Волны багровой реки

      Весь мир окрасился миллионами цветов и запахов. Словно в один миг он перестал быть глухим и слепым. Воздух, налитый тысячей разных ароматов, разрывал ноздри, краски резали глаза. Наверное, так чувствует себя новорожденное дитя. Поток новой информации сбивает с ног, накрывает с головой, как волна, тело и чувства не подчиняются тебе, и боль, эта невыносимая боль, от которой ты не можешь спрятаться, даже теряя сознание на краткий миг. Его трясло, он не мог взять себя в руки. Все чувства работали на пределе. Тело трансформировалось, кожа лопалась, как натянутая тетива, кровь кипела, кости с треском ломались, удлиняясь и расширяясь. Драко бы взвыл, вот только связки были перенапряжены, а в легких не хватало воздуха. Он скрёб руками землю, вился, пытаясь оторваться от земли и бежать. Бежать куда глаза глядят. Вот только от боли не сбежать...       Он не знал, сколько времени барахтался в этом безумии. Помнил только, как стал осознавать себя, лежа на траве в лесу и разглядывая луну. Она была такой большой, такой невозможно прекрасной. Окруженная золотым кольцом отсвета, она заливала всё вокруг светом, словно огромный бриллиант на подушке из чёрного бархата. И звёзды, словно искорки во тьме ночного неба. Такого бездонного, пугающего и красивого. А он всё смотрел и смотрел. И не было для него ничего важнее луны. Шелест листвы и запах трав, доносимые ветром, умиротворяли, но не будили интереса. Он лежал на листве и слушал глубокое, размеренное дыхание леса. Ветер доносил шёпот листвы и неясные ароматы. Они оседали на слуху и языке. Его тело всё ещё болело, кости и мышцы ныли, а голова была тяжёлой. Но волновало его вовсе не это. Он ощущал какое-то странное единение с природой. Словно из земли медленными волнами его наполняла энергия. Она текла по венам и разгоняла кровь, смывая усталость и боль. Трава будто ластилась, сгибаясь от ветра, а ночное светило будто лукаво подмигивало, иногда пряча свой лик в облаках.       Он не шевелился ещё долго, прежде чем смог подняться на лапы. Получилось не сразу. Когти зарывались в землю, лапы были слишком длинными, и он запинался сам об себя. Но самым тяжким новоиспечённый волк считал проблемы с достижением равновесия. Ему было тяжело распределять вес на четыре лапы, и хвост совершенно не помогал! Из-за него его вело в разные стороны, и он всё время заваливался на бок. После десяти минут тщетных попыток он упал на брюхо и попытался ползти.       Вы думаете, ползти было легче? Отнюдь! Бедный волчонок исцарапал себе всё брюхо и зацепил хвостом все близстоящие кусты. Преодолев лишь пару футов, он разочарованно проскулил и снова завалился набок. Кое-как устроив свою нескладную голову, он услышал звук. Его уши зашевелились, пытаясь вновь уловить этот звук, и он повторился. В этот раз ему удалось его разобрать. Это был топот. Его глаза прищурились, тело напряглось. Он почувствовал зуд во всем теле. Мышцы и кости словно чесались изнутри, и это было невозможно унять. Тело требовало движения! И прежде, чем волк понял, его тело рванулось вперёд. Управляться с телом было всё также тяжело, поэтому он не успевал останавливаться и временами не вписывался в повороты, катился кубарем по небольшим склонам. Но боль от столкновений была совсем слабой по сравнению с той, что посетила его во время трансформации. К тому же, бег приносил ему будоражащую радость и возбуждение, которые заглушали все остальные чувства. Маг сравнивал бег с полётом на метле, только вместо метлы две пары лап, а вместо бескрайнего неба – полный таинства лес.       Чем ближе был звук, тем яснее становились запахи. Вот сладковатый аромат на языке. Это цветы. «Впереди цветочное поле!» - подумал волк. Запах сырой земли, и воздух становится влажным, «За ним река» - мелькнуло в его голове. Через минуту он уже нырнул в ярко-фиолетовое море из цветов. Сладкий аромат накрыл его с головой. Пыльца липла к бокам и забивалась в ноздри. Он чихал, мотал головой и пытался стереть цветочную пыльцу лапами. В итоге лишь задевал ещё больше цветов. Так, фыркая и отряхиваясь, он выбежал к берегу реки и бросился в воду.       Вода была ледяной, несмотря на жаркую погоду. Вервольф нырнул пару раз, в надежде смыть с себя пыльцу, и резво выбрался на берег. Когда он стряхивал с шерсти воду, ветер донес до него резкий металлический запах. Тело хищника мгновенно напряглось, он навострил уши и пригнулся к земле. Недалеко от того места, где он выбрался, ему удалось рассмотреть следы копыт и брызги свежей крови. Его рот наполнился слюной, а желудок жалобно заурчал. Он поднял нос по ветру и принюхался снова, прежде чем пойти по кровавому следу. С каждым его шагом вглубь леса запах крови становился сильнее и к нему прибавлялись странные урчащие звуки. Пройдя около шестидесяти футов от реки он заметил сломанный куст. Земля и листва вокруг были замызганы кровью. «Кабан отбивался» - подумал белый волк. Обнюхивая место заварушки, он наткнулся на клочки темной шерсти и пришёл к выводу, что те совсем не кабаньи. Но запах крови перебивал остальные, и вынюхать «охотника» ему бы не удалось. Хруст ломающейся кости вернул его к действительности. Волк зашевелил ушами, пытаясь точнее определить источник звука. Следующее, что он услышал, был звук рвущейся кожи и чавканье. Он сунул морду за тот самый куст и увидел небольшую поляну. Подальше к другому краю, над растерзанной тушкой кабана, наслаждался поздним ужином ещё один волк. В его пасти был кусок свежей и ещё кровоточащей плоти. Алая жидкость стекала и пачкала белоснежный галстук «охотника».       Новоиспечённый волк, не знал, как ведут себя друг с другом незнакомые волки. Он пытался припомнить, что он знает о волках, когда его осенило – «В Англии нет волков.* Их давно истребили... Но тогда... Тоже оборотень?». Начинающий следопыт застыл, позволяя страху охватить его всего на секунду. Которой оказалось достаточно для «охотника». Тот поднял голову и хрипло зарычал, не выпуская из пасти очередной кусок. Его янтарные глаза были сощурены. Верхняя губа приподнята для демонстрации острых зубов. Шерсть на хребте встала дыбом. Он опустил голову для атаки и стал медленно приближаться к тому, кто посмел потревожить его во время «ужина».       Белый волк оторопел от такого напора, пытаясь попятиться, он хлопнулся на задние лапы и прищемил своим весом хвост, после чего подскочил как ужаленный, завертелся и снова упал. К тому моменту, как он смог справиться со своим новым телом, его новый знакомый успокоился. Он сидел в паре футов от него. Забавно тявкая, словно посмеиваясь, и слабо виляя хвостом. Такая резкая смена поведения сбивала с толку. Белый, опасаясь вновь сесть на хвост, остался стоять, в то время как волк с тёмной шерсткой продолжал «посмеиваться». «Охотник» сидел на месте и ждал, пока его новый знакомый придёт в себя. Через несколько минут игры в гляделки он осторожно поднялся на лапы и медленно обошёл «новорождённого» по кругу, попутно обнюхивая. Белый боялся пошевелиться, но нюхать ему никто не запрещал. Поводя носом вслед за движениями «охотника», он с удивлением понял, что от того пахнет лесом и, что странно, корицей. Запах словно пленил его. Он жмурился и с наслаждением втягивал воздух, насыщенный этим пряным ароматом. Он почти заурчал, когда его новый друг ощутимо укусил за бок. Белый волк подскочил от неожиданности и, не справившись с равновесием, плюхнулся наземь, больно ударив нос о злосчастный куст. Тёмный отпрыгнул от неуклюжего знакомого, прижимаясь к земле и резво виляя хвостом. Его пасть была открыта, и он весело поскуливал, приглашая нового друга поиграть. Он продолжал свои набеги, пока новичок не начал отвечать. Они скакали по поляне, покусывая один другого за бока и уши, толкаясь и пихаясь.       Заигравшись, они переместились с поляны в чащу. Белому ещё ни разу не удавалось завалить тёмного на землю. И вот, когда у него получилось, он прижал его всем корпусом, для верности хватая «охотника» зубами за хребет. Запах корицы ударил в нос. Чувства белого волка смешались, он ощутил необходимость укусить сладко-пахнущего волка до крови. Через миг он ощутил ни с чем несравнимое удовольствие, кровь тёмного волка была такой же сладкой, как и его запах. Он расцепил свои зубы и выпустил из пасти хребет «охотника», только когда его затуманенный блаженством разум расслышал скулёж. Белый волк потупился, отстраняясь от укушенного волка. Тёмный прижался всем телом к земле, поскуливая и прижимая уши к голове, он стал подползать к белому. Виновник не знал, как загладить свою вину и решил зализать рану. Но стоило ему податься в сторону тёмного, как тот прыгнул вперёд, с рыком отгоняя от себя белого волка и бросаясь прочь. Белый недоуменно смотрел ему вслед, думая, стоит ли ему отправляться в погоню или нет. Потоптавшись на месте пару минут, он решил всё же отправиться следом. Он шёл за запахом корицы, который вдруг стал ярче на фоне остальных запахов. Он брёл по лесу несколько часов, то сбиваясь со следа, то вновь каким-то чудом выискивая в облаке запахов тот самый сладкий запах корицы. Он окончательно сбился со следа близ маленького городка. Обойдя пару угловых кварталов и не учуяв полюбившегося запаха, он разочарованно проскулил. Его вдруг охватила ужасная тоска, будто не было в мире никого родного. Он улёгся наземь и уложил голову на лапы, поскуливая и всё ещё с надеждой выискивая в предрассветной мгле недавно приобретённого друга. Было ещё темно, когда птицы запели, а рядом с белым волком раздался треск аппарации. - Соппоро, – разорвал тишину усталый голос. – И что ты здесь забыл, ребёнок? Ответом ему послужило ворчливое тявканье волка тёмного окраса. - Ну конечно, - также ворчливо отозвался маг. - Как же это, что-то странное, и без тебя!?