Her Cold

— Открой дверь, урод! — кричала Сара и била ногами по стальной двери. В помещении было темно, холодно и сыро. Вполне привычная обстановка для девушки, учитывая, что она ни раз оказывалась в заключении в подвале. Она прекрасно осознавала, что вандал Сэвидж — причина всех бед команды легенд, включая эту, не слышит её, а если даже и слышит, то вряд ли просто возьмёт и откроет дверь. Но не смотря на это, она ещё раз со всей силы нанесла удар. Металлический громкий звук — единственный результат всех её стараний. Ситуация не казалась бы ей такой безвыходной и страшной, если бы не раненый напарник, истекающий кровью на полу. Снарт сидел на полу, тяжело дыша, и зажимал ножевую рану рукой. Сара уже понимала всю опасность положения, даже не видя раны. Даже если не задето никаких важных артерий — кровь, без медицинских средств, остановить будет практически невозможно, и без помощи Гидеон им не обойтись. А учитывая то, что из стальной коробки им не выбраться до того момента, пока не хватиться команда (а это может произойти не так быстро как бы хотелось — Лэнс слышала в ухе одно шипение и поэтому отключила наушник) нужно действовать. Канарейка присела рядом с Леонардом и посмотрела на его лицо. В темноте было видно, как он морщишься и сжимает кулаки от боли. В помещении было слишком темно, чтобы Сара могла осмотреть рану. — У меня в кармане есть телефон, — словно прочитав её мысли, прохрипел Леонард, — В правом кармане штанов. — Ты должен немного подвинутся и перенести вес на раненую ногу. Тогда я смогу достать его. Леонард недоверчиво взглянул на неё, но сделал так как она сказала, тихо простонав. Сара ловко залезла в карман узких штанов, но никак не могла дотянуться до телефона. — Чертова нога мешает насладиться моментом, — усмехнулся вор, — Не могла бы ты побыстрее, птичка. — Я пытаюсь, — буркнула Сара и, запустив руку поглубже в карман, от чего Леонард слегка дёрнулся, наконец-то смогла ухватить пальцами мобильный и вытащить его. Надеяться было глупо, но она все же проверила наличие связи. Конечно же её не было. После нескольких секунд поисков по всему смартфону, Лэнс смогла включить фонарик. Ранение было не очень глубоким, но Леонард потерял уже достаточно крови, чтобы появился риск для жизни. Слабый свет от телефонного фонаря, которым Лэнс старалась не светить в глаза раненному, тускло освещал напряженное лицо напарника. На его лбу появилась испарина, а глаза — льдинки были словно затуманены от боли. — Мне нужна твоя куртка, — Сара отложила фонарик подальше и помогла вору слегка приподняться на руках. Лэнс видела и знала, что ему больно, но Снарт мужественно держался, не издавая ни звука. Сара положила куртку Снарта и отвернулась, стягивая с себя футболку. Она буквально спиной чувствовала его взгляд и озабоченную ухмылку, поэтому быстро надела куртку на голое тело и застегнула. Куртка была ей прилично велика, и Сара быстрым движением закатала рукава до локтей. Она и сама не знала почему в этот раз не надела свой белый кожаный костюм, но сейчас это было весьма кстати. Сделав из своей футболки жгут, она просунула её под ногу Леонарда и, с силой передавив рану, крепко завязала сверху. Снарт внимательно наблюдал за движениями девушки, периодически жмурившись. Сара казалась ему такой серьёзной и напуганной одновременно. Не часто ему приходилось видеть бывшую убийцу такой — всего один раз, когда Лэнс узнала о смерти своей сестры. Тогда он впервые так растерялся — стоял у её комнаты и слышал как она тихо всхлипывает, не решаясь зайти. Снарт знал, что Сара не захочет, чтобы хоть кто-то видел её такой слабой и беззащитной, поэтому сидел на полу у её двери, сжимая и разжимая кулаки. Ему казалось, что Сара непременно знает, что он рядом и что он чувствует как ей больно. Он и правда это чувствовал, словно где-то в ледяном сердце появилась огромная пробоина. С тех пор Лэнс очень изменилась — глаза, до того горящие адским пламенем, потухли, а в бою она стала слабее и уязвимее. Она не отпускала больше язвительных комментариев на пошлые намёки Снарта, не пыталась в шутку настучать ему по голове за мухлёж в карты, не рвалась устроить потасовку в каком-нибудь баре. Снарт заметил, как слегка подрагивают руки у Канарейки. Она боялась, что он умрет, и он боялся тоже. Боялся не самой смерти, а того, что будет после нее. Его смерть разобьёт сердце Лизе, причинит боль Саре, а он ей нужен. Она никогда этого не говорила и никогда не скажет — не в её характере просить поддержки и помощи. Но после смерти Лорел она стала чаще приходить к нему в комнату по ночам, и он ждал её. Даже если хотелось спать, даже если усталость валила с ног, он ждал. Несколько раз Сара даже засыпала в его комнате, свернувшись калачиком и положив голову ему на колено, тогда бессонная ночь Снарту была обеспеченна. Один раз Лэнс кричала и плакала во сне, а когда проснулась, Леонард крепко прижал её к себе и, успокоившись, она снова уснула. На утро Канарейка не вспомнила об этом, или просто сделала вид. Снарт так же сделал вид, что не видел её слез. Бережно перевязав рану, Сара села рядом с мужчиной и прижала к себе одно колено. Она мысленно просила бога или самого дьявола, чтобы команда нашла их как можно скорее. Ей очень хотелось, чтобы Леонард отпустил какое-нибудь остроумие, прогнав её страх. Но он молчал, и от этого у Сары сердце медленно замерзало. Рана должна была быть в её ноге. Это она была слишком медленной и рассеянной, а Снарт прикрыл её. Как всегда. Это она должна была умирать на этом холодном бетонном полу; она должна была погибнуть от рук Дарка… Сара взглянула на Леонарда. Глаза его была закрыты, а лицо таким бледным, словно… Испуганно подскочив, Лэнс прижала ладонь к его груди, проверяя дыхание. Сара почувствовала как мужчина выдохнул и, с усилием подняв перепачканную в крови руку, сжал её трясущиеся запястье. — Не так быстро, Лэнс, — тихо протянул он, и на бледном лице показалась знакомая ухмылка. Сара облегченно выдохнула и прижалась к плечу Леонарда. Все ещё сжимая ладонь Канарейки, он опустил их руки на свою здоровую ногу. Лэнс сжала его руку в ответ, борясь с медленно накатывающими слезами. — Расскажи мне о Лизе, — тихо попросила Сара. Лен слегка улыбнулся, не открывая глаз. Он никому не рассказывал о своём прошлом, о сестре, о их жизни. Он знал, что Сара не решилась бы спросить, будучи сама очень скрытной, если бы не пыталась поддерживать его сознание. — Лиза… Она очень сильная для девчонки. Как ты, — Леонард приоткрыл глаза и взглянул на Лэнс, которая уже двумя руками сжимала его слабеющую ладонь. В её голубых глазах блестели слезы, но Снарт знал, что она ни за что не даст волю чувствам. Даже в момент его смерти. Только вот сама Сара знала наверняка, что ещё одной потери она не переживёт. — Всегда бросается меня защищать, хотя порой мешается под ногами. Но хорошенько врезать она умеет, по себе знаю, — вор слегка поморщился, — И если в ближайшее время я не наведаюсь к ней, она точно меня придушит. — А я ей помогу, — улыбаясь добавила Лэнс, — Кажется, вы с ней близки. — Насколько это возможно, учитывая список моих врагов. Предпочитаю держать её подальше. Ради её же безопасности. Она обижается, думает, что я паршивый брат. Наверное, так и есть. Если я умру… — Снарт почувствовал, как Лэнс сильнее сжала его руку, — Она останется совсем одна, а этого допустить я не могу. — Я бы тоже не смогла назвать себя хорошей сестрой, — голос Сары слегка дрогнул, — В нашей семье хорошей всегда была Лорел. Она была справедливой, доброй и сильной. А я… Я спала с её парнем. Леонард внимательно посмотрел на девушку и вопросительно приподнял бровь. Силы потихоньку покидали его, но так просто сдаваться он не собирался, тем более, что Лэнс впервые открылась ему. Ради такого можно и побыть при смерти. — Дай угадаю, — задумчиво сказал вор, — Оливер Куинн? По выражению лица Канарейки, Снарт понял, что попал в точку. Прежде чем она успела задать очевидный вопрос, Леонард добавил: — Я кое-что узнал от Гидеон про тебя. Плюс видел как вы смотрели друг на друга тогда в Стар Сити. Он был подавлен, потерял руку и размяк. Ты смогла его убедить. Это может сделать только человек, на которого не плевать. — И что ещё ты про меня знаешь? — То, что Зелёная Стрела тебе не пара. Лэнс печально улыбнулась. — А я кое-что успела узнать про тебя, — внимательно посмотрев на мужчину, сказала Сара, — Ты совсем не успеешь подкрадываться. В тот вечер… Ты был за дверью. Я слышала твои тяжёлые шаги. — Я не умею утешать и успокаивать, — тяжело выдохнув, ответил Леонард. Голова кружилась, а веки казались свинцовыми. Хотелось закрыть глаза и поспать, но Снарт знал, что делать этого нельзя. Сил оставалось все меньше, и он понимал, что самое время кое-что сказать. — Спасибо, — прошептала Сара, — Могла бы сказать, что ты хороший человек, но это было бы уже слишком. Леонард тихо рассмеялся, но почувствовав боль во всем теле, сжал челюсть. Улыбка с лица Лэнс тут же исчезла. Она взволнованно напряглась, а Снарт переплел их пальцы. — Дело не во мне… — ели слышно прохрипел вор, — Я не хочу, чтобы тебе было больно, понимаешь? , — в глазах у Снарта все плыло. Он из последних сил пытался правильно подобрать слова, но понял, что сказать он хочет лишь одно, — Просто я люблю тебя. Сара почувствовала как остановилось её сердце. Рука Леонарда ослабла и он закрыл глаза. — Леонард? — Сара дотронулась до его тёплой щеки, но он не среагировал. — Нет… — прошептала Сара, — Нет! Не смей! Ты не можешь умереть! — девушка вскочила к двери и с силой начала бить по металлу кулаками. — Сэвидж! Открой дверь, сукин ты сын! — кричала Сара. Когда силы кончились, а легким перестало хватать воздуха от потока слез, Лэнс вернулась к Леонарду. Его лицо было таким мирным и спокойным — ни хитрого прищура, ни прожигающего взгляда, ни фирменной строгости. Его сердце било в обычном ритме, а дыхание было слабым и не ровным. Ему срочно нужна была помощь. Он умирал… — Снарт, ты не можешь умереть. Сначала признаться в любви, а потом просто взять и исчезнуть? Какой же ты козел! — Лэнс сжала его плечо, — Если ты не очнешься… Ты не узнаешь, что я тоже… Я тоже тебя… Сара прислушалась. В коридоре послышались шаги и знакомые голоса. Подойдя поближе к двери, она отчетливо услышала голос Рипа. Они здесь… Команда нашла их. — Теперь тебе точно не отвертеться, воришка — смахнув слезы рукой буркнула Лэнс, — Рип! Мы здесь!