***
В окне парень увидел, как черная машина отъезжала в сторону города. Это служило стартом его побега. Как только автомобиль скрылся на горизонте за деревьями, Тсуна обулся и, тихо прикрыв дверь комнаты, на цыпочках стал спускаться к выходу из замка. Пол поскрипывал через каждый шаг, отчего у Тсуны пробегали по спине мурашки. Ведь в доме остался дворецкий. Кто знает, как он отреагирует, если заметит его прямо сейчас — крадущимся по углам замка. Наконец он добрался до зала, где и находились главные ворота. Парень огляделся по сторонам, нет ли засады, ведь в этом доме может быть что угодно. Но в замке было подозрительно тихо. Слишком тихо… Будто Хибари забрал с собой и дворецкого. Но такого быть не может, его не могли оставить одного в доме. Это слишком глупо. Может, это действительно обманка? Может, это дворецкий уехал, а Хибари остался в доме, чтобы испытать его? А потом наказать за непослушание? Нет! Только не это! Не надо больше наказаний! Точно, такого не может быть! Хибари уехал, а это значит, что нужно бежать отсюда! Парень бросился к воротам замка, ожидая, что те закрыты и что он сейчас просто ударится в них. Но те неожиданно поддались его весу и толкнулись вперед. Солнце освещало поле рыжей пшеницы, этот вид жутко резал глаза своими пылающими цветами. Но Тсуна не оценил такой красоты. Он сломя голову ринулся сквозь густое болотистое поле, спотыкаясь о каждый камень или узел из сорняков. Черный замок отдалялся от мальчишки, а главная дорога становилась наоборот ближе. Осталось только добежать и поймать попутку. Ребра безумно кололо, а сердце колотилось и болело, но лучше уж это, чем замедлиться и быть пойманным. Если его, конечно, преследуют. Дорога с каждым метром становилась ближе, а надежда парня нарастала в геометрической прогрессии. Но вдруг он почувствовал резкую, режущую боль в животе. На секунду он не стал обращать внимания на это, пока его самого не скрутило пополам от боли, будто что-то сидит внутри желудка и пытается выбраться. Болезненные стоны и крики вырвались сами по себе, а рука принялась закрывать рот, пока его кто-нибудь не услышал. Будто его тело действовало само по себе. Шаг. Еще. Колени трясутся, подкашиваются. Спина вспотела, а к горлу поступила рвота. Тсуна упал на дрожащие колени, и его вырвало в траву. Слезы сами по себе наворачивались, а сознание мутнело. Последнее, что он смог разглядеть, — это чьи-то грязные голые ноги.***
— Верните его по-хорошему, пока хозяин не вернулся. «Это дворецкий?» — Хватит повторять одно и то же. Бла-бла-бла, я устал уже тебя слушать. «Кто это?» Тсуна попытался открыть глаза, чтобы понять, что происходит, но это получилось с большим трудом и он смог разглядеть только чьи-то два силуэта. Второй мужчина — точно не Хибари. — Вы должны быть на чердаке. Если хозяин узнает, что Вы выходили наружу, он будет очень зол. Вы же сами это прекрасно знаете. — Но ты ведь не скажешь ему, — в его голосе слышалась нотка грусти, — верно? — … — Дворецкий на долю секунды замолчал. «Пожалуй, лучше пока ненадолго остаться в таком положении», — подумал Тсуна. — Он в любом случае узнает, если вы оставите его себе. — И что же он сделает? Накажет меня? Может, оставит под домашним арестом? — вздохнул он. — Наругает? Отшлепает? Или… Вдруг он замолк, устремив резкий взгляд куда-то влево — на открытое окно. Но там никого и ничего не было, что могло бы привлечь столько внимания. — Киса? Ки-и-и-иса. Ки-и-и-иса-а-а. Мур-р… Мурлык. Он радостно просеменил ближе к окну, сев на карточки и начав жестикулировать так, будто действительно там сидел кот. Но там лишь пустое пространство, а рука лишь витает в воздухе. — Я забираю гостя. Ради Вашего блага. Тсуна услышал, как дворецкий спокойным, уверенным шагом подошел ближе к нему и взял на руки. Как ни странно, от того парня больше ни слуху ни духу, будто он исчез. Но он сидел там же, вместе с кошкой, которую больше никто не видел, кроме него. Как только дверь захлопнулась и прозвенел железом замок, Тсуна осмелился открыть глаза. — Кто это? Но как Тсуна и ожидал — ответа не последовало, только одна реплика: — Будьте осторожны с ним. И желательно не разговаривайте.***
На следующее утро, пока поблизости не было дворецкого, Савада решил наведаться на чердак. Практически всю ночь он думал о том, кто этот человек. Он не выглядел кем-то плохим, скорее таким же узником, как и сам Тсуна. Возможно, мало вероятно, но все же возможно, они помогут друг другу или хотя бы он наделит парня какой-то информацией о хозяине и его доме. Он неловко постучал в дверь, привлекая к себе внимание оппонента по ту сторону. — Кто это? — послышался оттуда настороженный вчерашний голос. — Эм… Э-это Тсуна. — На секунду он замолчал, пытаясь собраться с мыслями. — Вчера я был у тебя. — … Ты видел меня? — Ч-что? — В голосе Тсуны явно слышалось недопонимание вопроса. — Ты не был без сознания вчера? — Гул из-за двери стал немного громче. — Не видел, но слышал. Но это не важно. Я хотел спросить, как ты оказался здесь? И почему тебя заперли? Ты тоже по случайности попал сюда? — … — Из-за двери слышался только шорох от ног. — Эй… — позвал его Тсуна. — Что-то не так? Я могу помочь тебе. — Да… — Слабо слышный ответ, а после более уверенное повторение, будто после пробуждения. — Да. Я случайно попал сюда. Хозяин этого дома, Хибари Кёя, запер меня здесь и держит уже как несколько лет… Сердце Тсуны забилось сильнее, все-таки он оказался таким же узником. Возможно, удастся сбежать вместе! — Почему? Что ты сделал? — Я… Я… не могу сказать. Это так страшно… Как только я вспоминаю о том, что он сделал со мной, голова начинает раскалываться. — После этих слов он резко затих и застонал, будто у него вот-вот начнется истерика. — Все в порядке, успокойся! Все хорошо. Извини, что спросил… — Что?.. Что ты говоришь? — Он притих. — Я говорю… — Ты хочешь печеньку? — А? — не понял Тсуна. — Извини, у меня сейчас только корки хлеба оставшиеся лежат. Но я могу уговорить хозяина в следующий раз принести ее специально для тебя. — А? — Вот и отлично, ты только не уходи от меня далеко. Тсуна уже было хотел полноценно спросить, что происходит, но услышал что-то похожее на шепот. Это был смех. Не обычный смех, полный радости, веселья или как после хорошей шутки, нет. Ощущение, будто у человека за дверью начался приступ и он задыхался, но постепенно стало понятно, что это был нарастающий смех, превращающийся в гогот, смешанный с криками. Сначала он был тихий, еле слышный, будто его оппонент смущался своего смеха, но с каждой нарастающей нотой в голосе Тсуна в ужасе отшатывался от двери. Казалось со стороны, что он увидел самое настоящее привидение. — Ч-что с ним? — прошептал Тсуна в страхе. — Что здесь происходит? — послышался грубый, властный голос. — Х-хибари-сан? — Тсуна обернулся и, казалось, стал еще бледнее. Он будто не обратил внимания на парня, а только обошел его в сторону двери на чердак. Гогот не прекращался, даже скорее увеличивался в громкости. Кёя размахнулся и кулаком ударил по двери, отчего шум стих. Казалось, он ударил сейчас не деревянную дверь, а сам источник этого шума. — Заткнись! — крикнул он в щелку, отчего Тсуна дернулся на месте. После этого от человека за дверью не было слышно и звука, прямо как вчера, будто он исчез. Прислушавшись к резко наставшей тишине, Хибари развернулся в сторону Тсуны и, за долю секунды оказавшись на расстоянии пары сантиметров от парня, прилепил его к стене, одной рукой вцепившись в горло. Жертва в оцепенении и в ожидании наказания сглотнула поступившую слюну. Он не осмеливался смотреть ему в глаза, боясь этого волчьего взгляда, полного злобы. Да, Тсуна чувствовал своим горлом, как хозяин был зол сейчас. Он, подметив, как Савада виновато зажмурил глаза, медленно опустился к его уху и после короткой решающей паузы, как следует насытившись его нарастающим страхом, прошептал: — Ну что скажешь, ягненочек?