***
Фурии оказались в виде злющих Маргариты Ребровой и Андрюши Калугина. Лица лживой подружки и Гошика были офанаревшие. — Где ты подобрала этого идиота снова? — спросил Ребров, прячась за спиной Анны, которая пыталась прикрыть «собрата по афере» от гнева подруги. — Максим Машкович, я бы попросил не оскорблять меня! Я ее люблю, а ты свою похоть хочешь удовлетворить, — ответил Калугин. — Спасибо, Андрюша! Так вот я не собираюсь быть с тобой! Молчи лучше, а то добью, — ощетинясь сказала Маргарита. — Я люблю тебя, Марго! — произнес Игорь. — Ну, все ты сейчас получишь! — проговорила Марго и кинулась к Гоше. Перед ней стала Аня, закрывая собой ее бывшее тело. — Анька, отойди, я сейчас решу эту проблему быстро, — зло сказала Реброва. — Я не сдвинусь. Дура ты Марго! Он мне рассказал, как тебе вчера понравились его слова со сцены. Не беги от себя. Калугин тебе не нужен. Воспоминание, — сказала Сомова. — Да, да, Анечка, ты права! — поддакнул ей Гоша. — Сейчас я добью этого Васильева, а потом примусь за тебя моя подруженька! — сладко с каменной улыбкой сказала Риты, и бросилась маневрировать, чтобы ее лучшая подруга отошла от жертвы любви. — Слушайте, вы Анна и Игорь! Вы себе придумали любовь Марго к ее бывшему телу. Мне смешно это слышать! Я чувствую Маргариту лучше всех вас! Она любит меня! — сказал Калугин, готовый помочь своей ненавистно-любимой женщине избавиться от этой парочки, — Что за ебнутую смс-ку прислали, вы с Аней моей невесте? — Нормальная смс! — возмутилась Анна, — Ты приперся сейчас. А при первой трудной ситуации опять сбежишь в свой Питер! — Я не сбегу. Понял, как был неправ. Моя вина тоже есть. В недоверии. Конечно, легко меня обвинять! А сама — то вон ищешь выгоду для себя? Тебе выгодно, чтобы подружка твоя была со своим бывшим телом. А знаешь почему? Потому что ты сама любишь тело Игоря Реброва, а на Маргариту Реброву тебе всегда было плевать! Ты ждала возвращения Гоши! — закричал Андрей Калугин. — Не смеши, Калуга! Ты трус и боишься трудностей! — парировала ему Анна. — Ты меня подзаколебала попрекать прошлым! Ты и твой подкидыш не помешают мне увезти Марго от вас в Петербург и создать хорошую семью и новую жизнь без ваших лживых рож! — рявкнул Андрей. — Я ее тебе не отдам! Ты ее выкинешь из дома когда-то. Я не доверяю ее тебе, Калугин! Ее судьба, Игорь Семенович Ребров! — сказала Сомова. — О, зацикленность на персоне Игоря Реброва, я же говорил! Она не твоя собственность и вещь. Маргарита — свободная личность! — ехидно проговорил Андрей. — Андрей, ты ее прошлое, в которое она бежит опять от своего сердца! — парировала ему Аня. Марго зло смотрела на всех. У нее чесались кулаки набить лица друзей. Радовал ее любимый Андрюша. Ссорящиеся Анна и Андрей сдвинулись с места и ненавистно посмотрели друг на друга. Реброва проникла к телу бывшего жениха и нанесла удар в нос с остервенелой яростью. — Марго, успокойся, — жалобно попросил ее Гоша. — Я успокоюсь, если ты с Сомовой отвянешь на всю жизнь от меня! — бросила Маргарита, держа Игоря за шею. — Я тебя люблю, и отступить при сопернике для меня означает проиграть, — сказал Ребров. — Ммм, хочешь посоперничать с Калугиным бывшая женщина? Желаю удачи! — ядовито ухмыльнулась Реброва. — Ахах, я угораю с вас, Анна Павловна! — проговорил Калугин. — Угорай, если смешно! — обиделась Анна, — Все равно ты не добьешься, надолго удерживая рядом Маргариту без моих ей советов. Ты же при первых признаках опасности снова закрутишь роман с какой-нибудь шлюшной моделью! — Прошлое есть прошлое и заебала уже! Ты сука! Я тебе за эти слова въебу, а потом скину в еблан! — произнес Калугин. — Попробуй, — произнесла Аня смеясь. Калугин не любил бить женщин, но эта тварь его довела. Он ударил ее в нос. Та закричала. — Да, как ты смеешь меня трогать! — Смею, и я просил не трогать прошлое мое, а ты не послушалась. Довольна? — парировал ей Андрей. На крики из палаты Игоря Реброва сбежался медперсонал. — Так, мордобои в нашем учреждении запрещены! Просим вас покинуть больницу! Вход вам воспрещен! — произнес лечащий врач Реброва, — Анна Павловна, пройдемте, обработаем ваш нос! — Ура! За эти дни я смогу свалить из этого города! — засмеялась Рита и, подхватив под руку любимого Калугина, обойдя медицинский персонал больницы, и захлопнула дверь, что с потолка упала штукатурка в метре от Гошиной головы.***
За столом в новогоднюю ночь сидела чета Зимовских и две Калугиных, которые не знаются с Андреем Калугиным. Одной он сын, а другой отец. Маргуля улыбалась и накладывала в тарелки детям салат из крабов. Это было фирменное блюдо Зимовской. Муж смотрел на свою семью нежно и не хотел вспоминать прошлое. — Паап, а мы досидим до Нового Года за столом? — делая невинный взгляд, спросил мальчик с глазами матери. — Дорогая, помоги мне ответить, Андрюшке, — кинул умоляющий взгляд на жену Антон. — Это будет нарушение режима, — строго сказала Марго. — Мамочка, режим он каждый день, а Новый Год один раз в год. Разреши нам его встретить с вами. Ну, пожалуйста! — парировала Алиса, сделав взгляд ребенка обиженного. — Мы с Антоном пойдем на это, — Зима кивнул, — но первого января ты, Алиса Андреевна укладываешь в режимное время Андрея спать! — строго с нажимом добавила мать Андрея и Алисы. — Конечно, мамуль, уложу! — ответила Алиса, — Приятного аппетита! — и приступила к трапезе. — Маргоша, мы рискуем! — проговорил, ухмыляясь, Антошка. — Антон, мы не можем без рисков! — рассмеялась в ответ Рита, — Так приступаем к ужину! Я зря, что ли денек убила на готовчку! — Ух, какая грозная у нас мама! — присвистнул ее супруг и наложил себе салата. Ирина Михайловна Калугина с любовью наблюдала за взаимоотношениями четы Зимовских. Женщина отмечала, как Антон постоянно купал Маргариту в заботе и нежности. Без ссор эти двое не могли. Разругиваясь вдрызг, они уходили по очереди в одинокие прогулки. Несколько часов в разлуке давало потушить пламя обиды и соскучиться по супругу. Бурные примирения в спальне. Сюрпризы друг дружке. Не таскание рабочих конфликтов домой. Подколы и пикировки шутливые, за которые влетало от Марго или Антона в зависимости от того, кто подтроллил. Новый Год для семьи Зимовских был семейным праздником и символом их неугасаемой любви. Президент как обычно обещал лучшую новую жизнь в следующем году. Под бой курантов все загадывали желания. Андрей мечтал о собаке, которую родители никак не покупали им с Алисой. Алиса мечтала поступить в ВУЗ мечты и о большом персидском коте. Антон мечтал о дочке. Марго мечтала, чтобы ее семья не превратилась в прах и не разбилась. В ней до сих пор обитал тот страх. Ирина Михайловна мечтала дожить до рождения внучки еще одной. Подсчитав куранты до 12, семья чокнулась бокалами с шампанским и соком и убежала на улицу смотреть красочный новогодний салют. Алиска и Андрюшка прыгали по снежным сугробам, и раздавался их смех. Марго шла под руку с супругом и на глазах ее блестели слезы счастья. Ирина Михайловна зорко следила за внуками. Маргарита отпустила руку мужа, чтобы передохнуть от ходьбы, прислонившись к дереву в снегу. Мимо нее проходит смутно знакомый мужчина и произносит: — Теперь тебя ждет только рай! Марго проснулась на плече Калугина и озадаченно вглядывалась в ночную тьму.***
Антон вышел с женской консультации и сел в парке на газон. Мужчина был как громом пораженный. Любимая женщина не любит своего жениха, но и с ним не будет. Он для нее моральный урод и враг. Зимовский не мог собраться с мыслями и набрать будущей маме его ребенка. Мужчина схватился руками за голову. «Я не мечтал о детях, даже гипотетически. Дети для меня всегда были орущими комками в младенческом возрасте, а потом на них денег уйма нужна. Все ломают и пачкают вечно. Не знаю, может быть, в будущем ради Маргошки любимой я бы сменил гнев на милость и родились бы у нас детки. Этого не будет никогда. От Мокрицкой я не хотел детей. Но вот коснись и вот оно, пожалуйста. Я, конечно, тот еще козел, но бросить своего кровного ребенка не могу», — Антон снял свои руки с головы и набрал Эльвире. — Здравствуй, Эльвира Сергеевна! — сказал Зима. — Привет, Антоша. Можно и не официально, мы же будущие родители, — обрадовано проговорила Мокрицкая. — Давай поговорим и не по телефону, — проигнорировал Антон выпад, — В кафе через час. — Хорошо, Антонечка, я буду! — бросила Эля в трубку и отрубила связь. Антон прошел к своему автомобилю и на скорости приличной добрался до назначенного кафе. Заказал себе виски и закуски. Выпил залпом, заел лимоном. Эльвира пришла на размер больше, подчеркивая, что скоро она станет мамой. Зимовский галантно отодвинул ей стул и Эля села. — Я готов ради ребенка быть с тобой, но не жди от меня любви, — предупредил Антон. — А ты надеешься от меня свалить к невесте, которая была твоим лучшим другом? Да не бросит она свое бывшее тело! — озлилась Элка. — Мое дело, что хочу думать. Я тебе сказал, что буду жить с тобой и растить ребенка. Так уж и быть мое тело тоже будет принадлежать тебе. На душу не рассчитывай! — огрызнулся Зима. — Ладно, пускай так, — произнесла она, а про себя: «Я выпью с тебя все соки Антошка, и ты будешь вспоминать с радостью эти времена». — Пошли домой, — буркнул мужчина и, положив в счет деньги, встал, Эльвира не встала, — Ну идешь? — Мы хотим, есть! — сказала она. — Дома поедите. Я устал от общества, — выдохнул Антон. Если бы он курил, то сейчас бы выпустил красивые кольца в воздух. Какая же она капризная стерва. Как он раньше не замечал ее поиск выгоды? Она не дура, но блондинка и липучка. Влип, Зима по самое не балуйся с ней. — Ты приготовишь? — ласково проговорила ему Мокрицкая, пытаясь очаровать любовника. — Приготовлю, — ответил неохотно Антон, — Теперь хоть в гроб. Без нее жизнь не мила, — в сторону под нос. В машине Эльвира вынимала мозг Антону. Ей то открой окно жарко, то закрой окно холодно. К дому Зимовский подъехал злой презлой. Машинально открыл дверь машины, Эли, так же провел операцию с квартирой. Снял ботинки и убежал в душ. — А как же мы? — крикнула ему Мокрицкая, но он боялся ее пристукнуть прямо на месте и поэтому воздержался от ее общества на пять минут. — Все я готов кормить вас. Что будете жрать? — произнес Зимовский, надевая фартук и осматривая содержимое холодильника. — Мог бы и повежливее, — с обидой сказала Эльвира, — Селедку с сыром тофу, салат с креветками и мороженное-пирожное. Все готовь, а мы пошли отдыхать. Думай только о нас с малышом, а не о своей лохудре, бывшей мужиком, — скрылась в гостиной. — Вот сука! — с чувством сказал Антон и приступил к готовке обеда-ужина этой стерве. Элка все слышала и только смеялась в душе. Предвкушала, как ее возлюбленному козлу придет конец. Зимовский готовил, часто обращаясь к интернету. Ему не пришлось бежать в магазин, потому что недавно закупился на неделю разными продуктами в супермаркете. Ради будущего сына или дочери Зима расстарался и приготовил не только требуемое, что обычно готовят салат и селедку с тофу, но и домашнее мороженное и пирожное испек. Мокрицкая наслаждалась мечтами и приятными запахами, исходящими с кухни. — Иди кушать, Эля, — поостыв, мягко позвал Антон. — Иду, — и материализовалась на кухне, — Как все красиво, — и приступила к еде. Зимовский выдохнул с облегчением и приготовился вечер провести спокойно перед телеком с пивом рядом с Мокрицкой. — Как ты можешь любить мужика? Марго же твой бывший друг. Абсурд! Ты сумасшедший и правда, а я не верила, что ты в дурке лежал, — сказала Эльвира, вытирая салфеткой руки. — Прошу, не трогать эту тему. Я сделаю все, чтобы ни ты, ни малыш, ни в чем не нуждались, — желваки Антона задвигались, и кулаки рефлекторно сжались. — Ну-ну, ты ведь ее хочешь затащить в постель. Это же любопытно, какой в постели бывший мужик. Ядрёная фантазия, — заржала Элка. — Не люблю бить женщин, но ты сейчас нарываешься. Везет, что беременная, — парировал ей Антон. — Так ударь, — с вызовом ответила Мокрицкая. Зима замахнулся, и рука его в кулаке прошла в метре ото лба любовницы, но опомнился, вспомнив о ребенке. «Ребенок дебил мне не нужен. Одной дуры тупой хватит за глаза», — проскользнули мысли в его голове и он отпустил. — Посуду моешь ты, не принцесса! — процедил Зимовский и ушел в комнату, включил телек.