Smoke Filled Room

Я целовал ее. Это была великая победа. Я целовал ее, а это означало, что в эти мгновенья она была моей. Пускай на минуту, плевать. Мне было плевать. Я наплевал на все. На гордость, на принципы. На друзей. На себя. Ничего не имело значения. Существовал только наш поцелуй. Вскоре она отстранилась. Я не был удивлен, хоть и очень расстроен. Меньше всего мне хотелось отрываться от ее губ. Но я зарекся не давить на нее. Я должен был казаться сильным. Иначе нельзя. — Мне пора, — хлоп, она исчезла. Она испарилась, ее больше не было со мной. — Зачем ты так, — я невольно протянул к ней руки, видимо, пытаясь вернуть. Напрасно. Она исчезла. — Нет, мне пора. Я понимаю что это странно, но я серьезно. Какая же ты глупая, глупая, глупая! Ничего ты не понимаешь. — Улыбнись, не убивай меня, — я смотрел на нее, не отрываясь. Она не улыбнулась. Нет, это подобие улыбки ею не было. Она не улыбнулась. Я потерял ее в тот день, как терял каждый день, бывало, по несколько раз. Мне оставалось только надеяться, что завтра я найду ее снова. — Хорошо, — глухо ответил я. Я отвез ее домой. Она вскользь чмокнула меня в щеку, и мне стало противно. Я не любил ее. Эту ее. Я ее ненавидел. Она была холодная, циничная. Глупая. Она была не моя. Я вернулся домой. В тот день я долго не мог заснуть. Я просто сидел в темноте и курил. Принял свои таблетки. Это было самым сложным — вечера. Каждый вечер я ее терял, и никогда у меня не было уверенности, что она вернется, хоть она и делала это. Не было. Я решил ей позвонить. Я часто так делал. Иногда мне удавалось заснуть спокойным. — Алло, — сонный голос. Притворяется. — Привет, — улыбнулся я, заставив себя представить ее сонной, в постели, пускай это не было правдой. Я был очарован своей мыслью. — Уже поздно, почему не спишь? — вдруг спросила она. Все так же, жестяным голосом, даже тончайших нот интереса не было в ее словах. — Не могу заснуть. Не могу перестать думать о твоем идиотском поведении. — я буквально выплюнул слово «идиотском». — Не начинай… — попыталась уклониться она. Я решил ничего не отвечать. Мы помолчали немного. — Я люблю тебя, дура, — вздохнул я. — Знаю, — коротко бросила она. — Вот и знай, — мои губы растянулись в грустной улыбке отчаяния. Она засмеялась. Я насторожился. Может, получится? — Знаешь, — протянула она, в ее голосе осталось эхо ее прервавшегося смеха. — Я не думаю, что буду жалеть о сегодняшнем. — Ну еще бы, — пошутил я. — Я неплохо целуюсь. Она снова засмеялась. Она обозвала меня дураком. Она была права, что ж. Мы проболтали почти всю ночь. Под самое утро, я почувствовал, как тяжелеют мои веки. Она, поняв это, предложила закончить разговор. Да, именно так я хочу заснуть. Спокойно, будто она со мной. И завтра никуда не испарится. — Спокойной ночи, — прошептала она, и я слышал тихую, спокойную улыбку в ее шепоте. Это была она, моя, настоящая. Как же я ее любил. Я позволил себе заснуть в поглотившей меня неге. Я знал, что завтра ее снова не станет. Но это мало меня беспокоило тогда. Я заснул под ее улыбку.