Сказ о приключеньках колдуна отважного на просторах земель бескрайних, Фаэруном именуемых.

С помощью снятой с трупа Басама печати Аарин подготовил для нас пропуск в Башню, однако даже с пропуском попасть в нее оказалось не так просто. Охранник у ворот долго изучал сначала бумаги, затем меня, затем Даэлана, но больше всего подозрения у него вызвала Фасолька. Я пригрозил ему переломать конечности, если он не перестанет выделываться и томить важных гостей на пороге, и охранник, как ни странно, и в самом деле успокоился и нас пропустил. Вероятно, сказывалась некая привычная манера общения в Лускане, в обязательном порядке щедро приправленная угрозами и высокомерием. Пройти через ворота и попасть в Башню, однако, оказалось даже не половиной дела, а только началом. В отличие от охранника, первого же мага, встретившегося нам на пути, подделанные Аарином бумаги нисколько не убедили. Магу вообще дела никакого не было ни до каких бумаг, а знал он только, что нас сюда не приглашали, не ждали, и вообще вид у нас крайне подозрительный. Особенно у Фасольки. Проблему удалось решить без лишнего шума, аккуратно приложив мага табуреткой по затылку и деликатно оттащив в сторону, подальше от чужих глаз. Беглый осмотр его карманов показал, что он неряха, носит с собой облепленные пылью карамельки, шпаргалки, торговые расписки, да и вообще удивительно много карманов скрывалась у него в мантии. Помимо прочих, совершенно бесполезных вещей, обнаружилась у него записка, помятая и явно предназначенная на выброс. "Дорогая леди Арибет, - гласил текст, - бесконечно раз вашему визиту и надеюсь на личную встречу в самое ближайшее время. К записке прилагаю артефакт перемещения по Башне, он приведет вас в мой кабинет." И подпись - магистр Маугрим. Переглянулись мы с Даэланом, помрачнев, и все поняли. - Не, ну ты это видел? - возмутился и гневно потряс запиской. - В одиночестве к нему в кабинет собралась пробраться и там, наедине, прям посредь Башни, его к ответу призвать! Даэлан отчего то растерялся и словно бы даже собрался возразить, да слов не нашел. Хотя чего тут возражать то, когда все предельно понятно. Нам следовало торопиться, потому как в этот самый момент, возможно, Арибет понемножку кусочки от Маугрима отрезала и услаждала его муками свою месть. У нас, к сожалению, артефакта для перемещения не нашлось и пришлось сначала пешочком идти по противоестественно длинной лестнице, потом по этажу блуждать и заглядывать в каждую кладовку. Встречались нам и обитатели башни. При виде нас все они, как один, издавали крики и торопливо колдовали заклинания для нашего усекновения. Нас усекнуть... усечь... изничтожить, в общем, естественно не получилось, хотя они очень старались и в попытках отбиться безвозвратно повредили множество культистского имущества. Заглядывая в кладовки, мы наткнулись также на обширные покои некой особы, очень важной персоны, судя по богатому интерьеру и мантии, увешенной драгоценностями на сумму более крупную, чем мог стоить весь Порт-Лласт. Мы с Даэланом, как кавалеры вежливые и деликатные, хотели было с дамой спокойно пообщаться, но та начала бегать, метаться по комнате, швыряться в нас предметами, а потом споткнулась совершенно случайно о Даэланов топор, упала и стукнулась головой о камин. Грусть наша, тем не менее, была недолгой. Привычным образом обыскав комнату, за шкафом Даэлан нашел тайный ход и в нем неизвестного направления портал. Терять нам было нечего, лестниц на этажи выше больше не было, и мы почти бесстрашно шагнули в портал, на всякий случай приготовив топор и заклинания. Перенесло нас в подвал, затхлый, душный и тихий. На первый взгляд врагов никаких не наблюдалось, по крайней мере кидаться на нас никто не торопился. Только сидел, подбородок кулаком подперев, посреди подвала в магической клетке - лич, очень грустный и скорбью преисполненный, что даже на голом черепе читалось без труда. Лич, не в пример давешней девке, оказался вежливым. Для начала он представился (хотя имя я все равно не запомнил) и поведал, что заключил его сюда Маугрим, сместив коварством и хитростью с должности Хозяина Башни. Говорил он, что появился Маугрим словно неоткуда, славил Хозяйку, даровавшую ему могущество, клялся все, что потребуется, принести к ее ногам, а в первую очередь - Слова Силы, что должны в мире власть Хозяйки утвердить. Видать было очень скучно и одиноко личу в темнице. Рассказал он, что котиков любит, и печенек бы хотел, но в нынешней форме, хоть и бессмертной, лишен множества радостей, а тут еще и в темницу заперли, и разговаривать к нему даже никто не приходит, разве что любимица Маугримова, мымра крашенная, и оттого безрадостны и печальны его дни. Пленника было, конечно жалко, но предварительно, остановив поток словоизлияний, я убедился, что лич, как бывший Властелин Башни, знает тайные ходы и готов нас ими провести, если мы из заточения его спасем. Лич пообещал все тайны открыть, но с нами идти Маугрима карать отказался, хотя искренне желал удачи. - Стар я стал, радикулит разыгрался. Уеду в теплые страны, овечек разводить начну... - замечтался лич. Его освобождение стоило нам с Даэланом некоторого труда. Пришлось ломать печати, коими была запечатана клетка, потому как ключ к ним подбирать было долго и хлопотно, и после каждого вскрытия появлялся охранник, чудище магическое, призванное из преисподни. Хорошо, что пока я печати ломал, Даэлан стоял с топором на перевес и не давал чудищам разгуляться. Освобожденный лич нас горячо благодарил, особенно Фасольку, которая пока мы с чудовищами сражались, развлекала пленника анекдотами. Что это были за анекдоты мы не поняли, ведь фамильяры способны только на невнятный писк, но лич хохотал так заливисто, что отвлекал врагов от драки с нами. Обещание он свое выполнил, и, стоило магической клетке опасть, он открыл он два портала, один - прямиком в покои Маугрима, второй - в теплые страны, к овечкам. Коварный глава гнусного культа страдал, судя по размерам апартаментов, гигантоманией. Затеряться в них было несложно, и спрятались мы без труда, заслышав неподалеку голоса. Один голос, мужской, видимо принадлежал самому Маугриму, второй - хриплый, щипящий, предположительно существу женского пола, словно бы говорящей змее. Третий же голос, мелодичный и строгий, казался слишком знакомым, и узнавать его я категорически отказывался. - Клянешься ли ты, Арибет, в верности своей новой госпоже, Великой Мораг? - вопрошал Маугрим и не узнанный мной голос отвечал. - Клянусь. - Клянешься ли ты возглавить армию Лускана и повести ее против Невервинтера? - снова спрашивал он, и она снова отвечала. - Клянусь. - Да что ж это такое то?! - я не выдержал и выскочил из нашего укрытия. Даэлан, хоть и пытался ухватить меня за плащ, не успел. - Что за хрень тут твориться то?! А ну отойдите от нее, супостаты проклятущие! Маугрим разве что слегка удивился моему появлению, да ящероподобная женщина раздраженно зашипела. Кинулись на меня их прислужники, но я был готов. Разметало их огненным взрывом по сторонам, хоть и не убило, а сквозь дым и поднявшуюся пыль, моим глазам предстало зрелище, как открывает Маугрим портал и все трое в него заходят и исчезают. Арибет даже не обернулась. Их прислужники тем временем пришли в себя, и за первой волной повыскакивала вторая, всем своим множеством меня окружив. Были там маги-культисты и прямоходящие ящеры, колдуньи юан-ти и прочая нечисть, и все они без исключений алкали моей крови. Я, конечно, чародей могучий, но Даэлан, выскочивший из засады во вражеском тылу, пришелся очень кстати. Из Башни нам пришлось убегать торопливо, прорубая дорогу во вражеских полчищах. Не было уже сил у Фасольки, она тихонько и трагично попискивала у меня за пазухой. Вырвались мы большей частью целые. Ран глубоких не было, большей частью ушибы да царапины, однако тяжко на душе было так, что хотелось выть. Подворотнями мы притащились в храм Тира перед глаза Аарина Генда, жрецы тут же окружили нас, давай охать, причитать и разные примочки к ранам прикладывать, а Генд смотрел на нас нетерпеливо, ждал рассказа, а у меня в горле пересохло и язык словно онемел. Присел Даэлан рядом со мной, отогнал от себя жрецов и устало вздохнул. - Предала нас Арибет, - только и сказал орк. И в самом деле, добавить к этому было нечего.