***
Марлин и Антуан были моими друзьями. С Марлин мы частенько любили творить разного рода безумства вроде полетов на метле прямо над ветвями Гремучей Ивы. Она была моим лучиком света и всегда могла разогнать мою тоску, вывести из депрессии и просто поднять мне настроение. С Антуаном же мы всегда любили говорить по душам и просто проводить время в компании друг друга. Безумства он обычно творил с парнями, частенько ругаясь на меня за мои выходки, хотя сам был далеко не оплотом нравственности. Ему я могла доверить все, что угодно, он был моим самым близким другом даже после того, как он выпустился из Хогвартса. И, конечно, я знала о его чувствах к Марлин. Все знали их историю, знали как он любил ее. Я помнила все то, что он делал ради Марлин, лишь бы та сжалилась, обратила на него внимание и дала ему шанс. Он был влюблен в нее с третьего курса, но на серьезные шаги и ухаживания решился только на пятом, когда уже знал, какое впечатление производит на своих однокурсниц. МакКиннон же отгородилась от него стеной, не подпуская к себе ни на шаг, подарив ему лишь один единственный танец на выпускном балу. Помню, как с счастливой улыбкой сделала фото, когда он все таки добился своего. Где-то в глубине души он ей нравился, это было заметно, но она не признавалась в этом сама себе. Да и влюблена она была в другого слизеринца. Его звали Регулус Блэк. Ловец сборной Слизерина, аристократ, отличник и просто красавец. Мечта любой девушки. Вот только он никому из своих воздыхательниц не отвечал взаимностью, злые языки поговаривали, что он нетрадиционной ориентации, раз до сих пор не обзавелся девушкой. Ему было все равно на сплетни. Я была одной из тех, кто влюбился в него без памяти, но мои чувства не были взаимными, а на шестом курсе так и вовсе сыграли со мной злую шутку. Антуан считал его своим главным соперником, ведь по сути Забини ничем ему не уступал. Ан тоже играл в сборной Слизерина, был охотником. Аристократизму, красоте и манерности этого парня можно было позавидовать, в учебе был достаточно успешен. Но тем не менее Марлин все равно предпочла ему Регулуса, и это единственное и самое главное, за что Ан ненавидел Блэка. Даже после школы ничего не изменилось. Хотя нет…после школы все стало только хуже. Война никого из нас не щадила. Я не была той, кто бросался на передовую среди первых. Я боялась того, что потеряю их всех на этом треклятом поле боя. Уже тогда я связала свою жизнь с Джошуа, очень долго не веря в то, что он вообще обратил на меня внимание. Нас свела вместе абсолютно нелепая случайность. Джо старше меня на 12 лет, он аврор и каждый день жертвует своей жизнью ради нашего спокойствия. Я искренне считала, что не подхожу ему. Именно Антуан убедил меня, что это далеко не так, и что такой трусишке, как я, необходим тот, с кем я буду, как за каменной стеной. Его не пугала наша разница в возрасте, как остальных моих друзей и родных. Но даже после свадьбы я не чувствовала себя в безопасности. Каждый день я боялась смотреть в газеты и перелистывала страницы со списками погибших, чтобы не наткнуться на знакомое имя и фамилию, а их было много. Очень много.
- Может хватит мучать себя, Майя? – раздраженно произнесла Марлин, смотря, как мечется из угла в угол Фоссетт, то и дело взмахивая своими белокурыми волосами. Еще год назад она носила рыжий цвет, закрашивая волшебной краской свои белоснежные пряди, а теперь снова решила вернуться к натуральному цвету волос. Джо положительно влияет на свою благоверную. - Не могу, - покачала головой девушка, - я приехала к нему на каникулы, а его уже третьи сутки нет дома. В газетах ничего нет, на письма не отвечает, а в аврорат я не могу попасть. Я даже напиться с горя не могу, потому что алкоголь не переношу, - Майя схватилась за голову, плюхнувшись на диван рядом с подругой. МакКиннон успокаивающе погладила ее по плечу. - Знаешь, если ты так реагируешь на трехдневное отсутствие, боюсь представить, что будет с тобой, если он исчезнет на 4 месяца… - Сплюнь! – вскрикнула Фоссетт. – Я не переживу этого. Я не смогу. Не знаю, как ты вообще держишься, я бы на твоем месте давно сошла с ума. Марлин сжала зубы, стараясь не расклеиться ради подруги. Она и сама не знала, где берет силы на то, чтобы ждать, когда Регулус снова появится дома, в их небольшой квартирке, скрытой от посторонних глаз и ушей. Она каждый день приходит туда в надежде, что он объявится, но вот уже четыре месяца прошло с того момента, как она видела его в последний раз. И почти столько же с того момента, как узнала о том, что беременна. Все слишком внезапно навалилось на нее, и поддержки неоткуда ждать, приходится самой выкарабкиваться из этого дерьма, благо, она не одна, у нее есть друзья и Орден Феникса, готовые защитить ее и ее малыша от опасности. Наверное, именно то, что она ждет ребенка, позволяет ей не сойти с ума. Все ради их с Регулусом малыша. - Я прохожу через этот круг ада каждый день, Майя, - тихо произнесла она. – Начиная с того момента, как увидела метку на его предплечье, и заканчивая сегодняшним днем. Он слишком дорог мне, чтобы вот так просто опустить руки. - Мне бы твою уверенность. Я не могу спокойно спать, зная, что все мои близкие в опасности. Но при этом я не могу ничем помочь, не могу ничего сделать. Я бессильна, и это угнетает еще больше. В окошко гостиной слабо постучали. В темноте за стеклом Фоссетт с трудом разглядела силуэт сипухи и с тихим писком подскочила с дивана к окну, распахивая его и впуская птицу в дом. Дрожащими пальцами девушка развернула письмо и быстро пробежалась глазами по содержанию. - От Джо? – поинтересовалась Марлин, пытаясь угадать по выражению лица подруги содержание письма. Майя покачала головой. - Нет, от Антуана. Этот засранец тоже взял моду отвечать на мои письма спустя неделю. МакКиннон напряглась. От упоминания Забини как-то странно кольнуло в области сердца, но она предпочла не обращать на это внимание. - Ну и что пишет? - Что все как всегда. Что мне не о чем беспокоиться, он держит ситуацию под контролем, а метка на руке – сущий пустяк. Конечно, пустяк, ага. Что они с Лиз уже выбрали имя для сына и даже примерно могут назвать дату его рождения, что… - Элизабет беременна? – тихо спросила Марлин, перебивая блондинку. - Да, - закусив губу, ответила Фоссетт. – Она забеременела на месяц раньше тебя. Гриффиндорка поджала губы. Какое ей вообще дело до жены Забини? Что, своих забот не хватает, чужие подавай? - Как он вообще…там… - вырвалось у нее прежде, чем девушка осознала, что спросила. Майя удивилась, но все таки решила ответить: - Как и все мы. Он живет этой войной, залез в самое ее пекло, и даже будущее своей семьи его не беспокоит. Он всегда был немного эгоистом, но все равно раньше хоть немного держал себя в рамках. Когда я узнала о метке, разрыдалась прямо у него на плече. Я так надеялась, что он обойдет это стороной. Все таки, в Италии куда спокойнее, чем у нас, но он все равно умудрился нажить себе приключений, да еще и таких опасных. Потом грешным делом решила, что после известия о беременности Лиз он одумается, но ничего подобного. Как был на поле боя, так там и остался. Каждый раз я молю Джоша, чтобы он прикрывал его в схватках, чтобы не ранил. И Антуана прошу о том же в сторону Джоша. В итоге каждый раз оба жалуются мне друг на друга, а я знаю, что они все таки исполняют мои просьбы и не причиняют друг другу вред. - Ты великий манипулятор, Майя, - усмехнулась Марлин. Девушка прыснула. - Стараюсь, иначе никак.Я была наивной. Думала, что контролирую ситуацию, но такое контролировать впринципе не возможно. После моего выпуска мы с Бенсоном сыграли свадьбу. Она получилась веселой, в этот день все хоть немного забыли о том, что на дворе война. Враги на поле боя – Антуан Забини и Сириус Блэк – налакались вусмерть, обнимаясь за столом и горланя песни. Сириус поймал пою подвязку, а Ан – букет. Я знаю, что Блэк спрашивал у Антуана о своем брате, но даже Забини не знал, куда исчез Регулус. В рядах Пожирателей его уже считали мертвым. Если бы только они смогли так подружиться в школе, возможно все было бы иначе. Наша свадьба – последний день, когда я видела своих друзей счастливыми. Спустя пару дней погибла Марлин. Моя невыносимая заноза в заднице, саркастичная, храбрая, верная и просто невероятная подруга канула в лету, умерла, погибла, испарилась. Сложно принять такое, точнее это вообще невозможно принять, ты просто рвешь волосы на голове, воешь, плачешь и хочешь разбить что-нибудь, но находишь в себе силы сдержаться. Почему я не обезумела от горя? Потому что был кто-то, кто нуждался во мне, мне нельзя было оплакивать Марлин так яростно, как хотелось, потому что был тот, кто сломался бы от такого. Антуан Забини. Человек, которого по сути и не должно было быть на похоронах. Он и не пришел, хотя я звала его. В день перед похоронами мы долго сидели в обнимку и рыдали, странные смешанные чувства. С одной стороны мне даже хотелось ударить его, врезать ему, ведь она погибла от руки Его соратников. Впрочем вряд ли самого Антуана не пожирало чувство ненависти и безысходности. Он не простил себе того, что сделал. И решил расплатиться за это.
Бенсон прижался к кирпичной стене, осторожно выглядывая из за угла. Стоило только кончику его носа показаться наружу, как в стену полетело заклятие, отбрасывая в него куски разломанного кирпича. - Чертовы Пожиратели, - прорычал сквозь зубы аврор, сильно сжимая рукой открывшуюся на боку рану после какого-то темного заклинания, которым его полоснул Лестрейндж. Орден Феникса прибыл с подмогой, но Пожиратели все никак не хотели отступать. Собрав последние силы в кулак, Джош бросился в очередную атаку, оглушая противников и срывая с них маски. Ему нужно было попасть в центр круга, где развернулась безумно опасная битва. Он обещал ей спасти его. Но нужно ли было ему спасение? Забини почти не дрался, казалось, что он нарочно лезет под летящие в него заклинания, не предпринимая попыток защитить себя. Он нарочно выводил Сириуса и Джеймса из себя. Словно он искал смерть. - Забини, я ни в жизни не поверю, что ты сделал это! – кричал ему Блэк, пытаясь оглушить, но не ранить обезумевшего парня и сдержать Сохатого от убийства, Джеймс был зол не на шутку. - Его платок был найден Марией. Он был там, он выкрал ее дочь после того, как убил Марлин! Заклятия, разлетающиеся между этой троицей, ослепляли. - Только сейчас поняли, да?! Я убил ее!! Убил вашу драгоценную Марлин МакКиннон! – кричал парень, посылая в них заклятия. – Я видел, как она истекает кровью, слышал, как она скулила, прежде чем умерла! - Заткнись! – кричал Блэк, посылая в него заклятия. Было невыносимо слушать о том, что он видел сам. Перед глазами до сих пор так и стоял образ истерзанной девушки. Он не верил, что человек, который так любил ее, мог совершить подобное. - Нет, Блэк, знай, такая участь ждет каждого из вас! На очереди твоя твоя женушка, Поттер! Слышишь?! Лили Эванс отправится следом за своей подружкой! - Замолчи, мразь! – взревел Джеймс. Схватка с каждой секундой становилась ожесточеннее. Опасные для жизни заклинания пролетали буквально в сантиметре от цели. Джо никак не мог прорваться к ним, его словно нарочно облепили сразу двое Пожирателей. Послав обоих одним мощным Редукто в нокаут, Бенсон сорвался с места, но было уже поздно. Двойное заклятие поразило итальянца, пронзив насквозь. Последний луч сорвался с кончика палочки, прежде чем она выскользнула из пальцев. В унисон с ним сердце парня стукнуло в последний раз. Забини упал замертво, не успел Бенсон опомниться. Мужчина подбежал к нему, рухнув рядом на колени и осматривая безжизненное тело. Пустой взгляд. Все лицо в чужой крови. И застывшая улыбка на губах. - Не успел, - глухо проговорил ирландец, потирая большим и указательным пальцем переносицу, пытаясь унять боль в голове. – Мерлин, что же я скажу Майе… Да, парнишка фактически признался в том, что совершил убийство. За это же он понес наказание. Но как объяснить это его подруге, которая ни за что не поверит в его вину, и которая не выдержит еще одной смерти близкого человека? После битвы Джо забрал тело юноши, лично доставив его в морг. Опознание не требовалось. Антуан Забини принял свою смерть на поле боя, как сам того хотел.***
Когда наступают тяжелые времена, то свет и надежда находятся в самых незначительных местах. Сегодня ты оплакиваешь потерю друга, а завтра пытаешься обрадоваться тому, что приготовленный пирог вышел съедобным. В такие дни частенько хочется заплакать, сломаться, но ты упорно держишься, потому что знаешь, что дальше будет хуже, а потому оставляешь все это на потом, до худших времен. Частым явлением в периоды войны является ностальгия. Непозволительная роскошь, но человек просто не может ничего поделать и то и дело перебирает старые фотографии, возвращается во времена, когда все было хорошо, когда надежда светила так ярко, что казалось еще чуть-чуть и ослепит тебя, затем на голову падает жестокая реальность и осознание того, что как раньше уже не будет. Тех времен не вернуть хотя бы потому, что часть людей, что являлись участниками воспоминаний, уже похоронили, их тела погрузили в деревянные гробы непозволительно рано. Для конца октября погода на улице стояла вполне сносная, светило солнце, но картину портил бушующий ветер, который грозился снести прохожих. С самого утра Майю Фоссетт одолевало волнение, которое как зуд распространялось по коже, она не знала, отчего это, но с неким опасением поглядывала на часы в ожидании Джошуа. Школа уже закончилась, многое в жизни поменялось и не в лучшую сторону, но одно изменение радовало девушку, в ее серых буднях появился Бенсон. В законном браке они жили всего пару недель, но блондинка уже чувствовала себя некой хозяйкой, ей нравилось мыть посуду, делать уборку, все сама и никакой магии. Это ее успокаивало. В другой комнате бегал красивый лабрадор Фишер, Майя надеялась, что в этот раз неугомонная собака ничего не снесет. И все же, чтобы она не делала, беспокойство не утихало, блондинка буквально не могла найти себе места. На улице уже было достаточно поздно, когда наконец послышался звон ключей и звук открываемой двери. Майя бросилась в коридор, чтобы встретить Джоша, прижимая ладонь ко рту, увидев его во всей «красе». Изодранная мантия вся в грязи и крови, как и руки. Лицо выражает крайнюю степень усталости. Похоже, ему пришлось участвовать в тяжелом бою. Завтра снова будут громкие заголовки в газете, списки погибших. Майя перестала читать их, чтобы не видеть всего этого ужаса. Джо вел себя странно. Он не подходил к ней, замерев у порога, и постоянно отводил взгляд, словно не хотел видеть ее лицо. Сердце девушки сжалось. Майя знает этот взгляд, но лучше бы не знала. Когда ты любишь человека, то тебе не нужно слов, ты видишь все по выражению глаз, наклону головы и движению рук. Такое поведение могло обозначать лишь одно. Погиб кто-то близкий, действительно близкий человек для нее, и сообщить Майе о его или ее смерти для него очень тяжело. Тугой ком встал в горле. - Кто? Короткий вопрос. Но как же ответить на него. Она не выдержит этого. - Джошуа, скажи, кто? Ты не хочешь знать этого, родная. Прошу, не заставляй меня. Но имя все таки сорвалось с губ. - Антуан. Она слышит звон, из рук падает стакан с водой, разлетаясь на миллиарды кусочков также, как и ее сердце. После звона наступает секундная тишина, а после их будто оглушают диким нечеловеческим воем, от которого хочется съежиться. Майя даже не понимает, что источник звука это она. В голове проносятся фразы, что это все сон, дурацкая ошибка, и это все неправда. Блондинка оседает на пол, хватаясь за живот, потому что еще чуть-чуть и ее вырвет. - Скажи, что ты шутишь. Я тебя прошу, я тебя умоляю, - голос срывается, она то кричит, то переходит на шепот. Девушка чувствует как сильные мужские руки обхватывают ее, как разворачивают и прижимают к себе. Майе хочется исчезнуть, умереть, перестать существовать, что угодно, но только не быть здесь и сейчас, не признавать тот факт, что ее лучший друг, что ее любимый идиот умер, что его нет. Это какая-то неправильная вселенная, как это так? Как это она больше его не обнимет, не поговорит с ним, не поязвит? А как же сын?! У него ведь только только семья появилась. Девушка даже не замечает как проговаривает часть фраз вслух, но мужчина лишь успокаивающе гладит блондинку по голове. Майя не знает, сколько времени прошло с момента того, как она перестала плакать. Теперь она просто молчала, в глазах пустота, а в душе дыра. Удивительно как ей удавалось жить с аврором и при этом спокойно оплакивать уже мертвого Пожирателя Смерти, даже сейчас она умудрялась балансировать и жить в зоне нейтралитета, только вот все те, кого она любила, давно выбрали свою сторону и поплатились за это. Еще чуть-чуть и ей можно будет открывать свой собственный могильный уголок, состоящий из всех друзей и знакомых, что она потеряла на этой чертовой войне. Где-то там на задворках сознания пробегает мысль, что если Джошуа тоже умрет, она вполне может закончить все суицидом. Девушка проводят руками по лицу и наконец обращает внимание на мужчину. Тот старается сохранить вежливость, но все же стоит договорить: - Я должен сообщить жене Антуана о его кончине. Майя качает головой. - Не стоит. Я сама, - голос выходит хриплым, полумертвым, губы слегка подрагивают, предвещая новый поток слез, но девушка сдерживается, - это должна сделать я. Элизабет возненавидит тебя, ведь ваши люди убили его, приходить и сообщать об этом от лица Ордена равносильно насмешке, - глаза вновь наполняются слезами, еще пару месяцев назад она проклинала Пожирателей, а теперь хочет поджечь весь аврорат, - я сама сообщу ей. Просто дай мне час, а затем я поеду к ней. Ее все же вырвало. Состояние, что моральное, что физическое было на грани истощения, но Майя понимала, что должна была это сделать. Девушка еще раз взглянула на свое отражение в зеркале, она даже умудрилась собрать волосы в прическу, только вот красные глаза и припухшее от слез лицо выдавало ее. В голове все еще ничего не укладывалось, а смотреть на кулон в виде золотой капли и черным камнем внутри было невыносимо. Пальцы немного нервно теребят тонкую цепочку на шее. Майя вздыхает, а затем нажимает на камень, произносит адрес и имя хозяина дома, секунда, и вот она уже в доме Антуана. Кулон был его подарком для нее, признаком доверия. Прежде чем постучать в дверь, она будто в последний раз окидывает особняк взглядом. Вряд ли теперь ей будут рады здесь. И снова не нужно слов. Когда Элизабет видит ее, она уже все понимает, а лицо приобретает немного отрешенный вид, и все же где-то там в глазах мелькает надежда, что Фоссетт здесь с иной целью. Может просто повидать Блейза, передать что-нибудь Антуану, ведь они с ним так редко видятся. Но нет. - Майя? - Здравствуй, Лиз. Твой домовик впустил меня, сказал, что ты здесь. Я… - Что? - Антуан… Слова застревают в горле, ей кажется, что проще прямо здесь застрелиться, чем сказать это вслух, но все же девушка выдавливает из себя слова, приправленные охрипшим голосом: - Элизабет, Антуан умер. Умер сегодня ночью в бою. Она старается держаться, старается, но выходит паршиво. Жене друга удается это лучше, ее плечи опускаются, кулаки сжаты, было заметно, что она впивается ногтями в ладони, чтобы сдержать рыдания, но не выходит. По щекам начинают течь слезы, которые она пытается смахнуть, но никаких истерик, никаких драм. Майя не знала, что сейчас чувствовала Элиза, но всегда была уверена в том, что девушка своего мужа любила и в ребенке их души не чаяла. Лишиться мужа так рано, получить разбитое корыто вместо счастливой семьи, такое мало кому пожелаешь. - Я… я могу хоть чем-нибудь помочь? Элиза слышит это словно сквозь вату, но все так же отрешенно качает головой. - Где он сейчас? - В Лондоне, в морге отделения аврората. Забини коротко кивнула, давая понять, что больше ей ничего не нужно, но Бенсон все еще не уходит. - Я хотела бы принять участие в организации похорон. Пожалуйста. Элиза подняла голову, смотря на нее долгим пронзительным взглядом, от которого Майе становилось дурно. Спустя минуту затяжной тишины, она все таки ответила. - Конечно. На этом с разговорами было покончено. Девушка дала итальянке время, чтобы та могла в одиночестве перенести утрату и прийти в себя, чтобы она сообщила эту новость родителям Рика. На следующий день они занялись приготовлениями к похоронам. Тело забирал отец Антуана вместе с Люциусом Малфоем. Когда Элизабет увидела блондина, она готова была броситься на него, разорвать на куски и сжечь, но не смогла даже двинуться с места. Катерина держала ее за руку, не позволяя сорваться. Антуана похоронили в семейном склепе, хотя Майя очень настаивала на том, что его место рядом с Марлин. Мало кто воспринял эти слова в серьез, а Элиза так и вовсе побелела после подобного заявления. Удивительно, как она не сорвалась. Панихида получилась короткой, но пышной и пафосной. Первой не выдержала Лиз. Когда она собралась уйти, к ней подошла Франческа Забини, мать Рика, и с нескрываемой ненавистью прошептала: - Это ты во всем виновата. Ты не смогла удержать его в семье, и теперь мой сын мертв. Будь ты проклята! – последнюю фразу она почти выплюнула ей в лицо. Элизу словно пригвоздило к земле, и лишь сестра, безмолвно идущая рядом, шокированно ответила: - Как вы можете так говорить! Лиззи ни в чем не виновата! - Мой сын мертв! Если бы я знала, чем все обернется, я бы никогда не позволила ему жениться на тебе! Будь ты проклята, Элизабет. Никогда не найти тебе места в этом мире! Все будут дохнуть, как мухи, рядом с тобой! Будь ты проклята!! Тогда выдержка ее подвела. Лиз, оттолкнув от себя женщину, убежала, дав волю слезам. Катерина злобно зашипела на сумасшедшую свекровь: - Моя бы воля, я бы с удовольствием припечатала вас каким-нибудь проклятием, да вам и так не долго осталось. А сестру мою трогать не смейте, иначе я быстро приближу дату вашей кончины, - с этими словами Барони гордо удалилась, а Франческа зашлась рыданиями. Майя, став невольным свидетелем этой склоки, была поражена тем, как все здесь друг друга ненавидели. Бедный Антуан, и ведь ему приходилось жить с ними столько лет. Не удивительно, почему он готов был в свое время бросить семью, сбежав с Марлин. Она бы тоже не выдержала подобного. От мыслей о друге снова закололо сердце, а в глазах защипало. Она сидела около его могилы очень долго. Все скорбящие друзья и родственники уже разошлись, а она все сидела, смотря на колдографию улыбающегося Забини, словно загипнотизированная. Из раздумий ее вывели объятия Джошуа, который пришел за ней, обеспокоенный ее долгим отсутствием. Опомнившись, девушка хотела было зайти внутрь, чтобы хоть глазком еще раз увидеть Блейза, но Джо отговорил ее. - Элизабет не подпустит тебя к нему сейчас. Дай ей время. И она согласилась. Она верно ждала, когда ей позволят увидеть Блейза, писала ему и Элизабет письма, но получала в ответ сухие официальные открытки с ответной благодарностью на поздравления. Потом и они перестали приходить. Как-то раз она видела их на платформе 9 и ¾, когда отправляла свою старшую дочь в Хогвартс. Ей хотелось подойти к ним, но она не стала этого делать. В место этого она счастливо махала рукой высунувшейся из окна дочери Джули, своей племяннице Сандре Фоссетт и ее подругам Венере и Амелии. Венере МакКиннон и Амелии Кембелл. Девочкам, которые так напоминали ей Марлин и ее саму в их школьные годы.