Сказ о приключеньках колдуна отважного на просторах земель бескрайних, Фаэруном именуемых.

Несколько месяцев минуло, как мы вернулись из замка Дестера с победой и славой. И с тех пор, как меня с почетом выпроводили за порог, я мало слышал о дальнейшей судьбе моих бывших работодателей. Насколько я мог судить по тому, что на улицах больше никого не вешали и не сжигали, складывалось все неплохо, но подробностями, коих при желании можно было наскрести великое множество, я не интересовался. К тому времени мы разошлись с Даэланом, орк уехал куда то на север по своим суровым орочим делам, но на прощание мы закатили шикарную пирушку в "торговле клинками", споили трактирщика и менестреля, исполнявшего в тот вечер особенно популярные нынче в народе баллады о моей нескромной персоне. Даэлан в них, конечно тоже упоминался, но на поэтическом поприще, в отличие от поля боя, красота, обаяние и длинные уши выигрывали у топора, физической мощи и оскаленных клыков. С каждой новой кружкой каждый новый куплет становился все патетичнее, а образы таинственных героев все героичнее и мужественее. До куплета, в котором повествовалось, как сжигали Дестера и как вешали Фентика, к счастью, менестрель не добрался, блаженно вырубившись под столом и нежно прижимая к груди лютню. Расстались мы с Даэланом только к утру очень тепло, рыдая в объятиях друг друга, но пуще всех рыдала, попискивая, Фасолька. Повестка от лорда Нашера, обязующая незамедлительно явится в Порт-Лласт, без труда нашла меня в борделе. Курьер, доставивший ее, щуплый мелкий паренек, с уморительной смесью суеверного страха и алчности переводил взгляд с Люр, ворочавшейся в постели за моей спиной, на мои голые ноги, едва прикрытые подолом помятой рубашки. На тот момент я уже порядком поиздержался и медленно, но верно, входил в кредит, пока еще пользуясь благожелательством и снисходительностью мадам Офалы, а потому к повестке от лорда Нашера отнесся с величайшим вниманием. При всех недостатках лорда, платил он исправно. Не долго думая, я надел штаны и отправился в путь. Люр, чисто символически прикрывшись простыней, проводила меня до порога, заботливо поправила застежку на моем гильдийном, фиолетово-золотом плаще, и поцеловала Фасольку, с которой они удивительно хорошо для женщин ладили, куда то в район пузика. Порт-Лласт оказалось легко найти даже с моим топографическим кретинизмом. Туда стягивались уцелевшие выпускники Академии и мало-мальски удачливые наемники. Все они, как и я, откликнулись на Нашерово "приглашение". Чувствуя себя не то леммингом, не то идущим на нерест лососем, я следовал согласно общему течению и таким образом добрался до места. Первую ночь в Порт-Лласт я провел в специально оборудованных для такого потока вооруженных людей казармах в весьма приятной компании. Одна из служанок совершенно неожиданно признала во мне Героя Невервинтера и Спасителя от воющей Смерти, попросила дать автограф, расписаться на груди и еще на ряде других частей тела. Площадь работ оказалась немалой, но девица оценила мои художественные таланты, и так мы увлеклись, что заснул я только на рассвете, а проснулся на нем же, разбуженный звуками безжалостного гонга. Гонг сзывал наемников на выдачу харчей и запись на прием к высочайшему начальству. В той же казарме, к величайшей своей радости, я встретил Даэлана. Он закончил свое путешествие и повестка, как и мне, ему оказалась весьма кстати. Решив отложить аудиенцию на неопределенный срок (все равно никуда она не убежит), мы тем не менее захватили сух пайки, а Даэлан раздобыл где то из под полы мутную, покрытую холодными каплями бутыль самогона. Мы расположились в уединении, однако вскоре до наших ушей долетел тревожный ропот в рядах наемников, а затем из толпы, разрезая ее, как ступающий меж морских волн чародей, появилась она - прекрасная леди в серебристом латном доспехе. Безошибочным цепким взглядом леди Арибет обвела представший пред ней ландшафт, заметила торчащие из кустов эльфийские уши и орочий топор, и решительно направилась к нам. Я слегка труханул и так и застыл с недонесенным до рта стаканом, когда она возвысилась над нами, грозная и прекрасная. Арибет нахмурилась, вынула из моих пальцев стакан, забрала у Даэлана его порцию, и залпом опустошила сначала один, затем второй. - Нечего тут сидеть, - строгим, ничуть не севшим голосом, рявкнула она и добавила чуть тише и самую малость мягче. - Я тут место получше знаю. Попойка за встречу вышла что надо, хоть и не в мужской, как изначально планировалось, компании, но исключительно суровой. С момента нашей последней встречи леди Арибет изрядно сдала, похудела (хотя и не слишком заметно под доспехами), и напропалую ругала мерзких политиканов в частности и политику в целом. Бутыль стремительно пустела и в итоге я прижимал к груди рыдающую Арибет, сквозь слезы бормочущую что то про Фентика, и трагично всхлипывал сам. Фасолька утешающе поглаживала эльфийку по щеке, а Даэлан, растрогавшись, сжимал нас всех с своих стальных орочих объятиях. Посидев в душевной компании старых друзей, мы, как могли галантно, проводили Арибет до ее покоев, дважды вломились в чужие комнаты, едва увернулись от запущенного в нас ночного горшка и чуть не упали в выгребную яму. До нужных покоев мы добрались обессиленные, да так там и остались, кучей повалившись на шикарную трехспальную кровать. Кровать была мягкой, не то, что жесткие казенные лежанки в казармах, и спалось на ней чудо как хорошо, но и у нее обнаружились недостатки. Недостаток спал рядом с нами, тихо посапывая вторым голосом к громогласному храпу орка, а утром поднялся ни свет, ни заря без тени похмелья, и в добровольно принудительном порядке конвоировал нас на инструктаж к главе Невервинтеской разведки. Шпион и разведчик Аарин Генд производил впечатление куда более благоприятное, чем в свое время Дестер. Он не переходил на личности, не комментировал наш, откровенно непрезентабельный, внешний вид и расовую принадлежность, а говорил своим низким, будоражище-волнующим голосом исключительно доброжелательно и по делу. Не было у него залысины и к красным шелкам он был равнодушен, а оказался он на редкость завидным мужиком - косая сажень в плечах, сильные мускулистые руки, буйная копна черных кудрей... Даэлану пришлось выводить меня из помещения принудительно, пока я не захлебнулся слюной. Только на свежем воздухе, освежившись в кадке с холодной водой и придя в себя, я обратил внимание на выданные листы инструкций в руках Даэлана. Орк, как обычно, слушал работодателя внимательнее, чем я, и не забывал конспектировать. Исходя из его конспектов выходило, что нам поручено найти местоположение штаба культа Древних, того самого, по чьей указке, предположительно, коварный Дестер травил неповинное население Невервинтера. Оплата по результату. Пещер в окрестностях Порт-Лласт оказалось неожиданно много и каждая из них кишела наемниками, как тараканами. А если не наемниками, так пауками в таком количестве, что лучше бы наемники. Я предлагал Даэлану еще разочек зайти к начальнику разведки и переспросить поконкретнее. Орк понимающе усмехался и, в общем то, не запрещал, но, к сожалению, Аарин Генд был столь занят инструктажем все прибывающих юнцов, что пробиться к нему оказалось решительно невозможно даже по блату и оставалось действовать, как всегда, на свой страх и риск. Стоило немного удалиться к западу от Порт-Лласт, как оказалось, что помимо изобилия наемников и пауков, поблизости окопалась еще и целая группа археологов. Большинство искателей наживы и приключений, призванных лордом Нашером на службу, относились к ученым с презрительной снисходительностью, как к сирым и убогим, хотя обижать и стеснялись, мы же с Даэланом неплохо поладили с руководителем экспедиции и часто оставались ночевать в лагере, деля кров, припасы и страшные истории у костра. Истории археологов были живописнее и насыщеннее, наши с Даэланом - правдоподобнее. Чем дольше мы общались с археологами, тем лучше узнавали друг друга, и от нашего взгляда не укрылось то, что в какой то момент ученые, а особенно руководитель экспедиции, начал грустнеть и сереть на глазах. После недолгих расспросов, видать он сам был рад пожаловаться, оказалось, что в раскопки, видимо, скоро придется свернуть, ибо в пещере, где они работали, завелись тролли, огры и много всякой другой пакости, которая всячески мешает торжеству исторической истины и уже даже пожевала пару археологов. - Это очень важные исследования! - стенал руководитель и воздевал руки к небу. - До нас дошла достоверная информация, что там, в подземельях, сохранились следы существования древней расы, что обитала еще до прихода людей! А теперь все потеряно... все потеряно... Из глубокой симпатии к руководителю, а также заслышав слова "пещера" и "древние", мы с Даэланом синхронно навострили уши и, недолго думая, пообещали помочь чем сможем, пройтись по пещерам, призвать нечисть к порядку и, если что найдется, обязательно принести археологам. Никаких видимых доказательств не было, но мы с орком нутром чуяли, что ту таится некая тайна, загадочная и прибыльная. Вход в пещеру, на который нам указали, ничем не отличался от других таких же. Разве что тролли, тощие и тупые, в большом количестве. В глубинах пещеры их оказалось не меньше и я пристально вглядывался в лицо каждого трупа, который стал таковым после встречи с нами, на протяжении всего нашего пути с надеждой, что хоть один из них окажется отъявленного вида культистом. Однако с каждым шагом я разочаровывался все больше, не обремененные интеллектом зеленые рыла меньше всего походили на участников культа. Даэлан уговаривал меня не отчаиваться, мол возможно у них просто дефицит кадров, вот и берут кого ни попадя, но с каждым поворотом эта мысль казалась мне все менее оптимистично оправданной. На нижних ярусах пещеры троллей и огров становилось все меньше, но на смену им приходили ожившие доспехи и горгульи совершенно очевидно магического свойства. Отбиваться от них оказалось куда сложнее, но само их наличие означало, что где то тут приложил руку некий маг, который как раз и мог оказаться искомым культистом. Мы воодушевились и рвались вперед. Чем дальше, тем больше каменные своды приобретали вид цивилизованный, а тролли в итоге исчезли окончательно. Однако же вскоре мы уперлись в огромные резные ворота, и перед нами встал не менее огромный охранник-голем. Монотонным безжизненным голосом он требовал предъявить пропуск или печать хозяина, и наотрез отказывался верить, что мы ток туда и обратно. Драться с огромной каменной глыбой оказалось бесполезно, пнув ее, я только отбил себе ногу. Проклиная охранников и культистов, мы перерыли все помещения, комнатки и уступы в прилегающем к воротам лабиринте коридоров, и в одном из сундуков, по соседству с драными носками, крысиным скелетом и картинками с понями, в охраняемой горгульями кладовке, нашли перстень-печатку. Этот перстень мы, злые, помятые, запыленные, и предъявили охраннику, хоть и не были уверены в результате, но он кротко открыл ворота и, к немалому нашему удивлению, пожелал удачи. Второму охраннику, у вторых ворот, потребовался, ни много ни мало, пароль. Все предлагаемые мной варианты, большей частью нецензурные, он невозмутимо отверг. Пароль пришлось искать, перерывая книги, все попадающиеся на пути клочки бумаги и даже вскрывая ожившие доспехи, в надежде, что что-нибудь интересное выгрывировано у них изнутри. Я был готов отчаяться и плюнуть на все, в конце концов я квалифицированный маг и нанимался монстров изничтожать, а не в мусоре рыться, но тут фасолька приволокла выдранную из книги страницу с маловнятными каракулями на полях. С пятой попытки правильно произнести нечитабельную абракадабру, страж ворот удовлетворенно ухнул и пропустил нас вперед. Третий сторож церемонится с нами не собирался, встретил нас неласково и ничего не требовал, просто сходу заехал Даэлану в грудах, впечатал его в стену и пообещал разорвать нас на куски. Орк, к счастью, оказался крепче, чем думал страж и опасались мы с Фасолькой, и пока я обстреливал врага огненными шарами, метаясь из угла в угол, а Фасолька металась за врагом и безуспешно искала, где его можно пощекотать, Даэлан пришел в себя и парой ловких ударов топором сбил с массивного тела его каменную башку. Голова отвалилась с нелепостью, какой дети бездумно отрывают конечности куклам, ударилась о пол и с грохотом скатилась вниз по ступеням. Безголовое тело еще несколько секунд двигалось по инерции, а затем опало на колени и застыло окончательно. За воротами оказалась целая группа здоровых, в мой рост, прямоходящих ящериц. На культистов они походили, конечно, больше огров, но сомнения у меня все равно оставались. В конце концов, документы я у них не спрашивал. Решив, что это идея здравая, я попытался было завязать диалог, но культурной беседы не вышло. Мы, очевидно, показались ящерицам не менее подозрительными, чем они нам, и нас атаковали каким то очень хитрым и на зависть мне сильным колдунством. Нас разбросало по углам и ненадолго вышибло дух. Фасолька вернулась на астральный уровень поправлять силы, нас же с Даэланом спас магический щит и врожденная орочья толстокожесть. Применяемая ящерами магия была мне незнакома и противодействие ей я никак не мог придумать, тем более что непрерывные и мощные атаки никак не давали мне сосредоточится. Даэлану тоже приходилось непросто. Если он и успевал проскользнуть меж атакующего строя, то, стоило ему приблизиться хоть к одной ящерице, как она тут же теряла плотность и таяла на глазах, и быть топором ее было бесполезно. Но Великая и Ужаслая в великой мудрости своей в самый тяжелый час озарила меня своей благодатью. Ящеры, видать, тоже меня отстреливать устали, а потому как только на минуту затихли шорохи заклинаний, я выскочил перед ними в чем мать родила. - Спокойно, - говорю, - мужики! Сейчас мы будем танцевать ламбаду! Они, конечно, растерялись и, возможно, за маньяка самоубийцу меня приняли, или за ритуал хитроковарный, и тут бы мне и конец пришел, но Даэлан, в отличие от ящеров, не замешкался и на мои пляски заглядываться не стал. Орк метнулся в центр, ошеломительным круговым ударом посбивал с ног всех, кто поблизости был, а там уже и я колданул. Поползли прям из пола страшные теневые тентакли, как давай они ящеров хватать и страдания всяческие им причинять. В итоге удалось нам только одного в угол загнать, остальные пали все смертью храбрых. Ящерица вначале верещала что то на своем языке, а после, видя безуспешность диалога, колданула и заговорила на доступном нам наречии. Ни о каком культе она знать не знала, да вообще, похоже, чисто поболтать напоследок хотела. Нас она обозвала презренными млекопитающими и рабами, чудом выбившимися на вершину эволюционной цепи, пригрозила возвращением их Королевы, после чего сделала себе харакири прям на камнях. Мы, конечно, о гибели ее не сожалели, но осадочек остался. Информация же оказалась любопытной, особенно с точки зрения археологии, но совершенно бесполезной в плане поиска злодеев. В лагерь ученых мы вернулись грустные, нагруженные наворованными из хранилища ящериц книгами, героями. - На заре первой красной луны Мораг, будущая королева, начала медленный и кровавый путь к власти, к трону своей мачехи. Ее восхождение на Драконий Трон было подобно действию медленного яда: смертоносное, неотвратимое, и полное пагубных наслаждений... - захлебываясь слюной восторга читал руководитель экспедиции. Среди всех найденных нами в подземельях записей и фолиантов эта книга, повествующая, согласно названию, об Ужасающей Королеве Мораг, отчего то приглянулась ему больше всего, и он не чурался зачитывать самые интригующие моменты в ночи, у костра, за чашкой похлебки. Остальные археологи взирали на него и слушали его с благоговейным трепетом. Мы же с Даэланом, несмотря на то, что стали обожаемыми героями еще и местных историков и в честь такого дела нам выделили даже самые большие миски с похлебкой, пребывали в сдержанном унынии. Вернее, в унынии пребывал преимущественно я, Даэлан же как ни в чем ни бывало наворачивал похлебку и с интересом вслушивался в речь руководителя. - Как ты думаешь, если я расскажу Аарину Генду про пагубные наслаждения, он поймет намек? - вполголоса тоскливо поинтересовался я у орка, шевельнул ложкой и выронил ее, тут же пошедшую ко дну, из пальцев. Даэдан коротко, но очень деликатно, хохотнул. - Думаю для того, что бы его пронять, нужно принести не меньше, чем труп главного культиста. - Много лет спустя это привело к осаде Тикалата, - с придыханием вещал археолог, суетливо поправляя на носу окуляр, - во время которой она, наконец, получила голову своей мачехи и, торжествуя, продемонстрировала ее своим восхищенным поданным... - Ну или хотя бы только голову главного культиста, - хмыкнул Даэлан, дружески толкнул меня локтем так, что я слетел с бревна и опрокинул на себя похлебку, и невозмутимо вернулся к своей миске. На его запястье, поворовывая из ложки самые лакомые кусочки, сидела Фасолька.