Revenge/Возмездие

– Мразь! Ублюдок! Выродок! Нужно было придушить его голыми руками еще при рождении, чтобы эта тварь не позорила мою седую голову! – Тяжело дышащий Юнсу судорожно метался по своему кабинету, казалось, совершенно не обращая внимания на присутствие адвоката и собственной жены, которые просто молча сидели и наблюдали за этой сценой, молясь лишь об одном – не попасться под горячую руку Юнсу, который, с тех самых пор как узнал новости об аресте старшего сына и о том, что у полиции есть все доказательства, чтобы вынести ему самый веский приговор, словно сошел с ума от бессильной ярости и злости и был готов крушить, ломать и убивать всех и вся вокруг. – Ненавижу, сволочь, чтоб он там сдох еще до суда! – мучительно скривился мужчина и, чувствуя, как к горлу подкатывает очередной приступ мучительного удушья, обессилено рухнул в свое кресло, хватая маску с теперь постоянно стоящего рядом с его столом кислородного аппарата и делая пару судорожных вдохов, прозвучавших особенно шумно и жалко в царящей в кабинете тишине. – Юнсу… – робко начала Хёри, напоминая мужу о своем присутствии и о присутствии адвоката Чона, который пришел вовсе не затем, чтобы наблюдать эту позорную истерику, а для того, чтобы наконец-то выстроить линию защиты и обсудить дальнейшую судьбу их сына, но Юнсу… В последнее время у Хёри складывалось впечатление, что внезапно женщиной в их семье стал именно он, ведь все, что он делал с того самого момента, как они узнали кошмарные новости об аресте собственного сына, – злился и ругался, вместо того чтобы сделать все возможное и постараться освободить Итука, очистить его имя и имя семьи, но… всем этим пришлось заниматься Хёри: бороться со шквалом негативных статей и комментариев в Интернете и в прессе, искать подходящего адвоката, нанимать нового начальника службы безопасности и поднимать все их связи в Министерстве внутренних дел и юстиции, в прокуратуре и суде, чтобы узнать, что на самом деле сейчас происходит с их сыном, какие материалы есть в его деле, кто его ведет и на каких основаниях был произведен арест... и можно ли хоть как-то остановить все это. И если бы не всестороння помощь сенатора Квона, который оказывал своим будущим родственникам посильную поддержку, то она бы ни за что не справилась с происходящим, но тем не менее – справилась, пока ее муж просто безрезультатно сотрясал воздух и впустую тратил внезапно ставшее драгоценным время, ведь, как показывала практика, такие громкие дела расследуются очень и очень быстро и так же быстро по ним выносят приговоры, чтобы поскорее заткнуть общественность. А дело их сына вдруг оказалось неожиданно громким, и Хёри знала, кого именно нужно благодарить за это. Конечно же, Ким Хичоля и его гнусные статейки, пользующиеся просто-таки небывалым успехом. Хёри бы с удовольствием наняла сейчас киллера, чтобы заткнуть поганый рот этого гнусного писаки, но… кажется, это было бы слишком подозрительно сейчас. А поскольку на все остальное Хичоль отказывался реагировать, будь то угрозы, шантаж, взятки, просьбы или уговоры, то все, что им пока оставалось, – терпеть и исправно давать опровержения его словам, в которых для стороннего наблюдателя было слишком много правды. Хёри уже давно точил странный червячок сомнения, и она все пыталась понять, откуда именно Хичоль берет такую полную и, главное, достоверную информацию и все доказательства, но пока заниматься этим у нее не было времени, но она уже сделала себе мысленную пометку, что в будущем, ближайшем будущем, ей стоит разобраться с этим и мягко, аккуратно устранить Хичоля, который стал приносить им слишком много проблем, чтобы оставлять его в живых. – Давайте обсудим текущую ситуацию и стратегию защиты, у адвоката Чона не так много времени, – успокаивающим тоном произнесла женщина, искренне жалея о том, что назначила эту встречу в присутствии Юнсу, а просто не взяла и не встретилась с адвокатом сама, и надеясь, что хотя бы приступ асфиксии наконец-то приведет Юнсу в чувство, ведь сейчас ей так нужна была его помощь и его поддержка, а также весь его обширный опыт в решении подобных вопросов весьма и весьма щекотливого свойства с полицией, потому что от этого зависела не только судьба их старшего сына, которая уже не слишком-то и волновала Хёри, поставившую на Итуке жирный крест, но и судьба всей семьи, за которую им-то еще и предстояло побороться. – Ну давайте обсудим, – отняв маску от лица, скривился в язвительной усмешке немного успокоившийся Юнсу, насмешливо глядя на жену и на этого адвокатишку, которого им порекомендовал Ли Хёкджэ. Для спасения своего насильника и, как оказывается, еще и жестокого маньяка-убийцы. Ну-ну. Интересно, это только ему напоминало какой-то дурной дешевый фарс или он уже и правда, кажется, начинает сходит с ума и видит подвох там, где его априори не может быть? – Как мы уже знаем, у полиции есть полный пакет доказательств, подтверждающий, что ваш сын… – Юнхо сделал паузу, подбирая более мягкое обозначение тому, что натворил этот совершенно невменяемый ублюдок: – имеет отношение к произошедшему. Орудие убийства с отпечатками пальцев, выписки по кредитной карте вашего сына, его рубашка, испачканная в крови жертвы, а также записи с камер видеонаблюдения, подтверждающие, что именно он был последним, кто видел жертву, ну и… фото с места преступления, – тяжело вздохнул Юнхо, стараясь не обращать внимание на внезапно накативший на него приступ дурноты, ведь стоило ему только вспомнить те снимки, на которых старший наследник семейства Ли сладко спал в одной постели с растерзанным трупом девушки, как его хваленая выдержка тут же изменяла ему, наполняя рот отвратительно-горьковатым привкусом желчи и буквально скручивая все его внутренности в остром позыве вырваться наружу. – Удалось выяснить, откуда у них все это? Мы сможем опротестовать достоверность этих улик в суде? – холодно спросила Хёри, которая уже видела полную копию дела и в том числе этих проклятых фотографий (впрочем, они не произвели на нее особого впечатления) и которая жаждала знать, как же произошло так, что все эти улики, тщательно уничтоженные Канином и его помощниками, клявшимися и божившимися, что никто и никогда в этой жизни не сможет обнаружить их, вдруг пришли в анонимной посылке в полицейский участок. И все эти фото… Их явно делал кто-то третий. Но вот кто именно?.. Хёри очень сильно не хватало сейчас Канина, который совершенно точно смог бы выяснить, кто сделал такой прекрасный «подарок» их семейству и почему все произошло именно так, как произошло, не гнушаясь задействовать для этого любые средства и методы, но, кажется, пришла пора свыкаться с мыслью, что Канина уже нет и больше никогда не будет в их жизни. Расследование обстоятельств его смерти зашло в тупик, а новый начальник их службы безопасности, Ли Сонмин, был пока слишком осторожен, боязлив и щепетилен, чтобы заниматься чем-то подобным, поэтому… Сейчас у Хёри был целый миллион вопросов и ни единой возможности получить ответы на них. – Вся информация и все вещественные доказательства поступили из анонимного источника, что не является нарушением действующего законодательства. Их тут же приняли и оформили, строго следуя всем правилам, поэтому у нас вряд ли будет шанс опротестовать их и исключить из дела, – спокойно кивнул Юнхо, открывая папку со своими бумагами, и, так и не дождавшись от напряженно молчащих Юнсу и Хёри реакции, продолжил: – Но это не самое важное. Ваш сын уже сделал добровольное признание, которое тоже подшито к делу, а также, насколько я помню, он написал официальный отказ от услуг адвоката… – Решил совершить ритуальное самоубийство? Придурок, – раздраженно выдохнув, едва слышно прорычал Юнсу, который сейчас сам был готов повесить этого щенка в камере, если бы, конечно, имел к нему доступ, но даже прокурор Ли и сенатор Квон не смогли выбить для них свидание с подозреваемым по столь громкому делу об особо жестоком убийстве, находящимся в одиночном следственном изоляторе. Только адвокат, от которого этот гаденыш отказался, и никто больше. – Мы… мы можем что-то с этим сделать? Как-то опротестовать его решение? – совершенно не обращая внимания на мужа и его очередной не слишком адекватный выпад, поинтересовалась Хёри, напряженно глядя на адвоката. – Да, есть один вариант, – кивнул Юнхо, поворачиваясь к женщине: – Не знаю, насколько приемлемым он покажется вам, но, так как ваш сын на момент ареста находился в реабилитационном центре, мы можем заявить о его невменяемости, тогда права опеки над ним и право принятия решения переходит к законным опекунам, то есть к вам, родителям. К тому же на данный момент это пока единственная возможность для вашего сына избежать тюремного заключения и получить более мягкое наказание.. – Его закроют в психушке – я все верно понял? – скривил губы в усмешке Юнсу, которого не слишком устраивал подобный вариант развития событий, но если он был единственно возможным сейчас, то почему бы и нет? И как только этот вариант не пришел в голову ему самому? Мужчина впервые посмотрел на сидящего напротив до крайности серьезного и представительного адвоката с совершенно другой стороны: не как на раздражающего его дилетанта, порекомендованного их соседом, а как на действительно хорошего профессионала, кажется, отлично знающего свое дело. – Да. Единственное – я не могу сейчас давать никаких точных гарантий, пока не будут собраны все нужные документы и не будет подготовлено медицинское заключение, которое примет полиция… – Не переживайте, об этом мы позаботимся, – с мягкой улыбкой перебила Юнхо Хёри, с облегчением чувствуя, как с ее плеч рухнул огромный груз. Сын-убийца в тюрьме – это одно, а сошедший с ума и натворивший глупостей ребенок – это совершенно другое. Наконец-то ей удалось увидеть свет в этой беспросветной тьме и понять, каким образом следует преподнести СМИ эту историю так, чтобы оказаться в выигрышном положении, а если еще напомнить всем, что та примерная юная девушка, которая стала жертвой, по ночам работала проституткой и, вполне возможно, была наркоманкой, то… все складывалось очень даже удачно, и при должной поддержке сенатора, прокурора и всех их знакомых и друзей и все еще лояльных к их семье изданий они вполне могли бы пережить эту историю без особых потерь. И от осознания этого Хёри хотелось плакать и смеяться одновременно. Неужели столь сложные жизненные проблемы и правда могут решаться так просто? На это было слишком сложно надеяться, но кто бы знал, как Хёри хотелось верить в такое маленькое, но важное чудо, вернее, во внезапно замаячившее на горизонте изящное решение всех ее проблем. Еще раз обсудив с четой Ли дальнейшую стратегию защиты их сына и договорившись о следующей встрече и подготовке всех документов, адвокат Чон Юнхо отказался от приглашения на обед и даже от чашки кофе, сославшись на неотложные дела, и поспешил на следующую, намного более важную встречу, назначенную в небольшом закрытом клубе, расположенном в одном из самых фешенебельных отелей на Каннаме, забронировать номер в котором себе могли позволить очень и очень немногие, но пожилой японец, уже ждущий Юнхо за привычным им угловым столиком, с легкостью мог позволить себе и номер в этом отеле, и членство в закрытом клубе, о котором многие лишь мечтали, ведь, несмотря на абсолютно невзрачный и неприметный вид, Икэда-сан был не только одним из самых богатых, но и самых влиятельных людей во всей Азии, если не на всей планете, и для него всегда были открыты абсолютно любые двери, вот только кто бы знал, насколько сильно это может прискучить, когда ты живешь подобной жизнью уже более 30 лет…