Сказ о приключеньках колдуна отважного на просторах земель бескрайних, Фаэруном именуемых.

Лес приветливо колыхал кроны деревьев и предзакатные лучи солнца пробивались сквозь ветви, ложась на тропинку чарующим, сказочным ореолом, так и манившим ступить на нее и углубиться в это волшебное непознанное царство. Мы с Даэланом углубляться не торопились. Вот уже битый час мы топтались у самой границы леса, перед вколоченным в землю указателем, да вертели в руках карту и так, и эдак. - Мы заблудились, - вынес вердикт Даэлан, когда отрицать факты стало бессмысленно, Фасолька согласно чихнула. Я сердито покосился на предательницу и снова перевернул карту. - Как мы могли заблудиться, если шли исключительно по дороге? - огрызнулся я. - Кроме того, перед нами указатель, - я обличающе ткнул в уныло поскрипывающую на ветру доску с надписью "Чарвудский лес". Чуть пониже так же тоскливо скрипела облупленная дощечка "деревня Чарвуд". - На нем все предельно понятно написано. Это у тебя карта неправильная! Отстаивать честь своей карты Даэлан не стал, только пожал плечами и глубоко вздохнул. - И, тем не менее, мы не имеем представления, где находимся. Давай дойдем до деревни и там выясним. Если повезет, купим новую, правильную карту. План звучал достаточно разумно и, за неимением другого, мы ступили под полог леса. Лес подтверждал первое впечатление о себе и умиротворял ласковым шелестом листвы и радующими глаз яркими осенними красками. Филосовское настроение самым гнусным образом нарушил выскочивший из кустов скелет, стоило нам углубиться достаточно далеко, что бы потерять указатель из виду. Скелет выскочил, громыхая костями ринулся на Фасольку, промахнулся и завалился в противоположных кустах, где и был добит Даэланом парой ударов топора. Случай скорее напоминал конфуз, чем неприятность, но мы на всякий случай подобрались, а лес интуитивно перестал казаться таким уж приветливым. Стремительно смеркалось, и чем больше наступала темнота, тем активнее лезла из-за углов, ям, закоулков всякая нечисть, тем более стремительной и ловкой она была. Бодрым галопом и с немалым облегчением мы добрались до расшатанных ворот деревни, вломились в них бегом, с совершенно неподобающей героям поспешностью. Встречать нас никто не вышел, но стоило нам захлопнуть ворота, забаррикадировать их тяжелым засовом и обернуться, как кровь застыла в жилах и стало нам очень и очень неуютно. Вдоль широкой, протоптанной дороги, чередуясь с иссохшими, мертвыми деревьями, частоколом стояли копья с насаженными на них человеческими головами, а кое где и целиком телами. Тусклая, мертвенная луна выхватывала оскаленные в давно умолкшем крике рты и темные провалы опустевших глазниц. Рядом со мной шумно сглотнул Даэлан. Мы не остановились и не помчались обратно в лес, к нежити, хотя ее соседство уже не казалось таким ужасающим, лишь шли вперед очень осторожно, готовясь увидеть развалины деревни, пожарища и новые трупы. Однако же в какой то момент, за полосой лунного света жуткая дорога оборвалась, и словно вышвырнула нас в пасторальную благость мирной, среднестатистической деревни. Возле аккуратных, ухоженных домов беспечно бродили селяне, с одинаковой неторопливой монотонностью занимаясь своими сельскими делами. Кто-то болтал с соседями, кто-то кормил кур, кто-то чинил что-то, примостившись на лавке, но никого из них ни в малейшей степени не беспокоило, что на дворе глухая ночь. Я попытался заговорить с ними, спросил одного, другого и третьего, что же у них произошло, и все они, как один, дружелюбно взирали на меня и мягко заверяли, что у них все в полном порядке. Когда я интересовался, не смущают ли их трупы у ворот, они, не меняясь в лицах, тем же миролюбивым и безразличным тоном повторяли, что у них все просто замечательно. Я уже привык, что вокруг всегда все плохо и у всех куча проблем и переживаний, а потому насторожился вдвойне. Некоторой осмысленности добиться удалось только от мэра, местоположение которого нам подсказала услужливо вывешенная у его дома табличка. В первую очередь мэр пожелал нам доброго утра и спросил, что нас привело в их славную деревеньку в этот морозный зимный день. Он очень рассердился, когда мы попытались намекнуть, что на дворе ночь и вообще ни разу ни зима, а потому, после попытки пришибить нас табакеркой, усугублять конфликт с психом мы поостереглись. Между тем, избегая темы времени суток и сезона года, удалось выяснить, что деревня находиться во владениях и под защитой братьев Джарег, очень славных, со слов мэра, молодых людей. Настолько славных, что давеча один из них, Квинт, собрал со всей деревни детей и увел к себе в замок, якобы читать сказки. Потом, правда, из замка доносились крики и никто из детей не вернулся, но у них в деревне, тем не менее, все просто прекрасно, а братья замечательные люди. Нет-нет, проверять ничего ни в коем случае не нужно! Ведь у них все так замечательно. Как и следовало ожидать, без долгих раздумий мы с Даэланом ворвались в замок. Я, может, не высоких моральных качеств эльф, но очень уж не люблю, когда просто так пропадают дети. Едва успели мы отбиться от повыскакивавших со всех сторон демонов, как прям посреди гостевого зала внезапно материализовалась и взяла нас в оборот девица дивной, но противоестественной красоты. Ее полупрозрачное тонкое тело отливало голубизной и повисало над в полуметре над полом, вместо ног заканчиваясь колыхающимися дымными щупальцами, а нечеловечески и даже неэльфийски огромные глаза смотрели на меня с лица, больше похожего на маску, смотрели на меня с ничего не выражающим безразличием. От нее веяло холодом, и уже через пару минут рядом с ней у меня начался озноб. Тогда она поведала мне, что давно ждала лишь меня. Это было бы даже лестно, если бы не было так жутко. Она рассказала, что свершилось в этом замке страшное преступление, но насмешливый скептицизм на моем лице то ли не заметила, то ли проигнорировала. Преступление столь жуткое, что Латандер, бог зари, разгневался и заключил хозяев замка и всю деревню заодно с ними, в некое пространство, где нет ни времени, ни вообще ничего. А теперь и мы, раз уж подвернулись под руку, покуда не разберемся с Латандером и не задобрим его, отсюда не выберемся. Задобрить, как оказалось, можно, лишь требуется свершить суд над братьями и тогда всем будет хорошо. Ну, возможно кроме братьев. А для этого нужно опросить обоих и вынести свое решение по этому поводу. И все казалось бы несложно, если бы путь к каждому из братьев не преграждали толпы демонов, всячески препятствующих нашему продвижению. Об этой досадной неприятности девица, конечно, нас предупредить не потрудилась. Но даже если бы и предупредила, вряд ли это упростило бы нам задачу. Демоны, это вам не какие то там зомби, с которой любая бабулька справиться, это высокоорганизованные существа, которые очень, очень больно кусаются. Я продолжал недоумевать, на кой черт Латандер, мужик по идее неплохой, осчастливил нас этой пакостью, до тех пор, пока в одной из комнат, в которой мы прятались, забаррикадировавшись комодом, не нашел прелюбопытнейший фолиант. По долгу службы я был знаком с такого рода книгами и без труда опознал в ней ритуал призыва одного из верховных демонов. Редкой гадостности демона, стоит сказать. Судя по пометкам на полях, огромный интерес к этому ритуалу проявлял старший из братьев, Карлат, и даже кое как пытался осуществить. Что именно пошло не так, точно установить не удалось из-за недостатка квалификации. Первым мы добрались до этого самого Карлата прошла в теплой, дружественной обстановке, даже несмотря на то, что в двери его опочивальни постоянно ломились и жутко завывали демоны. - Такие дела, - сказал он, потирая оставшимися от пальцев костями подбородок обнаженного черепа. - Хотел стать хранителем семьи, а стал личем. Как то оно все неловко так вышло. С тем, что неловко, я был совершенно согласен. Посочувствовав мужику, мы попытались осторожно удалится и стремительным марш броском добраться до его барата Клинта, что как назло располагался в соседней башне. Демонов, как показалось мне по пути, было только больше. От мелких пакостных бесенят и до яростных огненных гигантов, вооруженных хлыстами, и все они, словно чуя нас из далека, алкали нашей крови. Мы с Даэланом приняли тактически верное решение и хитрым маневром "драпать пока не догнали", помчались вперед напролом, нигде не задерживаясь. Клинт встретил нас, взмыленных и местами подпаленных, за мольбертом. Обрадовался, как родным, и сходу заявил: - Я во всем виноват! - В чем? - осторожно уточнил я. - Во всем! - столь же решительно подтвердил он. - Хотел как лучше, а тут брат, а тут дети, а потом хрясь, бам, тыдыщь! Ну и как то оно все так... неловко вышло. Про неловко я уже где то слышал и на всякий случай насторожился. Прекрасная полупрозрачная дева моего замешательства не поняла. - Что то тут нечисто! Ой нечисто! - вопил я и размахивал фолиантом призыва демонов. - Ой все. Суди давай и хватит мельтешить, - отвечала она. - Я тут знаешь ли, побольше твоего торчу, и без всякого удовольствия. Мои дипломатичные попытки всех простить или всех разогнать, к сожалению, не увенчались успехом. Когда меня окончательно зажали в угол, потребовав прекратить паясничать и нести ахинею про демонов, если у меня доказательств нету, я, крепко-крепко зажмурился и практически из одного только чувства противоречия повелел Квинта, того что детей в дом зазывал, отпустить, а Карлата, того, что демона вызывал, к ответу призвать. - Ну наконец-то, - выдохнула девица и растворилась в воздухе. Клинт, истаивая, грустно мне улыбался. Прочитать какие либо эмоции на голом черепе Карлата было сложно, но, несмотря на мои угрызения совести, он дружески похлопал меня костяной рукой по плечу и, кажется, не был в обиде. Теперь наш путь был свободен. Стоило нам выйти за ворота замка, как каменная громадина медленно и торжественно растаяла в утренних лучах за нашими спинами. Деревня, вернее ее разрушенные временем и поросшие мхом стены, пустовали. Больше не было теней, голосов и насаженных на копья голов. Даэлан подбадривал, что я держался молодцом, что теперь они все свободны и все закончилось, но от гаденького чувства, что я что то сделал не так, я избавиться не мог. Как ни странно, ворота остались в целости и сохранности. Не было ни деревни, ни забора вокруг, просто старые, покореженные ворота посреди леса. А возле ворот бледный, очень нервный тип. - Я убил, убил их всех, но они живы! Они живы снова и снова! Призраки, везде только призраки... я не могу уйти... куда идти?.. Расспросов закономерно не получилось. После долгих бормотаний о том, что мы тоже призраки, он кинулся на нас сперва с ножом, а потом с неслабыми такими заклинаниями, и только когда Даэлан приложил его топором, неловко, но результативно, успокоился окончательно. Краткий обыск его карманов дал нам около десятка монет и дневника, полного страданий и сублимаций попавшего в ловушку культиста. Путь его, согласно дневнику, был долог, из самого Лускана, где обитал их глава, грозный и всемогущий, а в этом страшном, холодном, безжалостном Невервинтере случилась с несчастным культистом такая неприятность - попал он в плен к непонятной местной нежити. Труп прикапывать мы не стали, но вот дневник, не скрывая радостного ликования и попискивания, бережно прибрали.