Глава 6.
После Страны Волн Наруто всю неделю ходил подавленным. Саске сразу после тренировок закрывался в комнате. Кичи боялась выспрашивать у них подробности, не желая усугублять их тревожное состояние. С Какаши она старалась не пресекаться, всё ещё не определившись с тем, что чувствовать по отношению к сероволосому джонину. У Сакуры она тоже опасалась спрашивать, попробовав один раз. Девочка чуть не разревелась прямо на главной площади. Намикадзе уже почти решила отправиться-таки к Хатаке, но внезапно подвернулась миссия, требующая вмешательства её команды — они с только вернувшимся в строй Генмой, Райдо и Иваши вынуждены были немедленно выдвигаться. По возвращению Кичи застала мальчиков полностью погружёнными в подготовку к экзамену на чунина и решила, что расспросы уже неактуальны. Вообще, вся деревня словно с ума сошла. У ворот стояла очередь из начавших прибывать генинов и гражданских, желающих посмотреть представление, хоть это немного и удивило Намикадзе. На первых этапах экзамена вряд ли можно было увидеть что-то выдающееся. Изумо и Котетцу носились по Конохе как угорелые. Они были полны энтузиазма и явно что-то затевали, так что Кичи сделала себе пометку в голове намекнуть Ируке, что эти двое вполне могут пригодиться в штабе с их неуёмной энергией. Генма ныл и страдал. Хаяте назначили экзаменатором, и он теперь всё время был занят — им очень редко удавалось побыть наедине. Умино всё ещё негодовал и злился на Хатаке. Каждый день он жаловался Кичи на жестокость Копирующего по отношению к детям. Кичи молчала. Вообще-то, она считала, что Саске и Наруто вполне могли пройти экзамен. Она даже взялась показать Сакуре несколько лёгких медицинских дзюцу в попытке поддержать боевой дух команды. И, разумеется, всё так же избегала Какаши. Впрочем, долго ей бегать не получилось. Перед самым началом экзамена эксцентричный ученик Гая, Рок Ли, вызвал Саске на бой. Ничего, конечно, у него не получилось, Майто вовремя их остановил. Но, воодушевившись примером ученика, сенсей в трико вспомнил о своём вечном сопернике. Какаши бегал от Гая целый день. И Кичи вообще к их играм не имела никакого отношения. Пока Хатаке с широко распахнутым в панике глазом не возник у неё перед носом. — Спаси меня! — взмолился он. Прижав Кичи к стене, прямо как в тот вечер в его доме, он впился в её губы глубоким поцелуем. Девушка аж воспылала от негодования. Желая оттолкнуть бессовестного джонина, она упёрлась руками ему в грудь. Но потом с ней что-то произошло, и она уже обнимала его одной рукой за талию, а пальцами другой вцепилась в серые волосы, неистово отвечая на поцелуй. Всё перемешалось в её голове. Она чувствовала его запах, словно окутавший её, его крепкое тело, прижатое к ней, его неожиданно мягкие губы, скользящие по её собственным. — Мой дорогой соперник, похоже, твоя Весна Юности сильна как никогда. Мы сразимся в следующий раз, — послышался голос Гая где-то сбоку. Но они не замечали его. Какаши начал целовать шею Кичи, губами терзая бешено бьющуюся там жилку. Она задыхалась и тонула в нём, но не могла себя заставить прекратить это. Она никогда не испытывала такого к Итачи. О Господи… Итачи. С силой толкнув его, она сразу отошла не некоторое расстояние. — Что это, чёрт возьми, было?! — заорала девушка, чувствуя, как волна злости возвращается обратно. Только в этот раз эта злость была направлена на неё саму. Как она могла?! У неё есть Итачи. — Это был поцелуй. — Какаши смотрел на неё слегка удивлённо, словно не понимая, почему они прекратили. — Мне казалось, тебе нравится. — Ты не можешь так просто набрасываться на людей с поцелуями! — Я и не бросаюсь. Ты единственная, с кем я целовался за долгое-долгое время, — искренне признался тот. Девушка, которая уже собиралась снова на него закричать, опешила от его честности. — Правда? — Да. — Он сделал попытку подойти к ней, но Кичи в страхе, что опять не сможет себя сдержать, отскочила. Она поняла вдруг, что Какаши сейчас стоит перед ней без своей маски. Что этот красивый мужчина только что её целовал. Жаркая волна прошлась по её телу, но, заметив, что джонин опять пытается приблизиться, она резко выставила руки перед собой, словно это могло ему помешать. — Нет, — уверенно сказала девушка, хотя на самом деле не чувствовала и толики той уверенности. — Мы не можем. — Но тебе ведь нравилось, — джонин не понимал. — Я не могу, — отчаянно прошептала она. Ей казалось, что её сейчас разорвёт на две равные части: одна останется с Какаши, и они продолжат поцелуи, а другая побежит на самой немыслимой скорости в поисках Итачи, хотя до их встречи осталось ещё пять недель. Эта часть хотела спрятаться в уютных объятиях Учихи и забыть об новом, непонятном чувстве к Хатаке. Какаши, казалось, что-то понял. Он натянул обратно маску на лицо. Кичи показалось, будто он надел на себя непроницаемую броню. — Я прошу извинения за своё поведение, — он легко поклонился ей и быстро прошёл мимо, будто убегая. Постояв несколько минут без движения в попытке привести свои мысли в порядок и не добившись в этом успеха, Кичи подошла к стене и с замахом всадила в неё кулак. Боль хоть и отрезвляла, но нужных ответов не приносила.***
Полгода назад
Кичи, не дойдя до деревни, резко свернула в сторону. Никто не удивится, если она вернётся к утру, а идти перед встречей с Итачи в штаб она не могла: её почти трясло от злости. Выйдя на поляну с домиком, где уже ждал Учиха, она, не сбавляя скорости, подлетела к нему, врезала, сбивая с ног. — Ты просто идиот! — закричала девушка, грозно нависая над Учихой. Тот даже не попытался встать. Он перевернулся на спину и посмотрел на неё со своей позиции. Его скула покраснела и начала отекать, грозя превратиться к утру в огромный синяк. — Битва с Мизукаге? Правда? С кем ты ещё успел подраться? С Орочимару? — Увидев выражения лица друга, она громко зарычала. — Ты бился с Орочимару, ну конечно. Ведь почему бы и нет? Просто так, на досуге, не проверить свои силы на змеином САНИНЕ?! — последнее слово она сказала так громко, что Итачи вздрогнул. — Это были задания Акацуки. Ты ведь помнишь, что я работаю на них, — вернув на лицо спокойное выражение, заметил он. — Какая разница, чье это было задание! За последних два года ты исполнил больше опасных миссий, чем когда-либо. Ты ведь помнишь, что наша связь, — она кивнула на ворона, который сидел на ветке ближайшего к ним дерева, — работает в две стороны, и я знаю, когда тебя ранят. Мне кажется, ты убиваешь себя, Итачи, и это меня пугает. Кичи присела возле него. Она уже успокоилась. Никогда не могла долго злиться ни на Итачи, ни на Шисуи. Они этим никогда не пользовались специально, но временами случались такие моменты. — Это был джинчурики, Итачи. Один демон уже убил моих родителей, и я не могу, не хочу потерять ещё и тебя, — продолжала Кичи. — Я знаю твои мысли насчёт того, что ты не заслуживаешь жизни. Я давно догадалась. Но я хочу, очень хочу, чтобы ты поверил в обратное. Ты обязан жить, понимаешь? — Она не отводила взгляда от чёрных глаз. — Ты, как никто, заслуживаешь счастливый конец. Я так думаю. Ши так думал. Иначе, он не отдал бы тебе Котоамацуками. — Кичи, я убийца, — просто сказал Итачи. — Я тоже убивала людей. — Но не собственных родителей! — взорвался вдруг Учиха. Намикадзе вздоргнула от удивления. Она никогда не слышала, чтобы Итачи кричал. — Когда я пришёл за ними, они уже ждали меня, — смотря прямо вперёд, Учиха погрузился в воспоминания о той ночи. За все годы, прошедшие с резни, он впервые рассказывал о той ночи. — Они успокаивали меня, потому что мои руки дрожали настолько, что я едва удерживал катану. Всё, чего они просили, это чтобы я позаботился о Саске, а он даже не знает, как они его любили. Отец всегда был строг к нему, никогда не говорил этого вслух. Он сказал мне, что гордится мной, а я зарезал его. И какими бы причинами я не прикрывался, сделанного не воротишь, и мне никогда не снять с себя свой грех. То, что я защищал Коноху, ничуть не уменьшает его, а делает только больше, ведь я пошёл лёгким путем, не сумел придумать выхода, который бы спас и клан, и деревню. — Поэтому ты должен жить, — настаивала Кичи. — Ты прошёл многое, и многое тебе ещё предстоит. Но ты не можешь просто так сдаться. Не после той цены, которую заплатил твой клан, твои родители, Ши, Саске. Ты не можешь просто так сдаваться. — Я нукенин, Кичи. Я никогда не смогу вернуться в деревню и жить жизнью обычного шиноби. Когда-нибудь Саске наберется достаточно сил и отомстит мне. Я жду этого и знаю, что времени у меня всё меньше. Но пока я могу, я буду делать всё нужное для того, чтобы у тебя, Наруто и моего брата был дом. — Итачи… — девушка вдруг почувствовала к нему такую нежность. Сколько лет они встречались тут, тайно ускользая от всех, столько то трепетное чувство, что зародилось в ней ещё в детстве, когда они даже генинами не были, росло внутри неё. Восхищение, гордость, уважение, любовь. Всё это сейчас вспыхнуло в ней с силой тысячи огней. Не желая больше удерживать всё в себе, она накинулась на сидящего рядом Учиху, опрокидывая его на землю и целуя, пытаясь так передать всё то, что бурлило в ней все эти годы. Итачи сначала застыл недвижимо, а спустя мгновенье уже горячо отвечал на её прикосновения. Когда девушка почувствовала, что ей начинает не хватать воздуха, она прекратила поцелуй и упёрлась своим лбом в его. — Я люблю тебя, Учиха Итачи, — призналась она, выдыхая ему в губы. — Я обещаю тебе, что мы придумаем, как тебе вернуться в деревню. Я знаю, что сейчас это невозможно, но Данзо, советники, Хирудзен, никто не сможет выстоять на моем пути. Коноха узнает, кем ты являешься на самом деле. Ты только дождись, пожалуйста. — Крепко обнимая её, он ничего не ответил, только кивнул. Он не мог обещать, что точно дождется, но он мог попытаться.*** Наши дни
Лёжа без сна в своей кровати, Кичи не отрываясь вглядывалась в чёрные глаза ворона*, который сидел на подоконнике открытого окна. Она не могла придумать, что сказать ему. Она даже не знала, что сказать себе. Её сердце рвалось на части от одинаковых по своей силе желаний. Но ворон ни в чём ей помочь не мог.