***
День. ДжеХо с самого разговора с Гаюн сидела на крыше и думала о том разговоре. Тэхён бегал беззаботно по крыше, гоняя разных птичек. Девушка окинула его взглядом, ей стало грустно. Она долго пыталась разобраться в своих мыслях и чувствах, но ничего из этого не выходило. Чимин же в это время был рядом, но не показывался Дже на глаза, потому что девушка странно на него посмотрела, когда они встретились в коридоре. Он понял, что она хочет побыть одна, поэтому оставил её. На улице было жарко, поэтому все окна были открыты, слышно всё. Из глубоких мыслей девушку выдернул звонкий голос отца, доносящийся из его кабинета, что был так недалеко от Дже. По голосу она поняла, что отец был не один, а с Чонгуком, и они что-то обсуждали. — Я не могу жениться на вашей дочери, — заявил Чонгук. — Почему? — Потому, что она меня не любит… Потому что мы не любим друг друга. — Это всё глупости. — Я не хочу, чтобы моя жена ненавидела меня до конца моих дней. — Стерпится — слюбится. Она привыкнет, и всё у вас будет прекрасно, — продолжал вождь. Когда девушка услышала это, по её щекам покатились слёзы. Тэхён, заметив это, подошёл к ней и заглянул в глаза, но та быстро подорвалась с места и выбежала с крыши, вниз по лестнице, чуть не сбив Чимина. Тэхён и Чимин переглянулись на лестнице и побежали за Дже. Когда они заметили, что девушка направляется к отцу, спрятались за углом, чтобы не попасть под горячие руки. ДжеХо, вытирая слёзы подошла к отцу и Чонгуку, который тут же опустил взгляд в пол. — Как так можно? Это так нечестно! — заплакала Дже. — Что случилось? — поинтересовался Сынхён. — Как ты можешь меня насильно выдавать замуж? — Это кто тебе рассказал? — нахмурился вождь. — Я сама это слышала. А кто ещё знал? Все? — ДжеХо получила кроткий кивок от Чона, который означал, что все это знали, — а мне когда собирались сказать? Почему обо мне никто не подумал? — Я лишь забочусь о тебе. Я не хочу, чтобы ты наделала много ошибок. Ты же не хочешь, чтобы кто-то ещё пострадал из-за твоих ошибок? — Знала бы мама, что ты так со мной поступаешь… — хмыкнула ДжеХо. — Ты же знаешь, что она погибла по твоей, между прочим, вине… — Вы не можете так утверждать! Там никого из вас не было, кроме меня, когда это случилось! — закричала Дже. — Неужели ты хочешь сказать, что твоя мать узнает? Что она… — сделал паузу Сынхён и задумался. — Вы не слушаете меня… Я больше ничего не скажу, — сказала Дже и рванула к воротам, чтобы покинуть этот дом и эту крепость. Чимин, не долго думая, побежал следом, чтобы ДжеХо не натворила глупостей. Сынхён же остался смотреть в пол, озадаченный словами своей дочери. В его голову вселилась крошечная надежда, что его любимая жена жива, что он зря так относился с ДжеХо, думая, что та погубила свою мать. Чонгук незаметно ушёл, встретившись с Тэхёном, который тоже тихо уходил, прекрасно зная, что ДжеХо ему не догнать. Чонгук опустил голову, думая, что Тэхён злится на него, но Тэхён дружелюбно похлопал его по плечу в знак поддержки, а после повёл его подышать свежим воздухом. ДжеХо уже преодолела привратников. Как бы они не были хорошо обучены, девушка всегда находила слабые места крепостной охраны. Зная, где можно легко перебраться через стену, она быстро перебралась и на всех парах бежала, куда глаза глядят. Чимина же охрана задержала и потребовала разрешения, парень терял драгоценное время. Он отвлек охранников и тоже перебрался через стену. Когда он был на самом верху, он видел Дже. Он видел, как она бежит прямо к стае жути, которая мирно спала. Оценив свои силы, было очевидно, что ДжеХо уже не догнать и не спасти, но у Чимина был другой план. Он лихо спрыгнул со стены, направившись к Дже. Девушка бежала без оглядки, а слёзы всё капали, мешая чётко видеть свой путь. Ноги заплетались, а воздуха не хватало, но назад она не хотела. Неожиданно, когда силы уже покидали тело, её что-то подхватило и утащило вверх. ДжеХо неразборчиво цеплялась в чью-то спину, прижимаясь к ней. Когда она немного пришла в себя, заметила, что парит в небе, а перед ней сидит парень. Он был такой тёплый и приятный, от него совсем не хотелось убегать. Она унюхала запах корицы, и это ей показалось странным. Девушка отошла от истерики, терапия полёта помогает. Только тогда она начала замечать, что её руки, обхватившие со спины парня, согревают теплом других рук. В голове что-то щёлкнуло и ДжеХо поняла, что перед ней никто иной, как Пак Чимин. Только у него такие теплые руки, такие мягкие волосы… Осознав, что это Чимин, девушка начала прижиматься ещё сильнее, зная, что теперь она в безопасности. — Почему ты побежал за мной? — спросила ДжеХо на ухо. — Потому что не могу бросить тебя, — повернув голову, сказал Чимин. — Тебе не обязательно было идти за мной. Я слишком много доставляю тебе хлопот. Странно, что ты ещё не отвернулся от меня. — Глупости говоришь, Дже. Ни за что не смогу отвернуться от тебя, даже если захочу. — Почему же? — Да боже мой! Сколько еще, а? Вы долго тут будите свои сопли разводить? — проворчал чей-то чужой голос. — Юнги, не ворчи, — ласково попросил Чимин, — это делает тебя… — Дракон?! Мы на драконе?! — завопила ДжеХо. — Ну да, я дракон. И что такого? На тяге Чимина так далеко не улетишь, — продолжал Юнги, — я устал. Когда мы приземляемся? — Хорошо, Юнги, давай сядем вон в тот дуб… — С ума сошёл?! В дерево? Я тебе что, птичка что ли? — возмущался Юнги. — Либо туда, либо продолжим летать… — говорил Чимин. — Хорошо. Держитесь крепче, я падаю… То есть это, сажусь — сказал Юнги и полетел к дереву, садясь на самую большую ветку. — Это одна из самых удачных твоих посадок, Мин, — улыбался Чимин. — Я дракон! Почему я должен прятаться? — возмущался Мин, принимая облик человека. — Человек-дракон? — спросила Дже, пытаясь понять, что происходит. — Вообще-то, дракон, умеющий принимать человеческий облик, — сказал парень с пепельными волосами, — Чимин, может познакомишь нас? — О, конечно. ДжеХо, этот ворчливый дракон — Мин Юнги, мой друг. А это Пхи ДжеХо — дочь вождя вон той крепости, чьи башенки виднеются отсюда, а так же подруга, — представил их Чимин. — Драконы? Чимин, почему ты… — ДжеХо победно улыбнулась, — я знала, что твой дар не сила. — Откуда? — поинтересовался Чимин, — я же нигде его не применял. — Применял. В тот день, когда мы гуляли, та вспышка света, отпугнувшая нечисть. Это же был огонь, верно? И этот кулон, что ты сделал для меня, ты же его сам делал? — допытывалась ДжеХо. — Это не доказывает, что мой дар — огонь, — дулся Чимин. — Твои руки всегда теплые… Так тогда в комнате… Это была не зажигалка, Чимин. — Какая умная девочка. Как ты мог так легко провалиться, а, Чимин? — спрашивал Юнги, устроившись на одной из веток полежать. — Ты правда сама поняла, что мой дар — огонь? — воодушевился Чимин. — Не сразу, но дошло. Это же было так просто… Это такая редкость иметь такой дар, — улыбалась ДжеХо. — Пф, каждый дракон этим обладает, — фыркал Юнги. — Но почему ты скрывал это? — возмутилась Дже, — ты не доверял нам? — Тебе я доверился с самого начала, если ты не заметила. Только при тебе я не скрывал своих рук, а ты была так занята собой, что не заметила этого, — сказал Чимин и показал метку на запястье в виде драконьей пасти. — Не может быть… Я была так глупа? — Не глупа, а слепа. Ты и сейчас не видишь, что происходит вокруг тебя, — замялся Чимин. — Я не вернусь туда, где меня никто не любит, прости. Можешь вернуться и сказать, что меня убили. Или ещё что-нибудь. — ДжеХо, ты ошибаешься. Тебя нельзя не любить, ты всем нужна. — Нет, Чимин, смирись и прими это. Я лишь пешка на доске… — Если так, то ты не пешка, даже не королева, а доска. Самое главное, что должно быть в этой игре… — Значит, я доска, да? — Нет, нет, нет. Я не это имел ввиду. — Доска, по которой все ходят. Которую ненавидят, потому что игра происходит на ней… — Тебя все любят! — Нет, не все, — смущенно отвернулась Дже. — Твой отец… Это правда, что он заботится о тебе. Мой отец был точно таким же… Да какое теперь дело. — Нет, с этого момента, пожалуйста, поподробнее, — повернулась ДжеХо, — твой отец — вождь, как и мой? — Да. Он тоже хотел меня женить на одной из девушек, но я долго сопротивлялся, тогда отец мне дал один день свободы… Я не знал, что это будет последний день, — сказал Чимин и хмыкнул. — Чимин, — позвала Дже, приобнимая Чимина, — прости… — Ничего, это пройдёт. Тогда я погубил то селение, а сейчас не хочу допустить того же с твоим… Прости, мне лучше уйти. Навсегда. А ты возвращайся к отцу, поговорите о твоей свадьбе. Думаю, если ты сама проявишь инициативу, он тебе не откажет. Возвращайся к ним, они без тебя не смогут. — Я никуда не пойду… Я никуда не пойду без тебя. Это мое условие. — Если ты не вернешься, они погибнут… — Я не вернусь из-за тебя. Я не пойду туда, если тебя там не будет, — заявила Дже. — Я же говорил, умная девушка. Раз, и поставила всё так, что это ты разрушишь крепость, — сказал Юнги и развёл руками. — Я останусь, но позволь мне тоже тебя кое о чём попросить, — сказал Чимин и уставился на Дже. — Хорошо. — Пообещай мне, что никогда не убежишь, кроме того случая, когда это будет не твой выбор, — попросил Пак. — Обещаю, что не сбегу больше… — Чимин, меня уже Намджун потерял, наверное. Я полечу, — сказал Юнги и собрался валить. — Нам в курсе, что ты со мной, не спеши улетать. — Может вы хотите, чтобы я вас высадил у входной двери, и люди меня заметили? То не подлетай близко, то планируешь ехать на мне. Нет уж, я устал, хочу домой, — топал ножкой Юнги. — Хорошо, лети, но будь осторожен, — попросил Пак. — Буду осторожен, как всегда, — сказал Мин и, обернувшись драконом, упорхнул в небо. — Теперь нам осталось только слезть с дерева, — сказал Чимин и принялся искать способ спуститься. — Ты сказал, что меня нельзя не любить. Что это значит? — начала допытываться ДжеХо. — Ты сама должна найти ответ. Я не могу тебе этого сказать, это неправильно, — сказал Чимин, проверяя соседние ветки на прочность. — Найти? А где искать? — В себе, твоё сердце и мозг должны должны знать ответ. Спроси их, — сказал Чимин и развёл руками. — Очень смешно, ха-ха-ха, — дулась ДжеХо. — Всё просто. Это и есть ключ к разгадке, ты должна сама понять это, — сказал Чимин, и одна из веток хрустнула под ним и обломилась, от чего Пак полетел вниз, но девушка вовремя его подхватила. — Осторожнее, — попросила Дже, подтягивая парня к себе, — ты говоришь загадками. Ходишь около истины, но не говоришь её. Если ты знаешь, то почему не можешь сказать? — Это должен знать не я, а ты. Только ты должна найти ответ. Я буду только мешать… — Мы об этом уже говорили, ты мне не мешаешь, а спасаешь. — Я имел ввиду, что здесь я тебе не советник. Только ты… Нет, я сейчас не выдержу. Нельзя мне говорить это тебе, понимаешь? Ты сама должна это почувствовать… О, я нашёл, как нам спуститься. Юнги-хён специально это здесь оставил, — сказал Чимин, снимая замаскированную верёвку с дерева.***
Тем временем Тэхён всё ещё сидел и говорил с Чонгуком. Старым друзьям о многом нужно было поговорить. Чон рассказал, что специально был со всеми наглым, требовательным, грубоватым. Он хотел отгородиться, чтобы близкие не страдали из-за его работы. Он знал, что ДжеХо захотят выдать за него замуж, поэтому её и начал отталкивать первой. За Дже оттолкнул и Тэхёна, и Гаюн, и остальных друзей, даже Хосок был вынужден переехать. Каждый день он жалел, что так поступал, но остановиться не мог. Тэхён понимающе его выслушал, сказав, что они все его всё равно продолжали любить, как друга, даже когда он стал таким холодным, как айсберг в океане. Зная, как младшему нужна поддержка сейчас, Ким решил на денёк вернуть его в детство, и они беззаботно играли, пока Сынхён не вышел к ним. Вождь хотел узнать, не видели ли они его дочь, на что Тэхён рискнул ответить, что она, наверное, за границей крепости. Также он добавил, что отцу не следует волноваться, ведь его дочь в хороших руках, которые, если понадобится, принесут её домой. Сынхён воодушевился, извинился перед Чонгуком, что пытался заставить его жениться на своей дочери, пообещал, что это не скажется на его карьере. Чон был очень благодарен, что теперь он может снова со всеми быть таким, какой он на самом деле. Пхи ушёл в свою комнату, где просидит до вечера, вспоминая свою любимую жену, понимая, что чуть не лишился второго самого дорогого в его жизни — ДжеХо, которая сейчас неизвестно где пропадает. Он надеялся, что дочь сможет понять его.***
— Чимин, ты сказал, что все меня любят, да? — снова начала Дже, когда они спустились вниз и пошли в сторону крепости. — Ты уже это спрашивала, — предчувствовал подвох Пак. — Все-все? — Да, все, ДжеХо, любят тебя, даже если и не подозревают об этом. Нельзя не любить тебя. У каждого, правда, своя любовь, но всё же она есть… — И ты тоже? — спросила ДжеХо, заглянув парню в глаза, от чего тот потупил взгляд в землю. — А ты как думаешь? — спросил Чимин, ускоряя шаг, хитро улыбаясь. — Думаю, что я не знаю этого чувства. Как это любить? — Дже, ты скачешь с вопроса на вопрос, не узнав ответ на предыдущий. Любить… Не думал, что мне придется отвечать на такой вопрос, я совсем не готов. — А ты попробуй. Вот смотри. Ты побежал за мной, когда я убежала из крепости. Это любовь? — Да, но это может быть и забота, и долг, смотря из каких побуждений действовал… Дже, я понимаю, о чём ты хочешь от меня услышать, но не могу сказать этого. Я навсегда останусь твоим другом-защитником, поэтому давай закроем этот разговор. — Почему? — Потому что. Ты скоро сама всё поймешь, запасись терпением и дождись. — Что означает эта метка на запястье? — спросила Дже. — Это значит, что принадлежу к племени драконов. Забавно звучит, правда? — Племя драконов? Это объединение драконов, да? — Именно. Только драконам повезло меньше. Они кочуют с места на место, им нигде не рады. — Пак Чимин, из племени драконов, — хихикнула Дже. — Когда ты поймёшь кто ты, ты поймёшь, почему мы не можем быть вместе… Мы уже почти пришли. — Я не хочу этого понимать, — заупрямилась ДжеХо. — Рано или поздно поймёшь, — сказал Чимин, стуча в ворота, — можно тебя попросить, никому не говорить о том, о чём ты сегодня узнала, хорошо? — Если тебе так будет проще, эта тайна уйдет со мной в могилу, пока ты не захочешь сам обо всём рассказать. Жалко очень, но что поделать. Знаешь, мне сложно в этом признаться даже себе. Я буду молчать, — сказала ДжеХо и полезла перелезать через стену. Чимин последовал её примеру, когда понял, что им не откроют. ДжеХо молча пошла в свою комнату, игнорируя существующего Пака. В коридоре она встретилась с отцом, извинилась за своё поведение и сказала, что больше никогда не убежит. Сынхён и перед ней извинился, что так получилось, попытался узнать поподробнее о её матери. ДжеХо, сославшись на усталость, сказала, что позднее всё расскажет. Из окна своей комнаты заметила бегающих Тэхёна и Гука, невольно улыбнулась, вспоминая их детские забавы. Заплакала, когда осознала, что теперь всё ещё сложнее. Уснуть было невозможно, потому что паковы загадки засели глубоко в мозг. Она вздыхала, думая, что Чимин давно уже спит. Только она не знала, что он сидит на полу, облокотившись на стену, что у её двери. Чимин знал о ней больше, но не мог сказать, потому что это всё испортит. Он знал, что впереди тяжёлая мука осознания реальности, что ДжеХо найдёт себя и принесёт мир и покой в сердца, особенно в его, чиминовское. Даже Гаюн долго мучилась от бессонницы, предполагая наперёд, что произойдёт.