Однажды в сказке

2. Жил чародей в четверти часа ходьбы от деревни, так что долго идти им не пришлось. И пока Принц-Бродяга спокойно следовал за своим спасителем, даже не пытаясь покинуть его, сам волшебник уныло думал, что ему теперь, собственно, делать. Тут, пожалуй, стоит немного рассказать о том, кто спас бедолагу от расправы деревенских. За давностью лет уже никто и не помнил, чем именно деревня заслужила себе персонального волшебника, но уже более двух сотен лет таковой жил в доме под холмом. Кто говорил, что и чародей был делом драконовых лап, кто, что некогда кто-то из местных спас пьяного чудака, едва не утопшего в болотце к западу от деревни. А чудак тот оказался ни много, ни мало архимагом и главой магической академии, вот он в благодарность-то и поклялся, что мол отныне и во веки веков здесь всегда будет волшебник. А поскольку времена тогда были куда веселее, буквально за неделю до этого несостоявшегося утопленника, деревенские в течение трех дней вурдалака ловили, то такому дару только обрадовались. Года за два до нынешних событий, живший в доме под холмом волшебник как-то вдруг исчез. Без всяких объяснений. Деревенские, обнаружив сей факт, озадачено почесали в затылках, посовещались и решили какое-то время подождать, мало ли какие дела могут быть у чародея. Однако дни шли, а пропажа так и не объявилась. Снова посовещавшись, решили об этом исчезновении все-таки известить магов. Под самую зиму прибыла замена – молоденький чернявый волшебник. И первое же его требование обращаться к нему только «Господин Уорд», настроило против него местных. И чем дальше – тем больше, каждое новое требование только увеличивало уровень неприязни, и кто знает чем бы все закончилось, но в первый день весны Уорд… как и его предшественник таинственно исчез. В этот раз деревенские решили ни о чем магам не сообщать, а то пришлют кого еще хуже. Живут же другие без всякой волшбы и чародейства, так и они смогут. Дом волшебника заколотили и старались обходить десятой дорогой, особенно после того, как один из завсегдатаев «Драконьей милости» прибежал ни жив, ни мертв, а на все расспросы что же с ним такого случилось, только заикался и руками размахивал. Кое-как из него вытянули, что того неизвестно зачем понесло к дому под холмом, а там… Что ж именно там случилось выяснить так и не смогли, чем больше наседали на заику, тем хуже тому становилось и он впадал в истерику. Желающих пойти и на месте все выяснить, что же довело бедолашного до такого состояния – не нашлось. А осенью вдруг оказалось, что дом под холмом снова обитаем, о чем сообщил дым из печной трубы в один их прохладных дней. Собравшись на деревенской площади, долго судили и рядили кому идти и выяснять кто же там объявился, да почему до сих пор не пришел в деревню. Жребий выпал старосте и кузнецу, но пошли те только после того, как хорошенечко приложились к фирменной браге рыжего трактирщика, после которой им даже Упыриная гать была нестрашна. Вернулись посланцы довольно скоро и сообщили, что, похоже, маги сами как-то узнали о пропаже Уорда и прислали ему замену. Новый колдун постарше предыдущего будет, видно, что ответственный и серьезный, только больно мрачный. Сказал, что обращаться к нему мастер Кроссбоунс. А еще у него есть вроде как ученик, на вид типичный прохвост и разгильдяй, так что смотрите бабы за девками своими. Когда волшебник, которого деревенские звали мастер Кроссбоунс, и Принц-Бродяга, наконец, подошли к дому, им навстречу шагнул светловолосый молодой парень. Это был печально известный всем окрестностям Клинт Бартон, считавшийся учеником волшебника. На деле же Клинт скорее был кем-то вроде компаньона. По жизни они пересекались несколько раз, расставаясь хорошими приятелями, несмотря на разницу в возрасте, а в последнюю встречу решили продолжить путь вместе. Вместе влипли в неприятности в одном из мелких баронств, вместе и скрывались тут, в доме волшебника. Так уж вышло, что Кроссбоунс, которого вообще-то звали Брок Рамлоу, по прихоти судьбы стал обладателем сильного магического дара, что им здорово помогло тогда в баронстве. Местные приняли Брока на присланного волшебника, и, конечно же, ни сам Рамлоу, ни Клинт, не спешили их в этом разубеждать. Слава богу, что ничего мудренного от них не требовалось, а с тем, что деревенским надо было, волшебник-самозванец справлялся. Так они и жили – один занимался всем тем, что ему полагалось по статусу и званию, второй… Бартон худо-бедно следил за их совместным бытом и куролесил по окрестностям. Подружек у него было множество, причем со всеми этот ловелас умудрялся поддерживать хорошие отношения, но еще больше у него было врагов из числа деревенских парней, мечтавших отловить его и хорошенько отметелить. Однако Клинт с удивительной легкостью и везением выпутывался из щекотливых ситуаций. Пару раз Брок из интереса пытался научить его самым простым заклинаниям, благо у Бартона была магическая искра, но тот постоянно путал слова, порошки и снадобья, и урона от этого было куда больше, чем толку. Так что, в конце концов, Рамлоу махнул на него рукой. Впрочем, такое полное несовпадение характеров не мешало им жить душа в душу. По-видимому, в силу закона о притяжении противоположностей. - Опа… - Клинт озадачено уставился на Рамлоу. – И что это значит? Ты кого это притащил в дом? - Эй, - опешил Брок. – Это вроде как мой дом, кого хочу, того сюда и притаскиваю! - Дом? – Бартон аж руками всплеснул. – Ты где здесь дом видишь? Да в Новом Йорке в портовых кварталах и то дома лучше, а то, что за моей спиной, домом уж точно не является! Да собачья конура и то больше! И где будет спать этот… этот… Это вообще кто такой? – Не знаю! – насупился Рамлоу. – Но в нем есть высшая кровь. - Да что ты говоришь! – рассердился Клинт. – Высшая кровь? Что, какой-нибудь заколдованный принц? А вот чем его кормить, я тебя спрашиваю? Хлеба – ни куска, вино кончилось, а ты, похоже, ничего не принес из деревни? Ты, вообще, зачем туда пошел? – Ну не принес… – в конец замрачнел волшебник. – Зато я спас бедолагу от старосты и его прилипал! – Ладно, – сменил гнев на милость Клинт, однажды едва унесший ноги от старосты, застукавшего одну из своих дочек в нежелательной компании. – Только жрать нам все равно нечего! И даже если ты сейчас вернешься в деревню, то ничего там не получишь. Староста скотина мстительная и злопамятная, если скажет ничего нам не давать – не дадут. Только если рыжий Джон. Этот даст, и возьмет втридорога. Так что ждет нас не сытный ужин, а сеанс лечебного голодания. Хотя… - он чуть нахмурился, явно пытаясь что-то вспомнить. – О! То заклинание, которое ты изучал в понедельник! Я его отлично запомнил, после того как ты его раз сто произнес, не меньше! Сейчас схожу и наколдую чего-нибудь. - О нет! – буквально взвыл Брок, бросаясь к двери. – Нет! Только не это! Ты опять что-нибудь напутаешь! - Да брось ты! Я отлично помню все то, что ты тогда говорил, так что сейчас у нас будет жареная говядина. Я настроен на бифштекс по-валлийски… – и с этими словами Клинт скрылся в доме. Волшебник проводил его ошарашенным взглядом, вздохнул и, осторожно ухватив Принца-Бродягу за потрепанный рукав, потянул того в сторону, к паре валунов, которые они с Бартоном использовали вместо скамей. Тот послушно уселся на один из камней и воззрился на своего спасителя, который в свою очередь рассматривал спасенного. - Ну что ж, - начал было Рамлоу, - давайте… Закончить ему не дал раздавшийся грохот, от которого подскочили оба. Дверь дома с треском распахнулась, и оттуда пулей вылетел Клинт. За ним по пятам несся огромный яростно мычащий кинберийский бык, облепленный кружками лука и обильно политый соусом, который на ходу старался подцепить волшебника-недоучку рогами. Когда ревущая парочка скрылась в лесу, Рамлоу потрясенно выдохнул: – Ни хрена себе! У него получилось! Не то и не так, но получилось. Потрепанный Клинт вернулся через час, куда же делся неудавшийся обед, так и осталось загадкой. В тот же вечер Принца-Бродягу вымыли. Клинт выудил было из собственных запасов приличную одежду: куртку из мягкой кожи, бархатные потертые штаны, тонкую шерстяную рубашку и немного поношенные высокие сапоги, но потом несколько завис, поняв, что все это, увы, но размера на два меньше чем нужно. Неожиданно к нему подошел новый подопечный и, осторожно коснувшись его правой ладони, кивнул на ворох и перевел взгляд на Рамлоу, что-то изучавшего в весьма потрепанной книге. - Что? – недоуменно осведомился Бартон, пытаясь понять, чего от него хотят. Бродяга снова коснулся его руки, кивнул на одежду и глазами показал на Рамлоу. - Э-э… Бартона осенило – похоже, бродяга намекал, что волшебник сможет увеличить одежду. Смутившись оттого, что сам до этого не додумался, парень поспешно сгреб вещи, подошел к Броку и что-то тихо сказал, тот пожал плечами, увеличил вещи и протянул их Принцу-Бродяге. Тот с достоинством принял их и чуть склонился в поклоне, благодаря за это. Позже Клинт, вооружившись ножницами и бритвой, буквально за полчаса привел их молчаливого гостя в божеский вид. Завершив свою деятельность на поприще цирюльника, он, оглядев свое «творение», нырнул в свой угол и вытащил почти новый кожаный пояс, богато украшенный вышивкой и тиснением: – Носи! Помни мою доброту. И торжественно вручил пояс Принцу-Бродяге, после чего отошел к Рамлоу и замер, откровенно любуясь делом своих рук. – Вот, посмотри! – толкнул он погруженного в чтение Брока. - Два часа работы, никакого волшебства, а каков результат! А ты: «Учи заклинания, учи заклинания!» Рамлоу одарил его хмурым взглядом, и повернулся к гостю. Надо сказать, перемена была разительной. Никто из деревенских ни за что не узнал бы теперь бывшего замызганного бродягу. Аккуратность и чистота костюма подчеркивали статную фигуру, а светлые несколько неровно подстриженные волосы обрамляли красивое лицо. А еще стало ясно, что Принц-Бродяга немногим старше Клинта. Но одно, увы, осталось неизменным. Хоть горячая вода, ножницы и приличная одежда и изменили внешность, но речь и ясность ума они вернуть не могли. Бедный парень по-прежнему был немым. Брок всю ночь провел, копаясь в своей книге, и время от времени проклиная Эрскина, того ненормального мага, так здорово испоганившего ему жизнь. О том, что у него есть магический дар, Брок знал с детства. Вот только в его родном городе даже к нищим относились лучше, чем к волшебной братии. Так что это бесполезное знание подросток постарался засунуть куда подальше и забыть, благо дар был спящим. И все было хорошо, пока насмешница судьба не свела уже взрослого Брока с Эрскиным, сумасбродным волшебником, который так вдруг понадобился его лорду Александру. Им всего-то и надо было привезти Абрахама в замок Пирса. Вот только прибыв на место, в ту полуразваленную хижину, где в последние года два обретался Эрскин, Рамлоу и его люди нашли умирающего волшебника и какого-то хмыря, рывшегося в немногочисленных пожитках старика. Пока его люди гонялись по окрестным кустам за хмырем, сам Брок пытался остановить кровь из колотой раны. И что? Вместо благодарности за эту, хоть и бесполезную, попытку долбанный маг отблагодарил его долбанным последним даром. В своей бурной жизни солдата-наемника Брок встречал множество самых разных людей, от приближенных к королям и до портовых нищих, многое видел и многое знал, память у него была отличная. Сводила его лихая судьба и с магами. От одного из них, весьма противного старикана, Рамлоу и узнал о последнем даре. Очень сильный маг, волшебник, колдун, мог оставить свой магический дар в наследство кому угодно. Отказаться от такого подарочка никак было нельзя, предсказать последствия сего никто не мог, а потому умные люди предпочитали держаться от умирающих магов-волшебников как можно дальше. И вот об этом-то Брок и забыл. Он даже не понял, почему умирающий Абрахам так настойчиво тычет пальцем ему в грудь и что-то неразборчиво шепчет. То, что он капитально влип, Рамлоу понял, когда по его груди стала расползаться светящаяся голубая дымка, но предпринять что-либо было уже поздно. Пирс смертью мага был очень недоволен и настойчиво расспрашивал о последних минутах Эрскина, особо интересуясь толстой старой книгой в потертом кожаном переплете. Брок подробно описывал, как умирал старик, изо всех сил стараясь не думать о том, что столь вожделенная лордом Александром книга вообще-то лежит среди его, броковых, немногочисленных вещей. Какое-то время Рамлоу казалось, что все обошлось, но как-то вечером, сидя в большом зале замка у камина и штопая жилет, он вдруг наткнулся на пристальный немигающий взгляд Пирса, ему даже показалось что у того узкие вертикальные зрачки. Утром Брок уже был на приличном расстоянии от пирсовых владений. Стремительный марш-бросок завершился только через три дня, когда полумертвый от усталости Рамлоу наткнулся на развалины какой-то хижины, кое-как заполз в целый угол и отрубился. Почти год после бегства от Пирса, Брок еще умудрялся избегать проклятого подарочка. А потом в один из дней он вдруг обнаружил себя увлеченно читающим книгу Эрскина. Цветисто выругавшись, он отшвырнул ее от себя и заметался по комнатушке, которую снимал у старого аптекаря. После третьего такого внезапного чтения Брок тщательно замотал книгу в старый плащ, сунул в мешок и ночью спрятал в развалинах дома бургомистра, которые местные называли проклятым и обходили десятой дорогой. Он продержался целых два дня и только в ночь на третий полез обратно. Пришлось даже подраться с какими-то типами, решившим отобрать у запоздавшего путника сверток. Больше попыток избавиться от книги он не предпринимал. Последним сюрпризом от проклятого Эрскина стало то, что Брок не мог использовать полученный дар во зло. Когда наступила ночь, Брок, весь день проведший за чтением своей книги, стал активно готовиться к какому-то волшебству. – Тебе помочь? – участливо спросил Клинт. – Только попробуй! – огрызнулся Рамлоу. – Мне сейчас тебя как раз и не хватает. – Я к нему со всей душой… ну, дай хоть ложкой в котле помешаю, – заныл Бартон. – Нет! Сказано – нет! Еще уронишь туда что-нибудь или плюнешь ненароком… Все заклинание насмарку! Сядь вон лучше в угол и поговори с нашим гостем. – Издеваешься, да? О чем с ним говорить? Он же того! – и Клинт покрутил пальцем у виска. – Он не сумасшедший, - внезапно злобно прошипел Брок. – А чего это ты так реагируешь? – удивился Клинт. – А? Рамлоу только отмахнулся в ответ и вернулся к своим приготовлениям. Он напихал в котел кучу трав, порошков и снадобий, в которых теперь разбирался очень даже хорошо, тщательно это перемешал, поставил на огонь, чтобы варево вскипело, и снова уткнулся в книгу. Бартон, послушно сложив руки на коленях, тихонько сидел на кривоногом табурете в углу их домика, чуть дальше, на рыжей овчине, расположился Принц-Бродяга, и оба не сводили глаз с волшебника. Брок добавил в варево какой-то очередной корешок, поставил рядом песочные часы и, обернувшись, наткнулся на выжидающие взгляды. Поскольку в запасе у него было несколько минут, то он решил все-таки объяснить суть происходящего. – Понимаешь, - в первую очередь слова были предназначены Клинту, - поступки нашего гостя не укладываются в рамки восприятия жителей деревни. Он выглядит бродягой, а ведет себя как знатный. Почему? И ведь никто не задался этим вопросом, никто не захотел искать причины такого несоответствия, проще было записать беднягу в сумасшедшие. Но ведь он почему-то поступает так, как поступает! Есть что-то, что заставляет его не сносить смиренно выходки старосты, а давать отпор зарвавшемуся хаму? Хотя я бы эту жабу просто прибил бы. Но все действия нашего гостя будут абсолютно осмысленны и совершенно оправданны, стоит только предположить, что в его жилах есть высшая кровь! – Брок настолько вошел в раж, что вдохновенно задирижировал ложкой. – Это многое объясняет. Заколдованный принц? Очарованный рыцарь? Почему же нет? Тысячу раз – да! - Знаешь, - задумчиво протянул Клинт, - это самая твоя большая речь за все то время, что я тебя знаю. Это было неожиданно, но очень классно! – с этими словами он устроил Рамлоу бурную овацию, и даже Принц что-то довольно замычал. Брок хмыкнул, он и сам от себя такого не ожидал, бросил взгляд на песочные часы, и продолжил: – Итак, что мы имеем? Странный молодой человек, обладающий всеми данными высокого рода, с неразвитой речью и ограниченным мышлением. Вот! Его манера держаться не вяжется с его речью, его поведение не соответствуют его внешнему виду, он словно составлен из двух несовпадающих половин! Какое этому может быть логическое объяснение? Только одно: он заколдован! Так что сейчас мы просто-напросто снимем чары. – А у нас получится? – вдруг озаботился Клинт. Брок молча пожал плечами. У Эрскина несомненно бы получилось, а у него… ну как выйдет. Не сказать бы, что они что-то теряют в случае неудачи. Наверное. Время приближалось к полуночи и в котле кипело что-то очень волшебное, распространяя вокруг дивный аромат. Хотя выпить это, даже глоточек, Брок бы не рискнул, там столько всего было, и у некоторых растений были такие свойства, что можно было устроить несварение желудка даже дракону. - Если верить Эрскину, то пар этого зелья должен вернуть нашему гостю возможность говорить. - То есть, наверняка ты не знаешь? – нахмурился Клинт. – Слушай, а может не надо, а? Ну молчит парень, и ладно. Я буду за двоих говорить! - Поздняк метаться, - пробормотал Рамлоу и повернулся к Принцу-Бродяге. - Э-э… Можно вас? Он сделал приглашающий жест. Тот послушно подошел к котлу и непонимающе взглянул на волшебника. – Смотрите сюда! – Брок указал пальцем на кипящую жидкость. Принц-Бродяга помедлил, но все-таки наклонился над котлом. В тот же миг Рамлоу крепко ухватил его за шею и плечи, наклоняя еще ниже и заставляя вдыхать сладковато-дурманящий пар. Жертва волшебства испуганно замычала и стала вырываться. Брок вдруг понял, что тот невероятно силен, и что он не сможет удержать его, а нужно было, чтобы Принц-Бродяга подольше подышал паром. – Клинт, помоги! Держи его крепче! Клинт помедлил, с сомнением глядя на них, но все-таки присоединился. Вдвоем они какое-то время удерживали Принца-Бродягу над котлом, после чего разлетелись по разным углам как кегли, а их «пациент» смог, наконец, выпрямиться. Он просто кипел от ярости, голубые глаза безумно блуждали по домику, а грозное рычание напоминало сдержанный рык медведя. Тут его взгляд зацепился за спрятавшегося за кучей тряпья Бартона, он недобро ухмыльнулся и, стремительно шагнув к нему, крепко схватил того за горло. Броку совсем не нравилась идея получить труп друга, хотя Бартон порой и бесил его самого до желания придушить, так что он бросился на выручку и, что есть силы, треснул Принца-Бродягу ложкой по затылку. С красноречивым: «Крак-кк!» длинная кленовая ложка разлетелась на кусочки, а жертва волшебства выпустила шею Клинта и тяжело рухнула наземь. Однако вместо того, чтобы поблагодарить за спасение, спасенный вдруг напустился на Рамлоу: – Так… теперь на твоей совести еще и убийство! Вот знал же, что нельзя тебе доверять! Как был волчара так и остался! – Не городи ерунды! – раздраженно отозвался Брок. - Всего лишь глубокий обморок. Сейчас он придет в себя. – Ага, как же! Наварил невесть что, заставил парня нюхать эту гадость, а когда тот окончательно сбрендил – хрясь его дубинкой по башке! И это ты называешь лечением? – Не дубинкой, а ложкой-мешалкой! И лечил я его правильно! Правильно! Так что не суй свой нос туда, где ничегошеньки не понимаешь! – А ты понимаешь? Ты… ты… Убийца! – вдруг заверещал Клинт. - Люди-и! На помощь! – Ты чего? – остолбенел Брок. - Я же тебя спасал! – Кого ты спасал? Он бы меня и пальцем не тронул. Я ему пояс подарил! Люди-и, на помощь! Он просто спрятаться от тебя хотел! Укрыться на моей груди, как ребенок у матери! Как птенчик в грозу! Как… Ой и на кого ж ты меня покину-у-ул! От таких инсинуаций Рамлоу озверел: – Прекрати голосить, идиот! Не убивал я его, в десятый раз тебе повторяю! Но если ты не замолчишь, я действительно совершу убийство! – Вот! Одного уже убил, теперь ко мне подбираешься! Брок разъяренно зашипел, уже собираясь осуществить угрозу и если не убить, то основательно намять бока болтуну, когда Принц-Бродяга шевельнулся, сел, обхватив голову руками, и, обведя пещеру довольно осмысленным взглядом, тихо простонал: – Господи, где я?