В пекло Север.

Прислушайся, голос внутри тебя зовет. Почувствуй дыханье слов. Кто был первым, кто второй? Неважно, время унесет... Я растоплю твой лед, вдвоем сможем. Вот моя рука, клади свою ладонь, Всё в прошлом стирая, падая на дно, Два сердца, два огня теперь в одно Сольются, сжигая. Целуя в губы смерть, уйдем. (с) Линия - Два Сердца, Два Огня.       Его ласки находили в ней отклик. Он целовал её, пока она расстегивала костяные пуговицы на его рубашке, помогая ему освободиться от оной . Сандор не походил на худощавого жилистого Рамси, а больше ей не с кем было сравнить. Сильный, при всем своем огромном росте, Пес был удивительно хорошо сложен. Испещренная шрамами и заросшая темными волосами грудь, мышцы, поджарый живот, по которому вниз, под бриджи, уходила темная полоска. Он позволил ей себя рассматривать, касаться, целовать, хотя порой казалось, что голова от этого пойдёт кругом. Близость с любимой женщиной сильно отличается от любой другой, оттого, что все ощущения становятся намного острее. Корсаж своего свадебного платья из зелёной и серебристой парчи Санса расстегнула сама, оставшись в той самой тонкой сорочке, в которой сидела здесь и сейчас, этим утром, прежде чем увязла в раздумьях. Полупрозрачная ткань совершенно не скрывала её стройного стана и округлых форм, а ласки и поцелуи только распаляли сильнее, так, что вскоре мужчина почувствовал, что теряет самообладание, борясь с желанием взять её грубо и немедленно, без всяких прелюдий. И в какой-то миг ей и самой захотелось того же, а между ног вдруг стало так влажно. Она себя не понимала. Не понимала своего тела, что вдруг заговорило на своём языке в объятиях этого человека. Никто не был с ней ласков, не стремился доставить ей удовольствие, а не только получить его самому. — Останови меня сейчас, иначе, боюсь, будет поздно — прошептал он ей на ухо, каким-то совершенно севшим, хриплым голосом, который немного напугал девушку, вкупе с нескрываемым желанием, что читалось в карих глазах, а так же явственно ощущалось девушкой, сквозь ткань его бридж. Пересохшие губы мужчины мазнули по её нежной шее, спустившись к оголённой ключице. — «Твердый большой член – вот что это было» — от воспоминаний о прошедшей ночи красавице стало жарко, а внизу живота вдруг снова поплыло тянущее чувство. Она не стала его останавливать, когда он освободил её от оставшейся одежды, залюбовавшись. А после, северянке казалось, что вероятно, Сандор сделает ей больно, потому что она не сможет принять его. Каково было удивление Сансы, когда она, не выказав ни малейшего сопротивления, ощутила лишь приятную заполненность в ту минуту, когда он вошёл в неё. Здесь они подходили друг другу во всех отношениях и вскоре, рыжеволосая красавица стонала под своим супругом далеко не от боли. Всячески забыв, что благородные леди в постели с мужчиной так, должно быть, себя не ведут – благовоспитанная дама должна терпеть близость смиренно, а не вести себя как шлюха. По крайней мере, Санса это представляла именно таким образом. Девушка двигалась в такт своему супругу, действительно отдаваясь и слушая его шумное дыхание в ответ. Прикрыв от удовольствия глаза, когда он касался её там ещё и рукой. Они делали это по разному, так как Санса себе даже и представить не могла, но в особенности ей понравилось самой быть сверху, прижиматься к нему, видеть, как изменяется его лицо, в особо приятные моменты возбуждения и перед финалом, к которому они пришли почти одновременно. А после, нагая, раскрасневшаяся, растрепанная, уже под утро, она обнимала своего супруга и выводила пальцем замысловатые узоры на его груди. Как же сейчас она была прекрасна… Волчица из Винтерфелла, старшая дочь Эддарда Старка, смешавшая в эту ночь свою кровь с кровью Пса – Сандора Клигана и совершенно не жалевшая об этом. Если у неё родятся сыновья, то они будут похожи на него, ведь теперь Санса тоже носит имя его дома. Об этом Пташка думала прежде чем уснуть, об этом она думала после того как проснулась, и это же странно грело её изнутри. Не жгло раскалённым железом, а именно грело. Приятно, ровно. — Быть может так моя мать любила отца? — опять мысли вслух. Обрывки фраз, которые можно толковать как угодно. — А ты любишь? — всё же она его разбудила, или же он попросту прикидывался спящим? Задаёт теперь провокационные вопросы, опираясь на локоть, и смотрит на неё этими своими преданными карими глазами. Полумрак спальни, расчерченной солнечными лучами и вовсе делает его ожог едва видным из-под тёмных, слегка вьющихся волос, доходящих ему до плеч. Камин уже давно потух. Дощатый пол, наверное, холодный. — Люблю — ведь прозвучало вызовом. — Седьмое пекло — улыбнулся. Не обычной своей едкой ухмылкой, а по-настоящему. — Я точно помер и попал в рай. — Мне всегда нравились твои комментарии. — Ответила, приблизившись. Толкнув его обратно на подушки. Теперь завтрак они однозначно пропустят.