Revenge/Возмездие

– Ли Хёкджэ, какая встреча! – Знакомый голос, раздавшийся за спиной, едва-едва не заставил Хёкджэ вздрогнуть и обернуться, но он сдержал себя, делая вид, что слишком увлечен латте и утренней газетой, чтобы обращать внимание на посторонние вопли за своей спиной. – Делаешь вид, что не знаешь меня? – хмыкнул импозантный мужчина с каштановыми вьющимися волосами и, как всегда игнорируя все правила приличия, уселся за столик Хёкджэ, прямо напротив него. – Кто же не знает великого Чо Кюхёна, гения компьютерных технологий и владельца крупнейшей IT-корпорации в мире, – пробубнил Хёкджэ, откладывая в сторону газету и снимая солнцезащитные очки. Кажется, выбраться на завтрак в это милое кафе было очень и очень большой ошибкой, хотя… Кюхён рано или поздно все равно бы добрался до него. И пусть лучше это случится в каком-нибудь небольшом кафе, где практически невозможно столкнуться в столь ранний час с кем-то из их общих или будущих общих знакомых, чем на какой-нибудь вечеринке, ведь… зная манеры Кюхёна и его эксцентричный характер, он бы не постеснялся точно так же вести себя даже там, с потрохами выдав всем окружающим свое знакомство с Хёкджэ, которое тот пока собирался сохранить в тайне. – Приятно знать, что ты все-таки помнишь мое имя. И каково же было мое удивление, когда я узнал, что некий Ли Хёкджэ успел перехватить на аукционе прямо из-под моего носа дом твоих родителей и даже умудрился въехать в него, пока мои юристы по недвижимости хлопали своими ушами, думая, как им уговорить таинственного покупателя на перепродажу, ведь он ясно дал им понять, что его совершенно не интересуют подобные предложения. Но знаешь, что самое обидное? Что он даже не намекнул мне об этом, а мы вроде как друзья… – обиженно надул губы Кюхён, как всегда переигрывая и как всегда раздражая этим своим переигрыванием Хёкджэ. – Мы с тобой не друзья, – процедил сквозь зубы Хёкджэ, глядя куда-то сквозь Кюхёна и думая о том, что если бы не отец, которому по какому-то фантастическому стечению обстоятельств понравился Кюхён и которого тот решил назначить его негласным опекуном, то он ни за что бы не пожелал пересекаться с этим мужчиной, но… он был слишком многим обязан Кюхёну и его помощи, можно даже сказать, что в свое время Хёкджэ выжил и продержался лишь благодаря его поддержке и покровительству, и хоть Хёкджэ и пытался огрызаться и показывать зубы, но они оба прекрасно понимали, что это лишь игра и очередной способ Хёкджэ защититься от близости с кем-то, кто по-настоящему дорог ему. Кюхён видел уже не один десяток раз, как этот мальчик с изощренной, присущей только японским якудза высшей ступени посвящения жестокостью отталкивал тех, кто был дорог ему, конечно же, боясь, что ему опять причинят невыносимую боль и оставят задыхаться от этой боли в одиночестве, и поэтому совершенно не велся на провокации Хёкджэ, относясь к ним с присущими только ему самому философским пофигизмом, как и ко всем проблемам в своей уже давно ставшей невероятно скучной жизни, которую не могли разнообразить никто и ничто. Эх, а ведь как свежо и интересно все начиналось 20 лет назад, но, может, хотя бы присутствие Хёкджэ разнообразит эту бесконечную серую скуку, или… Как там сказал его психотерапевт? Кризис среднего возраста, который может случиться у любого слишком успешного мужчины в 38 лет? Вот только откуда этому вечно сосущему из него деньги паразиту знать, что в душе Кюхёну до сих пор 18 и он все еще нищий голодранец, золотая мечта которого – найти инвесторов для своего полубезумного проекта… Но все-таки с приездом Хёкджэ жизнь в Кванхадоне в любом случае станет веселее. По крайней мере, если он и правда собирался делать все то, о чем рассказывал или хотя бы намекал Кюхёну, а уж если он сделает то, о чем Кюхён догадался сам, то… пожалуй, это будет самое веселое лето за всю историю этого города. За исключением лета 83 года, разумеется. – Ну-ну. Я сделаю вид, что я тебе верю, – иронично хмыкнул Кюхён и, проигнорировав очередной недовольный взгляд Хёкджэ и его бормотание о том, что он, вообще-то, хотел позавтракать в одиночестве, подозвал мгновенно подлетевшую к ним официантку и заказал себе кофе с круассанами, намереваясь окончательно испортить завтрак и настроение Хёкджэ своей чересчур навязчивой и болтливой компанией. – Кстати, ты получил мои подарки? Понравились? – с улыбкой поинтересовался Кюхён, стоило только официантке отойти от их столика. – Да, спасибо. Они, как всегда, безупречны, – спокойно кивнул Хёкджэ и, смирившись с тем, что позавтракать и насладиться утром в одиночестве ему сегодня не грозит, взял чашку с кофе, делая глоток отвратительно дорогого и столь же отвратительно горького напитка, как и весь этот жалкий городишко. – Только, насколько я понял, в галерее нет камер?.. – задумчиво закусил губу парень, думая, что там-то, наверное, и происходит все самое интересное и оставить это место без наблюдения было очень и очень опрометчиво. – Нет, зато есть микрофоны. Думаю, что в случае чего этого хватит, – беззаботно пожал плечами Кюхён и, глядя на удивленное выражение лица Хёкджэ, с изумлением поинтересовался: – Ты что, не открыл папку «Маленький бонус для моего любимого вуайериста»? – и, получив в ответ от снова скривившегося Хёкджэ отрицательный кивок, насмешливо вздернул брови: – А зря, тебя там ждет много интересного, тот ноутбук вообще кладезь полезностей… – Что еще? – холодно спросил Хёкджэ, изо всех сил стараясь держать себя в руках и ничем не выдать, как же сильно его раздражают все эти заигрывания и ужимки Кюхёна: вроде бы взрослый мужчина, а ведет себя так, как Хёкджэ не вел себя в 14. – Сам узнаешь, – насмешливо фыркнул мужчина и уже собирался сказать еще что-то, но его прервала вернувшаяся к столику с кофе и выпечкой официантка. Едва-едва дождавшись, пока так и жаждущая обратить на себя внимание влиятельных господ (явно новенькая и даже не подозревающая, что уж где-где, а в Кванхадоне ей ничего не светит) девушка выставит кофе и круассаны на столик перед ним и, удостоверившись, что ранним гостям больше ничего не требуется, исчезнет, Кюхён обрушил на Хёкджэ целый шквал вопросов, ответы на которые, разумеется, тот не собирался давать, но даже по выражению лица Хёкджэ, которое с каждым озвученным вслух вопросом становилось все раздраженнее и раздраженнее, Кюхён, в принципе, мог понять, как тот относится к той или иной теме, а большего Кюхёну с его блестящим аналитическим складом ума и не было нужно, чтобы сделать, кхм… определенные выводы. – Ты слышал, что на пятничном благотворительном аукционе выставят любимую акварель Моне твоей матери? Будешь бороться за нее? – задал свой очередной вопрос Кюхён, окончательно доставая Хёкджэ, который сейчас чувствовал себя едва ли лучше, чем на допросе, а уж что такое допрос, в отличие от многих своих сверстников, он знал не понаслышке. – А ты как думаешь? – хмуро поинтересовался он, поглядывая на часы. – Может, ты позволишь купить ее мне и подарить тебе нормальный подарок на твой настоящий день рождения, или?.. – Слушай, я, конечно, понимаю, что ты многим обязан моему отцу и что ты четко следуешь его завещанию, но я уже не нуждаюсь в твоей опеке, – внезапно перебил Кюхёна Хёкджэ, наконец-то дозрев до точки кипения и до того, чтобы высказать мужчине все, что он думает о нем и о его режиме курицы-наседки, который тот просто обожал включать рядом с Хёкджэ, очевидно, возомнив себе, что он и правда может заменить ему отца. – Если мне будет нужна какая-то помощь, то я обращусь к тебе, а так… Давай будем делать вид, что мы не знакомы? Так будет безопаснее и спокойнее и для тебя, и для меня, хорошо? – Хёкджэ наградил замершего, явно не ожидавшего от него такой вспышки Кюхёна тяжелым вопросительным взглядом и, получив утвердительный, немного нервный кивок в ответ, поднялся из-за столика, доставая из кармана легкого светлого пиджака бумажник и думая о том, что Кванхадон в сочетании с Чо Кюхёном слишком сильно влияют на него и с легкостью провоцируют срывы, которых… которых у него не должно быть. Проклятье! Кажется, сегодня ему следует потратить еще пару часов на возвращение самоконтроля и медитацию, иначе… иначе он может провалить свой план, даже не начав его. Кюхён с молчаливой насмешкой наблюдал за тем, как его разнервничавшийся подопечный дрожащими пальцами кидает на стол деньги, которых хватило бы на то, чтобы оплатить пять заказов, и, скомкано попрощавшись, быстрым шагом выходит из кафе, и думал о том, что видеть такого Хёкджэ, хотя бы немного эмоционального и похожего на живого человека, очень и очень непривычно, ведь Кюхён уже привык к этой извечно вежливой отстраненности, вбитой в мальчишку Икэда-саном на уровне рефлексов, да даже сейчас если сам Кюхён видел, как сильно нервничает и злится Хёкджэ, то вот кто-то посторонний… Скорее всего, постороннему человеку показалось бы, что парень абсолютно, просто-таки безмятежно спокоен и счастлив и просто наслаждается утром и завтраком в компании приятного ему собеседника. Забавный диссонанс. Забавный Ли Хёкджэ. Интересно, если бы Джинхёк был жив, то как бы он отреагировал, увидев то, во что превратился стараниями его бывшего друга и наставника его сын? Хотя… если бы был жив Джинхёк, то Хёкджэ вырос бы совершенно другим человеком… Но думать об этом было слишком грустно для утра и слишком грустно для Кюхёна, поэтому он быстро избавился от этих мыслей и, расправившись с кофе и выпечкой и расплатившись по счету, тоже поспешил покинуть кафе, быстрым шагом направляясь к ярко-красному Lamborghini – еще одному проявлению кризиса среднего возраста. Вернее, одному из девяти, потому что в один прекрасный день пару месяцев назад Кюхёну захотелось чего-то яркого в своей жизни и он поехал и просто купил себе семь машин всех цветов радуги. И еще две – черную и белую. В конце концов, он мог себе позволить это. Как и модные молодежные очки от D&G, как и небольшую пластическую операцию по подтяжке кожи, омолодившую его сразу на десяток лет, как и услуги великолепного парикмахера и стилиста. Кюхён мог позволить себе все в этом мире, в том числе выглядеть на 20 в свои 38 и вести себя соответственно. И если это возможно, то почему бы не воспользоваться этим, а? А еще он мог позволить себе Тэмина, готового делать вид, что он обожает Кюхёна, лишь бы оплата за его услуги исправно поступала на его личный счет. И Кюхён пользовался и этим и, наплевав на все условности, перевез мальчишку в свой особняк, и они оба старательно делали вид, что у них отношения, а не просто высококлассный секс с почасовой оплатой. Вот и сейчас, направляясь домой, Кюхён знал, что уже, как всегда, накрашенный, уложенный и одетый, несмотря на столь ранний час, Тэмин будет ждать его на кухне, чтобы приготовить кофе и завтрак. И даже спросит, как у него, у Кюхёна, дела, и сделает вид, что его интересует ответ, а потом они займутся сексом прямо на кухонном уже оскверненном столько раз столе, или на полу, или на террасе, или в бассейне, хотя… Кюхён заметил, что Тэмин побаивается воды, поэтому… с этим желанием лучше повременить. Но он обязательно придумает что-нибудь другое. Повеселее и поинтереснее. И да, кажется, психотерапевт прав и у него и правда кризис среднего возраста, но кто же знал, что проводить этот кризис будет настолько весело? И уж тем более сейчас, когда Хёкджэ решил вернуться в свой родной город и наконец-то сделать то, к чему они все готовились столько лет…