Избрана судьбой

Примерно через минуту я окончательно убедился в том, что не зря доверился своему другу. Поскольку нам с ним доводилось видеть и не такое, он, как и я, довольно быстро смирился с теми странностями, которые творятся. Уже скоро он снова улыбнулся, в шутку пихнул меня локтем и ехидно заговорил: — Оставим в покое Дамблдора и «Гарри Поттера». Что у тебя с Виолеттой? Я поперхнулся воздухом. Честное слово, чего-чего, а такого вопроса я ожидал меньше всего! — Ты серьезно?! — сдерживая истерический смех, спросил я. — Ты узнал, что мне снится магический мир, которого в принципе не должно существовать, а тебя интересуют мои отношения с Виолеттой?! — Меня интересует твое душевное состояние, — парировал Эрнесто. — А оно напрямик связано с нашими отношениями, как я вижу. Я с ужасом почувствовал, как кровь хлынула к щекам, делая мое лицо похожим на томат. — О! — захихикал мой приятель, обратив на это внимание. — Плохо дело! — Сам знаю, — отрезал я. — Да что с тобой? — опешил Эрнесто. — Я ведь вижу, что вы нравитесь друг другу, и более того!  — Ошибаешься, — убито покачал головой я. И в самом деле, как можно было подумать, что я нравлюсь Виолетте?! Ежу понятно, что она относится ко мне, как к хорошему другу, — не больше. Она никогда не почувствует ко мне симпатии или любви. Нет. Только дружескую привязанность. — Почему это? — опешил мой приятель. — Ты разве ее не любишь? — Люблю, — признался я. — До одури. Но она… — Она — что? — не понял Эрнесто. — Я ей не нужен! — простонал я, обхватив руками голову. — Что значит — не нужен?! Ты ведь ее вечный спутник! Ты готов ради нее на все! И тебе кажется, что она тебя не ценит?! — Дело не в том. Конечно, она благодарна мне. Хотя, по-моему, ничего особенного я не сделал. — Ну, да! Разве что, стал ее защитником перед лицом смерти! Действительно, ерунда какая! — Не смешно! Да, Виолетта привязалась ко мне. Этого я отрицать не могу. Но она видит во мне всего лишь друга. В то время, как она для меня — все! — Друга? Хорошенькая дружба получается, с такими-то эмоциями! Я молчал, да и что тут скажешь? Эрнесто прав. Ну, не могу я контролировать свои эмоции, когда Виолетта лишь мимолетно касается меня! Наверняка, они написаны у меня на лице, поэтому мой друг их увидел. — Я не идиот, — с болью в голосе заговорил я. — Понимаю, что мы — друзья не навсегда. Однажды Виолетта узнает о том, ЧТО я на самом деле к ней испытываю. И тогда придет конец всему. Она либо подумает, что я врал ей все это время, и возненавидит меня, либо будет злиться на себя за то, что не может ответить мне взаимностью. — А в другом случае все вас будет хорошо, — захихикал Эрнесто. — Станете парой, будете ходить за ручку… — Как бы я хотел в это верить! Но нет. Сердцу не прикажешь. Виолетта не любит меня и никогда не сможет полюбить! — Слепой идиот! Да она УЖЕ в тебя влюблена до чертиков! — Этого не может быть, Эрни. Не может она в меня влюбиться. Не может. — Да почему, дьявол тебя подери?! Ведь достаточно заглянуть ей в глаза, когда вы говорите — и все сразу становится понятно! Виолетта влюблена в тебя, Феде! Влюблена по самое не могу! Вот, объясни мне, почему ты так уверен в обратном?! — Ладно, — вздохнул я, опустив голову и уставившись в пространство перед собой. — Слушай. Я в Аргентине уже довольно давно. Приехал, чтобы принять участие в музыкальном конкурсе. А отец Виолетты, Герман — давний друг моей мамы. Вот я и поселился у них. Ну, и втрескался по уши. У нее тогда был парень, Леон. А я, как дурак, в один момент полез целоваться. На что-то надеялся, придурок. Естественно, Виолетта меня оттолкнула. Так мне и надо, конечно. Правда, плохо было — жуть. Да и сейчас плохо, если честно. И вот, тогда я сказал себе: она никогда меня не полюбит, что бы ни происходило. Я не могу больше полагаться на чутье, потому что еще одного такого испытания мне не вынести. — Понимаю, — вздохнул Эрнесто. — Но, если ты не можешь полагаться на себя, поверь хотя бы мне! Я-то все вижу! И… — Издеваешься?! — возмутился я. — Чувства из воздуха не возникают! — Но ведь ты мог как-то… не знаю… заслужить любовь! — Ох, если бы это было возможно! Но нет, Эрни. Если Виолетта изначально ничего ко мне не почувствовала, дальше все бесполезно. Я могу стать для нее лишь другом — не более. Эрнесто молчал. Я тоже. — Ну, хорошо, — сдался он через минуту. — Допустим, я ошибаюсь. Вообще, ты нашел плохого советчика, потому что я в этом ровным счетом ничего не понимаю. Итак, допустим, твоя Виолетта тебя не любит. А что же ты намерен делать, когда правда откроется? Ведь ты не можешь врать ей веч… — Я не вру! — отрезал я. — Все, что я ей говорю, чистая правда! И, если она спросит о моих чувствах к ней напрямую, тоже скажу правду! Пусть мне будет тяжело, но врать ей я не стану! — Ладно, прости. Но что ты сделаешь, когда все откроется? — Честно? — вздохнул я. — Понятия не имею. Вижу только один вариант: остаться с вами, ребята, и искать в бою смерть. — Эй! — засуетился Эрнесто. — Даже думать об этом не смей! То есть, мы, конечно, будем очень рады, если ты останешься, и все такое. Но на тот свет я тебя, дружок, не отпущу! — И сделаешь только хуже. Пойми: мне будет плохо. — Слышать ничего не желаю! Если тебе на себя наплевать, то хотя бы о нас подумай! О своей матери, об этом своем Энрике, о Габриэлле, обо мне, в конце концов! — Эй, успокойся! Еще ведь ничего не открылось! — Все равно, Феде, обещай не пороть горячку! — Ладно, ладно, обещаю! — Так-то лучше! Скажи: а тебе было очень больно, когда Виолетта тебя оттолкнула? — Ты из любопытства спрашиваешь? — Из беспокойства о своем друге. Так что же? — Да. Было невыносимо больно. Знаешь, мне вообще-то известна боль, как физическая, так и душевная. Но так плохо мне было впервые. Такое ощущение, словно… сердце на части раскололось. Да, да, все именно так. Мы с тобой, Эрни, всегда считали, что «разбитое сердце» — метафора. Но нет. Я замолчал, глядя в пространство и вспоминая, как мне было плохо. Ужасно. И умереть хотелось. Но о последнем Эрнесто никогда не узнает — хватит с него и моей боли. Зная его, могу с уверенностью сказать, что он ощущает ее, как свою. Мой друг неуверенно похлопал меня по плечу. Не знаю, почему, но мне сразу стало как-то легче. Он как будто дал понять, что будет рядом и не оставит меня. И я был ему очень за это благодарен.