Если ты огонь, я твой дым

Газовый баллончик помогает преодолеть неожиданность случайной встречи.

Я мысленно благодарила всех существующих богов, что математика в интернате всего раз в неделю. Правда, уже успела попрощаться со своим достойным уровнем, так как на досуге читать Эвклидовы книги мне не улыбается. За три недели, проведенные здесь я почти втянулась. Подъем в шесть, завтрак в семь, уроки в восемь. После уроков обед, прогулка (выгул овец, как это называю я) и свободное время. Я бы могла пожаловаться, но в старые времена жила приблизительно так же. Только вместо обеда и свободного времени, я мчалась на работу, чтобы хоть как-то прокормиться. — Чего грустим? Завтрак сам себя не съест. Пока я ковыряла гречку, чудом не покрывшуюся плесенью, ко мне подсел Женя. Женя — это один из немногих лучиков света в интернате, наравне со Светой, Лизой и Зинаидой Иосифовной — престарелой преподавательнице театрального искусства. Мы часто вчетвером бегали к ней после уроков. Старушка поила нас чаем и откармливала пирожками, а мы ставили для нее веселые постановки. Выгодное, как по мне, сотрудничество. Я познакомилась с Женей на второй неделе моего пребывания здесь. Веселый парень, не загнанный в нормы, установленные негласно. Вечно молодой, вечно пьяный, как сказал бы мой отец. — Вовсе не грустим, — я убедила себя всунуть в рот еще одну ложку этой адской снеди, но большего мой организм бы не выдержал. — Да ладно, не отрицай. Как ты? Я благодарно посмотрела на Женю. Вот он, человек, который целиком и полностью меня понимает. Возможно, это из-за того, что сам он попал сюда только в прошлом году. Правда, его родители его не бросили, и прав их не лишали. Журналисты в горячей точке, этим все сказано. — Жива еще, спасибо. Судебное заседание на следующей неделе, волнуюсь немного. — Не переживай так, — Женя похлопал меня по плечу. — В любом случае ты сможешь с ним встречаться, не пропадет. На секунду в его глазах отчетливо читалась грусть, но видение прошло так же быстро, как и появилось. Иногда мне очень хотелось обнять этого парня. Не просто так: за ту силу, которую он просто излучает, равно, как и свет, струящийся из его глаз. Женя представлял собой ходячий пример несгибаемости и оптимизма. — Идем на литературу? — я улыбнулась. Когда рядом такой человек, хочется соответствовать. — Погнали! — Женя схватил мою сумку и рванул вперед. Я взяла пряник с тарелки и собиралась было побежать за Женей, но передо мной образовалось внезапное препятствие. От неожиданности я села обратно, выронив из руки пряник. Мужская грудь оказалась куда более твердой, что, в общем-то, естественно. Я потерла ушибленный нос и подняла взгляд вверх. Честно говоря, готова была увидеть любого из немногих моих знакомых мужчин, но Женька стоял за спиной «шкафа» с выражением лица а-ля лягушка, безвременно утопшая, Шурик придет только вечером, а папа наверняка уже отошел от больницы и валяется на диване. Выводы меня не радуют. Черт. — Кто бы сомневался? — раздался презрительный голос. — Ты не можешь, как нормальные люди, а, Богдана? — А Вы не можете оповещать о том, что стоите за моей спиной, а не подкрадываться, как ниндзя-любитель? Владислав Александрович смерил меня убийственным взглядом, от которого я, будь у этого мира другие законы, уже бы лежала на полу с небьющимся сердцем. А я ведь старалась быть вежливой! — А у меня хобби такое — пугать недорослей, чтобы они пряниками тут разбрасывались. На, не теряй больше. К моему удивлению учитель соизволил нагнуть свой королевский стан и подал мне упавший пряник. От неожиданности и нереальности происходящего я даже поблагодарила. — Вау, она умеет говорить, как нормальные люди! Это что-то новенькое. Стоит ли говорить, что если бы он изначально общался со мной нормально, я бы может и не вынашивала тонны сарказма и кровавый план мести? Нет? Ну и ладно. — Доброе утро! — сзади к учителю подошел Женька, светя голливудской улыбкой. — Владислав Александрович, отдайте мне эту наглую девчонку, а то ее Катька убьет за опоздание. — Екатерина Ивановна, — математик сделал акцент на имени, ухмыльнулся и продолжил, — уже оповещена о том, что Богданы на ее уроке не будет. А вот про тебя ничего не знаю, бегом марш! Женька пожал плечами, кинул мне сумку и удалился, взглядом пожелав удачи. Я же стояла, как вкопанная, не сводя с учителя глаз. — Так у меня ж это… Урок. Владислав Александрович закатил глаза. — Говорю же, отпросил я тебя. Серьезное дело есть… Дальше я не слушала. Рванула стремглав за Женькой, махая сумкой и перепрыгивая через парты. Иди ты, математик хренов, и дело свое серьезное с собой забери! Он что-то кричал сзади, только я уже не слушала. Чтобы я и урок прогуливала? Да ни в жизнь!