Царь Спарты

      Наступил торжественный день. Народу собралось — всех не перечислишь.       Не считая бывших соперников, а теперь вынужденных союзников Менелая, присутствовали все родные Тиндара и Леды, а также множество никому не известных вельмож и царей.       В самый разгар свадебного пира в зал ворвалась кипящая от злости Клитемнестра.       Растолкав гостей, она схватила за руку Елену и оттащила из-за стола. Что происходит?       — Глупцы! Свадьба недействительна!       — Почему?       — Пусть Елена выйдет. На пару слов.       Когда принцессы удалились, Клитемнестра заискивающе-снисходительно спросила сестру:       — Почему ты выбрала Менелая?       — Он еще юн и прекрасен, не то, что эти состарившиеся длиннобородые витязи. — с улыбкой ответила Елена. А потом холодно добавила: — У него больше шансов подарить Спарте здорового наследника.       — И сколь же счастлив был юный Менелай, узнав о том, что берет в жены прекраснейшую из женщин?       — Он был не слишком счастлив, поскольку еще не понял этого.       — Но наверное счастлив он будет, когда узнает о том, что его невеста некогда была похищена его дедом? — язвительно спросила Клитемнестра.       — Но ведь нет никаких доказательств тому, — засмеялась Елена.       — Доказательство есть, — торжествующе произнесла жестокая принцесса. — Ифигения.       Белое лицо царевны стало еще бледнее.       — Ты… ведь не сказала ему? — с ужасом произнесла она.       На что Клитемнестра только засмеялась.       — Еще нет. Но в любой момент я это сделаю.       — Ты не посмеешь. Его судьбу определили боги. Он принадлежит мне.       Гости уже начали волноваться. Менелай, сидящий рядом с Тиндаром во главе стола, чувствовал себя чужим и уже собрался уходить. В этот момент показалась Елена. Лицо ее было как никогда бледным и суровым.       Ее почитали наряду с Афродитой — чьим земным образом она являлась, и с Немезидой — чьей дочерью на самом деле была.

***

      Сразу после свадьбы Менелаю было позволено вернуться в Калидон, чтобы забрать все необходимое — золото, оружие, слуг.       Проводя взглядом по опустевшей комнате, в которой прошло детство принца, он горько ненавидел то, что произошло.       — На каких правах? Почему он за меня решает?       Злость, обида и тягостное ощущение подчиненности брату и спартанскому царю, и что хуже всего — спартанской принцессе, своей жене!       — Раб царицы… Слуга микенского владыки… Жалкая тряпичная кукла! И это называется противостоящий людям!       Присутствовало еще что-то. Менелай чувствовал себя виноватым перед ней, той, которую оставил.       Из женской половины дворца вышла Пиэрида. По одному только взгляду на нее, Менелай понял, в чем дело.       Несмотря на запреты брата, влюбленные все-таки нашли время остаться наедине.       — Горе мне! Зачем только ты на это согласилась?       Но служанка лишь приложила палец к губам Менелая, влажным от горьких слез отчаяния.       — Пиэрида. Прости меня…       — Менелай, я знаю все. И не бойся этого. Елена богиня. И это ее воля.       — Богиня… Если Елена и богиня — то я точно знаю, чему она покровительствует — несправедливости!       Пиэрида лишь улыбнулась.       — Смирись с судьбой, Менелай. Она будет к нам благосклонна.       — Но… Как же ты? Если я возьму тебя с собой сейчас — царь велит казнить тебя.       — Я останусь в Калидоне.       — Но я не могу оставить тебя. Бежим на остров Фарос, помнишь, как мы собирались?       — Нет. Слишком опасно.       — Что же делать? Зачем я это сделал…       — Менелай, это лучшее, что ты подарил мне за эти годы. Но… я не знаю, как его назвать?       — Если родится девочка — назови ее в честь моей матери, Аэропой. Если мальчик — то дай ему имя Мегапенф* — в знак великой скорби о нашей утраченной любви.       Взять с собой Пиэриду сейчас было немыслимо — это означало бы гибель для них обоих. Оставалось ждать — когда Менелай станет царем и перестанет зависеть от Тиндара и его приближенных.       Поручив любимую заботам царицы, Менелай с тяжелым сердцем уехал в Спарту. Прошло время, у Пиэриды родился сын, которого она назвала Мегапенфом — как просил Менелай. Когда мальчик подрос, он стал как две капли воды похож на отца — и характером, и внешностью — только более изящного телосложения, одним словом, настоящий царевич. Неудивительно, что его вскоре так полюбили при дворе. ___________________________ * Мегапенф (в переводе с греческого — «великая скорбь») — по одной из версий, сын Менелая и рабыни Пиэриды