***
— Как думаешь, что нас ждет? — приглушенно спросил сияющий Итон у Диего, пока они пробирались по влажным джунглям вслед за Солом и его воинами. — Ты хоть примерно представляешь, как выглядит охота на крокодилов? — Примерно представляю, — кивнул Диего. — Животное приманивают, потом забивают копьями, также как и буйвола, только на берегу реки. Слышал от охотников, они обсуждали… — Серьезно? И как ты их понял? — Пока отдыхал на кушетке, Лилу меня многому научила. Их язык чем-то похож на наш, и они используют всего пару сотен слов, так что это было несложно… — Ну, ты даешь! А девчонка-то ничего… — хитро прищурившись, протянул Итон, украдкой поглядывая на реакцию друга. — Да, но я думаю, что не в ней дело, — пожал плечами Ди. — Ты же знаешь, мне еще в Эрудиции говорили, что память хорошая, да и на слух я все быстро воспринимаю… — Да я не об этом! — досадливо отмахнулся Тай. — Девчонка не просто так с тобой возилась! И хорошенькая она… — Лилу? Да уж, на местных она не похожа, это факт… — И запала на тебя, иначе с чего бы ей тебя обхаживать? — Она боялась выходить, пока была слаба, думала, что ее будут преследовать. — Итон уже с явным азартом удивлялся, неужели Диего так ничего и не понял? — Но хорошо, что все обошлось, уже несколько дней она спокойно ходит по деревне. Видно, дикари заметили, что она с нами, и отстали… — Ну, ей-то честь переспать с богом, — в лоб припечатал Итон. — Как тебе она? Ничего, а? — Ты просто больной ублюдок, — покачал головой Диего. — Ничего такого не было и не будет, ясно? Она просто помогала мне, учила языку, ухаживала. И все на этом, — проговорил Диего чуть ли не по буквам и ускорил шаг, оставляя Итона позади. — Ди, да брось! Она ж хочет тебя, за версту видно! — Отвали! — Слышь, ну ты это… — АрТи замялся, а глаза его забегали. Диего нахмурился и настороженно оглянулся. — Что? — Ты не будешь против, если я ее… м-м-м-м… — и Тайлер изобразил движение бедрами, лукаво поигрывая бровями. Диего набрал в легкие побольше воздуха, припоминая весь запас матерных выражений, которые были у него в загашнике, сжал губы в тонкую полоску и поднял руку, сжимая ладонь в крупный кулак. — Ты, б… — но возмущение никак не давало ему закончить фразу. Он веско опустил кулак на плечо Итона и с силой выдохнул: — Попробуй только подойти к ней на расстояние вытянутой руки, — угрожающе проговорил Эстевис. — Только попробуй, и нашей дружбе конец! — Воу, воу, Ди, остынь! — отгородился от него АрТи, выставив ладони перед собой. — Я не думал, что там все так серьезно, полагал, что ты всю жизнь будешь сохнуть по нашей принцессе! — Оставлю эту привилегию тебе, Тай, — ухмыльнувшись, едко ответил Ди. — А то я не знаю, отчего весь этот секс-марафон ты себе устроил, пытаясь справиться с ревностью… Ди издевательски кивнул на ширинку парня и пошел вперед. — С какой это… — прокричал ему вслед Итон, нахмурившись. — Эй, ты чего имеешь в виду? — Только то, что сказал! Не думай, что это незаметно! Тайлер выругался, но поспешил догнать друга, пока тот не затерялся среди буйной растительности. Они шли уже долго, ботинки окончательно промокли, и АрТи оглянулся на других дикарей. Все они щеголяли босяком, не опасаясь ни живности, что жила в повсеместных лужах, ни холодной влаги, от которой моментально замерзали ноги, ни грязи, которая въедалась в кожу настолько, что вычищение песком не помогало… Они все уже не просто хотели, они жаждали вернуться на материк. За месяц с лишним Бесстрашные все еще не смогли привыкнуть к местным обычаям и природе, парни частенько соглашались друг с другом, что совершенно не завидовали Солу, который провел на острове больше двух лет. Диего же шел и пытался заглушить в себе раздражение. «Ну, что этот больной ублюдок, помешанный на сексе, может понимать? Чтобы он и Лилу… Да нет, быть этого не может, даже близко!» Всегда, всю жизнь для него существовала только Эрика, сколько он себя помнил. Даже те два года, когда он уже прошел инициацию, а она еще нет, все равно, грезил только о ней… Он настолько привык к ощущению влюбленности в нее, что… любая другая мысль казалась ему кощунственной. «Да, Лилу мила и хороша, никто не спорит, она умница, несмотря на то, что совсем необразованная, запоминает много слов, которым я ее учу, старается угодить, иногда даже слишком навязчиво, а обидеть ее… все равно что отнять конфету у ребенка, совершенно невозможно. Лилу — это Лилу, и точка. Как Тай, вообще, мог подумать, чтобы прикоснуться к ней?» Диего против воли сжал кулаки и почувствовал, как скрипнули зубы. «Такой придурок, как Тай, все мог испоганить, даже что-то хорошее и светлое!» Благодаря Лилу Диего довольно сносно мог общаться с дикарями, понимать, что они говорили и хотели. Узнал кое-что об обычаях местных, принимал заботу дикарки с благодарностью, приятно было смотреть на ее улыбку и в темные, бархатные глаза. Но мысль, что во всю эту нежность мог впереться грязными сапогами Итон, вызывала страшную ярость. «Да никогда в жизни я этого не допущу!» Странное дело, Диего всегда знал, что Эрика любит Тая, и даже когда они встречались, она однажды призналась, что целуя Диего, представляла на его месте Итона. Узнать это было неприятно, но не вызвало даже толики тех эмоций, которые он испытывал сейчас. Все это было странно, непонятно, и Диего решил пока об этом не думать, а сосредоточиться на охоте. — Ди, ну брось, куда ты рванул! — догнал его Итон и тронул за плечо. — Ну прости, я не хотел тебя задеть, не думал же, что у тебя так серьезно! — Знаешь, Тай, мы с тобой много пережили, любили и любим одну девушку, во всем и всегда поддерживали друг друга. Но если ты хоть пальцем прикоснешься к Лилу, клянусь, я тебя покалечу! — Ладно, ладно, я понял! — округлил глаза АрТи, продолжая вышагивать рядом с Диего. — Ты сам имеешь виды на девочку, я не при делах! Она прикольная, да и тебе будет полезно немного отвлечься… Тем более, что Ириска наша, кажется, совсем заигралась в замужество… — Что ты имеешь в виду? — свел брови в одну линию Диего. — Он с ней… — Не-е-ет, пока, нет, скорее всего… Но та сцена ревности, что наш бравый вождь закатил своей женушке, намекает, что стояк на нее у него спадет еще нескоро! — Итон заржал так, что все дикари стали оглядываться и шикать на них. — Я тебе уже говорил, что у тебя с головой беда? — зашипел на друга Эстевис. — Что ты несешь, какая еще сцена? — Пока ты отдыхал в обществе симпатичной дикарки, все пропустил! Наша принцесса, кажется, покорила лидера обезьян, — протянул Итон, пытаясь вложить в свои слова максимум сарказма, но все равно прозвучало это довольно уныло. — Так что мы с тобой в пролете, мой друг. Не отшивай дикарочку, может, она тебе хотя бы подрочит… — Я тебе не верю, — пропуская мимо ушей последнюю фразу, ответил Диего. — Рикки никогда не стала бы… Да и вообще, у нас договоренность, а ты просто ревнуешь. Вот и все. И отвали, вон смотри, что-то начинается! — Диего ткнул пальцем в группу дикарей, столпившуюся у водоема. Им навстречу вышли несколько человек, среди которых были женщины с детьми. — А зачем идут те женщины? — не унимался Тайлер. — Они-то как участвуют? Диего совсем не понравилось выражение лица Солморо. Его разукрашенная физиономия являла миру безразличие, он беспристрастно окинул взглядом толпу своих соплеменников и выкрикнул несколько коротких фраз. — Что нам-то делать? — серьезно спросил Диего, опасаясь, что и в этот раз их задвинут и не дадут себя проявить. Если уж даже женщины с детьми участвуют в охоте, то Бесстрашным точно не достанется серьезной роли, а охота эта наверняка какой-нибудь ритуал, не более. Но вождь, коротко оглянувшись на аборигенов, подготавливающих место для приманивания, цепко ухватил Диего под локоть и толкнул в заросли, явно желая что-то сказать вдали от лишний глаз. Итон, в глубине души страшно возмутившийся, что Сол даже не взглянул в его сторону, увязался за ними, хотя его никто не приглашал. — Если хотите быть полезными — глядите в оба, — негромко заговорил Сол. — Охотники выманят зверя, а нашей задачей будет его убить, что не так просто. Если хотите выбраться отсюда, вам придется меня подстраховать… — Ты что, один будешь его ловить? Огромную рептилию? — изумился Итон. — Я должен. Иначе от Эрики не отвяжутся. — Так это все ради нее, получается, — криво усмехнулся АрТи, презрительно покачивая головой. — Не слишком ли высокая ставка за фиктивную жену? Сол кинул на Итона предостерегающий взгляд, и от парней не укрылось, как дернулась его щека, однако, в целом вождь сохранял невозмутимый вид и деловитость. — Нам нужно убраться отсюда. Дальше… не мое дело, как вы будете ее делить. Диего нахмурился, но переглянувшись с АрТи, решил не продолжать эту тему и вернуться к охоте. — Так, что с крокодилом? — спросил он, прочистив горло. — Как будем выманивать? — Это проблема наших охотников, тем более, что они уже все подготовили. С берега послышался детский плач, и Бесстрашные во главе с вождем отправились туда. Возле воды, на песке сидел довольно пухлый мальчонка, надсадно ревел и размазывал слезы грязной крохотной ладошкой. От его кукольной лодыжки к самым кустам тянулась веревка. Итон с Эстевисом полминуты гипнотизировали это зрелище, после чего Диего отмер первым: — Сол, а… это что значит? Это… шутка какая-то? — Это значит только то, что вы видите, а именно — приманку для крокодила. Ждать придется долго, мы вышли рано, а эти твари начинают охотиться уже в сумерках, но если повезет, то все случится сегодня. — Но… Сол! Ребенок! — вскричал Диего, отчего все дикари повернулись и принялись с интересом глазеть в их сторону. — Крокодил ведь… может его… ты в своем уме? — Я здесь при чём? — сжав зубы, зашипел ему в лицо вождь. — Ты думаешь, это я придумал вот эту всю хуйню? Острорылы не охотятся так близко к деревне, им и так хватает пропитания, а этот… Охотники считают, что на поросенка он не выманится, раз уже опробовал человечину. Можно тут на месяц застрять, чтобы попытаться его поймать, вы этого хотите? — Это живой человек, ребенок! — приглушенно проговорил Эстевис. — Это… так нельзя! Сол смотрел на Диего, ничего не отвечая, только видно было, как яростно желваки режут скулы и слышно его тяжелое, частое, едва сдерживаемое дыхание. Потом он перевел взгляд на Итона. — А ты что скажешь? Тоже устроишь истерику или попытаешься объяснить своему другу, что нельзя спасти весь мир? — Да нет, обычаи дикого племени не мне менять, — неожиданно довольно спокойно ответил Тай, и Эстевис уставился на него во все глаза. — Но я думаю, Ириске будет интересно узнать особенности вашей дикой охоты, — протянул АрТи, ехидно ухмыляясь. — Не забудь упомянуть, что я этого не хотел, — немедленно отозвался Сол. — А впрочем… неважно. Вождь оглядел парней и сделал пару шагов к довольно толстой пальме. Присев, он раскидал руками песок и вытащил старую потрепанную тряпицу, запах которой показался Бесстрашным довольно знакомым… — Винтовка! — в изумлении протянули парни хором. — Откуда она у тебя? — первым пришел в себя Диего. — Это сейчас не имеет абсолютно никакого значения. Но я не могу просто пойти и застрелить крокодила, я должен доказать свою отвагу. А вам ничего не мешает — если попасть твари в голову, можно убить с первого раза, во всяком случае получится остановить, дезориентировать… — Я не понял, ты хочешь, чтобы мы за тебя всю работу проделали? Вот так просто? — Моя задача… — Сол резко выдохнул и покачал головой, будто удивляясь бестолковости Бесстрашных. — Я должен быть на виду у дикарей, чтобы у них не возникло ни единого сомнения в моем могуществе. Я все могу сделать и без вас, но с вами будет сподручнее. Вы можете мне помочь, а можете просто наблюдать, как я рискую задницей, дабы вытащить вас в очередной раз… — Да ладно, мы все поняли, — махнул рукой Итон. — Ты будешь прыгать под тамтамы, а мы выполнять всю грязную работенку. Пошли, Ди, мне противно быть в обществе этого урода! Диего, все еще шипя себе под нос, что это все просто нереально и нельзя использовать младенца, чтобы приманить крокодила, машинально отошел с Тайлером в укромное место. Долгое время ничего не происходило, только ребенок, устав плакать и немного свыкшийся, уселся на землю и принялся ковырять палочкой песок. — Тай, мы не должны просто смотреть на все это! — вдруг вскинулся Диего. — Нужно остановить эти варварские… — Сиди тихо, — вдруг осек друга Итон. — Сол подставился по полной! Он дал нам в руки оружие, смотри! — Тайлер потряс винтовкой перед лицом Диего и расплылся в плотоядной улыбке. — Сначала пристрелим зеленую тварь, а потом и Сола… — Ты что это задумал? Да нас потом сожгут всех! — Не сожгут, у нас в руках крупнокалиберная винтовка! — и Тай поцеловал приклад. — А с ней дикари не посмеют нам ничего сделать. — А патроны где ты собрался брать? Оружие заряжено, ну, а дальше, что нам делать? — Дикарям хватит и одного выстрела. Если они раньше не видели огнестрел, они испугаются, тут мы их тепленькими и возьмем. Да брось, Ди, неужели тебе самому не хочется избавиться от этого урода, а потом спокойно починить флаер и улететь? — В общем, так! Прежде чем мое разочарование в тебе будет полным, Итон, я притворюсь, что ничего не слышал. И отдай мне винтовку, то, что ты задумал не лезет ни в какие ворота. Отдай, иначе я отниму ее у тебя силой. Диего внутренне уже был готов ко всему. За последнее время на него навалилось много информации, с которой он не знал, как быть. Рикки какая-то странная, Итон говорил непотребные вещи… Сол выставил ребенка как приманку. Все это не укладывалось в голове Бесстрашного Эрудита. Он хотел бы заснуть, проснуться и снова увидеть рядом с собой надежного друга, брата по оружию, на которого можно положиться. Тай вел себя как мудак, и хоть Диего пытался объяснить это ревностью, а чувство тревоги все равно не отпускало. Да и в какой-то степени Тайлер прав, Сол сдерживает племя, но разве они не смогут справиться с этим? Однако, убийство в планы Эстевиса не входило, поэтому он решительно забрал у Итона винтовку, а тот лишь пожал плечами, мол, «мое дело предложить». — Не за счет убийства человека, — проговорил Диего, зорко следя за развивающимися на берегу событиями. — Который, между прочим, спасал наши жизни. Итон фыркнул и уставился на берег, но там ничего и не происходило. Все дикари попрятались, испарились, будто их и не было. За спором с Итоном Диего совсем упустил момент, когда на берегу остался только ребенок, вяло ковыряющий песок и намеревающийся уснуть. Внезапно кусты зашуршали, парни услышали приглушенный звук, похожий на шлепок, и малыш отчаянно заплакал, потирая ушибленное место. «Встряхнули, чтобы он голосил», — понял Диего и почувствовал, как горло сдавило от эмоций. Он мельком глянул на Итона, тот тоже сидел с намертво сжатыми зубами, хоть и хорохорился изо всех сил, будто бы ему все равно. Ребенок, служащий приманкой — это выше понимания Бесстрашных, но они ничего не могли сделать, только сидеть и наблюдать, как малыш пытался отползти от кромки воды, видимо, каким-то шестым чувством почуяв опасность. — У меня в голове не укладывается, как этот урод допускает это… — начал было говорить Итон, когда из ближайших кусов метнулась фигура, резко, одним движением перерубившая веревку, схватившая малыша и толкнувшая ошалелого от событий ребенка в заросли. Одновременно с этим вождь, а это был несомненно он, метнул длинный, заостренный на конце гарпун, и тут Бесстрашные увидели вскинувшуюся над поверхностью воды такую огромную тушу, какую они даже не могли себе представить. Все случилось настолько быстро, что ни Диего, ни Итон не успели шелохнуться, а челюсти огромной, ярдов шести зверюги сомкнулись как раз там, где только что был Сол, успевший откатиться в сторону. — Черт, — прошипел Диего, вскидывая винтовку. — Не зевай, Итон, тебе копье хоть дали? На берег высыпали дикари, замахиваясь копьями, они пытались поразить чудовище, но заостренные железками палки только отскакивали от твердой гребнистой шкуры. Они, конечно, не рассчитывали, что острорыл будет так огромен, несмотря на то что видели его издалека. Грозный ящер уже вывалился на берег, не обращая внимания на гарпун с веревкой на конце, которым Солу как-то удалось пробить ему кожу. Рептилия, казалось, совершенно не ощущала и не обращала внимания на торчащую из ее холки палку. Она выкарабкалась на берег, безапелляционно и довольно шибко поползла в сторону рассыпавшейся толпы дикарей, жаждущих спасти свою жизнь. Сол же, в свою очередь, без промедления замахнулся копьем, выскочив из кустов, куда успел запрыгнуть после того, как спас ребенка и, отвлекая внимания твари на себя, старался попасть в область головы. Запаниковавшие было аборигены, увидев бесстрашие вождя, опомнились и тоже схватились за оружие. Несколько копий воткнулись в животное, заставив притормозить его атаку, чем и воспользовался Сол. — Парни, у вас только один выстрел! — крикнул он Бесстрашным и, подобравшись к острорылу совсем близко, кинулся, казалось, прямо ему в пасть. Рептилия, заметив движение, повернулась к вождю всем туловищем, и огромные челюсти вот-вот готовы были сомкнуться, перекусив Солморо пополам, когда ему удалось ловким движением воткнуть распорку прямо поперек ужасающей пасти. Крокодил замотал головой, пытаясь избавиться от мешающей ему преграды, мощный хвост, мотаясь из стороны в сторону, сбил Сола с ног, но он успел схватиться за веревку, что все еще тянулась от гарпуна на холке животного. Раненая рептилия развернулась к воде, намереваясь оказаться в привычной ему стихии, и резво поползла в реку, утягивая за собой крепко вцепившегося в веревку вождя. — Стреляйте, парни! Стреляйте, пока не поздно! — крикнул Сол, вытаскивая из-за пояса мачете, понимая, что как только он окажется в реке, шансы его будут стремиться к нулю. Диего целился. Он понимал, что у него только один шанс из ста, что он попадет с такого расстояния, но он был достаточно меток, во всяком случае один из лучших стрелков в своей группе. Итон давно был среди дикарей, швырялся в крокодила копьями, как мог, пытался облегчить участь вождя. Не то, чтобы он проникся к нему, но пытаясь прикинуть ситуацию на себя, не мог не признать, что бесстрашие Сола было на грани сумасшествия. Если этот чувак так запросто смог пойти против огромной рептилии, то это означало, что-либо Ириска ему нужна гораздо больше, чем он сам даже думал, либо он отмороженный на всю голову, а ни в первом, ни во втором случае Итон не хотел бы связываться с этим мужиком. Ди уже поймал в прицел крокодила, когда он вдруг как сквозь землю провалился. Эстевис даже рот приоткрыл от изумления. «Как так? Он только что был… Местный ландшафт — это нечто, в шаге от тебя может оказаться овраг, ты и не заметишь… Да, блядь, что же это такое! — Смачный всплеск был ему ответом. — Упустили… Теперь крокодил утащит Сола на дно, где расправится с ним… Трижды черт!» Диего вскочил и побежал на берег, с которого несколько человек прыгали в воду на подмогу вождю. Ни крокодила, ни Сола не было видно, только круги на мутной поверхности, да всплески дикарей, плывущих по бурой от крови реке, говорили о том, что тут развернулась битва. — Кровищи-то, блядь… Видно, все-таки удалось достать его, — проговорил Итон, с тревогой смотря на водную гладь. — Может быть, раненный, он не сможет глубоко нырнуть… Будто в ответ на его слова из воды показалась огромная морда, а вслед за этим острорыл буквально выпрыгнул на поверхность, и Бесстрашные успели заметить оседлавшего его Солморо, отчаянно машущего мачете. «Все-таки отмороженный!» — промелькнуло в голове у Итона. — Стреляй, Ди, скорее! — крикнул он, и Эстевис вскинул винтовку. Грохнул выстрел и последний раз крутанувшись, крокодил плашмя упал на воду, прямо на рубящего его Сола. Дикари замерли на полсекунды, а потом повалились на землю, вскидывая руки к небу. «Мakalangit na kulog struck ang halimaw! Lider na tinatawag na ang makalangit kulog!» — неслось со всех сторон. — Че они говорят, ты знаешь? — спросил у Диего Итон. — Кажется, что-то про небо… — «Небесный гром поразил чудовище, вождь призвал небесный гром», — перевел Диего. — Слушай, а как ты договариваешься с девицами, если до сих пор не удосужился даже простые фразы выучить? — нахмурился Ди, пристально наблюдая, как несколько дикарей вылавливали из реки вождя, а остальные вытаскивали тушу крокодила. — Да чего там договариваться, если они сами… — пробурчал АрТи, поднимая кем-то брошенное копье. — Все, избавь меня от подробностей, — махнул рукой Диего, встречая мокрого, но довольного Сола.***
Вечером, во время праздника, устроенного в честь удачной охоты и освобождения земель племени от потенциальной опасности, шаман торжественно преподнес Солморо выделанный череп крокодила, который должен занять почетное место в бунгало вождя, что Эрике, конечно, совсем не нравилось. И пусть вождь действительно заслужил свой трофей по праву, тем не менее жить среди костей и оскаленных в клыках пастей, пугающих спросонья почище живых хищников, ей было жутко. Вот только самому Солу до этого не было никакого дела, лишь вызывало очередную усмешку, как и на все прочие капризы фиктивной женушки. Когда солнце утонуло в разгладившемся в шелк на закате океане, и в черной пропасти над головой рассыпались пригоршни ярких звезд, все племя потихоньку стянулось к огромному костру, разведенному перед верандой, от которого наплывал аромат жареной рыбы и нарезанного продолговатыми полосками мяса крокодила, ставшим главным блюдом торжества. Эрика сидела, обхватив руками колени, задумчиво устремив взгляд на высокие оранжевые языки пламени, и чувствовала себя среди этих здорово чудаковатых дикарей вполне в своей тарелке. Диего с Итоном, напробовавшись местного алкоголя, ударились в воспоминания о походах за Стену, рассказывая другим воинам племени про свои похождения, активно помогая себе преодолеть языковый барьер жестикуляцией рук. И Эрике в какой-то момент показалось, что они вполне друг друга понимают, тем более, что Ди активно выступал в роли переводчика. Во всяком случае, дикари не отставали от Бесстрашных, оживленно принимая участие в разговоре. Женщины сосредоточенно возились у импровизированного барбекю, следя за приготовлением угощений. Устроившись с удобствами на шкурах, устилающих пол веранды, вождь о чем-то переговаривался со своими приближенными воинами, и смеялся так, что расходящиеся от его глаз лучики не исчезали ни на минуту. В ее сторону он даже и не смотрел. За весь день они не сказали с Эрикой друг другу ни слова. Солморо не пришелся по душе тот факт, что она не проявила ни капли эмоций по поводу его возвращения с охоты целым и невредимым, как будто ей и правда было плевать, что муженька мог слопать крокодил. Эрике не было плевать — сердце тряслось в груди заячьим хвостом до самого их возвращения и тревога раздирала душу на тысячу клочков, но и показывать своих истинных чувств она ему не собиралась. Тем более, что с собой он ее не взял! Впрочем, Сол еще ни разу не позволил Эрике усомниться в своих качествах выдающегося охотника, чего она не могла сказать о друзьях, подозревая, что в опасный момент их бравада может сыграть с ними злую шутку, и Итон наверняка мог предложить Диего на спор попытаться пойти против здоровенной рептилии с одним ножом, неспособным пробить толстую шкуру. Она верила, что Бесстрашные могли пострадать на этой охоте, да все племя могло оказаться в желудке крокодила, только не вождь. Нет. Не так он прост. Эрика никак не могла решить для себя, как же она все-таки относилась к Солу. Буквально еще неделю назад, она однозначно бы ответила на этот вопрос, а вот сейчас… Целая гамма эмоций не давала ей спать, заставляя ворочаться на жестком ложе: ей необходимо было выяснить, понять для себя, что же это за человек. Как в нем могли сочетаться настолько полярные вещи — он циничен, но нежен; бесстрашен, но скорее подставил бы другого, чем сам пожертвовал собой. Однако при этом готов возиться со своими дикарями и часами вытаскивать человека с того света. Конечно, в жизни не бывает четко правильных или отрицательных людей, но… Он готов был смотреть, как убивают девчонку, сказав: «Пусть лучше ее, чем меня», и при этом спас и Лилу, и Эрику с друзьями, когда им грозила реальная опасность. Что именно его маска — равнодушие или то, другое, что приоткрывалось в нем? Кто он на самом деле? Что за человек, можно ли ему доверять? С ним она уже не раз чувствовала себя спокойно, надежно и защищено, даже посреди джунглей. Но иногда он говорил такие вещи… И вел себя… совсем не так, как ДОЛЖЕН вести себя мужчина! Сол действительно не слишком походил на прежних ухажеров Эрики — ими у нее без труда выходило беззастенчиво манипулировать, потому относилась она к ним снисходительно и крутила, как ей вздумается. А вот с Солом весь привычный сценарий давал сбой. Но ведь не могло быть такого, чтобы она не нравилась ему, что бы он там ни говорил и как бы себя ни вел! И тот мимолетный поцелуй, во время ночевки в пещере ей не привиделся. И слишком уж агрессивная реакция была у вождя на их с Итоном поход за запчастями. А значит, нужно просто его дожимать! Нет, он ее нисколечко не волновал, у них всего лишь фиктивный брак. Ерунда. Она и Солморо разбегутся каждый своей дорогой, как только выберутся с острова. И все равно, его напускное равнодушие для нее, как ржавым гвоздем по сердцу скребло. Не привыкла Эрика к подобному отношению. Иногда ей казалось, что все, он, наконец, попался. Точно ее. Не устоит. Но проходила секунда — и вот снова он выскальзывал из рук, протекал сквозь пальцы, как песок… Снова и снова. Отворачивался, уходил. Напускал на себя насмешливую невозмутимость, что, несомненно, задевало Эрику намного больше, чем она сама бы себе признавалась, списывая все на подсознательную тягу к сильному и надежному мужчине при опасности. Острое ощущение досады и странной, неосознанной ревности затапливало ее, подстегивая приручить этого хитрого плутоватого лиса. А Эрика всегда добивалась желаемого, чего бы ей это ни стоило. Несколько человек устроились возле тамтамов, наигрывая простенькую мелодию. Эрика с придыханием смотрела на то, как смуглые пальцы порхали, легко прикасаясь к поверхности, рождая когда-то ненавистные ей звуки, и мир вокруг исчез. Она слушала, затаив сердце, забыв обо всем на свете. Мелодия утекала, плывя над поселком в темное небо, в котором все ярче разгорались звезды. Одна из женщин неторопливо затянула песню на местном языке, и постепенно ее подхватили остальные, отложив все свои дела по хозяйству, начиная пританцовывать. Эрика не понимала, о чем пели эти люди, но это было невозможно красиво, до мурашек, потрясающее и околдовывающее… что на какое-то мгновение у нее появилось ощущение — в ее жизни все хорошо. Невозможно постоянно находиться в напряжении, и душа требовала передышки от переживаний, много и немедленно. Эрика вскочила на ноги, незаметно перехватив кусочек угощения с огня и, облизав пальцы, нацелилась на скучающую в укромном уголке Лилу. Вот кого растормошить показалось сплошным удовольствием!Саунд: Bebe—Siempe Me Quedar
— А ну-ка, пойдем со мной, — потянула она удивленную девчушку за руку к костру сквозь расступающуюся перед ними толпу аборигенов, не обращая внимания на ее попытки отнекиваться и торопливые слова, часть которых Эрике уже была хорошо знакома. Впрочем, она откровенно чихала на то, что для остальных членов племени считалась некрасивой из-за слишком светлой кожи, цвета волос, больших глаз и высокого роста. А еще недоумевала, почему такая милая и симпатичная девушка как Лилу, за которую в Бесстрашии передрался бы не один парень, отталкивала своей красотой местных мужчин. Но сегодня они будут в центре внимания, и пусть только кто-нибудь попробует помешать им веселиться! — Давай, покажем этим кикиморам, как страшилки умеют отжигать! — безоговорочно заявила Эрика и, убедившись, что Лилу ее правильно поняла, немного помедлила, ловя ритм, а потом начала неторопливо двигаться, покачивая бедрами, изящно изгибаясь в отсвете огня. Прикрыв довольные глаза ресницами, она полностью отдалась во власть танца. Волнующая мелодия лилась вокруг костра, женская фигурка двигалась ей в такт, кружилась, ловко переступая босыми ступнями по утоптанной, теплой земле. Изящные руки взлетали в воздух, выплетая там замысловатые узоры, ладони прихлопывали, отбивая ритм. Браслеты из деревянных бусин на запястьях и плетенные украшения, надетые на жену вождя в честь праздника, тихонько поигрывали. Полупрозрачная, чуть ниже колен, юбочка из легкой ткани разлеталась, манила и дерзила одновременно, открывая красивые бедра. Волосы, растрепавшись от ветерка, обрамляли разрумянившееся лицо. Лилу, понаблюдав за Эрикой, улыбнулась, бросила что-то одобрительное на своем языке и присоединилась к танцу, выделывая пластичные движения всем своим стройным телом. Мимолетно оценив реакцию обалдевших Бесстрашных и нескольких дикарей, пристально следящих глазами за девушками, Эрика улыбнулась. Кажется, Солморо весьма преувеличивал, говоря, что она никого не способна тут заинтересовать. Некоторые вон, даже рты открыли от восторга, только сам вождь оставался равнодушным и безучастным ко всему, связанному со своей женой, не смотря даже в сторону костра. Что ужасно Эрику злило! Однако она ошибалась, потому что Сол то и дело возвращался взглядом туда, где тонкая фигурка Эрики двигалась все быстрее, отбивая ритм ступнями. Ткань, повязанная на позолоченных загаром бедрах, выписывающих соблазнительные восьмерки, взлетала. Талия изгибалась, грудь вздрагивала под обтягивающей майкой, бурно дыша… Он дал себе слово, тысячу слов, что не будет поддаваться на провокации, не будет обращать внимания, но его словно притягивало магнитом, и он не мог не смотреть, как стройное тело отдавалось музыке, словно любовнику, призывно соблазняя. Отчего у Сола сжимало горло, грудь давило от нехватки воздуха, будто бы он забывал о том, что нужно дышать. Хотя, конечно, ничего подобного не было. Это все игра, попытка завладеть не только его вниманием, но и заставить плясать под свою дудку, и он не должен был допускать этого. Не должен был! Но нет-нет, а все ж таки украдкой, будто бы случайно, натыкался взглядом на безумно эротичный танец, вызывающий отнюдь не невинные мысли, подогреваемые некоторой толикой алкоголя. Сол отвернулся и прикрыл глаза, а в голове его уже зрел план. Эрика, не подозревающая, что стала объектом чужих мыслей, закрыла глаза и, наверное, летела… ни за что не признаваясь даже самой себе, что танцевала для него. Сердце предательски сжималось и начинало болезненно ускоряться, когда из памяти наплывало прикосновение его губ, тепло сильной руки, прижимающей ее к своему телу. Чувствовать это было не просто приятно — ее бросало в горячий озноб. Она помнила, как громко билось его сердце и как срывалось собственное дыхание, что контролировать эмоции выходило сложно. Практически невозможно, если совсем уж честно. А потом Сол сделал вид, что ничего подобного и быть не могло, скрылся за маской насмешливого пофигизма — вот и понимай этого загадочного дикаря, как хочешь. «Интересно, а насколько похожа его близость на то, что нарисовало подсознание?» — Эрика зажмурилась, словно испугавшись, что кто-то сможет прочитать в ее глазах, о чем она думала. Ей хотелось реванша. Хотелось вывести вождя на чистую воду, заставить Солморо проявить хоть немного своих истинных эмоций, окутывающих ее какой-то сказочной загадочностью. Они нужны были ей как воздух. А может быть, и сам он! Эрика сама не понимала, что именно ее так глодало, но к этому человеку ее тянуло. Бесстрашные осмелились влиться в их танец, и девушки громко посмеивались над варварскими скачками подвыпивших мужчин, напоминающие больше ритуальные пляски людоедов вокруг намеченных жертв. Мелодия сменилась на более медленную, утекая в ширившуюся вокруг темноту сгущающейся ночи, Лилу ненавязчиво была оттиснута в сторонку желающим пообщаться с ней Диего. Эрика сама слышала, как Эстевис учит Лилу их языку, взяв на себя за нее ответственность после недели, проведенной в импровизированном лазарете. А Итон, лукаво блестя глазами, вытанцовывал рядом с Эрикой, крадучись приближался все ближе, предлагая себя в партнеры и отпуская привычные шуточки с выражением коварного соблазнителя по всей физиономии. — Потанцуешь со мной, Ириска? Или тебе муж запрещает? — подначил он, подставляя шею под сплетение тонких рук и обнимая Эрику в танце. Твердо уверенный, что ему-то все можно. Что Эрика только и ждала его внимания. — Итон, — выкрикнула она, беззаботно смеясь, — только соблюдай приличия и дистанцию. Я ведь жена вождя! Иначе тебя сейчас зажарят прямо на этом костре, вместо крокодила, а мне потом подарят еще твой череп! — Его внимание было все же приятно, но теперь Эрика знала точно, что АрТи волнует ее только как друг. Не больше. Вся детская влюбленность отчего-то сошла на нет, стоило только получить от него взаимность. — Ты так извиваешься, красавица, что не знай я тебя, подумал бы, что муж тебе уделяет слишком мало внимания! Что скажешь? — неожиданно жарко шепнул АрТи ей в ухо. — Скажу, что это не твоего ума дело, Тай. — А, ну да, по-другому ты не скажешь! Наша принцесса и вдруг без внимания… Я могу уделить тебе, раз уж твой муженек филонит, не против? — Против. Не для того я столько мучилась и терпела этого сноба, чтобы вот так просто провалить нашу миссию. Мы хотим улететь домой, не забыл? — Честно говоря, глядя на тебя я забыл обо всем! Почему у нас с тобой никогда не было секса, а, Ириска? — парировал подвыпивший АрТи, страшно довольный собой и сложившейся ситуацией, позволяющей сейчас крепко прижать Эрику к себе и не проглядеть яркого румянца, заливающего ее щеки. Смутил? Взволновал? — Потому что ты меня не возбуждаешь, АрТи, — отбила она его подачу, часто дыша. Босиком она была ниже, чем обычно, и смотрела ему прямо в глаза, задрав личико с курносым носом вверх. В полутьме, разбавленной отблеском костра, в этом взгляде читалось столько всего непонятного… или АрТи так казалось от количества выпитого… или хотелось, чтобы так было? В голову лезло черт знает что… Раньше бы он только усмехнулся и отпустил ее. Теперь все по-другому… Почему? Его задело, что она больше не смотрела на него с восхищением? Да, определенно. — Да ладно, ты на меня слюни пускала с детства! О, нет, только не говори, что наш дикарь тебя покорил. Чем же он тебя взял таким? Неужели неприступностью? — наигранно непринужденно предположил АрТи, но все его напряжение сказывалось на становящихся все откровеннее объятиях. — Ты нарываешься, Итон! — Эрика одарила его ледяным взглядом, злясь на попавшие в цель слова, от которых внутри уязвлено кольнуло. — И руки убери, а то ведь забуду, что я мирная дикарка, и вспомню, что опытная Бесстрашная. — Да брось, Ириска, ты такая соблазнительная в этой прозрачной юбочке! Я даже могу продемонстрировать, как сильно ты меня заводишь… — Тайлер, ты меня удивить пытаешься? У тебя стояк перманентный на все что движется, даже на косулю. Так что отвали, — грозно отрезала Эрика, отвернувшись от слишком навязчивых поползновений Итона. С силой отпихнула его, толкнув в плечи, и отошла от импровизированного танцпола в сторонку. АрТи самодовольно усмехнулся, пожав плечами, и растворился в толпе аборигенов, а она только укоризненно покачала головой, злясь на слишком много выпившего друга. Он вообще казался ей каким-то странным последние дни, и Эрика решила потом разузнать, когда АрТи протрезвеет, все ли у него в порядке? И что это за слишком активные выпады пошли в ее сторону? Эрике быстро удалось выкинуть из головы навязчивого Итона с его вечными пошлыми подколками. Сейчас ее намного больше волновало — куда подевался Сол? Потаенное отчаянье, выпустившее было из своих лап, накатило снова. Как и всегда в последнее время, когда его не оказывалось рядом. Без него становилось скучно и пусто. А он опять удрал! Она запретила себе смотреть в его сторону во время танцев, тем самым окончательно упустив из вида, а теперь оглядывалась и не могла найти. «Ну и ладно! Ну и подумаешь!» — решила для себя Эрика. У нее чудесное настроение и никто его сегодня не посмеет испортить! Какая-то вечно сосущая под ложечкой тоска по родным и тревога притуплялась с каждым глотком сладкого алкогольного коктейля, всученного ей заботливыми местными кумушками, чтобы жена их вождя не скучала. Однако, от Сола не укрылся тот факт, что соблазнительный танец Эрики завел не только его. Прекрасно понимая, что не должен этого делать, он, криво улыбнувшись охотникам, с которыми потягивал крепкий кокосовый ром, неспешно направился туда, где высилась над не особенно высокими дикарями чернявая голова Тайлера. Итон был в ударе. Сегодня как раз он решил, что хватит с него угрызений совести, и собирался оттянуться по полной. На примете у него было несколько довольно смазливеньких аборигенок, а к Эрике он подкатывал скорее из принципа, понимая, что тут теперь ему вряд ли что-то обломится. Тем неожиданнее стало для него то, что произошло в следующее мгновение. Внезапно перед ним вырос Солморо, а в следующее же мгновение полновесный аргумент в виде крепкого кулака заставил Итона согнуться пополам и хватать резко испарившийся воздух ртом в попытках восстановить дыхание. — Ты что, охуел, Сол? — только и смог выдавить АрТи, хотя он узнал этот удар. Ему не раз приходилось получать именно такие тычки под дых от ревнивых мужей; первый признак, что он перегнул и сейчас его, кажется, будут нещадно бить. — Чужие жены нравятся, а, уродец? — четко, едва ли не по буквам, проговорил Солморо, стараясь не сорваться на более громкие и любезные эпитеты. — Она тебе не жена, — сам не зная зачем, отдышавшись, сдавлено ответил Итон, разгибаясь. — И вряд ли когда-нибудь ею станет! — Возможно, — уже спокойно кивнул Сол. — Однако если ты не прекратишь свои попытки соблазнить ее, имей в виду, мне придется тебя убить, чтобы сохранить свою честь. — По-моему, ты заигрался, вождь! — Взявший себя в руки Тайлер, поняв, что здесь и сейчас ему ничего не грозит, осмелел. — Ты можешь вызвать меня на поединок, но убивать необязательно. Я уже немного знаю и язык, и традиции, так что можешь не козырять тут своими запугиваниями! — Но прибил бы я тебя с удовольствием, — оповестил его Сол и, кинув презрительный взгляд на пьяненькую рожу АрТи, обошел его, намереваясь отправиться на поиски своей женушки, дабы не выпускать ее из вида надолго, помня о страсти девицы вляпываться в неприятности на ровном месте. Эрика медленно тянула напиток глоток за глотком, пытаясь распробовать вкус, пока в нее бесцеремонно не врезался один из носящихся вокруг ребятишек. Напиток, конечно же, оказался на одежде, которая немедленно начала противно липнуть к коже. Чумазое личико с на удивление пухлыми щеками лукаво улыбалось, когда она успела перехватить гогочущего шкодника, чтобы хорошенько пощекотать. Такая ожидаемая тоска по младшим сестре и брату вновь стиснула сердце. Со вздохом отогнав приносящие глухую боль воспоминания, Эрика последний раз оглянулась по сторонам и, не обнаружив никого, способного составить ей компанию, отправилась на пляж, чтобы смыть с себя сладкий алкоголь и искупаться. Там, за поселком, внизу, блестела, словно масляная, гладь океана, в которой отражались звезды. Стоило Эрике только ступить на пляж, как теплый ветерок тут же окутал ее своими объятиями, а стопы уютно утопали в мелком песке. Все, теперь можно было просто расслабиться. Вокруг было так хорошо, спокойно и тихо, только плещущиеся о берег волны… и приглушенные шаги. Шаги? Она резко обернулась. Сол догнал ее с самым непринужденным видом, и усмехнулся, когда при его виде голубые глаза в ореоле черных ресниц сперва удивленно распахнулись, а потом с подозрением прищурились. Он пожал плечами на ее настороженность, будто бы сообщая: давай, дорогая, начинай свое выступление. Интересно, что на этот раз придумаешь? — М-м, сам вождь обратил на меня свое внимание! Откуда столько чести, не скажешь? — спросила Эрика, тщательно маскируя удовлетворение за ехидством, понимая, что все-таки он наблюдал за ней и приглядывал. — Ты моя жена, я должен заботиться о твоей безопасности. Пока о ней не побеспокоился кто-то другой, — снова пожал плечами Солморо. Татуировки выделялись на его бронзовой от загара коже, и Эрика в который раз разглядывала их, пытаясь понять, что же они означают? Спросить об этом Сола Эрика не решалась, чтобы не показывать своей заинтересованности. Да он и не скажет, только отшутится в очередной раз. — Пф-ф, — фыркнула она на его заявление, вздернув подбородок, — я вполне способна сама о себе позаботиться. — Пока что твоя забота о себе приносила одни проблемы. Так что уж позволь мне решать эти вопросы, дорогая, — осек ее вождь, снова усмехаясь над тем, как она таким уже знакомым жестом дернула точеным плечиком, показывая ему пренебрежение к его словам. — Что, мое общество тебе настолько неприятно? — Да нет, просто не понимаю, зачем тебе тратить на меня время, если, как ты утверждаешь, у нас просто сделка? — Эрика осторожно скосилась на неторопливо идущего рядом Сола, следя за его реакцией. — Я трачу время на того, кто принесет мне выгоду, — просто ответил Сол. На лице его блуждала улыбка, и Эрика нахмурилась, потому что оставалось лишь гадать, чему вождь улыбался. — Ты мой билет домой, и я охраняю свои инвестиции, — добавил он, проигнорировав ее недовольное выражение лица. — Лучше разберись со своим шаманом! Это он мутит воду и распространяет про меня небылицы, а твои дикари думают обо мне невесть что! — С каких это пор тебя волнует, что думают дикари? Разве тебе не плевать на них? — Нет, на людей мне не плевать, в отличие от некоторых. Мне плевать на их мнение. Он рассмеялся, лукаво поглядывая на Эрику, наслаждаясь тем, как она сердится. — Если это твое желание, я мог бы, пожалуй, его выполнить. Однако тебе, как жене вождя, нужно соблюдать некоторые приличия. — Какие еще приличия? — она ахнула, приостановившись, и уперла руки в бока, показывая свое возмущение. — Я что, как-то не так себя веду? — Ну, обжиматься с другим мужиком при всех, это не лучшая идея! — немало не смутившись сказал вождь, и между его бровей непроизвольно залегла строгая морщинка, появляющаяся всегда, когда он был серьезен. — А ты что, ревнуешь? — попробовала его поддеть Эрика. — Это наносит ущерб моей репутации, как вождя и как главного здесь. Потеряю репутацию — быть нам сожженными на костре всем вместе, так что не советую повторять таких ошибок. «Молодец какой, в своем репертуаре идиотского насмешливого безразличия, — возмутилась про себя Эрика. А ведь ей на минуту даже показалось, что ее танцы с Итоном могли задеть Сола! Эванс снова нахмурилась и притормозила, оглядываясь и выбирая направление. Берег оказался абсолютно безлюдным, но на всякий случай сильно расслабляться и забываться не стоило. Впрочем, рядом с Солморо, быть захваченной врасплох она не боялась. В одном месте несколько пальм подступали близко к воде, куда Эрика молча и направилась, не оглядываясь вождя. Затормозив у самой кромки, отвязала от пояса ткань, заменяющую юбку, бросила её на песок и попробовала воду. — Теплая, как раз для купания самое оно! — а потом набрала полные пригоршни воды и выплеснула на наблюдавшего за ней Солморо. Он зажмурился от летящих в лицо брызг, слушая, как она смеется, неторопливо заходя в воду. И вкрадчиво поинтересовался: — И не страшно, дорогая? — Тут же нет пиявок? И крокодилов? Нет же? — внезапно перепугалась Эрика. — Нет, — довольный ее реакцией, ухмыльнулся вождь. — Но далеко не отплывай от берега, ночью в океане купаться опасно. — Ха, ты сам сказал, что должен оберегать свои инвестиции, вот и оберегай! — Значит, купание отменяется! — не поддался он на ее манипуляцию и в два прыжка оказался рядом, схватив за руку. — Да брось, с чего бы еще! Какой-то вертлявый мальчонка облил меня, и я теперь вся липкая, потрогай! — Хм… Если я тебя потрогаю, милая, это может плохо кончиться, — не успев прикусить себе язык, ответил Солморо, и поспешил добавить предостерегающе: — Но купаться все равно опасно! — Я. Это. Знаю! — вырвав у него свою руку, безапелляционно проговорила Эрика. — Не такая я уж и дура, между прочим! Ополоснусь у берега и вернусь. Идет? От выпитого фруктового рома голова у нее немного кружилась и прохлада была очень кстати. Эрика отплыла недалеко, легла спиной на воду, закинув руки за голову, зависнув в освежающей невесомости океана, но вскоре вернулась, пока вождь терпеливо ожидал ее, усевшись прямо на песок, и с удовольствием наблюдал за стройным телом, выбирающимся на берег. Капли воды стекали по ее коже, слабо мерцая в лунном свете. — Подержи ткань, я майку выжму, не люблю ходить мокрая. — Здесь никого нет, выжимай спокойно, а я отвернусь. — О, это ты сейчас так галантно намекнул, что во мне ничего особенного и смотреть не на что? — Эрика смешно фыркнула, не показывая, что он в который раз задел ее своей стойкостью, не спеша капитулировать и восторженно смотреть на нее с обожанием. Это что же, может, вождь считает своих дикарок лучше нее?! Досада затапливала Эрику, перерождаясь в злость на себя, на него, да на весь мир. Врет он все. Врет! И соблазн пронять его стал так велик, тем более, надо было пользоваться моментом, пока они одни. — По-твоему, я некрасивая? Две изящно изогнутых бровки приподнялись, когда вождь в который раз пожал плечами, проигнорировав ее вопрос, тщательно пряча усмешку в уголке губ. — Или тебе просто тяжело подержать ткань? — продолжала донимать его Эрика. «Пф-ф, ну что за чурбан непробиваемый!» Нацепив на лицо самое независимое выражение, Сол поднял тряпку, небрежно придерживая, и отвернулся, не проявляя ни малейшего интереса к пристально разглядывающей его Эрике. Она же, в свою очередь, неторопливо окинула взглядом его фигуру, покрытую шрамами и татуировками, ладную и крепкую, но без излишней мышечной массы, как у всех Бесстрашных, что ей неоспоримо нравилось. Раздражал только его отчужденный вид, будто Солморо глубоко не нее плевать. Что ж, решила Эрика, идем ва-банк!Саунд: Grace feat. G-Eazy — You Donʼt Own Me
Она откинула назад мокрые волосы и рывком стянула свою майку, обнажая грудь. Выжала одежду и швырнула ее прямо в Солморо, стараясь не обращать внимания на то, как часто билось сердце. — Так что, я красивая или нет? — в голосе звенел вызов, с которым она это сделала. — Отвечай! Серо-голубые с крапинкой глаза Солморо остановились на Эрике изучающе и внимательно. У нее была умопомрачительно женственная фигура и красивая грудь. Розовые соски заострились, визуально делая грудь более объемной и соблазнительной, манили так, что ему непременно захотелось попробовать их на вкус. Стараясь сделать это как можно более незаметно, Сол медленно втянул в грудь воздух. — Ты просто Афродита, дорогая, этого не отнять, — нахально усмехнулся он, попытавшись вложить в свой тон как можно больше сарказма, но в горле весьма ощутимо пересохло, а чтобы ни один мускул не дрогнул на его лице, пришлось прилагать немало усилий. — Я знаю! — самодовольно выдала Эрика, на этот раз уже даже не пытаясь сдержать довольной улыбки. Ей приятно было его признание, и плевать, что сказано оно было с издевкой — уж ее вождю не обмануть. От Эрики не укрылся затуманенный взгляд, который она не спутала бы ни с чем, даже в кромешной темноте, распознав его шестым чувством. — Только это не имеет значения и ничего не меняет, — спокойно заявил Сол и расплылся в привычной ехидной улыбочке, точно издевался. — Кроме того, что ты хочешь самоутвердиться. — Пф-ф, слабо просто признать, что рядом с тобой красивая женщина, вождь? Можно подумать, тебя это совершенно не волнует! — фыркнула Эрика, досадно закусив губу. Сощурившись, она резко толкнула вождя в грудь и отняла тряпку, порываясь гордо удалиться, намеренно виляя бедрами. — Дикарь чертов! — Делаешь слишком поспешные выводы… — Солморо мгновенно перехватил ее за руку и вернул к себе, сгребая тонкую фигурку Эрики в объятья. Вдохнул сладкий, теплый аромат, ее собственный, не забитый никакой парфюмерией. Вся она — целая гамма противоречий, ждала от него преклонения, которого никогда не будет, но равнодушно смотреть на ее обнаженную грудь было явно выше его сил. Она знала, что делала, но в то же время слишком горда, чтобы отдаться просто так. Она играла. Сол чувствовал, как Эрика вдруг замерла, слегка вздрогнув… Как понять, это реакция на его близость или просто спектакль? Несколько секунд он вглядывался в ее распахнувшиеся глаза, смотрящие на него с недоверием, и порывисто накрыл губами приоткрывшийся рот Эрики. От этого прикосновения у нее перехватило дыхание, а голова закружилась. Она жадно ответила на поцелуй, скрывая выражение глаз за дрогнувшими ресницами, стоило только оказаться в его руках, ожидаемо сильных и крепких. Одной рукой Эрика обняла Солморо за шею, притиснулась к груди, кожей ощущая дробь его бешено толкающегося сердца. Второй огладила его затылок, запуская пальцы в чуть отросшие волосы. Она не могла понять, отчего получала просто дикое удовольствие, ощущая вкус этих по-девчачьи пухлых, приковывающих к себе внимание губ Сола, языком проскальзывая в его рот и легонько касаясь его языка. — Сол, а что ты делаешь? — ошарашенно шепнула Эрика, почти не прерывая поцелуя. Легкий флирт все явственнее перерастал во что-то плохо контролируемое — она прижималась к нему все сильней, дышала все более прерывисто, снова удивляясь надежности его рук. — Кажется… я целую тебя, — между становящимися все более откровенными прихватываниями, бессвязно пробормотал он, будто бы ни на минуту не желая оставить ее губы. — Тебе разве не нравится? — Нравится! Способность думать испарялась у обоих по мере того, как ее язык, пробравшись внутрь его рта, позволял поглаживать и посасывать себя, исследуя, сначала робко, а потом все более требовательно и настойчиво. Ладони Сола гладили стройную спину, заставляя Эрику слегка изогнуться и ещё откровеннее отвечать на поцелуй, отдаваясь наслаждению взахлеб. По-другому она не умела, потому и сводила его с ума. Он не хотел заходить так далеко, но теперь уже было слишком поздно: коготок увяз — всей птичке пропасть. Сол наслаждался ее губами, податливыми, смелыми, раз за разом касаясь их, и не мог остановиться. Да и не хотел. Его взгляд ловил каждый взмах ее дрожащих ресниц, каждое движение тонких, светлых, таких изящных и нежных рук, подкупало стремление прижаться к нему сильнее… Слух впитывал каждый ее срывающийся вздох и безрезультатную попытку выровнять дыхание. — Боишься? — снова спросил он, обдавая ее горячим дыханием с ароматом лимона, мяты и алкоголя. — Нет. — Мне прекратить? Сол понимал, поцелуй затягивается, сносит крышу и вызывает не самые невинные желания, вот только выпускать ему из объятий Эрику не хотелось совсем, ощущая ее тепло, чувствуя каждую волну дрожи, проходящую по ее телу. Отстранившись на миг, он попытался рассмотреть ее лицо и лучше бы этого не делал. Как бы Сол ни отпирался, а она была хороша. Очень даже. — Только попробуй… — пробормотала Эрика, крепче обхватив руками Сола за шею — колени странно дрожали, словно собирались подкоситься. Этот мужчина будил в ней самые неоднозначные эмоции. Стерлись границы, сомнения ушли куда-то, он ощущал в объятиях девушку, о которой грезил еще с момента, когда его губы дотронулись до ее разгоряченной кожи в поисках кусочка фрукта, который он нашел в первые несколько секунд с начала игры. Невозможно было забыть, стереть из памяти волнующие прикосновения; так давно он не чувствовал отклика на свои ласки — дикаркам было то ли все равно, то ли, вообще, по жизни темперамент у них не очень, но ни с кем из них Сол не получал такого всепоглощающего удовольствия, как от сознания того, что он прикасается к белой девушке, а она отдается во власть его губ, объятий… страсти. Запах Эрики кружил и без того затуманенную алкоголем голову; потребность постоянно держать себя в руках и не показывать своих эмоций просто рассыпалась в труху, когда он гладил ее тело, пытаясь не стонать в голос. Сол целовал ее увлеченно, и даже несколько одержимо, яростно прихватывая красиво очерченные пухлые губы, почти покусывая, которые все охотнее отвечали ему и становились с каждой секундой все вкуснее. И терпеть возбуждение дальше становилось невыносимо: жар стремительно распространялся по его телу, и отравил кровь, и ударил в голову, в спину и в ноги, и Солморо даже зажмурился от этого пламени, и оттого, что не мог получить ее немедленно, прямо здесь… Или мог? Пальцы его, проведя ласковую дорожку по хрупким позвонкам, добрались до нежной шеи Эрики. Такой, которую хотелось гладить, прикусывать, слыша тихий вскрик, покрывать короткими поцелуями и пробовать на вкус снова и снова, вдыхать ее аромат, привлекая к себе ближе. Он с трудом оторвался от ее рта, чтобы вздохнуть, прошелся влажным прикосновением по шее, чувствуя губами пульсирующую под кожей венку, прошептал ее имя, придуманное им, и Эрика вздрогнула, потому что никто ее так больше не называл. Сол почти не мог дышать, и приходилось делать над собой усилие, чтобы протолкнуть через горло воздух, в то время, когда его руки уже скользили по ее бедрам, по талии, сжимали грудь, изучая каждый изгиб. И эти касания отдавались сладкой дрожью по всему, вдруг ставшим таким чувствительным, телу Эрики, заставляя выгибаться навстречу ласкающим ее губам и широким ладоням. У нее не получилось удержать стон, и она почти с ужасом осознавала, что весь самоконтроль выкинул белый флаг и растаял, а жарко скользящие по ее шее губы Солморо, прогоняли и остальные мысли. — Iris, если ты хочешь остановить меня — то сейчас самое время… — низко проговорил он, ненавязчиво оттесняя ее к стволу пальмы. Прижав Эрику к шершавой поверхности дерева, Сол заглянул ей в глаза, прежде чем снова потянуться за поцелуем, жадно впитывая каждый ее отклик. Блестящие зрачки, поглотив голубую радужку, делали их похожими на омуты, и Сол провалился в ту затягивающую глубину, полную неприкрытого желания. — А ты смог бы остановиться? — срывающимся шепотом спросила Эрика. Улыбка, едва тронувшая уголки ее губ, призванная тщательно скрыть вожделение, бесславно проигрывала ее горячему, зовущему взгляду. — Не уверен, — покачав головой, пробормотал Солморо, уже мало соображая о чем говорит, — очень вряд ли… — И слова эти, произнесенные в темноте, бессвязно и так ошеломляюще чувственно словно сломали какую-то невидимую преграду. — Тогда не останавливайся! — не давая себе времени подумать о том, что ничего подобного она, вообще говоря, не планировала, Эрика потянулась к нему навстречу сама, судорожно вздохнула, запрокидывая голову и подставляя лицо под легкие прикосновения его пальцев. Она ловила до капли эти нежные поглаживания, невесомые, едва заметные, и, когда подушечки, огладив щеку, легким движением прошлись по губам, будто в очередной раз узнавая ее через прикосновения, Эрика, поддавшись импульсу, вдруг невесомо прикусила крепкий палец зубами, а потом прикоснулась к нему языком, влажно проведя по чувствительной подушечке и пробуя ее на вкус. От и так скудного контроля у Сола ни следа не осталось, горячий озноб прошиб его с головы до ног. Он замер на мгновение, резко и прерывисто выдохнул, не отрывая взгляда от посасывающих его палец губ, и принялся нетерпеливо стаскивать с нее трусики, оставляя следы на нежной коже. Мокрая ткань трещала, плохо поддавалась, и Сол дернул резче, наконец, убрав последнюю преграду к ее телу, откровенно отзывающемуся на каждое его действие. Ладонь скользнула по плоскому животу вниз, к самому нежному, где обильная теплая влага, покрывшая его пальцы, выдала ее желание… Освободившись от своей одежды, Солморо настойчиво приподнял Эрику под бедра, и она обвила его ногами, открываясь для него полностью. Внизу живота скрутилось жаркое вожделение, и ей показалось, что она взорвется крупной дрожью еще до того, как он в нее войдет от одного только сумасшедшего, захлестнувшего все ее существо предвкушения. Эрика и представить не могла, что так может быть… Сердце ее безумствовало, вот-вот стремясь выпрыгнуть прочь. Все восприятие мира исчезло, померкло, концентрируясь в его бездонных, потемневших до-черна глазах, внимательно впитывающих в себя все ее эмоции. Она тесно оплела его напряженные плечи руками и вздрогнула, когда Сол, не выдержав больше того, как Эрика, прикусив мочку его уха, выдохнула его имя, так сладко, так протяжно, вторгся в нее весь сразу, одним глубоким толчком, вырвав из нее приглушенный вскрик, немедленно переросший в стон, стоило только ей ощутить, как он вдвинулся в нее еще сильнее. Он не давал ей вздохнуть несколько долгих секунд, захватив ее губы в горячий, страстный поцелуй; мозг затуманило жаждой почувствовать её, её всю, такую влажную, такую горячую, такую тесную… Легкая боль от его резкого проникновения мгновенно растворилась в нарастающем наслаждении, и Эрика несдержанно застонала, изгибаясь, подаваясь вперед, отдаваясь задающему Солом ритму. Долгим это безумие не будет, конечно, и это даже к лучшему, потому что ожидание разрядки становилось совсем мучительным. Хватая воздух рывками и сдавленно всхлипывая, Эрика отчего-то все никак не могла до конца осознать, насколько ее сводило с ума то, с какой силой он стискивал руками ее бедра, вжимая в себя; то, как жадно он скользил губами по ее телу, словно метил ее кожу легкими укусами, тут же зализывая их; то, как сначала осторожно, кончиками пальцев, он касался ее груди, выдыхая что-то едва слышное, совсем невнятное, но определенно восхищенное; то, как он сдавленно стонал, стараясь слишком не спешить; то, как крепко прижимал ее к себе, торопливо целуя, когда им обоим не хватало воздуха и наполняя ее тело наслаждением каждым своим движением… Эрика прикрывала глаза, дрожала, выгибаясь напряженной дугой, стискивала его бедра ногами, до боли, до сведенных мышц, и стонала… Просила — еще, пожалуйста! — срывающимся голосом, от которого Солморо бросало в жар. Шептала его имя, протяжно выдыхала и снова к нему тянулась за поцелуем. Дыхания обоим не хватало. Она обнимала его за шею, цеплялась за плечи, гладила ладонями взмокшую от пота спину и царапалась так, что его кожа начинала гореть от следов ее острых ногтей. Он жадно втягивал воздух, наполненный запахом их возбужденных тел, слышал каждый ее срывающиеся с губ стон… каждый ее вздох, чувствуя каждое движение навстречу, заставляющее толкаться быстрее, вбиваясь в горячее тело еще глубже, до самого основания, понимая, что долго не продержится. Эрика сама не хотела и больше не могла терпеть заставляющее выстанывать его имя напряжение, и Сол все чувствовал, ускоряя темп, доводя ее до помешательства. Сладкие судороги оргазма разбежались электрическими разрядами от низа живота до самых кончиков ее пальцев, впившиеся от напряжения в широкие мужские плечи. Ее тягучий вскрик удовольствия перетек в стон, уплыв в окружающую темноту, вместе с диким грохотом сердца, плеском волн и шорохом пальмовых листьев. Сол ощущал нежные спазмы женского тела, рассылающиеся изнутри пульсацией, передаваясь ему до тех пор, пока он не содрогнулся с низким грудным стоном, инстинктивно еще глубже вжался в нее, кончая. — Точно дикарь, — выдохнула она, справившись с голосом. Пальчики Эрики разжались, уже нежно поглаживая крепкое, выносливое и красивое тело. Она стерла капельки пота с его висков, погладила Сола пальцами по лицу. Глаза ее довольно сияли от ликования и сказочных ощущений — это было невероятно, слишком хорошо… и у Эрики не выходило так просто поверить, что такое скрытное, всегда держащее себя в руках создание, как вождь, мог превращаться в необузданную стихию. Хотя, положа руку на сердце, разве она не таким его представляла? Ведь представляла его в подобной ситуации Эрика гораздо чаще, чем готова была признаться себе даже сейчас, не слишком понимая, когда именно все началось. Это было больше похоже на сон. Может быть, им и являлось? Переводя дыхание, Сол ослабил свою хватку, не открывая глаз, а Эрика, с трудом приходя в себя, осторожно разглядывала его лицо, вдруг понимая, что она бы хотела, чтобы Сол сейчас ни отпускал ее ни на секунду, ни выходил из нее, наслаждаясь вдруг ставшей необходимой близостью мужчины… — Только не отпускай меня… упаду… — предупредила она, ожидая, пока дыхание у обоих немного не успокоится и тела расслабятся, касаясь легкими прикосновениями губ его прямого носа, что так любит Сол вредно морщить. Ощущая его руки на своих бедрах, жар тела, прижимающегося к ее, прерывистое дыхание Солморо, Эрика прошлась губами по немного колючей щеке к его уху, смело пробуя на вкус холодную мочку и чуть прикусывая. Заглянула в его затуманенные удовольствием глаза, в страсти которых только что тонула, показавшиеся ей сейчас просто дикими, как у хищника. Потянулась слегка, облизывая пересохшие губы и улыбнулась с видом победителя. А потом ловко вывернулась из его рук, и, не говоря ни слова, направилась в воду. В лунном свете ее загорелое тело было похоже на серебрящееся. Она обернулась к Солморо, бросив через плечо зовущий за собой взгляд, такой манящий, что у него татуированная кожа плеч покрылась мурашками, и сердце врезалось куда-то в солнечное сплетение. «Вот уж точно ведьма!» — мысленно согласился вождь с шаманом, и шагнул за ней в воду, чтобы освежиться. Прохладное пространство остужало разгоряченное тело, Эрика подплыла к нему, пряча лукавую улыбку, и замерла напротив. Сол осторожно протянул к ней руку, провел подушечками мокрых пальцев от ее уха вниз, по шее. Прикрыв глаза, Эрика сама обвила его руками, закинула ногу Солу на бедро и прижалась теснее. — Ноги не держат, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Сол, слегка ухмыляясь и не отводя взгляда от ее лица. А потом приподнял Эрику наверх, усаживая на себя, чувствуя гладящие его плечи руки. Легкие и прохладные. — Нет, просто мне так удобно, — ни капли не смутившись, Эрика устроилась на нем удобнее, взяла в ладони его лицо и стала целовать — горячо, жарко, еще откровеннее, желая почувствовать над ним свою власть, чтобы уж точно нельзя было отступить. — Хочешь продолжить? — улыбнулся прямо в поцеуй Сол. — А ты нет? — Тогда я предлагаю переместиться в бунгало. Что скажешь? — Только ты меня отнесешь. — Ладно уж, так и быть… — легко согласился он, вынося ее на берег и усмехнувшись каким-то своим мыслям. Эрика спрятала лицо у него на шее, довольно ощутимо прихватывая зубами кожу над бьющейся пульсом артерией и перебирая пальчиками его мокрые волосы на затылке. Капельки воды дрожали на ее плече, Сол медленно собрал их губами, потянулся к ключице, где виднелась такая соблазнительная ямочка… Первую скопившуюся острую страсть они утолили, и теперь можно позволить себе никуда не торопиться, откладывая мысли о том, что делать и как вести себя утром, на потом.