Sexotheque

Усталость Вуди копилась с тем же усердием, что и усталость Элизабет, но у мужчины было преимущество по имени Мэттью. Его друг буквально запрещал Харрельсону скучать, хандрить и отдаваться всяким другим расстраивающим чувствам. И когда Вуди снова дал волю усталости, Макконехи будто инстинктивно почувствовал плачевность ситуации, и вот уже нёсся на помощь другу, возбужденно приговаривая мол «это твой самый лучший день», «последний шанс» и «будешь благодарить меня всю оставшуюся жизнь». Важность этих предложений стала понятна лишь тогда, когда Мэттью выпалил имя Бэнкс, и только тогда Вуди согласился встретится. Солнце клонилось к закату, изредка пробиваясь сквозь кучевые облака у самого горизонта и начало быстро смеркаться. На улицы опустилась вечерняя прохлада, и казалось, все жители столицы вышли из своих домов, чтобы подышать летним свежим воздухом, заполняя набережную. Харрельсон не спеша огляделся, всматриваясь в лица прохожих, пытаясь рассмотреть в толпе Мэттью. - Вуди! - Мэтт выцепил из толпы коллегу, и лучезарно улыбнулся. Решив заранее выразить свою благодарность невербальным способом (потому что всё, что когда-либо придумывал Мэттью Макконехи всегда оправдывало себя), Вуди протянул ему руку для рукопожатия. Он крепко пожал его кисть, глядя в глаза, а после, не отпуская руки, по-дружески обнял его, похлопав по спине. Харрельсон, почувствовав вдруг жуткую усталость, словно на него резко навалились предыдущие сутки без сна, он устало выдохнул и прикурил сигарету. - Не унывай, друг. – сочувственно произнёс Мэттью. – У меня к тебе большое предложение. - Конкретнее, - Вуди немного задумался, а после решил добавить: - пожалуйста… - Есть одно местечко, райское гнёздышко, на Корсике, - он снова улыбнулся. – Прикупил его для себя. На долгую память. - Я очень рад за тебя, друг, - выдавив из себя улыбку произнёс Вуди, делая очередную затяжку. - Подожди! Самый сок – ты поедешь туда! - Зачем? Макконехи замолчал, с интересом рассматривая Вуди, удивлённо приподняв бровь, затем он нахмурился, уяснив, что Харрельсон действительно интересуется целью поездки. Осмысливая его вопрос в голове, он притих на несколько секунд, чтобы точно сформулировать ответ, который, как казалось самому Мэттью, был на самой поверхности. - Я хочу, чтобы ты поехал туда с Элизабет, – медленно проговорил тот, хмурясь и улыбаясь одновременно. - Вам обоим нужно расслабится, отдохнуть – это предлог, пожалуй. - Есть две проблемы. - Проблемы… - улыбка исчезла с лица актёра, и тот стал внимательно слушать Вуди. - Макс и Лора. Не думаю, что они отпустят нас развеяться. Не уверен на счёт Макса, но Лора далеко не глупая. - Не волнуйся, они поедут с нами, – он снова улыбнулся, на этот раз расслабленно, но заметив скептическую мину друга, закатил глаза и продолжил: - Чтобы отвести подозрения. Я нутром чую – всё пройдёт идеально! Лора и Макс, Макс и Лора – они будут заняты собой настолько, что позабудут о вас! А в случае провала… ты всё равно ничего не теряешь. Что-что, а поддерживать Макконехи всегда умел… Отпустив колечко дыма в воздух, сложив обе руки на холодные поручни, простилающие вдоль всей набережной, Вуди устало вздохнул и отвёл глаза, о чём-то задумавшись, нахмурившись, а после вновь посмотрел на Мэттью и произнёс: - Осталось убедить Элизабет.

***

Если и есть вещи хуже смерти, так это похмелье. По крайней мере, так думал Макс Хандельман, тихонько войдя в квартиру, стараясь не шуметь и вообще не издавать никаких звуков. Пробираясь через гостиную, он думал о том, как сложно приходилось Вуди. И пусть это мысль вызывала у него удивление, но она отчаянно прорывалась сквозь его сознание, и он не мог от неё отделаться. «Бедный Вуди, как я его понимаю, так сложно устоять» - крутилось у него в голове, пока он не наткнулся на кровать. Устало плюхнувшись на мягкую поверхность, мужчина с трудом поднял взгляд на Элизабет с книгой в руках. - Ты забрал карту? - поинтересовалась та, не отрываясь от томика. - Я.. Мне было не до этого, любимая, - пролепетал Макс, зарываясь лицом в подушку, теряя остатки разума, отдавая себя в лапы алкогольного Бога похмелья. - Интересно, чем ты был так занят? - не то, чтобы её сильно интересовал ответ. Ей почему-то подумалось, что все порядочные жены обязаны устраивать ревнивые сцены перед сном. А поскольку её авторитет подвергся сомнению, нужно было исправлять ситуацию. - Знаешь, Лиз, если бы я был ревнивым, я бы обязательно заставил тебя перестать с ним общаться. Так что не смей даже упрекнуть меня! - Что? - она наконец отложила книгу, и внимательно посмотрела на мужа. - С Вуди! Я всё знаю! Аб-са-лют-на! Она молчала, думая про себя о том, как бы ей сейчас хотелось уехать из страны, куда-нибудь на необитаемый остров. - Он ходит в этот бар, чтобы посмотреть, как ты танцуешь! Да? Я угадал? Совершенно ничего не понимая, Элизабет странно улыбнулась, пожалев, что вообще начала эту тему. Он болтал без умолку, рассказывая о том, что его беспокоит, в чём проблема их брака и, конечно же, о том, как Элизабет его раздражает. - Ты вообще когда-нибудь молчишь? - не выдержав напора крикнула она, вскочив с кровати. - Элизабет! - Да плевать! Быстро одевшись, захватив телефон, Бэнкс почти выбежала из квартиры. Единственным решением было позвонить Макконехи, который сам пытался дозвониться до девушки, и которого она игнорировала весь день. На её удивление, мужчина довольно быстро ответил и сразу же назначил встречу. Добраться туда не составляло труда, и, поймав такси, она отправилась на встречу, чтобы обсудить "лучший день в её жизни". Добравшись, она огляделась: улочка была пустынна, освещение служила неоновая вывеска бара с псом, выпивающим пинту пива. Макконехи поприветствовал её, а затем, потащил внутрь, так ничего толком не объяснив. Они вошли через широкую дверь, на которой свисала гирлянда из маленьких неоновых огоньков, в длинный коридор и оказались в просторном помещении, заполненном людьми, дымом и громкой музыкой. Бар был маленький, но тем не менее, в нём помещалось чуть ли не полгорода, а дым можно было увидеть – он клубился под самым потолком, подсвеченный синим цветом. У задней стены приткнулся бильярдный стол, а из музыкального автомата группа «The Devil and the Almighty Blues» на запредельной громкости наяривала «Distance». Вдоль стен были расставлены деревянные столики, окруженные не самыми удобными стульями. С деревянного потолка свисали фонари в форме колокола, отбрасывавшие на пол дрожащие круги серебристо-синего света. От столика к столику сновали официанты, разнося выпивку в высоких пинтах. За некоторыми столиками люди курили кальяны, окрашивавшие воздух жемчужным цветом и наполнявшие его соответствующим ароматом. Приземлившись у бара, Мэттью внимательно посмотрел на удивлённую Элизабет. - В этом месте есть банановый дайкири? Вы это серьёзно? - Тут есть всё, - уверил её актёр, усмехаясь. – Слушай, тебе нужно отдохнуть. - Я очень плохо выгляжу? – смущенно произнесла Бэнкс. - Не лучший из твоих образов, - заметив разочарование на её лице, он быстро поправился. - Но отдых нужен всем, не зависимо от того устал человек или нет. Я хочу предложить тебе поездку. Корсика. Океан. Что может быть лучше? Возьмёшь Макса. И всё у нас всех наладится, - мужчина улыбнулся самой лучшей улыбкой, имеющейся в его арсенале. Она молчала, задумавшись о смысле слов «отдых» и «дежавю», представляя себе необитаемый остров, куда она сбежит от назойливого Макса и проблем, как только доберётся до Корсики. Ведь там наверняка есть необитаемые острова. - Знаешь, будет круто. – отозвался Макконехи, обеспокоенный её молчанием. - Я не уверенна, Мэтт. Ты ведь знаешь Макса. Он будет протестовать, - отпив свой банановый дайкири томно произнесла Бэнкс, не поднимая взгляда. - Я с этим разберусь. Вы же так хотели отдохнуть, ну! - отмахнулся тот, и, приобняв её за плечи, с восторгом погрузился в описание курорта, активно, наигранно жестикулируя; посвящая её в неловкие смешные ситуации, случившиеся с ним во время путешествия на остров. - Ладно-ладно, - смеясь выпалила Элизабет. - Солнце, море, Корсика, говоришь... Я попробую убедить Макса. Но тут явно чувствуется подвох! Ты ничего не хочешь мне рассказать? - она вопросительно прищурилась и улыбнулась, как это делают в лучших комедиях. В ответ Мэттью поднял руки, ладонями вверх, изображая жест "сдаюсь": - Ты видишь меня насквозь! Я предложил поездку Вуди. - Что? Ты издеваешься, да? - в ответ он лишь пожал плечами. - С ним будет Лора, если тебе так угодно. - Ну уж нет! - Хорошо, поедем без неё. - Макконехи! - Я что-то совсем запутался. Чего же ты хочешь, женщина?! - Я, - она запнулась, уставившись на свой недопитый коктейль, а затем подняла глаза на друга. - Я и сама запуталась. - Оставь это мне. Всё будет хорошо. Говорят, Корсика решает проблемы на любовных фронтах в два счёта. Я сам не раз убеждался в этом, - он замолчал на несколько минут, закуривая сигарету. Приглушенный свет бара и огонёк тлеющей сигареты падал на его лицо таким образом, что оно невольно вытянулось, скулы были сильно подчеркнуты, а в глазах отражались маленькие огоньки лампочек, прикрученных над баром, от чего Мэтью казался грустным и сильно опечаленным мужчиной в возрасте. В тот момент на его лице можно было заметить ту же усталость, что накопилась и у Вуди, и у самой Элизабет. И она невольно согласилась на поездку. - У тебя всё в порядке? Ты точно не против? Что-то ты не рада. - Я в порядке, правда, - улыбнулась она. - Я считаю, что в мире и так, блин, слишком много всякой печали и горя. Потому-то все и ходят как неживые. По крайней мере, я чувствую себя среди всех вас неживым, это точно. Хорошенько подумай об этом. Это пойдёт вам всем на пользу. Он отдал деньги бармену, и они покинули прокуренный бар. Поймав такси для Бэнкс, он поцеловал её в макушку и, сложив ладони вместе в прощальном жесте, кивнул вслед уезжающей машины. А на следующий день она позвонила ему, чтобы сообщить, что собирает чемоданы.