Любовь давно минувших дней

Гнетущая тишина давила на виски. Венера и Блейз после услышанного молчали, как громом пораженные. Ни у кого не нашлось нужных слов, Нера так вообще дар речи потеряла. - Получается, мой отец виноват в том, что произошло? – осторожно спросил Забини. Элизабет кивнула, стараясь не смотреть на свою невестку и не встречаться с ней взглядом. Блейз громко выдохнул, зарываясь пальцами в собственные слегка отросшие темные волосы. Так странно было услышать правду о том, что его отец причастен к разрушению семьи его жены. - Откуда ты узнала об этом? Он сам тебе рассказал? - А ты думаешь, я бы смолчала, спокойно приняв и проглотив тот факт, что Антуан заявился посреди ночи разбитым и опустошенным, с неизвестным мне ребенком на руках? Естественно, потом я выведала у него все, что смогла. Он не был особо разговорчивым, но вкратце рассказал, что произошло. - Он убил ее? – послышался сдавленный женский голос за ее спиной. Элиза прикрыла глаза, прикусив нижнюю губу. - Нет, ты же слышала, - ответил за нее Блейз, поднимая голову. – Ему пришлось выдать ее адрес. Воле Волан-де-Морта мало кто может противостоять. - Мне вот интересно, а ты защищаешь его, потому что он твой отец? – злобно ответила ему Венера, резко поднимаясь с кресла. – Или потому что сам однажды хотел убить меня по воле твоего обожаемого Волан-де-Морта, как твой отец – мою маму?! Это у вас такое развлечение – портить мне и моей семье жизнь?! - Что?! – взревел парень, поднимаясь следом за ней. – Да я никогда не прощу себе того, что произошло тогда, но не надо сравнивать меня с отцом, и тем более – вешать на меня его грехи! Я не считаю своего отца оплотом святости и безгрешия, но и обвинять не буду. Он был Пожирателем, а я знаю, через что им приходилось пройти под началом Темного лорда! Никто бы не выстоял под его гнетом! - Это ты сейчас так говоришь! – обвиняюще ткнула в него пальцем девушка. – Тебе напомнить, как ты однажды распинался передо мной, защищая интересы этого садиста?! Как ты сам хотел встать под его знамена? Как сражался в бою против Сопротивления, раскидываясь непростительными направо-налево, и чуть не закопал меня заживо в землю?! Ты такой же, как твой папаша! Если бы я раньше знала, сколько боли принесет мне ваша семейка, ни за что бы с вами не связалась! – с этими словами Нера, обогнув диван, на котором они втроем сидели во время разговора, направилась к выходу из библиотеки, но не учла, что Блейз, будучи куда проворнее и быстрее ее, обойдет диван с другой стороны и в два шага догонит ее, больно хватая за локоть и разворачивая к себе лицом. - Мы не договорили, - рыкнул он. – Куда ты собралась? - Подальше от тебя! От вас всех! Мне уже страшно за то, каким может вырасти мой сын в такой семье! - Не забывай, что он и мой сын тоже! Он – наследник моего рода, и мне решать, что с ним делать! Звук пощечины звонко отразился от стен библиотеки. В глазах бывшей когтевранки плескалась неприкрытая ненависть, от чего Забини в один миг захотелось сжаться до размеров крохотной песчинки, лишь бы больше не чувствовать на себе этот взгляд. - Это тебе не вещь, которой можно распоряжаться, как тебе хочется! Это наш сын! – ядовито прошипела Венера, вырываясь из его рук. – Ты говоришь, что ты не такой, как твой отец, но ты не видишь со стороны, как ведешь себя! Ты всегда подавлял мою волю! Всегда принимал решения за нас двоих, не спрашивая, а хочу я так или нет! Ты – невозможный эгоист, Блейз Забини, и всегда им был. Ненавижу тебя! - Венера, не надо так, - попыталась остановить ее Элизабет, но в ответ получила такой же ненавидящий взгляд. - Всех вас ненавижу, - процедила девушка, резко развернувшись на каблуках, и быстро вышла из библиотеки, громко хлопнув дверями. Итальянец ринулся было за ней, но мягкая рука матери, сжавшая его плечо, задержала парня. - Не надо, Блейз. Ей нужно успокоиться и побыть одной. Не каждый же день узнаешь подобные вещи, а в ее положении все может восприняться в еще более угнетающем свете. - Вдруг с ней что-нибудь случится, - нахмурился он, смотря матери в глаза. - Ничего с ней не случится. Домовики по твоему же указанию присматривают за ней посменно 24 часа в сутки на случай какой-нибудь острой ситуации, когда тебя не будет рядом или ты не сможешь оказать ей помощь. Так что она не останется без присмотра, - успокаивающе провела ладонью по его руке женщина. – Но побежав сейчас за ней, ты сделаешь только хуже. Вам двоим стоит остынуть и обдумать всю эту непростую ситуацию по отдельности. Я ведь говорила – не стоит ворошить прошлое. В нем слишком много боли и крови, которую потом не смогут отмыть даже ваши внуки. Но вашей вины в этом нет, и не вам расплачиваться за ошибки других людей, Блейз. Повисло тяжелое молчание. Забини пытался обдумать, как поступить, но в голову ничего толкового не приходило. На выручку снова пришла Элизабет, протянув ему конверт с письмом. - Кольцом, которое лежит здесь, твой отец открывал дверь в свой кабинет. Я никогда там не была, да и мне не особо хотелось. У каждого человека должно быть личное пространство и свое место для уединения. Возможно, сейчас оно пригодится тебе. Просто приложи перстень тиснением к выгравированному на ручке двери гербу, и она откроется. А я найду твою жену. Уж мне, как женщине, удастся ее успокоить и уговорить простить тебя. Брюнет кивнул, принимая у нее из рук конверт. Ему все еще хотелось рвануть следом за Венерой, чтоб хотя бы извиниться перед ней за то, что только что наговорил. Но все таки мама была права – сначала следует все обдумать самому, а уже успокоившись – идти извиняться. К тому же в нем проснулось поистине детское любопытство – узнать, что же находится за той дверью, которая до этого момента была закрыта для всех, а теперь будет доступна ему. Уже подойдя к ней, Блейз с трепетом надел перстень на палец и приложил его к тому месту на дверной ручке, где был оттиск их фамильного герба. Палец больно кольнуло, словно иголкой, по фаланге вниз на тыльную сторону ладони побежала кровь, оставляя за собой алый след на коже. Щелкнул замок, и дверь сама приоткрылась перед новым законным хозяином. «Наверное, заклинание на родственной крови», - подумал он, заходя внутрь. Небольшое разочарование все таки постигло его. Кабинет был абсолютно обычным, как у каждого уважающего себя аристократа. У его дедушки и дяди Диего были точно такие же покои. Лера частенько любила проводить там время, и Блейз там был не раз. Здесь было все абсолютно таким же. Стеллаж с книгами, напротив него у другой стены удобная софа с журнальным столиком, а у окна параллельно двери стоял большой письменный стол с кучей принадлежностей вроде красивой резной чернильницы, шикарного волшебного пера и стопки идеально ровных листов пергамента с таким же фамильным тиснением на уголке каждой страницы. Бегло порывшись в ящиках, он нашел коробочку с воском и пачку свежих конвертов, похожих на тот, в котором отец оставил ему письмо. Пройдясь по кабинету, он так же мельком осмотрел корешки книг, которые наверняка специально были перенесены из библиотеки для удобства хозяина. В основном они были посвящены магической экономике, что Блейзу было не интересно. Все поверхности были идеально чистыми, ни одной пылинки или соринки. Видимо, домовики убирали здесь каждый день, даже не смотря на то, что здесь никого не было очень долгое время. Как они сюда проникали, Блейз особо не задумывался. Как-то ведь им удается трансгрессировать в Хогвартсе, чтобы прибирать спальни и классы. Значит, и сюда они могли проникнуть без труда. Его это не заботило. Это место действительно было бы очень удобным для работы. Здесь идеально тихо и светло. Но ничего интересного, что могло бы хоть как-то указать на то, что здесь был его отец, Забини не обнаружил. Либо это было сокрыто от любопытных глаз, либо этого и не было вовсе. Устало потерев глаза, бывший слизеринец уселся на диван, разворачивая письмо. «Надеюсь, там не будет новых потрясений из далекого прошлого», - мелькнуло в мыслях парня. Впрочем, терять уже нечего. Мой дорогой сын, Это письмо должно было попасть к тебе в руки, когда ты дойдешь до последней исписанной страницы нашего фамильного кодекса. По моим подсчетам, тебе на этот момент будет либо меньше 15, когда плевать на любые условности вроде обязательного полного прочтения какого-то дурацкого свода правил ради того, чтобы увидеть заветную строчку в конце; либо больше двадцати одного, когда ты уже будешь достаточно взрослым, чтобы выдержать это испытание – прочесть до конца эту нудную ерунду и вписать нечто сокровенное и заумное от себя. Возможно, ты уже будешь женат. Элизабет не позволит тебе долго ходить в холостяках, я уверен. И наверняка, твоя жена будет красавицей, каких свет не видел. Забини других не выбирают. Возможно, даже появятся дети. Ты вот появился на свет, когда мне стукнуло 19. Сам еще большой ребенок, а уже сын есть. Сказать по правде, я так и не успел толком побыть твоим отцом. Я не знаю, каким ты вырастешь. С того момента, как это письмо будет запечатано и надежно спрятано, я уйду на свой последний бой, прекрасно зная, что не вернусь обратно, бросив тебя и твою маму на произвол судьбы. Ты имеешь полное право ненавидеть меня за это, но знай, что к вам это не имеет никакого отношения. Во всем виноват лишь я один. Я давно уже не жилец, Блейз. Когда-то я своими руками погубил собственное счастье, в один миг потеряв самое дорогое, что было у меня в жизни. Я испоганил жизнь твоей матери. Я всегда был жутким эгоистом и очень мало заботился о ней и ее судьбе. Я предал своих друзей, убил стольких людей, даже не осознавая до конца, насколько это все отвратительно. Будучи молодым, полным энергии и желания сделать что-то значимое, я связался с Пожирателями Смерти. Я понимаю, что не поведись я тогда на сладкие сказки о счастливой жизни без маггловских выродков, на которых мне по большому счету было все равно, все было бы иначе. Надеюсь, в твоем времени их уже не будет, и ты не столкнешься с горечью потерь и страданий, которую испытали многие маги моего поколения. Я предал свою первую любовь. Девушка, ради которой я готов был уйти на край света, бросив все, мертва, и я виновен в ее смерти. Это уничтожало меня изнутри изо дня в день и вот дошло до финальной стадии. Я понял, что больше не могу так жить, и пора поплатиться за все, что когда-либо совершил. Наверняка, ты сейчас задаешься вопросом, зачем я все это здесь расписал? Я не хочу, чтобы ты допустил те же ошибки, что и я. Возможно, это единственный совет, последние слова напутствия, которые я могу тебе дать. Чтобы в твоей жизни сейчас не происходило – никогда не сдавайся. Борись за то, что принадлежит тебе, будь то маленькая безделушка или же сердце любимой. За последнее так и вовсе борись до победного конца. Та, с кем ты проведешь свою жизнь, должна быть близка к тебе и горячо любима тобой. Мимолетное увлечение или брак по расчету никогда не принесут тебе счастья. Надеюсь, твоя мама не позволит этому случиться. П.С. У меня есть просьба. Ты не в праве ее выполнять, знаю, но все таки, я хочу, чтобы это сделал именно ты. Разыщи Венеру МакКиннон. Возможно, ты учишься или учился с ней на одном курсе, а может быть и не видел ни разу в жизни. Когда-то я лишил эту девочку матери, из-за меня она с младенчества стала сиротой. Найди ее, убедись, что у нее все хорошо, помоги ей, чем сможешь. Я знаю, что не должен требовать этого от тебя, но я прошу. Антуан Забини Блейз устало потер глаза, откладывая исписанный лист пергамента в сторону. Ситуация все так же оставалась неясной. Взяв фотографию из конверта в руки, он снова взглянул на счастливое лицо отца. Так странно осознавать, что он никогда не любил его маму, хотя Блейз с самого детства свято верил в то, что родители любили друг друга. Но все, что было между ними, очень далеко от такого, что можно назвать любовью. А с другой стороны, Забини как никогда понимал его. Неизвестно, как бы он сам вел себя, если бы ситуация с потерей памяти Венеры не разрешилась. Закончил бы школу, женился по совету матери, завел бы детей, но все равно любил бы лишь одну единственную, и время вряд ли бы стерло ее из его памяти и его сердца. В одном отец прав. Стоит бороться за то, что принадлежит тебе. У Антуана Забини не хватило на это сил, зато у Блейза Забини их предостаточно. Главное – убедить Венеру в том, что никто не желал зла ее семье намеренно. И, кажется, он знал, кто ему может в этом помочь. Мама что-то говорила о некой подруге отца, Майе Фоссет. Похоже, пора ее разыскать. Парень решил начать с документов отца. Найти хоть что-нибудь, хоть старое завалявшееся письмо с указанием нужной фамилии и адреса. Но в столах все было идеально чисто, а бумаги, лежащие на видном месте, были сугубо официальными и касались дел посольства Италии. Он уже собирался выворачивать ящики на предмет поиска двойного дна, как в комнате появилась Мэгс – личная домовиха его матери. - Хозяин Блейз, - скрипучим голосом сообщила она о своем присутствии, низко кланяясь. - Я занят. Если матушке срочно понадобилось со мной поговорить, передай ей, что я подойду позже. - Хозяин Блейз. Это поможет вам в поисках. - Что? – недоуменно выглянул он из-под стола, смотря на эльфа и, наконец, разглядев в ее руках стопку перевязанных писем. Приманив их палочкой к себе, парень прочитал надпись на конверте. – «Майя Бенсон, Лондон, Карнаби-стрит, дом 25. Письмо Блейзу и Элизабет Забини. 24 марта 1997 год». Точно, та самая Майя, которая поздравляет меня на каждое Рождество и в День рождения. Она ведь вышла замуж, сменила фамилию. А я уже хотел терроризировать Сандру. Спасибо, Мэгс, - улыбнулся домовихе Блейз. – Ты спасла меня от того, чтобы связываться с одной из бывших при живой жене. Если спросят, где я, скажи, что ушел к Малфоям. Карнаби-стрит, 25, Карнаби-стрит, 25, - бубнил он, словно мантру, выбегая из комнаты и громко хлопая дверью.

***

Далеко Венера уходить не стала. Пыл от ссоры немного поугас, но злость на всех своих новоявленных родственников, даже покойных, все еще горела внутри. Чтобы хоть немного успокоиться, она зашла в детскую, которую несколько дней назад отремонтировали для их сына. Мягкие тона комнаты успокаивали, а предвкушение, что через каких-то пол года здесь будет слышен детский смех, грели душу. На изголовье красивой колыбельки цвета слоновой кости уже было выгравировано имя их наследника. Чезаре Забини. Мерлин, Нера сама бы ни за что не дала подобное имя своему ребенку, но связавшись с семейством Забини, повернутыми на своем кодексе и древних чистокровных обычаях, ей пришлось пересмотреть свои приоритеты. Как когда-то ей объяснял Блейз, делая это своим излюбленным поучительным тоном и обязательно с умным выражением лица, сейчас они ждут первенца, а значит наследника рода Забини, которому достанется большая часть состояния семьи и звание главы рода после смерти отца. Малыш должен родиться и вырости в стенах родового поместья, чтобы ему передалась Родовая магия от всех предыдущих поколений волшебников рода Забини. « - Проще говоря, нам теперь нужно жить в том огромном домище, чтобы наш сын стал мега-крутым волшебником? – скептически произнесла девушка, уставшая от всех этих сложностей. - Если вычленить основную суть, то да, все обстоит именно так, - ничуть не смутился Блейз, широко улыбаясь.» Единственное, чем утешала себя девушка, так это тем, что не позволит своему сыну стать таким же чистокровным снобом. Она сделает все, чтобы Чейз (да, это сокращение ей куда больше по душе) рос веселым и беззаботным малым без всех этих аристократических замашек. - Никогда бы не подумала, что когда-нибудь увижу тебя здесь снова, - раздался за спиной Венеры женский голос. Брюнетка вздрогнула и обернулась, встречаясь взглядом со свекровью. - Что значит снова? – озадаченно спросила было девушка, но вовремя осеклась. В свете новых открывшихся событий из их с Блейзом внезапного общего прошлого она поняла, что именно здесь Элизабет встретила ее в первый раз. - Здесь раньше была детская комната Блейза, ты ведь знаешь это. И теперь знаешь, что совсем крохой тоже успела тут побывать. - Уютнее мне от этого никак не стало, поверьте, - язвительно ответила Нера, отворачиваясь от итальянки и подходя к окну. – Зато теперь я по крайней мере понимаю, чем вызвала такое к себе отношение. Это действительно не очень приятно – встретить в своем доме дитя, которое в свое время стало причиной разлада вашей семьи. Миссис Забини хмыкнула, закатывая глаза. - Да, встретить тебя – живое воплощение женщины, которую мой муж любил больше, чем меня, и ради которой он готов был бросить все – да еще и в качестве избранницы моего любимого и на тот момент единственного сына… для меня это было ударом. Фамилия МакКиннон стала для меня своеобразным проклятием, как для тебя и твоей семьи – фамилия Забини, - Нера громко фыркнула, но смолчала, позволяя Элизабет говорить дальше. – Первое время мне было очень тяжело, ведь ты так похожа на нее. Я даже думала о том, не приворожила ли ты моего сына, чтобы потом отомстить нам за свою семью, - прыснула итальянка. - Но тем не менее я переборола себя. Ты была всего лишь ребенком, не понимающим того, что творилось вокруг. Я не могу винить тебя за то, что твоя мама была первой и единственной любовью Антуана. Так же, как ты не должна винить Блейза за ошибки, совершенные его отцом. Он натворил много зла при жизни, и его поступкам нет оправдания. Иногда Блейз очень сильно мне его напоминает, но все таки он не такой, каким был Рик, - за время своей речи женщина медленно подошла к Венере, становясь рядом и бросая взгляд на кромку деревьев за окном. – Конечно, одному Мерлину известно, каким бы стал мой сын, если бы его чувства были такими же невзаимными, как у его отца. Я очень боялась, что история повторится, когда увидела Блейза после первой вашей ссоры. Он рассказал мне все: о тебе, о том, как он чуть не убил тебя в битве, не зная, что за маской сопротивленца скрываешься ты. О том, как ты оттолкнула его, как безрассудно себя вела, жертвуя своей жизнью впустую. Состояние Блейза было ужасным. От злости на тебя и самого себя он был готов согласиться на ужасные вещи. Возможно, он бы поддался влиянию темной стороны, как большинство его друзей, как Драко, как Валерия. Возможно, сейчас его бы не было вживых потому, что он бы бросался в битвы и был бы одним из погибших в той страшной битве за несчастный Хогвартс, прогнивший после Волан-де-Морта изнутри. Я счастлива, что ему чудом удалось сохранить в себе человечность, что в нем нашлись силы противостоять своим внутренним демонам, не позволить им клеймить себя. И все это не в последнюю очередь благодаря тебе, Венера. За то, что ты уберегла моего сына от ошибок, я готова была принять тебя любой, забыв о том, что ты – дочь моей единственной соперницы за сердце мужа. Я прониклась к тебе симпатией и всерьез верю, что ваш с Блейзом союз – это второй шанс, счастливый конец для той грустной истории, начавшейся еще задолго до вашего появления на свет. Только не загуби его. Поговори с Блейзом, ему сейчас так же тяжело все это принять. - Миссис Забини, - от долгого молчания и набежавших слез после проникновенных речей свекрови и болезненных воспоминаний о тяжелых моментах их с Блейзом отношений голос девушки прозвучал с легкой хрипотцой, - я рада, что вы смогли забыть все свои старые обиды, и мне приятно знать, что вы хорошо ко мне относитесь , и я понимаю, что Блейз во всем этом не виноват, но.… Но это не значит, что надо вести себя так по-скотски. Мне все еще трудно принять тот факт, что моя семья распалась из-за отца Блейза, что из-за него у меня нет воспоминаний о матери, а кто мой отец – вообще тайна, покрытая непроглядным мраком, через который даже с Рукой Славы не пробраться. - Ну не на столько уж и непроглядная тайна. Возможно, есть человек, который тебе поможет в этом, - перебив Неру, внезапно произнесла свекровь, щелкнув пальцами, словно что-то вспомнила. – Мэгс! В комнате раздался громкий хлопок, являя на свет личного домового эльфа Элизабет Забини. - Хозяйка звала Мэгс? - Принеси стопку писем от четы Бенсон, - твердым голосом отдала приказ женщина. Домовиха поклонилась и трансгрессировала. - Чета Бенсон? – недоуменно спросила Венера. – Случайно не тетя Майя и дядя Джо? - Именно. Майя была лучшей подругой Антуана и хорошей подругой твоей матери. Увы, после окончания Первой магической войны и смерти Рика я разорвала с ними связь, не позволяя ей больше видиться с моим сыном. Мне было слишком больно, она была живым воспоминанием об Антуане, напоминанием о том, что даже она была ему ближе, чем я, что она знала его лучше, чем я. Майя пыталась идти навстречу, она всегда присылала Блейзу и мне поздравительные открытки на Рождество и дни рождения. Первое время я отвечала из вежливости, но потом перестала. Ее последнее письмо было адресовано Блейзу на день совершеннолетия. - Она никогда не упоминала о том, что знакома с вами, - озадаченно произнесла Нера. – Хотя, я тоже не особо часто с ней общалась. Все, что я о ней знаю - она всегда дарит очень красивые вещи на праздники, у нее восхитительные пирожные, мы дружим с ее племянницей Сандрой, и моя тетя всегда говорила, что они с мамой дружили в школе. Но мне даже в голову не приходило, что она могла знать моего отца. И уж тем более – что она знала отца Блейза. - Ты просто ее не спрашивала об этом, - улыбнулась Элизабет. – Уверена, ей есть, что рассказать. - Я даже не помню ее адреса… - Вот тут я готова тебе помочь, - как раз в этот момент в комнате снова появилась Мэгс с толстой пачкой писем, аккуратно перевязанной бичевкой. Отодвинув один край веревки, женщина указала ей на адрес, написаный красивым калиграфическим почерком. - Лондон, Карнаби-стрит, дом 25, - вслух прочла Венера. – Кажется, я помню, где это. - Отправишься сейчас? - Да, - рассеяно кивнула девушка. – Нет смысла откладывать это на потом. Лучше разобраться со всем этим раз и навсегда. Спасибо, Элизабет, даже не знаю, как вас благодарить. - Поговори с Блейзом, для меня это будет лучшей благодарностью. - Поговорю, обязательно. Как вернусь. Я не забуду, да, - было заметно, что мыслями Венера уже далеко от дома. Еще раз поблагодарив свекровь, бывшая когтевранка вышла из комнаты, оставив миссис Забини в одиночестве. - Мэгс, где сейчас Блейз? - Молодой хозяин находится в соседнем кабинете, изучая документы покойного хозяина Антуана и пытаясь найти в них упоминание о девушке по имени Майя Фоссет, - незамедлительно ответила эльфийка. - В таком случае, отправь эту стопку писем к нему в кабинет, и передай, что они помогут ему в поисках, - улыбнулась Элиза. Ее сын быстро смекнет, что делать с этими письмами, главное, подтолкнуть. А там и решится вторая проблема – уж миссис Бенсон удастся сделать так, чтобы Забини и МакКиннон (точнее, теперь уже Забини) помирились в очередной раз.