Джонни Уокер

— Мелкий недоумок и волки. Волки и мелкий недоумок, — едва ли не по слогам рычит Чуя и захлопывает книгу. — Это поучительно только в том случае, если на крик о помощи никто не приходит, — сладко тянет Коё. — И если крик действительно о помощи. — Да. — Накахара поднимается с кресла и резко одёргивает жилет. — Слышал об этом. С момента выстрела натикало уже пятнадцать секунд, но Накахара очень старается не бежать вверх по лестнице. Во-первых, потому что Дазай стрелял по монеткам, когда это случилось в первый раз. Монетки двумя этажами выше кидала Гин и… Ну, возможно, врываться в комнату с воплем «Дазай!» было слегка излишне. Во-вторых, Осаму частенько просто палит по стенам, и это не всегда попытка вышибить себе мозги. Иногда это скука, иногда — желание покапать Хиротсу на мозги. В-третьих, это, мать его, Дазай: умереть от пули слишком просто. — Ты попадаешь по движущейся мишени с трёхсот метров. Почему ты никак не найдёшь свой висок? — зло выдыхает он, едва переступив порог. У Дазая в руках пистолет. Дыра от пули в стене, чуть выше и левее головы, а волосы на виске — слегка подпалены. Осаму смотрит на дуло так, словно не ожидал такой подставы, и всё это выглядит немного хуже, чем обычно. — Осечка, — бормочет Дазай. Ага. Осечка. Этот пистолет никогда не… — Ты… — Накахара выхватывает из его рук оружие и проверяет магазин: полный. — Но в стене… — Это старая, — как нечто само собой разумеющееся говорит Дазай и чешет ухо. — Звенит, зараза. Да, дыра действительно старая, осталась с прошлого раза. Где-то там ещё должен быть труп мухи. Осаму тогда попал сразу, посреди разговора с Мори. По чёртовой мухе. — Когда волк действительно вышел из леса, к мелкому недоумку никто не прибежал, — негромко говорит Чуя и откладывает пистолет в сторону. — Я бы и в первый раз не побежал — между пастухом и овцами волк, очевидно, выберет овцу, — пожимает плечами Дазай и идёт к выходу. — Ты и сам это знаешь. Накахара выходит вслед за Осаму из комнаты и глупо, по-детски, придерживает его за рукав. — Куда ты стрелял? — В потолок. Разумеется. — И, нет. Я этого не знаю. — Знаешь. — Дазай широко улыбается и склоняет голову к плечу. — В моё отсутствие ты и сам пастух. В следующий раз Дазай выстреливает на стене смайлик. Элис просит сделать ей такой же, и Осаму с особым удовольствием добрых полчаса старательно разукрашивает дырами от пуль стену над камином у Мори в гостиной. Это ж, мать его, Дазай. Мори терпит.