Сказ о приключеньках колдуна отважного на просторах земель бескрайних, Фаэруном именуемых.

Даэлан нашел меня в трактире мелкого поселения "колодец Беорунны". После нашего торопливого отбытия из Лускана мы, согласно плану и разведданным Аарина Генда, прибыли в эти самые колодцы и вот уже три дня стояли лагерем, четыре из которых я был беспробудно пьян. Пить я начал еще в дороге. Генд меня пока не трогал, да и Даэлан до времени оставил в покое, посчитав, видимо, что мне необходимо какое-то время побыть одному. Вернее одному в обществе бутылки. И я пользовался этой его индульгенцией рьяно и самозабвенно, но терпение его в конце концов кончилось. Рядом со мной на столе покоился, похрапывая, ткнувшись в сгиб локтя, случайный собутыльник. Даэлан нашел меня в трактире. Был я вполне предсказуемо пьян и дерзок, и где-нибудь в другом месте дело давно могло бы дойти до драки, но в колодцах обитали люди на редкость мирные и терпеливые. Это бесило. Фасольки рядом со мной не было. Маленькая магическая сущность чувствовала мою злость и беспомощность, и страдала настолько, что отказывалась даже от пива, и пряталась, не желая показываться на глаза ни мне, ни кому бы то ни было еще. Даэлан присел рядом на лавку и накрыл широкой ладонью верх моей полупустой кружки, стоило мне к ней потянуться. - Генд просил тебя зайти, - мягко, как разговаривают с маленькими непослушными детьми, сообщил Даэлан. - Нахрен пусть идет Генд, - огрызнулся я упрямо потянул кружку на себя, но орк был сильнее и посудина даже не сдвинулась с места. Даэлан скорбно вздохнул, отодвинул кружку подальше и приобнял меня за плечи. - Я понимаю и разделяю твою печаль, но долго так продолжаться не может, - грустно заверил он, стиснув меня в своих объятиях. В них не то что бы вырваться, вздохнуть можно было только с большим трудом. - Сволочи они все, - затих и смирился я. - И Генд, и Нашер... это они виноваты. - Ты же понимаешь, что говоришь сейчас, как она? Она чувствовала смятение, чувствовала себя преданной. Нашер отослал ее из Невервинтера, что-бы уберечь, что бы ее не постигла судьба Фентика, а она решила, что ее отвергли. А ты чувствуешь себя виноватым перед ней. Что не смог поддержать, заметить, удержать. Поэтому и пьешь и прячешься от всех. - Ничего я не прячусь, - скорбно шморкнул носом я, но Даэлан уже понял, что победил. - Пойдешь к Генду? - Не пойду. Мы ним уже все выяснили. Просто хочет, небось, убедиться, что я в адекватном состоянии. - А ты в адекватном? - осторожно уточнил орк. - Не очень, - дипломатично признал я. - Поэтому мы к нему не пойдем. А пойдем мы вламывать любовнику этой мадамы, - я кивнул в сторону распростертого на столе тела, занавешенного всклокоченной копной каштановых волос, а потому неопределяемой половой принадлежности. Даэлан заметно помрачнел. - Ты все еще пьян, но все же рискну напомнить тебе, что нам нужно найти Слова Силы прежде Маугрима. Ни о каких любовниках твоих собутыльников... - Тсссс, - я икнул и прижал палец к губам растерявшегося от такой фамильярности орка. - Не шуми, противный. Шоб ты знал, это не просто мой собутыльник, это знаменитый профессор Лелиана Кембридж! Ее Генд сюда специально пригласил, как консультанта по исследованиям Слов Силы. Даэлан перевел скептический, откровенно недоверчивый взгляд на похрапывающую девушку, а затем опять на меня. Лелиана и в самом деле мало походила на знаменитого профессора. Я захихикал. - Она сюда ехала, да по пути в придорожной таверне встретила некого мага, обаяния непревзойденного, а поутру, после ночи страсти, обнаружилось, что этот маг в вещах ее порылся, все самые ценные артефакты спер и скрылся. А среди артефактов тех был Снежный Шар, со слов профессора Кембридж, ключ к местоположению одного из Слов. Даэлан отпустил мои плечи и устало, смиренно потер глаза. - Значит иди в храм, пусть жрецы тебя в порядок приведут, и выходим. - Не хочу в храм, - закапризничал я. - Там Генд. С тяжким вздохом Даэлан поднялся с лавки, но не успел я обрадоваться, что меня оставили в покое, как орк схватил меня за шиворот, вздернул с места и поволок к выходу, игнорируя мое вялое сопротивление и возмущенные повякивания. Жрецы меня, конечно, в себя привели, хотя и смотрели очень укоризненно. Передвигался я скрытно, по стеночке, но на пороге все равно столкнулся с Аарином. Он изучил меня с ног до головы очень внимательно, а я, брякнув что то вроде "драсть, а мы тут за Словом идем", торопливо просочился мимо него, пока меня не успели остановить. Растолкать Лелиану Кембридж оказалось гораздо сложнее, чем меня, тем более что расталкиваться она не желала совершенно, она желала страдать и еще винишка. Тем не менее кое-что удалось выяснить и мы с Даэланом, слегка приободрившись, удалились в дебри Холодного Леса, где, согласно слухам, располагалась некая лаборатория волшебника, в которой мог скрываться коварный и алчный лелианов любовник. Лабораторию мы нашли без труда, местных жителей тут не водилось, но щедро расставленные таблички с указателями помогли нам найти дорогу. То, что нам тут не рады, стало понятно, стоило нам переступить порог. Сам маг появляться пред наши очи и вступать в диалог не спешил, зато многочисленные големы и элементали проходу нам не давали. Вылезшая ради такого дела на свет Фасолька только и успевала вскрывать замки многочисленных дверей, за которыми, опять же, не обнаруживалось ничего, кроме новой порции агрессивно настроенных элементалей. Мы продвигались медленно, комнату за комнатой отбивая территорию, но, куда бы мы не попали, не находили ничего, что бы могло рассказать о присутствии здесь хозяина и о постоянном его проживании. Многочисленные комнаты были щедро завалены всяческим магическим хламом и книгами, но, при ближайшем рассмотрении, все это оказалось покрытым толстым слоем пыли. Разве что големы да элементали сновали туда-сюда, всячески пытаясь открутить нам головы. Казалось бы, жилище давно заброшено, активны только его магические охранники, и ловить нам тут нечего, но мы с Даэланом так просто не отступали, и старательно прошерстили весь дом сверху до низу. Заодно и я пару полезных для мага побрякушек прихватил. В самой дальней части дома, в мрачном подвале, что служил темницей, к своему неожиданному удивлению мы обнаружили живое и очень даже экспрессивное существо. То был мужчина, маг, и представился он Ноксом. Шебутной и хитрый, он сразу вызвал у нас подозрение и освобождать мы его не торопились. После ряда наводящих вопросов и прямых угроз бросить его здесь, если он не перестанет выделываться, Нокс таки поведал нам, как оказался в темнице. Волшебник здешний, хозяин дома, как выяснилось, давно усоп, но лезть в его дом никто не решался, потому как охранники верно служили и после его смерти. Дом долго стоял в запустении, пока Нокс, жулик редкостный, не решился сюда пробраться и порыться в закромах волшебника. Технически, я не мог его осуждать, но то, как неудачно все вышло в итоге, вызывало снисходительное сострадание. Успешно миновав охранников, Нокс вляпался в ловушку и был телепортирован в темницу, защищенную магией, где мы и имели честь его обнаружить. За свое освобождение он сулил нам многие блага и все свое имущество. Я, как эльф в таких делах опытный, потребовал перечислить имущество попунктно, а то мало ли какой мусор он втюхать пытается, и с тайным, едва сдерживаемым ликованием обнаружил между пунктами "носки полосатые полторы пары" и "колечко серебряное с камушком голубым от магии воздуха защищающее" обнаружил "Снежный Шар силы немеряной, а на кой черт он сдался и как использовать, то ему, Ноксу, неведомо". С неожиданной теплотой Нокс вспоминал, как Шар... эмн... подарила ему некая очаровательная, хотя и злоупотребляющая винишком, ученая. Словом, решетки магические мы взломали, Нокса выпустили, в награду носки и Шар получили, и отпустили жулика на все четыре стороны, ибо, ну куда деваться, и правда обаятельный паразит оказался. Вернувшись в колодцы, мы обнаружили Лелиану в том же положении, что и оставили, разве что бутылок рядом с ней прибавилось. Разлепив глаза, опознала она нас не сразу, но при виде Шара воодушевилась так, что чуть не упала с лавки. Даэлан выразил сомнение, что от нее, в таком состоянии, польза будет, но Лелиана Кеммбридж, хоть и пъяная вхлам, доверительно нам поведала, что тайна Слова (о нашей проблеме ей пришлось напоминать трижды, прежде чем она вспомнила, кто мы вообще такие и что она в колодцах делает), скрыта в глубинах сего шара. В прямом смысле в глубинах. В смысле вот прямо нужно взять, и залезть внутрь Шара, а там тайна нам обязательно раскроется, хотя каким образом, то Лелиане неведомо. Для перемещения внутрь требовалось немногое. Оставили мы Лелиану в покое, поднялись, согласно инструкциям, в ее комнату, опустили Шар на алтарь, силу его концентрирующую, и пристально в него вгляделись. Не успели мы моргнуть, как завертелось все кругом и оказались мы посреди тропинки. Справа от тропинки земля резко вниз обрывалась, слева высилась, словно стена, каменная гряда. Деваться некуда, пошли мы по тропинке вперед и страшится, казалось бы, кроме тишины гнетущей, безраздельной, нечего было. Однако вильнула тропинка в сторону и вывела нас на опушку, посреди которой не на жизнь, а на смерть, сражались дриада, как и полагается любой дриаде - полуголая, и закованный в шипастый доспех гном. Оба они были залиты кровью и, казалось бы, нет у дриады ни малейшего шанса, но изловчилась она, вогнала кинжал в шею гному, аккурат в щель меж доспехами. Рухнул гном замертво, а за ним и дриада, стоило нам подоспеть, на мои руки опала. Была она изранена вся, но кинжал в пальцах упрямо и крепко сжимала. В глазах ее, зеленых и неописуемо прекрасных, не боль и не злость бились, а только усталость, обреченная и всеобъемлющая. - Мы умираем, - прошептала она. - Снова и снова умираем... Фасолька суетилась, в мешке моем лекарственные зелья искала, но и я, и Даэлан, и сама дриада понимали, что жить ей осталось от силы пару минут. Вздохнула дриада глубоко, улыбнулась мне, словно на прощание, закрыла глаза и затихла. Грустно стало нам, тоска сердцами овладела, и, хотя помочь дриаде мы больше ничем не могли, и не знали ее никогда, но взбили попышнее листву опавшую и на нее под деревом тело уложили. Громогласно высморкалась в травинку впечатлительная Фасолька. Собрались мы было уже покинуть поляну и дальше двинуться, но тут заслышали за спинами подозрительный шорох, и, обернувшись, с изумлением обнаружили, что до сих пор недвижное тело гнома зашевелилось. Сначала рука дрогнула, затем нога, затем с натугой он на корточки поднялся и воззрился на нас сквозь прорези шлема глазками маленькими и злыми. Кинулся он на нас, ни слово не говоря и неприязнь к нам никак не комментируя, словно зверь дикий, безумный. Мы только в разные стороны отскочить успели и гном между нами, как таран, пронесся, но тут же развернулся, оценил нас с Даэланом, и я ему отчего то не понравился гораздо больше. Меч его был занесен и прямо мне в голову метил, швырнул я в гнома комком цепных молний, заклинанием одним из самых быстрых, но тот разве что вздрогнул слегка. Неизвестно, успел бы прийти мне на выручку Даэлан, но мелькнула прямо передо мной тень, и за пару секунд до неизбежного меч гнома кинжалом остановила. То дриада была, что у меня на руках умерла. Живая и, не сказать, что бы здоровая, но деятельная, она меня собой закрыла, за что и поплатилась. Рыкнул гном глухо, выбил из ее руки кинжал, и прежде чем мы опомниться успели, пригвоздил ее мечом к дереву. Тут уже Даэлан подскочил и ударом топора ему голову снес, но было поздно уже, дриада, снова, умирала, цепляясь скользкими от крови пальцами за лезвие вонзенного в нее меча. Ошеломленные, стояли мы посреди поляны и смотрели друг на друга с Даэланом, но и пары минут не прошло, как снова зашелестело в кустах и оттуда, с жутким безмолвием, выползла и целеустремленно поползла к телу, гномья голова. Ожидать очередной развязки мы не стали, убрались побыстрее с поляны, хотя я, не удержавшись, обернулся и взглянул в последний раз на дриаду, подавляя в себе угрызения совести. Бросать ее было совестно, оставаться с ней на поляне - бессмысленно. Шли мы вперед и то там, то здесь, натыкались на распростертые тела. Некоторые слегка шевелились, а кое где во всю бушевали сражения, парами, или группами. Мы теперь мимо проходили и на всем пути стыдливо глаза отводили. Так дошли мы до пещеры и углубились в нее с опаской. И десятка шагов не прошли, как стало в ней светло, как днем, и посреди огромного грота увидели мы дракона. Белоснежный красавец с ленивым интересом смотрел на нас, пораженных, сверху вниз. - Драсть, - ошеломленно буркнул я, чувствуя, как сердце от восторга бьется быстро-быстро. Дракон склонил голову совсем близко, что бы лучше меня рассмотреть, опалил лицо своим горячим дыханием. - Здравствуй, маленький эльф, - пророкотал он утробно, с мурлыкающими нотками в голосе, словно огромный, ленивый кот. - Ты не дриада, и не гном. Но они и не приходят сюда. Что ты здесь делаешь? Нервно заикаясь, но предельно честно, поведал я ему, что пришли мы сюда за подсказкой в поиске Слова Силы. И, быть может, он, такой большой, красивый, великолепный и мудрый, подскажет нам чего по этому поводу? - Знаю я о Слове Силы, - подумав, ответил дракон. - Они появились давно, так давно, что еще не было высижено яйцо, из которого я вылупился. Я получил Слово потом, много позже, и оно дает мне власть над этим миром и моими подданными. Мы, конечно, очень заинтересовались, даже я рот, наконец, закрыл и задумался. - Твоими подданными? - уточнил Даэлан. - Дриады и гномы, они живут тут, вечно живут, потому что я так хочу. и делают, что я хочу. Вечно. - Пааааадажди ка! - возмутился, осененный догадкой, я. - И дерутся они тоже потому что ты так хочешь? Дракон зевнул и красноречиво промолчал. - Ах ты, сукин сын белобрысый! - не сдержался я и дракон рассмеялся. В его, драконьем понимании, должно быть, это должно было выглядеть как тихо и снисходительно, но рокочущий смех разнесся по всему гроту, отразился от его стен и едва не сбил нас с ног. - Как насчет решить дело миром и просто отпустить их восвояси? - я попытался пойти на попятную, дракон снова очень обидно рассмеялся. - Проваливай ка отсюда, маленький эльф, пока я добрый и не откусил твою маленькую глупую голову. Фасолька негодующе, оскорбленно пискнула и я с ней был совершенно согласен. Огненный шар ударил дракона в морду, прям в раскрытую пасть, и тот дернулся, взревел свирепо, и попытался прихлопнуть меня лапой. Увернуться я успел и так и метался между камнями и выступами грота, только и успевая колдовать. Беготня моя могла бы возыметь куда меньший успех, если бы не Фасолька, что в это время самым наглым образом лупила дракона в глаз. Озверевший дракон, отвлекаясь от меня, пытался то придавить, то проглотить назойливого фамильяра, но совладать с маленькой, верткой и отчаянно храброй Фасолькой непросто было даже дракону. Даэлан в это время с топором наперевес подбирался к дракону с тыла. Ловко подпрыгнув, подобрав момент, он рубанул его по шее и, хотя вышло это не с первого раза и мне пришлось в незанятый Фасолькой драконий глаз шибануть молнией, обезглавил его. Избавившись, таким образом от негостеприимного хозяина, мы обшарили его пещеру, и, помимо кой каких драгоценностей, обнаружили загадочного вида каменный обломок, словно бывший когда то частью каменного кольца. Стоило мне взять его в руки и стереть с него паутину и пыль, как материализовался передо мной полупрозрачный силуэт ящероподобной женщины. - Ты совершенно точно не Мораг, - сообщила она, пристально меня изучив. - И не ублюдок Маугрим. Ты, пацан, собственно кто? - А я... того... как бы... борюся с Маугримом. Есть у меня к нему, знаете ли, пара претензий. - А я, - гордо сообщила женщина, - Раб Слова Силы. Имя мое - Хердалин, запомни его, пацан, чтобы потом не переспрашивать. В общем, надолго задержаться поболтать женщина не могла, потому как находилась вообще в другом месте и мне явилась только по зову Слова, да и вообще ей было недосуг, ибо вела она активную партизанскую войну против войск Маугрима, вела которые Арибет, что земли Невервинтера всячески разоряли. На этом моменте я как то взгрустнул, но женщина пообещала потом как-нибудь еще заглянуть поболтать, и по мановению ее руки вышвырнуло нас обратно в комнату Лелианы. Шар на алтаре быт черен, безжизненен и больше не излучал ни капли магии. В руках моих лежало и самым будничным образом не отсвечивало, прикидываясь обычным куском камня, Слово Силы.