Царь Спарты

      После свадьбы Елена надолго удалилась в свой терем и никого туда не впускала, кроме старой Климены.       Елена не хотела видеть Менелая, особенно после того, как узнала в нем внука ужасного Катрея, этого разбойника и негодяя, который похитил ее и сделал свое грязное дело.       Вскоре подарок Менелая дал о себе знать. Что еще больше огорчило принцессу. Что если она умрет, не выдержав столь позднего рождения? Что тогда скажет ее юный супруг?       Елена, прекрасно зная естественные намерения Менелая, приказала приставить к своему дворцу охрану. Что еще хуже, охрана в целях полнейшей безопасности состояла из нанятых ею амазонок. Конечно, каждая из них уступала бы в силе могучему Атриду, но их был целый полк!       Как-то раз праздновали день Гермеса и по тому поводу были устроены гонки на колесницах, в которых, естественно, победил Менелай. Чем и хотел тотчас порадовать свою супругу.       Его долго не впускали.       — На каком основании? Чуть меньше года прошло с того момента, как я пришел… был приведен в этот злосчастный терем. Я все-таки будущий царь. И имею на тебя полное, законное право!       Ворота охраняли небольшие фигуры — в шлемах и в полном вооружении. Взглянув на одну из них, Менелай вздрогнул. Это была женщина с каменным взглядом и с копьем в руке — но не такая, как юноша представлял себе Афину.       Нет… Не величественную мужественность светлоокой девы увидел он в этом лице, но что-то грубое и бесчеловечное. Но что было еще кошмарнее — и этого он уже никогда не забудет — то, что у нее была только одна грудь… Вместо второй — совершенная плоскость, подобная фессалийской равнине.       » — Чего только не насмотришься здесь», — подумал Менелай. И это было ничто по сравнению с тем, что ждало его впереди, много лет спустя, когда они возвращались из разрушенной Трои.       Грубая амазонка спросила:       — Кто?       Менелай опешил.       — Что значит — кто? Царь Спарты!       — Елена не велела никого впускать!       После долгой осады терема, Менелая, как законного супруга, все-таки пришлось впустить.       Елена, как всегда, возлежала на своем ложе, а в руках у нее был младенец дивной красоты. Сама Елена казалось, не рада и взор ее по-прежнему ледяной.       — Кто этот ребенок, по красоте едва ли не равный тебе?       — Твоя дочь, — безразлично ответила Елена.       — Как ты ее назовешь?       — На твое усмотрение.       — Тогда я дам ей прекрасное имя — Гермиона. Потому что сегодня день Гермеса. — напомнил принц.       Елена слабо улыбнулась.       — Устала я, Менелай… оставь меня одну.       Когда невероятно обрадованный Менелай покинул терем, Елена тяжело вздохнула. Ей не хотелось огорчать мужа в столь радостный для него миг. С глубокой печалью она приняла факт, что не сможет больше иметь детей.       Грусть охватила сердце пожилой красавицы. Елена впервые ощутила неумолимое приближение старости. И даже если красота ее не померкнет до конца дней, то силы понемногу оставляли ее.       — Да, Гермиона, — с тоской улыбнулась она. — Ты отобрала у меня молодость. Но красоту мою никто не отнимет!       А спустя некоторое время по всей Лаконии раздаются радостные возгласы.       — Да здравствует принц Менелай! Да здравствует прекрасная Елена! Да здравствует их дочь Гермиона!