Царь Спарты

      Царь Катрей был прикован к кровати. Он был не столько стар, сколько сказалось опасное ранение, полученное совершенно нелепым образом. Во время нападения на остров Родос его смертельно ранил правивший там собственный сын Алфемен, изгнанный из Кносса.       Надо сказать, что этот Катрей был настоящим морским пиратом. За это его часто называли Грозным. Он нещадно грабил прибрежные города, воевал с соседями и прослыл несносным стариком. Один глаз он потерял при нападении на финикийский торговый корабль…       Отстроенный заново после землетрясения дворец Миноса был переполнен вещами: золото, дорогое оружие, драгоценности, поломанная утварь — все что только можно себе представить — все, подобно пифийскому дракону, тащил Катрей в свой роскошный дворец. Неудивительно, что вскоре в нем было ногу некуда поставить.       Менелай, очутившись во владениях своего деда, был потрясен таким обилием никому ненужной роскоши. Помятые шлемы, заржавевшие мечи, вперемешку с дорогими тканями, уже изрядно поеденными молью, треснутыми вазами и посудой, образовывали бесконечные ряды вещей… Внимание царя привлек лишь старый сундук, в котором он обнаружил стопку глиняных табличек.       Впрочем, вещи мало интересовали Менелая. Он не за этим и приехал.       Катрей подозвал внука и тихо произнес:       — Вот я тебя и увидел. Что ж, совсем неплох. Я узнаю эти огромные глаза, наивный взгляд… Такой был у твоей матери…       Менелай давно хотел узнать что-нибудь о ней. Отец не говорил ему об Аэропе, брат был слишком мал, когда она умерла.       — Расскажи мне о ней…       Улыбка еле-заметно скользнула по морщинистым векам Катрея… Он немного приподнялся на своем ложе и начал рассказ:       — Когда я отдал Аэропу за твоего отца, ей было двадцать пять. Помимо нее, у меня было еще трое детей. Об одном из них ты слышал — о злополучном Алфемене. Страшное пророчество преследовало меня всю жизнь. Когда я был молод,       Дельфийский оракул предсказал мне смерть от руки одного из своих детей. Не желая зла своим детям и боясь за свою жизнь, я отослал их всех на остров Родос… И спустя много лет сам же об этом и забыл. Понесло старого дурака, на приключения…       — Но что же Аэропа? Какова она была? И есть ли ее изображения?       Катрей пошевелился и затем произнес:       — В дальней комнате дворца есть старый сундук… Там должны среди прочих, быть ее портреты на глиняных пластинах.       Менелай тотчас собрался искать сундук, но старик его остановил.       — Ты приехал, чтобы скрасить последние дни умирающего царя. — с укором сказал он. — И не можешь минуты посидеть на месте. Да, оказалось, прав Идоменей — ты все такой же невыносимый ребенок.       Стыдно стало Менелаю. Он не хотел обидеть Катрея.       Старику тем временем стало совсем плохо. В бреду только были слышны слова:       — А все из-за тебя, ужасная Елена…