***
— Лухан, какие у тебя планы на завтрашний вечер? — Если бы не знал, что это ты, Чен, то решил бы, что ты пытаешься ко мне подкатить. Что случилось? Опять надо кого-то заменить? — Лухан садится на своей кровати, откладывая книгу. — Ты как всегда прав. Всё та же группа, у которой вы вели с Бэкхёном. Ещё буквально одно занятие — и преподаватели возьмутся за работу. — Разве они ещё не вернулись? Мне казалось, я видел некоторых из них около медцентра… — Твои глаза тебя не обманывают. Они действительно вернулись, но… Скажем, пока они не готовы вернуться к работе. — Скажи честно, они ведь не на испытание нового оружия ездили, да? Чен смеётся. Лухан в который раз думает, что у их главы приятный смех. Он кажется лёгким перезвоном. — Да-да. На самом деле профессора Юн и Рё решили пожениться! Точнее, они уже это сделали. — Что?! — Лухан удивленно уставился на динамик. — Серьёзно? Я не знал, что они… ну, вместе. — О, я тоже не был особо в курсе. Пока меня не поставили в известность, что свадьба в Норвегии и уже через пару дней. Праздновать решили в узком кругу: родные и самые близкие коллеги. Сначала подумал, что не дело это, да и о таком заранее предупреждать нужно, но потом дал согласие на внеплановый и очень срочный выезд. Благо, аспирантов и просто профессионалов у нас хватает, так что студенты без нагрузки не остались. — Фи, Чен, мог бы и отдохнуть немного им дать. — Ой, да ладно. Учебный план сам себя не выполнит, а мне уже пора. Завтра в семь вечера занятие в третьем корпусе. Номер аудитории скажу позже. — Спокойной ночи, Чен. — Спокойной, Лухан. Омега расстилает кровать и с блаженным вздохом опускается на холодные простыни. И когда уже спадёт жара? Почти сентябрь уже… Смотрит на часы — ещё довольно-таки рано, учитывая, что завтра суббота, а значит, первого урока нет и можно поспать подольше. Кёнсу, как ушёл отдавать кофту Минхао, так и не вернулся, зато потом позвонил Бэкхёну и сказал, что Сюмин приглашает всех на поздний ужин — он испёк торт по новому рецепту. Бэкхён с радостью согласился и умчался из блока уже через минуту, а Лухан отказался — у него немного болит голова. Бэкхён предположил, что это от недостатка сна, и попросил пораньше лечь спать сегодня, а они ему сами принесут торт. Может быть, стоило всё-таки пойти? Мысль не успевает развиться — в дверь негромко стучат. Лухан подтягивается на локтях и улыбается: в проёме вопросительно торчит голова Криса. — Не спишь? — Ещё нет. Проходи. Крис закрывает за собой дверь и протягивает Лухану большую тарелку с таким же большим куском торта на ней. Омега смотрит на свою расстеленную кровать и решает, что он не готов терпеть на ней крошки. Они устраиваются с тарелкой на полу, ведь до кухни идти лень. — Куда столько? — А это на двоих. Я ещё не успел поесть. Только пришёл из лабораторий, захожу на кухню, а там целый ресторан — Кёнсу вызвался пожарить мяса, Бэкхён и Сюмин режут салаты, а Минхао мешает в блендере фруктовые коктейли. Не хочешь присоединиться? — Ну не-е-ет. А ты чего пришёл? Лишние руки там сейчас бы не помешали. — О, я слишком устал, чтобы находиться в таком шуме, да и уже давно не проводил время со своим лучшим другом. Как ты себя чувствуешь? Бэкхён сказал, что у тебя болит голова. — Уже лучше. Нужно было просто отдохнуть немного. — И об этом Бэк тоже сказал. Точнее, попросил повлиять, чтобы ты больше спал и отдыхал, — альфа не может удержаться от смешка. — Даже не удивлён, но… Ладно, я и сам об этом думал. С завтрашнего дня постараюсь привести в норму своё расписание, а то ещё и Чен вернулся. Он ведь тоже любитель покапать на мозги. — Но не без повода. Если уже и Чен беспокоится, то это серьёзно. Лухан просто машет рукой, мол, неважно. — Дел было слишком много, вот и вышло так. — Из-за школы? — Не совсем. В целом, из-за странного текущего задания, — Лухан собирает ложкой крем со всего торта и отправляет в рот. — Мы тусуемся в школе чуть ли не до вечера, ну ты представляешь? У меня ни на что не остаётся времени, боже мой. — И долго ещё так будет? — Крис жуёт только бисквит. — Без понятия. Я вообще не понимаю Чена. Сначала задание показалось мне нормальным, но сейчас… Надеюсь, он знает, что делает. — Он всегда знает, — подмечает Крис, застывая с ложкой во рту и поднимая брови, часто кивая головой в подтверждение своих слов. Лухан смеётся. Иногда Крис выглядит совсем не так, каким он привык его видеть. — Но, знаешь, Бэкхён… Он… Я всё-таки не думаю, что отправлять его на такое задание было хорошей идеей. — Из-за его истинного? — Да, и… Стоп! Откуда ты о нём знаешь? — Лухан подозрительно прищуривается. Для Бэкхёна это действительно больная тема, так что говорить об этом даже с Крисом, которого знает не первый год и с которым не раз был на совместных заданиях плечом к плечу, он всё же не стал бы. — Я ничего особо и не знаю. Просто Бэк как-то обсуждал с Сюмином это в самых общих чертах у нас на кухне, а я как раз был на балконе. Заходить было как-то неловко, так что я проторчал там ещё с полчаса, но… Всё, что я понял — у него с истинным там какая-то драма. Он быстро замял эту тему. А я, кстати, и не знал, что он уже встретил свою пару. Или они не вместе? Лухан съедает последнюю целую вишню. — Как ты и сказал: там действительно драма — так что оставим это… Но вернемся к проблеме. В этой школе, наверное, как и в любой другой, есть задиры. Так вот Бэкхён часто с ними ругается. Пару раз доходило чуть ли не до драки. И я сейчас вспоминаю только эту неделю. — Если Бэкхён начнёт драться, то это плохо закончится для тех задир… — Вот именно. Сначала он держался весьма бодро. Улыбался, старался лишний раз никуда не лезть, но… Его натура берёт своё. — С другой стороны, это хорошо, что он заступается за тех, кто сам не может постоять за себя. Практически всю часть торта, что принёс Крис, они уже съели. — Вкусно, — Лухан отправляет остатки крема в рот. — Давно не ел стряпню Сюмина… — А они, кажется, стали больше общаться с Бэкхёном, да? — подмечает Крис. — Вообще, они всегда хорошо ладили — лидеры всё-таки. Но, думаю, да, примерно с прошлой осени они стали очень хорошо общаться. Полагаю, сейчас они могут назвать друг друга лучшими друзьями. — Это забавно. Я и ты, Сюмин и Бэк, Кёнсу и Минхао. В разное время, но мы к этому приходим. Хорошо, что отряды близки. — Ага. Но, иногда мне кажется, что Минхао влюблён в нашего макнэ. Как думаешь? Крис задумчиво хмурится, отчего между бровей образовывается складка. Лухан аккуратно давит на неё пальцем, чтобы хён не хмурился. — Не знаю, если честно. Но я надеюсь, что это не так. Это сломает мою идею о том, что у спецотрядов вечная дружба, пони, все дела. — Но, вообще, я не думаю, что Кёнсу бы назвал Минхао лучшим другом. Скорее, он относится к нему как к младшему брату. — Это тоже неплохо. В конце концов, ты называешь меня иногда старшим братом. Но разве это отменяет то, что ты мне самый близкий человек? Лухан смеётся и отрицательно качает головой. Отряхивает пижамные штаны от крошек и тянется к рядом стоящей бутылке с водой — ему всё ещё откровенно лень идти на кухню, чтобы заварить чай или что-то ещё. За неторопливым разговором и вкусным тортом практически прошла усталость. — Я давно не видел третий спецотряд… — Вот у кого по-настоящему долгое задание. Кажется, их здесь не было с весны. — Думаешь, они выживут? — И вы, и мы принимали участие в долговременных заданиях на ликвидацию группировки. Это обязательная часть для приобретения статуса специальных агентов. Удивительно, что их возвели в ранг раньше, чем они поучаствовали в этом. Так что, думаю, да. Они выживут. Я уверен. — Ага… К тому же они работают с лучшими агентами филиалов, кажется, да? — Да. И там есть как команды, так и соло-спецагенты. Эту операцию долго планировали организованно с нашим центральным офисом, так что я бы не волновался. — Я беспокоюсь, потому что они относительно новички. Сколько лет прошло с их выпуска? — Кажется, не очень много, но… Чен никого не выбирает просто так. — Ты прав. И снова стук в дверь. На этот раз в проёме голова Минхао. — Болтаете? Ужинать пойдёте? Всё готово. Крис вопросительно смотрит на Лухана. Тот — на Криса. Оба вздыхают: — Пойдём. — Кстати, — Лухан вспоминает, о чём ещё хотелось спросить у Криса. — Вы как сюда зашли? Там что, не была заперта дверь? — Мне просто Бэкхён дал свою айди-карту, когда я сказал, что пойду сюда с тортом. — А мне Кёнсу, — заодно отвечает Минхао. Лухан цокает и недовольно качает головой, но потом только вздыхает: — Пойдёмте уже. Нас ждёт, по словам Криса, много вкусной еды.***
Посиделки в блоке второго спецотряда затянулись. Чен уже не один раз напомнил, что кое-кому завтра с утра ещё в школу, но это никого не остановило ещё и от просмотра комедии на большом экране — этой зимой Крис как раз установил в их главном зале проектор под винтаж. Еды практически не осталось, но зато нашёлся попкорн, который пожарил Кёнсу. Лухан и Крис стаскали на диван побольше подушек и одеял, Минхао снова напрягли с коктейлями. В итоге Бэкхён провозился всё это время с аппаратурой и никак не мог заставить её работать, пока освободившиеся Лухан и Крис всё не сделали. Ещё прилично времени ушло на просмотр фильма, который до конца не все смогли досмотреть — только стойкие Лухан и Минхао не уснули раньше, чем начались титры. В итоге они единогласно решили (всех спящих было принято засчитать как воздержавшихся от голосования) никого не будить и уснуть как есть. [Утро субботы] — А я ведь предупреждал, что сегодня вам рано вставать. Эй, второй спецотряд, подъём! Завтрак — через двадцать минут, машина будет через сорок. Не опаздывайте! Бэкхён едва разлепил веки — спать хочется неимоверно; к тому же кто-то отдавил ему руку. Лидер поворачивает голову и видит Кёнсу, что смешно промаргивается спросонья. Ну ладно, макнэ можно. Справа чей-то затылок отдавливает плечо — это Сюмин. Видимо, рухнул ночью со своего нагромождения из подушек. Рядом Лухан, заботливо придерживаемый рукой альфы от падения — лежит совсем на краю. Крис — на полу, на что, Бэкхён знает точно, альфа будет жаловаться ближайшие несколько дней, ведь он тот ещё ценитель комфорта. Минхао полусидя-полулёжа чешет затылок — вот кто точно только что свалился. — Нам пора, — голос у лидера с утра немного хриплый, но красивый, как считает Лухан. А он, кстати, хорошо выспался, несмотря на всё. Хотя… Это неудивительно. Он просыпается, окутанный таким знакомым, почти родным ароматом, что становится даже не по себе. Как же давно такое было. И будто в другой жизни. Дежавю. Они уходят быстро — Чен постоянно подгоняет. Минхао, тоже решивший пойти на завтрак, уходит в ванную, Крис решает досыпать в своей комнате, а Сюмин даже не проснулся, ведь у него крепкий сон, как знают все.***
[Вечер] — Переписали? — Лухан отряхивает руки от мела. — Да, — кто-то тихо, а кто-то почти выкрикивая, отвечают ученики. — На сегодня мы можем закончить, если у вас нет вопросов. — У меня есть вопрос, но он не по этой теме… — бархатный бас одного из альф. — Ну, попробуй его задать, а там посмотрим, — Лухан откидывается на спинку стула. Хочет по привычке сложить руки на груди, но вовремя вспоминает, что на ладонях всё ещё есть остатки мела. И почему именно в этой аудитории нет интерактивной доски? — Сонбэним, расскажите, пожалуйста, как вы выбрали на каком направлении хотели бы учиться? Если можете конечно… Да, Бэкхён говорил ещё давно, что ребята спрашивали у него подобное, но Лухан и не думал, что ему зададут тот же вопрос. — В этом нет большой тайны. Оба моих родителя закончили Академию, так что я с детства знал, кем стану. Это было лишь вопросом времени. — Говорят, в Академии нереально тяжело учиться… — В принципе, любое направление KLM — это сложные комплексы разномастных дисциплин. Вот что вы знаете о структуре образования агентства? — Ну, ты должен подходить по возрасту… — всё тот же альфа с проникновенным басом. — Хотя раньше такого не было, — замечает сосед по парте. — Ты ещё должен подходить по состоянию здоровья, — подключаются остальные студенты. — Но это только если ты идёшь на наше направление и fight&protect, разве нет? — Ты что! Это неправда. Кто возьмёт тебя сюда, если ты дохляк? — Но ты сам-то не то чтобы сильный. Скорее просто рослый… — А разве здоровье и физподготовку не смотрят отдельно? — Я слышал, что тебе необязательно заканчивать среднюю шко… — все начинают перебивать друг друга. — Да нет же… — Но он сказал, что для поступления нужно… — С ума сошёл? Кто с улицы возьмёт на обу… Лухану на самом деле смешно, но ситуация грозится вот-вот выйти из-под контроля. Подавив смешок, омега пару раз бьёт книгой в кожаном переплёте плашмя об стол: — Стоп, прекратите это! Когда студенты более или менее затихают, Лухан пару раз проводит ладонями по лицу, словно стряхивая усталость. — Ладно, я понял, что знаете вы не так много. Но вы говорите сейчас о критериях, а я спросил о структуре. — Если говорить о направлениях, то их пять, — наконец сообразил альфа с коротко стриженными рыжими волосами. — Правильно. Какие назовете? — SCE! — не заставило себя ждать. — Ну куда же без вашего направления, — хмыкает омега. — Shadowing. Capture. Elimination. (Преследование. Захват. Устранение.) Программа четырёхлетнего образования. Вы и сами про неё всё знаете. Двигаемся дальше. — Fight&Protect. (Борись и защищай.) — Да. Программа, готовящая преимущественно бойцов разного масштаба. Четыре года обучения. Первые два курса общие, потом выбирается профиль. Их там около пяти, но не скажу точно — это лучше уточнить у Кёнсу-сонбэ. Вроде как некоторые можно сочетать. Что следующим? — Biological! — Биологический. Одно из трёх основных направлений. Четыре года обучения. После него уходят или в HLE на два-три года, или в мед при Академии в зависимости от того, с кем, как и чем человек собирается работать. Года тоже варьируются в зависимости от выбранной траектории обучения. Могу сказать, что примерно равное количество людей уходит в HLE и в медицину — такие люди нужны в любом филиале, но локальное образование там не очень развито, исключая несколько ведущих штабов. Так что часто — практически всегда — на обучение после биологического приезжают сюда, а потом могут и обратно отправить. — А что про SCE? — Как и в случае с Fight&Protect, поскольку это основополагающие направления для агентов KLM, обычно достаточно обучения на месте. Агентство ежегодно тратит весомую часть бюджета, чтобы обучение на трёх основных программах в любой точке мира, где есть какой-никакой наш штаб, было максимально на высоте. Так, что у нас следующим? — HLE. — High-level engineering (Сложная инженерия). Обучение длится шесть лет. Первые несколько курсов общие, а потом выбирается профиль. Их около пяти-шести для тех, кто учился там изначально, и ещё три или четыре для тех, кто пришёл после биологического. Внутри идёт более мелкое деление, но в это мы уже не будем углубляться. Последнее? — High KLM Academy. — Специальное образовательное учреждение, где студенты учатся по интенсивной программе шесть лет. Пять курсов — общие, последние — профилированные. Но, в отличие от других направлений, на этой после выпуска ты обязан продолжать посещать Академию. За год, сколько бы в тебе ни было желания, достаточно материала как для профильника ты не выучишь и не отпрактикуешь. В зависимости от сферы, которую ты выберешь, ты должен каждый год в течение пяти лет после выпуска выполнять нормативы по количеству прослушанных часов твоего профиля. И, разумеется, это не значит, что ты снова повторяешь один и тот же материал каждый год. Это всегда что-то новое. — Но так ведь обучение длится очень долго, да и потом оказывается, что вы столько лишнего учили пять лет, что потом может даже не пригодиться. — Формально ты учишься шесть лет, а часы можешь отучить в любое удобное тебе время. Главное — не иметь их на конец года, когда начисляются новые. — А какие дисциплины у вас числятся? — Обязательных нет — я выпустился восемь лет назад. По аудитории пошёл восторженный шепот. За всем этим они и забыли, что перед ними самый юный выпускник Академии. — Так что я уже три года как не имею никаких обязательств в данном плане. Только периодически посещаю классы по IT, иногда сижу с химико-технологическим профилем, реже хожу на факультативы по искусству и новой кибернетике. — Там и такое есть? — Академия предлагает многое. — Вау… А почему их здание отдельно от территории агентства при этом штабе? — Специфика образования. — А вас учат борьбе с ЫТСИР и ОРРЕТ? Да и другими группировками… — Специально с ними — нет. Но в целом, антитеррористические учения обязательны для всех в KLM. В любом штабе. Если не изменяет память — на любом направлении. У нас было просто немного больше предметов с ними связанных. — Например? — История KLM. — История агентства? Но как это связано? Да и разве это важно? — Именно из-за организаций ОРРЕТ и ЫТСИР, в основном, и появились агентства типа нашего. Терроризм — нередкое явление ещё с далёких xxxx годов. Но то было давно. Помните «глобальное затишье» xxx4–xxx9 годов, когда считалось, что терроризм побеждён? А в следующем году случились едва не ставшие критическими разногласия между ведущими державами из-за того, что никто не знал, откуда взялись эти две группировки. Их сети, как потом неожиданно оказалось, пронизывают весь мир. Преимущественно развитые страны, конечно же, но от этого никому не стало легче. — Но прошло уже столько лет… — Не так уж и много, если посмотреть в масштабе. Конечно, сейчас ситуация гораздо более стабильная, но именно события тех времён послужили стимулом для объединения международных организаций по защите человечества. — Но я слышал, что сейчас они практически не имеют веса. — Да. Их монопольное влияние на целые страны не устраивало никого, так что вскоре их начали сокращать, а содружества разных государств начали создавать локальные организации по защите своего населения. — Одним из них было и наше агентство? — Верно. KLM быстро стал одной из ведущих организаций здесь, в Азии, что снова грозило монополией, но после событий xxxx года, правду о которых не знает никто, агентство практически перестало получать официальное финансирование от содружества, а также перестало подчиняться его политике. Случилось что-то вроде «отделения» организации и оно перешло на автономное самоуправление. Так это называет Чен. С тех пор у KLM и появилась общечеловеческая миссия — мир во всём мире. — И тогда у них начали появляться филиалы? — Нет. Филиалы — тенденция последних десяти лет. А до этого агентство просто перестало ограничивать себя в поле действий одной лишь Азией. Началась работа на все страны, где агентство могло реально помочь или получить взамен щедрое финансирование. Только когда длительные и выматывающие полёты агентов на другой конец планеты стали совсем неудобными, начали появляться филиалы. — Но такая система требует огромных затрат, разве нет? Откуда столько денег? И ещё вы сказали, что организация перестала подчиняться политике государств, от лица которых и было создано, разве это не делает деятельность организации незаконной? По аудитории пошёл взволнованный шум. — Если бы это было так, то мы бы сейчас с вами здесь не сидели. Может показаться, что агентство всесильно, но нет. Если страны захотят, то нас быстро прикроют. Другое дело, что это никому не нужно — деятельность KLM идёт на пользу всем. Да и госструктуры, хоть и не обязаны, но всегда сотрудничают с нами, если в этом есть необходимость. Как говорит Чен: «Все всегда должны помогать друг другу». Иногда и мы просим их помощи. Возвращаясь к финансированию — я сказал, что KLM практически перестало получать официальное финансирование. О неофициальном речи не было. Да и многие глобальные корпорации, как и просто богатые люди, даже не связанные с нашим родом деятельности, понимают, как их поддержка нас и наша поддержка их может быть полезной. У агентства много инвесторов не только в этой стране, но и по всему миру. Возвращаясь к истории — с годами борьба KLM с ЫТСИР’ами и ОРРЕТ’ами начала давать плоды. Сейчас ситуация гораздо более радужная, чем пять лет назад, но и это не предел. Группировки всё ещё существуют, и они так же вмешиваются в дела правительства, тем самым оказывая влияние на огромные слои населения, ведут противозаконную деятельность и периодически устраивают теракты. Так что у нас много работы. — Но ведь и агентство не всегда творит абсолютное добро… — голос с задних парт. — Здесь есть методы запугивания, чтобы случайно узнавшие о деятельности агентства люди не болтали об этом, и заказы на убийство, пусть и нередко таких же убийц, насильников или бежавших заключённых. Я слышал, что на заданиях по ликвидации вообще нет понятия «предупредительный выстрел». Там стреляют на поражение. И тогда гибнут мирные жители, случайно оказавшиеся в поле боевых действий… Да, эта проблема есть. И Лухан сам нередко задумывался об этом. В агентстве нарушаются многие естественные права: на неприкосновенность частной жизни, свободу передвижения, иногда и на право иметь частную собственность… Даже они, элитный спецотряд, привыкли, что в любой момент к их разговору может присоединиться Чен, потому что у корпорации везде есть свои глаза и уши. Конечно, в совсем личное Чен не лезет, да и чего уж скрывать, он и следит не за всеми, но факт остаётся фактом: в таких условиях кажется, что ты всегда на виду… Запугивание, слежка, вторжение в чужую частную жизнь, убийства, что называют ликвидацией или устранениями в зависимости от типа объекта… Да, это часть их жизни. Та часть, которой нельзя гордиться, но… — Кому-то придётся творить беспредел, чтобы остановить ещё больший. Проблема морали и этики в их профессии — вечный вопрос.***
— Сехун, я хочу кофе. — Я не твой секретарь. Встань и сделай его себе сам, — альфа не обращает внимания на чужую ступню, что методично тычет его в бок. Он пытается закончить проверку домашних работ как можно скорее, потому что ему ещё нужно просмотреть, как продвигаются дела у сингапурского филиала. — Ну, пожа-а-алуйста. Я очень устал, — парень трагично разваливается в кресле, откатываясь от компьютеров. — Ладно. Открой пока отчёты, которые я должен проверить. Я почти закончил с математикой. — И всё-таки я не понимаю — почему ты решил пойти работать именно учителем? Альфа возвращается из импровизированной кухни через пару минут с двумя кружками кофе и упаковкой печенья. — Вау, ты не забыл о сливках. Спасибо, — кружку чуть ли не выхватывают и жадно припадают к ней, но пьют недолго. — Иу-у-у, Сехун, года идут, а ты так и не научился делать нормальный кофе. — Ты просишь меня сделать тебе кофе раз в полгода, а сам я его не пью — конечно я не буду уметь его варить. Мой предел — разбавить кипятком быстрорастворимый песок из супермаркета и, так уж и быть, добавить специально для тебя сливки. — И этот человек — мой лучший друг, — парень закатывает глаза, но кофе всё равно пьёт. — Ага. Не подавись, — Сехун садится за своё рабочее место, параллельно думая о том, что, как только филиал нормально начнёт функционировать, он будет волен вернуться в свою небольшую квартирку в высотке. Он ждёт не дождётся этого дня. Он, конечно, рад, что проводит с Чондэ столько времени — такого не было уже давно, но… Честно, обстоятельства их вновь совместного проживания, а именно открытие нового штаба — не лучший случай. Лучше бы Сехун снова решил устроить у себя ремонт и поэтому заявился к Чондэ с чемоданами, а не вот это всё. Снова погружаться в дела агентства не хочется, но надо, а в школе тем временем новый учебный год и все дела. — А Лухан, кстати, любит вручную сваренный кофе, так что ты бы научился… Нет, Сехун так работать не может. С тех пор как Чондэ узнал, что они с Луханом встретились в школе, бедному учителю нет жизни. — Будет надо — научусь. — Так вы не поговорили? — кресло Сехуна насильно разворачивают. Вот он минус вращающегося сиденья. И ведь Чондэ ни с того ни с сего сильный (качаться что ли начал?), что, как бы Се ни цеплялся ногами и руками за свой стол, это не помогает. — Нет, не поговорили, — с недовольным и хмурым лицом сообщает О. — Я думаю, он меня избегает. — Думаешь? — Нет. Всё-таки я в этом уверен. — Это не может продолжаться вечность, так что рано или поздно вы всё равно поговорите. Не переживай. Сехун всё ещё хмурится и у него по-детски чуть оттопырена в обиде нижняя губа. — Как думаешь, у нас выйдет с ним что-нибудь? Ты говорил, что у него с бывшим альфой было всё очень серьёзно… — Ну… Они жили вместе и планировали пожениться, когда Лухану исполнилось бы двадцать пять. — Кажется, прошло только чуть больше года, с тех пор как они расстались. — Да, это случилось на двадцать второй день рождения Лухана, а не так давно ему исполнилось двадцать три. Но вообще, подумай: увидеть человека, с которым когда-то сидели вместе за партой, в качестве своего учителя, наверное, непросто. — Но я сказал ему, что в курсе того, кто он и зачем он здесь. — Это немного упрощает положение дел. — Должен ли я сейчас сказать ему, что он мой омега? — Сехун откидывается на спинку и отталкивается ногами от пола, чтобы закрутиться в кресле. Какое ребячество. — Кхм, — неловко треплет чёлку Чондэ. — Ну, так вышло, что он знает. Сехун падает вместе с креслом. — Откуда? Я не думал, что он меня почувствует. Ты говорил, что у него слабо развито обоняние. — Да… Но он как-то предположил это, потому что почувствовал вашу связь «сердцем», как он сказал. Бэкхён сказал, что это правильное чувство. А я и подтвердил, сказав, что ты признал его своим омегой. Он не был уверен, что правильно понял свои ощущения. Истинность нова для него. — Так вот почему он теперь от меня бегает. Мне надо было самому поговорить с ним об этом. Эй, Ким Чондэ! — Сехун кидает в друга своё недоеденное печенье, но тот ловко его ловит. — Ты бы всё равно не спешил. Просто помни о том, что его прошлые и по совместительству первые отношения были очень важны для него. Так что, может быть, он избегает тебя, потому что пока не готов к новым? Это вариант, если он уже принял факт, что ты — его природная пара, — Чондэ жует спасённое им от падения на пол печенье. — Так что мне делать? — Не знаю. — Спасибо. — Обращайся, — Чондэ задорно подмигивает и, ухмыльнувшись, добавляет: — А тебя всё ещё ждут отчёты. Вперёд, О Сехун!