрятал довольную ухмылку и состроил обиженную мину. — Чего хотел? — невозмутимо поинтересовался он, зайдя внутрь. Савамура нерешительно посмотрел на него, потом отвел взгляд в сторону и так ничего и не ответил. Кадзуя подошел ближе, ожидающе вглядываясь в лицо питчера. Тот под этим взглядом чувствовал себя вдвойне неловко. — Это… я хотел сказать, что… — неуверенно начал он, — что я вчера перегнул палку, прости. — И это все? — разочарованно протянул Миюки. — Ну… я больше так не буду, — лихорадочно продолжил Эйджун. — И постараюсь тебе доверять, — добавил он. — Постараешься? — вскинув брови, повторил кетчер. — Угу, — кивнул первогодка, подойдя к семпаю почти вплотную и виновато опустив взгляд. На этот раз Кадзуя не смог сдержать улыбки. Он медленно провел тыльной стороной ладони вниз по пиджаку кохая, проследив взглядом за этим движением. — Ну хорошо, а что еще ты можешь мне предложить в качестве своих извинений? — он поднял на Савамуру взгляд, полный вызова и усмешки. Это было одно из выражений лиц Эйджуна, которые Миюки еще не успел разгадать. Он смотрел спокойно и уверенно, словно успешно выполнял какую-то сложную филигранную работу, о которой Кадзуя не имел ни малейшего понятия, но частью которой он являлся. Буквально на долю секунды он почувствовал укол самолюбия, который напомнил ему, что вовсе не он здесь является победителем. В такие редкие моменты ему безумно нравился Савамура, но в то же время он немного пугал, потому что в такие моменты казалось, что он способен на все. Эйджун притянул Миюки за галстук и поцеловал. Сквозь поцелуй он почувствовал, как кетчер улыбнулся. Он явно был доволен полученным результатом. Савамура ослабил галстук семпая, расстегнул пару пуговиц рубашки, касаясь ладонью шеи и ключиц, притянул его к себе за плечи еще ближе. Кадзуя заставил его сесть на парту, руками залез под рубашку, едва касаясь кожи и только дразня. Не отрываясь от чужих губ, он хмыкнул, чувствуя, как Савамура сам прижимается к его ладоням. Эйджун чуть приоткрыл глаза, желая взглядом показать, что недоволен проявлением такого высокомерия со стороны кетчера, но обнаружил нечто более ошеломляющее. Он вздрогнул и застыл, изумленно уставившись в сторону двери. На пороге стоял Курамочи, не менее ошеломленный, чем сам Эйджун. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы Савамура понял, какие чувства на самом деле испытывал шорт-стоп все это время. Это зрелище вовсе не доставляло ему удовольствия, а причиняло боль, и, сложив в голове последние произошедшие события, питчер понял, по какой причине. Тем не менее, он не мог поверить в то, что только что узнал, и поэтому удивленно, с каплей недоумения продолжал смотреть на Йоичи, словно это был не его сосед по комнате, а существо с другой планеты. Это продолжалось всего пару секунд, потом Миюки понял, что Эйджун на что-то отвлекся, и первогодке пришлось вернуться к кетчеру. Меньше всего он хотел, чтобы Кадзуя увидел то же, что только что увидел он сам. Курамочи бесшумно закрыл дверь и ушел. Миюки отстранился и с недоумением посмотрел на Савамуру. — Что-то не так? Питчер все еще изумленно смотрел перед собой. Услышав вопрос кетчера, он перевел на него взгляд, потом нахмурился и выдал: — Почему гадости делаешь ты, а извиняться должен я? — Ничему тебя жизнь не учит, Савамура, — ответил Миюки, усмехнувшись. — Сейчас мы опять поссоримся. — А я тебя не отпущу, — объявил Эйджун, обняв капитана и прижав к себе. Так питчеру было проще скрыть бушевавшие в тот момент в нем чувства. Кадзуя обнял его в ответ куда крепче и чувственней и негромко ответил: — Это скорее я должен сказать, что никогда не отпущу тебя. Хоть ты каждый день обижайся, — с печальной улыбкой ответил он.