***
— Как ваше новое задание? — ненавязчиво интересуется Сюмин, допивая остатки шоколада. — Какое задание ты имеешь в виду? — подозрительно прищуривается Бэкхён, но не может не улыбнуться. Вот знал же ведь, что этот лидер не так прост. — То, которое значится под грифом «секретно», — Сюмин тоже щурится и улыбается, отчего оба становятся похожи на котов-заговорщиков, а персонал подозрительно на них косится. — И откуда о нём узнал ты? — Что должно быть тайной, то известно всем… — Не похоже, что ещё кто-то, кроме вашего отряда, в курсе, знаешь ли. — Ну или у Чена длинный язык и он любит от нечего делать болтать с нами через динамики не по делу. — О да, пожалуй, это я знаю. Так как много ты знаешь? «Более, чем достаточно, на самом деле» — Ну… немного. Задание под прикрытием и оно долговременно. Помимо этой основной миссии вам будут даваться и личные как обычно. Кажется, вы теперь снова учитесь в школе? — Вот же Чен трепло, — недовольно бурчит Бэкхён и делает последний глоток напитка, после чего давится, когда слышит знакомый голос из динамика прямо над их лавочкой. — Но, но, но. Я бы попросил, между прочим, — может показаться, что Чен обижен, но оба парня отчётливо слышат в голосе улыбку. — О, привет, Чен. Позволь узнать, зачем ты рассказал им об этом деле? — Ну, а как ты думаешь, кто будет скорее всего вытаскивать вас из передряг, если вы в них попадёте? Например, сегодня, когда на Кёнсу напали, вы бы с Луханом просто не успели добраться до места происшествия так быстро, как они. — Кстати, как это вообще произошло? Почему всё вышло из-под контроля? — Я сейчас как раз был занят выяснением этого. В компьютере просто хаос, но я смог разобраться в чём дело. Однако, думаю, оглашать это здесь, прямо в коридоре, было бы неразумно. Я «загляну» к вашему отряду в крыло завтра вечером. — А почему не сегодня? — Во-первых, нужно ещё кое-что проверить. Во-вторых, я хочу, чтобы вы все трое услышали это от меня лично, но Кёнсу сегодня вряд ли выпустят из медкорпуса. Думаю, в школу он завтра не отправится, даже если утром будет нормально себя чувствовать. Мне нужно расспросить его о случившемся. Возможно, это прольёт ещё света на инцидент. — Хорошо. Ты скажешь это Лухану или мне передать? — Нет. Пожалуй, я сам. Не дожидаясь ответа Бэкхёна, Чен прерывает связь. — Да уж, кажется, Чену сегодня предстоит много работы. — Ага. И не только сегодня…***
Кое-как сгрузив все оборудование и закрыв оружейный блок, Минхао спешит обратно в медкорпус. На улице уже стемнело и стало немного прохладней. Хотя летняя духота, парень знает наверняка, не спадёт полностью даже в самый поздний час. Остаётся только надеяться, что сегодня у него не забарахлит кондиционер, а то снова спать на неудобном диване в центральном зале их отряда как-то не хочется. Всё ли хорошо с Кёнсу? Он был со своим отрядом на задании, когда с Сюмином неожиданно связался их координатор и сказал, чтобы они сейчас же отправлялись по другому адресу на подмогу Кёнсу. Когда они наконец добрались до омеги, тот был не в лучшем виде. Но улыбка, которой одарил его Кенсу, была такой нежной, что Минхао на секунду замер. Да, про себя альфа уже давно принял то, что влюблён в своего наставника. На самом деле они ровесники, но он всегда чувствует себя младше, находясь рядом с омегой. Кёнсу выпустился в восемнадцать, и сейчас он уже два года как агент, а он закончил отделение в начале этого года и только полгода как работает. После выпуска к Минхао, как и ко всем остальным, приставили наставников, определяемых вытащенным жребием. Кому-то достались профессора, кому-то агенты, закончившие вообще другие отделения, а ему выпал Кёнсу. Уже тогда все знали о трёх лучших отрядах, получивших статус особого назначения, так что многие по-доброму завидовали Минхао. Хотя некоторые до сих пор помнили Кёнсу как смотрящего на всех волком хрупкого омегу, что держался сам по себе и мог уложить любого на лопатки в рукопашном спарринге. На деле же наставник оказался терпеливым и спокойным, его взгляд за последние года приобрёл мягкость, и он теперь уже не выглядит устрашающим. На первых заданиях, которые альфа, само собой, выполнял под неустанным наблюдением Кёнсу, оказалось, что омега ещё и очень внимательный. Минхао ободрал колено до крови, однако виду не подавал, только едва заметно хромая, но от старшего это не скрылось. Он обработал ему рану и потом они долго-долго разговаривали. В какой-то момент альфа понял, что просто очарован улыбкой Кёнсу. Через три месяца, когда контроль над выпускниками снялся, они всё равно периодически пересекались, но не так часто, как хотелось бы. Так было до тех пор, пока Минхао не определили во второй спецотряд. Это удивило всех, но с указанием Чена не поспоришь. Теперь они с Кёнсу пересекаются чаще, и альфа счастлив, хоть и понимает, что к нему относятся просто как заботливый старший брат относился бы к младшему. Даже не как к другу. За своими невесёлыми мыслями альфа не замечает, как оказывается у дверей медкорпуса. Через большие стеклянные двери и окна на улицу выходит много света. На всей территории базы агентства ухоженно и чисто, но здесь, в части, где расположены лаборатории, больница и корпуса биологического отделения, особенно уютно, как бы это забавно не звучало. Всё в светлых приглушённых тонах и много-много света. Отделения fight&protect и SCE находятся в противоположной, западной стороне. Там одинакового болотного цвета здания, много спортивных и специальных площадок, два стадиона и высокие деревья, переходящие затем в лес. На его окраине и у озера построен студенческий городок, где живут студенты всех направлений во время учёбы. Затем, после выпуска, почти все живут в центральном корпусе, что представляет собой высотное здание, которое вполне может сойти за офисный небоскрёб, со сложной объёмной пристройкой на первых пяти этажах. Это строение сильно выделяется на фоне других, гордо возвышаясь, словно великан над поселением. Но всё-таки как бы кто-то не любил гулять у озера, может, в поле за пределами базы прямо перед нею, а может у края леса поздней осенью, но Минхао гораздо спокойней именно здесь — в восточной части базы. — Привет, — тихий, словно шелест листьев, голос раздаётся справа. — Привет, — Минхао разворачивается к говорившему. Он видит милого омегу, что мягко улыбается и протягивает ему стаканчик кофе. — Кто ты? — Меня зовут Исин. Я — охраняемый первым спецотрядом, — омега коротко кланяется. — Я — Минхао. Макнэ второго спецотряда. Приятно познакомиться, — альфа не остаётся в долгу и кланяется, затем принимая из рук Исина кофе. «Судя по имени, омега — китаец. Что ж, может, ему стоит перейти на родной язык?» — Спасибо. Почему ты здесь? Ведь уже поздно. — Я заселился сюда только вчера вечером. На ночь я обычно пью зелёный чай, но когда я уже собирался пойти и спросить у кого-нибудь, где я могу достать чайник, со мной связался Чен. Он сказал, что на Кёнсу напали и, если хочу, то могу пойти в медкорпус, потому что все здесь. Однако, когда я пришёл, то увидел только Бэкхёна-хёна с рыжим альфой. Он представился лидером второго спецподразделения. Потом Бэкхён-хён отправил меня посмотреть, где ты потерялся. — Я? И как же ты узнал, что я тот, кого они имели в виду? — Минхао не мог не улыбнуться. — Рыжий альфа сказал, что ты наверняка как обычно забудешь снять маску после задания, а здесь ты единственный в ней. Минхао готов дать себе пинка за забывчивость, но, увы и ах, физически это невозможно. Стянув маску, альфа снова обращается к Исину: — Ну вот он я. Нашёлся. Но, вообще, я не терялся. Просто не торопился возвращаться. — Да… я заметил. Сначала подумал, что раз уж ты здесь, то могу возвращаться обратно, но ты стоишь здесь уже минут пять и всё это время сканируешь взглядом двери, поэтому решил подойти. — А, это… Что ж, пойдём, должно быть, тебя уже тоже потеряли.***
[Вторник] Кёнсу хмурится от упавшего на лицо луча солнца и поднимает тяжёлые веки. Перед глазами немного плывёт, но после пары морганий мир приобретает чёткость. Он оглядывается на часы. Сейчас ранее утро, только 4:15. Омега осторожно садится на кровати, отмечая, что палаты с последнего его пребывания здесь, а именно с марта этого года, стали ещё лучше. Окна поменяли, стулья для посетителей тоже, а цвет штор теперь нежно-зелёный. Всё было бы прекрасно, не торчи сейчас из его руки игла от капельницы. Вспомнив, как он здесь оказался, Кёнсу резко ударяет по кнопке вызова персонала. Через полминуты в проёме показывается взволнованный бета: — Что случилось? Вам плохо? — Нет. Я только очнулся и хотел бы узнать, какие у меня травмы. — Вам относительно повезло — не самые критические ушибы брюшной стенки, тогда как опасались разрыва тонкой кишки или мышц. Большинство ударов пришлось на спину, но и тут всё обошлось. Пара крупных гематом и множество ушибов помельче. Некоторые в опасной близости с печенью, но она, к счастью, оказалась не задета. Разумеется, повреждены пястно-фаланговые суставы, или иначе говоря, сбиты костяшки. На лице разбита нижняя губа, оцарапана щека. В целом, всё не так плохо, если бы не одно «но». — И что это? — Дрот, которым вам попали в шею, был отравлен. Не уверен чем. Анализы уже взяты и отправлены в лабораторию. Про это я больше никакой информацией не владею. — Какой эффект от этого дрота? — Наблюдались температура и приступ бреда примерно через три часа после того, как вас доставили сюда. Также судороги, повышенное артериальное давление, проблемы с дыханием и, как предположил, доктор Чхве, на некоторое время у вас снижена чувствительность, так что будьте осторожны. Это может быть очень опасно. — Предположил? То есть точно вы не знаете? — Результаты из лаборатории будут доставлены прямо в крыло вашего отдела. Чен затребовал конфиденциальность по вашему случаю, так что всеми анализами касаемо дрота занимаются Крис и Лухан. «Это же сколько у хёна сейчас работы…» — Когда меня выпишут? — После завтрака, если вы будете себя хорошо чувствовать, Чен попросил вас пройти в изолятор номер три. Он хочет поговорить с вами по поводу случившегося наедине. А после обеда, если всё будет хорошо, вас уже могут выписать. — Хорошо. Большое спасибо. Бета проверил капельницу и, развернувшись на пятках, покинул палату. Кёнсу вздыхает и аккуратно ложится обратно, стараясь не задевать раны. Что ж, Чен редко требует на дело гриф секретности, даже в больнице, но, видимо, в этот раз всё серьёзно. «Не знаю, эта конфиденциальность касается только миссии по охране Исина или моего одиночного задания тоже?» Кёнсу натягивает покрывало на подбородок и думает о том, как бы он хотел сегодня пойти в школу. Вчера был только его первый день учёбы, и он ему определённо понравился. По приезду их встретил один из преподавателей, который должен был сопроводить их в нужный класс. После первого урока они успели познакомиться почти со всеми одноклассниками-омегами и некоторыми альфами. Бэкхён явно настроен сражать всех наповал своей лучезарностью, о чём свидетельствует открытая, широкая и фальшивая улыбка. Конечно, никто из новых одноклассников этого не видит, но Кёнсу и Лухан знают наверняка. Исин всё время выглядел немного потерянным и часто смущался. Он давно не оказывался среди сверстников, а тем более в таком количестве. К нему все обращались особенно ласково, что неудивительно — ведь Исин невероятно мил. Лухан держался ото всех немного в стороне с серьёзным лицом, но, видимо, вспоминая, что нужно максимум естественности, иногда недолго переговаривался с кем-нибудь и смеялся со всеми. До образа обычного студента конечно далеко, но, по крайней мере, его хорошо приняли и искренне восхитились его знаниями. В том, что хён возглавит рейтинг успеваемости, не стоит даже беспокоиться, ведь это у него в крови. Исин, как оказалось, хорош в большинстве точных наук и астрономии, в то время Бэкхён прекрасно обучен корейскому, литературе, географии и истории. А что же он? Сам Кёнсу кроме физкультуры и корейского, может сверкнуть знаниями разве что по биологии, химии и основам медпомощи. Им за самым старшим хёном не угнаться. Сегодня в расписании первым уроком история искусств, так что Кёнсу лишь завистливо вздыхает — должно быть, это интересный предмет. Но ничего. Если он будет хорошо себя чувствовать, то уже завтра сможет пойти на уроки. Конечно, царапина на щеке и разбитая губа вызовут нездоровые подозрения, но это ничего, да и к тому же все узнали (с лёгкой подачи Бэкхёна, между прочим), что он якобы боксёр и вообще многопрофильный спортсмен, так что на вопросы можно будет придумать в ответ что-то вроде «да так… на тренировке». Что ж, иногда любовь хёна поболтать и приврать/преувеличить может прийтись очень кстати. Кстати о спортсменах… вчера какой-то здоровый альфа, этакий шкаф два на два, услышав заявление Бэкхёна, что его друг отличный боксёр, зашёлся в диком хохоте. Он указал пальцем (что между прочим очень грубо!) на Кёнсу и в мерзком тоне произнёс: «Вот этот что ли?». Омега предпочёл проигнорировать слова хама о себе и спокойно продолжил читать параграф, пока к его столу вплотную не подошёл только прекративший пускать глупые шутки всё тот же альфа. — Покажешь пару приёмчиков, а? Сможешь завалить меня? А может я тебя? Бэкхён мгновенно оказался рядом, буквально в паре шагов за спиной альфы, но не спешил вмешиваться, просто сверля чужую голову тяжёлым взглядом. Кёнсу готов был театрально вздохнуть — ну куда этот лидер сейчас такой лидер? Они должны изображать обычных школьников, а все эти рефлексы даже на малейшую опасность с желанием подстраховать или защитить как-то не особо вписываются в ситуацию. Ну или хотя бы не так явно… Охота на Исина, в конце концов, а не на Кёнсу, да и этот бугай даже на посредника явно умного врага едва ли потянет. — Пожалуй, нет. Я пацифист, — Кёнсу поморщился от резкого запаха грецкого ореха с примесью то ли лимонного сока, то ли оливкового масла, исходившего от альфы. — Да ладно, чего тебе стоит… — Чем Ри, оставь новенького в покое. Вот что он подумает о нашей школе, а? — в класс зашёл пришедший явно из столовой парень. В руках у него был яблочный сок и две кремовых булочки. — Лучше подумай о том, какую дистанцию возьмёшь на себя в первом осеннем забеге. — Ладно, — парень, как оказалось по имени Чем Ри, действительно отстал от омеги и, тяжело вздохнув, задумался над выбором, судя по всему. Позже Кёнсу узнал, что того парня с соком и булочками зовут Чонин. Он один из лучших спортсменов школы и весьма неплох собой, что стало заметно сразу после школы, когда около него с остальными альфами компании начали толпиться люди, приглашающие то одного, то другого, а то и всех вместе пойти отмечать начало учебного года. Должно быть, это здорово — быть душой компании.***
В школе не так уж и интересно. Так думает Лухан, закончивший тест на проверку остаточных знаний раньше всех. Надо попытаться всё-таки договориться с Ченом о том, чтобы их забирали в агентство не в шесть вечера, а хотя бы в пять. Иначе, чтобы не помереть со скуки после уроков, придётся записаться на дополнительные факультативы. Хотя, если ему не изменяет память, им всё равно всем придётся записать свои имена в списки хотя бы одной школьной секции в течение первой учебной недели. Ох уж этот школьный устав. Может, пойти на плавание? Бэкхён заканчивает тест и думает о том, что литература это определённо его. Он оглядывается вокруг и видит только задумчиво рассматривающего карандаш Лухана. Наверное, хён уже заскучал. А ведь это только второй день. Бэкхён только собирается убрать принадлежности в пенал, когда его неожиданно тыкают ручкой в спину. — Хэй, скажи ответ в предпоследнем, пожалуйста. Бэкхён кривит губы — ну каким же нужно быть тупым, чтобы не знать этого, но всё-таки подсказывает, молча показывая три пальца. Кругозор у нынешних выпускников достаточно узок. Лишь немногие из них имеют насыщенный бэкграунд, не говоря уже о том, что их знания в большинстве своём ограничиваются школьной программой. Это стало ясно ещё вчера, когда после уроков они сели всем классом в парке с едой, это было что-то вроде пикника. Разговаривали бурно, шумно и ни о чём. Местами, кстати, Бэкхёну, как самому разговорчивому из их компании, приходилось переводить стрелки на Лухана, чтобы тот выдал что-то более или менее реалистичное и не подозрительное. Да и всем им четверым вчера пришлось по возможности увиливать от ответов, чтобы лишний раз не завираться, но, конечно же, придуманного всё равно было много. Остаётся надеяться, что в будущем их не поймают на несовпадении. В течение дня не происходит ничего интересного. Лухан откровенно бесится оттого, что не может просто уехать на базу и взять другое задание, пока Исин расспрашивает Бэкхёна о Минхао, но получает лишь: «Извини, но я не очень знаком с ним. Лучше поинтересуйся об этом у Кёнсу. Они довольно близки». О, да. Исин это понял ещё и вчера и, если честно, то он немного переживает из-за этого. Ему впервые понравился альфа буквально с первого взгляда, а он, кажется, влюблён в другого. Что ж, по крайней мере, Кёнсу не спешит отвечать на чувства Минхао и от этого немного легче. Немного. А ещё Исину жутко стыдно за себя и он принимается читать себе нотации. Не дело это — радоваться чужой безответной любви. Бэкхён спокойно сидит в столовой и пьёт банановое молоко, когда кто-то неожиданно спрашивает со спины: — А где сегодня Кёнсу? Бэкхён давится и пытается откашляться. Его любезно хлопают по спине, отчего, по правде говоря, легче не становится. Вдоволь накашлявшись, омега разворачивается и видит одного из одноклассников. А именно — Ким Чонина, кажется. — Я видел как он стоял вчера у стенда с объявлением о наборе в спортивную команду школы. Сегодня первый отборный день. Он сможет прийти? — Нет, сегодня его не будет. Он… приболел. — А он скоро будет на ногах? — Не знаю. Всё зависит от того, что скажет врач. С чего такое волнение о Кёнсу? Уверен, желающих попасть в команду много, — Бэкхён не может утихомирить параноика внутри себя. Все красивые, но при этом не тупые альфы кажутся ему потенциально опасными. А этот ещё и у учителей на хорошем счету. — В нашей школе сложная система организации сборной. Не все люди всегда задействованы, а некоторые и вовсе участвуют в соревнованиях только по определённому спорту. Но у тренера есть условие, что в команде должно быть минимум десять альф и хотя бы три омеги. Может быть, ты знаешь, но ещё у нас есть очень популярный танцевальный факультатив, который собирает рекордное количество омег. С прошлого года в команде осталась лишь одна омега — остальные выпустились. Да и вообще, выпуск прошлого года очень сильно ослабил команду, так что мы ищем любых более или менее пригодных мультиспортсменов. Ты вчера сказал, что Кёнсу занимается боксом с детства и он хорош этом. Если верить твоим словам и взять в расчёт его телосложение, то можно сделать вывод, что он делает акцент на ловкости и быстроте реакции. Скорее всего, у него сильные ноги и он вынослив. Это весьма подходит нам, так что будет здорово, если он решит прийти на отборные. — Ничего не обещаю, но я передам ему. — Спасибо, — Чонин кивает в знак благодарности и уходит. «А он неплох. По крайней мере, у него есть какой-никакой мозг». Бэкхён не знает почему, но он сразу проникается некоторой симпатией к альфе. Вообще-то, не стоит быть таким доверительным, но Чонин так похож на медвежонка, что невольно появляется желание потискать его. Но что ещё более важно — этот альфа был действительно так внимателен к их малышу Кёнсу, что Бэкхён едва ли может сдерживать почти материнские чувства. Эх, макнэ так быстро вырос…***
Долгий школьный день наконец подошёл к концу, и Лухан с Бэкхёном не могут сдержать облегчённого выдоха, когда они снова ступают на территорию родной базы. Только Исин с грустью вспоминает о так и не найденном чайнике и думает о том, что скоро снова придётся пойти в столовую, а там много людей, из-за чего ему как всегда будет не совсем комфортно. Но ничего, он это переживёт, ведь он сильный омежка, хоть и не такой как Кёнсу. Чунмён высаживает их у ворот, потому что ему звонит координатор и просит срочно заменить профессора Ча в Академии, потому что старику внезапно стало плохо. Альфа извиняется за поспешность, на что омеги понятливо кивают, и выворачивает руль обратно в сторону дороги — до Академии на машине проще всего добраться по трассе в объезд. Проводив Исина до его комнаты и показав, где располагается бойлер с кипятком, Бэкхён и Лухан отправляются в свои апартаменты — у них на сегодня ещё есть дела. На диване их встречает Кёнсу. Ему запрещены тренировки, так что он просто смотрит какую-то романтическую дораму в центральном зале и неспешно ест попкорн. Увидев зашедших, Кёнсу светлеет и выключает экран, скорее расспрашивая, как прошёл день в школе. Лухан успевает только набрать в грудь воздуха, когда его перебивает как обычно не вовремя появляющийся Чен: — Погодите. Об этом позже. А сейчас давайте обсудим вчерашний день. Бэкхён забирается с ногами в кресло и подкладывает подушку под спину, Лухан достаёт откуда-то свой вездесущий ноутбук и раскрывает его, начиная что-то искать, а Кёнсу просто убирает пачку из-под попкорна и отряхивает домашние штаны от крошек. — Как так вышло, что Кёнсу был отправлен на подставное задание? — первым задаёт вопрос Бэкхён. — Подставное? — Кёнсу вообще не нравится это слово. — Да, — голос Чена звучит устало. — Задание действительно подставное. То есть такого даже не значилась на очереди в базе заданий агентства. Весь отдел компьютерной безопасности вчера и сегодня искал брешь в программе. Работа, безусловно, искусная. Кто-то очень умело запустил в систему вирус, причём временный и точно контролируемый кем-то со стороны. Кёнсу сказал, что его координатор, перед тем как дать задание, немного задержался, так что его мы, естественно, тоже расспросили. Он сказал, что был готов дать задание, когда неожиданно файл миссии сменился. Он подумал, что просто изменилась очередь, как иногда бывает, так что не придал этому никакого значения. Как я уже сказал — всё было проделано удивительно искусно и незаметно. После того как Кёнсу отправился на задание, примерно через полчаса, координатор потерял с тобой связь, и когда он открыл базу заданий, чтобы найти твоё, то его там не обнаружилось. Прошло достаточно времени, пока парень полностью перепроверил историю принятых заданий. — И потом он поднял тревогу… — продолжает Кёнсу. — Да. Он связался с топ-управляющими и вкратце описал ситуацию. Тебя не могли найти через маячок на твоём наушнике, как обычно поступают в ситуациях, когда агент и координатор не могут связаться друг с другом, потому что он оказался выведен из строя дистанционно. К счастью, тот парень, что координировал твоё задание, смог максимально точно вспомнить адрес. Он связался с координатором второго спецотряда, который направил тех на предполагаемое место задания Кёнсу. Как оказалось — очень вовремя. Дрот, которым попали в Кёнсу, был отравлен. — Ну, я догадался, что стрелять в шею просто иглой, едва ли надеясь задеть нерв, имеет мало смысла, — недовольно бурчит Кёнсу. Не хочется слышать то, что сейчас ему скажут. — Лухан и Крис провели экспертизы по веществу, которым был покрыл дрот. Пожалуйста, расскажи нам то, что вам удалось узнать. Лухан притягивает ноутбук ближе к себе и начинает говорить. — Это вещество — некая смесь. В первую очередь из PCP, или же Фенциклидина — синтетический наркотический препарат, разработанный в тысяча девятьсот пятьдесят девятом году как обезболивающее средство для ветеринарии. Нелегально используется некоторыми наркоманами в качестве психостимулятора и галлюциногена, поднимающего физическую и психологическую активность, вызывающего бессонницу, снижающего болевой порог, притупляющего ощущение голода и жажды. Как наркотик носит имя «Ангельская пыль». Однако, не всё так просто. Судя по всему, этот наркотик был усовершенствован. В данном случае от него нет мгновенно эффекта, кроме потери сознания, мышечных судорог, повышенного кровяного давления и так далее. Причина, по которой тебя не застрелили, а именно начали избивать — в особенном свойстве вещества. Оно не приносит эйфории, зато притупляет боль и делает это постепенно. Кёнсу сглатывает. Ему очень не нравится то, что он слышит. — Может, ты не заметил, но, по нашим предположениям, сейчас ты практически не ощущаешь ни боль, ни тепло, ни холод, и в целом твоё тактильное восприятие нарушено. Твой болевой порог сейчас снижен максимально, насколько возможно. Это будет длиться ещё некоторое время, но потом действие вещества пройдёт и, есть вероятность, что ты резко ощутишь всю неиспытанную боль. Возможно, испытаешь болевой шок или потеряешь сознание. Либо другой, более щадящий расклад — ощущения медленно, но естественно вернутся тебе. Однако, самое главное сейчас для Кёнсу — быть предельно осторожным. Убить тебя сейчас невероятно просто, потому что ты можешь даже не понять того, что ранен. Скорее всего, в Кёнсу попали именно из-за этого — его хотят убрать. Лухан замолкает, давая обдумать услышанное. — Какая у меня фора во времени? — Наркотик будет работать ещё два дня. Плюс-минус полдня. Бэкхён задумывается. Что-то во всём этом не даёт ему покоя. Есть здесь что-то словно ненатуральное, почти постановочное. Но что? — Это вещество на самом деле уникально, — продолжает Лухан. — Чтобы получать его, нужно много расчётов и большая точность. Но знаете, что ещё более удивительно — все побочные эффекты, которые ты испытаешь или имеешь риск испытать, через некоторое время не оставят после себя и следа. Наркотику нужны почти сутки, чтобы начать действовать, но по окончании эффекта он вымывается из организма очень быстро. Оно даже получено так, чтобы не вызвать привыкания и не навредить здоровью, что могло бы стать непоправимым. — Какой заботливый маньяк, — усмехается Бэкхён. — Думаете, за этим стоит тот же человек, который работает на тех, кто охотятся и за Исином? На том вечере ведь было совершено покушение, которое тоже не несло цели убить кого-то. По крайней мере, не так очевидно. — Второе предупреждение? — Я так не думаю, — подаёт голос Чен. — В целом, может быть и похоже, но подход невероятно разный. Думаю, это кто-то другой. — Я не понимаю. Зачем кому-то убивать Кёнсу? — удивляется Бэкхён. — Я бы понял, например, Лухана. Без обид. Он работает уже восемь лет и на его счету огромное количество успешных соло-заданий. Да у любого из спецотрядов, кроме Кёнсу и Минхао, куда больше шансов быть прямо сейчас у кого-то на прицеле. — К чему ты клонишь? — Я думаю, что его хотят не убить, а что-то другое. — Но что? — Не знаю… — Кёнсу, у тебя есть предположения, кто бы это мог быть? «Более того. Я точно знаю кто это и даже догадываюсь зачем». — Нет. Никаких идей.