Картежник

      Уж в чем, а в ревности Рихарду не было равных. Как-то он не учел, что его вторая половинка – душа компании, за несколько часов находящая язык абсолютно со всеми. И это раздражало. Нет, даже не так. Бесило. До такой степени, что хотелось разнести все к черту. Где-то в глубине души он понимал, что ведет себя как идиот. Ревнивый идиот с замашками собственника. Но исправляться, что удивительно, даже и не думал.       - Ну, вот иди, и целуйся со своим Шнайдером!- в очередной раз вспылил он, увидев ритм-гитариста и ударника вместе.       Пауль не понимал причину такого поведения любимого. Нет, он, конечно, знал, что Круспе – чертов собственник с вечным принципом: «Что мое – то только мое и ничье больше». Но не до такой же степени!       Что ж, видимо, Хайко ошибался.       - Мы просто посмотрели его рисунки,- Ландерс пытался говорить спокойно, но давалось ему это с огромным трудом,- Ничего не было, понимаешь? Ни-че-го! Не было, нет, и никогда не будет!       - Знаю я, какие у него там рисунки,- почти сквозь зубы сказал брюнет, отвернувшись к стенке. Альбом со злосчастными набросками и рисунками, толкнувший его на признание в своих чувствах, до сих пор не выходил из головы.       - Да? И какие?- поинтересовался Хирше, ложась рядом и обнимая насупившегося гитариста.       Рихард ловко освободился из объятий и сел спиной к согруппнику, демонстративно поджав губы.       Нет, ну, как ребенок, ей-богу!       - Там везде ты. А это говорит о чем?       - Даже и не представляю. Я красивый?       - Нет же! Ты ему нравишься. Вполне логичный повод для ревности,- аргументировал Цвен.       - Ты договоришься, я пойду и поцелую его,- выставил ультиматум мужчина.       - Ну и иди! Иди!- неожиданно для себя заорал Круспе,- Только потом не удивляйся, что я с тобой не разговариваю!       И хотя гитарист понимал, что ведет себя, как «ревнивая женушка», язык в очередной раз сработал, как оно обычно и бывало, быстрее мозга. Понимая, что скоро он пожалеет о сказанном, сероглазый открыл окно и закурил, провожая взглядом знакомую фигуру.       «Интересно, куда это он? Пойти и проследить? Черт, нет, это ниже моего достоинства! А с другой стороны.… А если он пошел к Шнайдеру?» - в груди кольнуло, мужчина жадно задышал ртом. Недокуренная сигарета полетела на асфальт. Нет, в верности своего любимого человека он был уверен. Более, чем. Просто.… Существовала угроза. И имя ей – Кристоф Шнайдер. Подумать только! Шнайдер, с которым они когда-то неплохо так общались, теперь казался самым злейшим врагом и причиной абсолютно всех неудач Цвена.       Рихард понимал, что это глупо. Даже слишком. Но смириться с, как ему казалось, очевидным посягательством на «свое» в принципе не мог.       Вот. Опять. Когда он уже перестанет быть таким эгоистом? Видит же, что это приносит ему одни сплошные проблемы!       Вздохнув и саданув кулаком по стене, словно та была в чем-то виновата, Рихард вышел из номера, громко хлопнув дверью.

***

      Прогуливаясь по парку, соло-гитарист наткнулся на знакомую парочку. Сидят, обнимаются, целуются, голубки прям! Более внимательный взгляд заставил мужчину подавиться воздухом и рывком снять наушники, из которых на всю громкость звучала очередная мелодия.       Парочкой оказались…. Пауль и Шнайдер. Сидят, целуются, никого не видят и не слышат. Так, Рихард, вдох-выдох, вдох-выдох, успокойся.…       В груди снова закололо, будто он только что пробежал дистанцию в несколько километров, дышать было нечем. Закрыв глаза, досчитав до десяти, мужчина пошел дальше, думая о только что увиденном.       Сейчас ему срочно нужны были три вещи:       Первое – покурить. Второе – набухаться до потери пульса. Третье – излить кому-нибудь душу. Для всех этих действий идеально подходил Тилль. Хотя Цвен понимал, что уже порядочно достал его со своими проблемами. Но это был единственный человек, кому он мог доверять, не считая Пауля. Пауль…. А сможет ли он вообще доверять ему после того, что увидел? Ответа Рихард не знал, хотя и догадывался, что виноват сам и его просто-напросто провоцируют.       - Алло, привет. Не отвлекаю? Отлично. Готовь коньяк, или что там у тебя.… Все хреново.

***

      После звонка друга Линдеманн насторожился. Несмотря на свою мрачность, Цвен был неисправимым оптимистом, и если он сказал: «Все хреново», значит, произошло что-то серьезное. В масштабах Апокалипсиса.       Найдя две бутылки коньяка и сходив за закуской в ближайший магазин, вокалист стал ждать. Хорошо хоть, что в номере он был один – Лоренц, которому наскучило «сидеть и ничего не делать» ушел в неопределенном направлении часа так два-три назад.       Наконец раздался стук в дверь.       - Тилль, я придурок,- с порога начал гитарист.       - Ну, оно и видно,- усмехнулся мужчина,- Что там у тебя? В натуралы неожиданно переквалифицировался?       - Вот ты со своим сарказмом… Я спровоцировал Пауля на поцелуй со Шнайдером,- бокал с налитым коньяком оказался в руке,- Я идиот, да?       - В смысле? Подожди.… Как?! Как у тебя вообще получилось? Нет, я, конечно, знаю, что ты мастер влипать в ситуации и неудачник – твое второе имя, но чтоб так? Это что сделать надо, поделись секретом?- от удивления вокалист неожиданно приложился головой об полку.       - Приревновать надо, Тилль,- вздохнул Круспе,- Приревновать, наорать, и, считай, дать полную свободу действий. А потом эти самые действия увидеть собственными глазами. Я – ревнивый придурок с охренительным умением провоцировать все, что движется и собственническими замашками в комплекте. То ли ржать, от того, что я такой, то ли плакать от того, к чему все это привело,- снова вздох. Второй бокал выпит залпом,- И как он меня терпит?       - Рихард Цвен Круспе! Прекратить самокопание! Этим ты ни себе, ни, уж тем более, Ландерсу лучше не сделаешь! И он тебя не терпит. Он тебя любит. Возможно, так, как не любишь его ты.       - Если бы любил – не целовался бы со Шнайдером у меня на глазах.       - Не целовался бы, если бы кое-кто не дал бы ему полную свободу действий,- отпарировал Линдеманн,- Так что отставить самокопание и поиск виноватых и идти мириться с Хайко,- приказал мужчина.       Рихард решительно встал и, отставив бокал, сжал кулаки.       - Пойду. Помирюсь. А заодно набью морду одной личности. Так, для профилактики.       - Эй-эй! Ты куда?!- Цвена вовремя поймали за руки и насильно посадили в кресло,- Протрезвей для начала, а потом уж мирись и устраивай мордобои. Без летального исхода. Нашей группе еще нужен барабанщик!       - Ага. Барабанщик. И по совместительству умыкатель чужих парней,- сквозь зубы прошипел Рихард, ставя на пол пустую бутылку из-под коньяка.       - Успокойся. Все нормализуется. Давай знаешь, как сделаем? Чтоб тебе не пересекаться с Ландерсом, переночуешь здесь. Флаке написал смс, что до утра вряд ли появится. Проспишься, а утром решим вопрос с примирением и возможным мордобоем, хорошо?       Возражать у гитариста сил не было. Поэтому он просто упал на свободную кровать, и закрыл глаза, закинув руки за голову.       «Завтра. Он решит все завтра. Завтра будет лучше. Завтра у него все получится»,- с такой мыслью Рихард провалился в долгий, тяжелый, но такой необходимый на данный момент сон.