На город опускаются сумерки, Карстаирс сидит на пляже Санта-Моника. Она часто сюда ходит, когда хочется побыть одной, чтоб никто не мешал думать, а иногда даже поплакать. Сюда практически никто не ходит, так как повсюду много валунов, а люди боятся упасть и удариться, а тут уж для них лишь два исхода: быть всю жизнь инвалидом или умереть. Только избранные смельчаки решают отдохнуть среди этих огромных камней. И Эмма одна из них, просто потому что она сумеречный охотник. А разве охотники боятся упасть на камень? Ха, многие из них даже смерти не боятся, что уж говорить об этом.
Здесь всегда царит такое умиротворяющее спокойствие, волосы раздувает океанский бриз, волны тихонько ударяются о берег, а как приятно опустить ноги в этот мягчайший песок, не испорченный детьми примитивных. Обычно, Эмма приходит сюда утром, вечером и ночью. Днем здесь делать нечего, так как в этом время суток солнце беспощадно опаливает все и всех вокруг. Песок уже не такой мягкий, а жесткий и горячий, ветер приносит жару, и даже камни уже не кажутся такими холодными, как все мы привыкли думать. Раньше она иногда приходила сюда с Джулианом, когда мальчику нужно было хотя бы получасовое спокойствие от всего того, что на него навалилось. От тех, кого оставили на него родители, и Марк, которого чертов Конклав возвращать не собирался. Хорошо, что хотя бы до поры до времени у них были Диана, Артур, Джем и Малькольм. Малькольм? Нет. Ничтожество, ублюдок, отродье, поганый старпер, желающий смерти не в чем неповинным детям. Убивший ее бедных родителей, только лишь с целью проверить свою теорию. Ох, как же она его ненавидит! Каждой клеточкой тела, всей душой. Его мертвая любовь Аннабель уже ничего не значит, его поступкам нет оправдания.
Эмма со злости сжала песок в кулак и с силой метнула в океан. Ее старая резинка для волос, всегда висевшая на запястье, улетела с песком на дно. Она могла бы пойти и достать ее, так как благодаря рунам точно видела куда она упала, и даже если волны станут потихоньку уносить ее подальше от берега, Эмма бы точно успела ее поймать. Но она не сунется в воду, нет. Такие огромные водоемы для нее погибель. Этот бесконечно глубокий, ужасающе тихий и темный океан, принес для нее огромное несчастье. Еще в двенадцать лет, когда Себастьян Моргенштерн во времена Темной войны напал на Институт Лос-Анджелеса, на ее дом, она думала что именно он убил ее родителей, потому что до этого не щадил никого. И какое удовлетворение принесло известие о его смерти. Война закончилась, а мысль о смерти самых дорогих ей людей не давала покоя, пожирала изнутри. Все потому что мама и папа ушли достаточно далеко от Института, где Себастьян бы их не нашел. Его целью был Институт, а не они, гуляющие неизвестно где.
Девушка закрыла глаза и вдыхала солоноватый запах океана, перебирая песочек пальцами ног. Она думала о Джулиане, Марке и о ее далеком-далеком родственнике из девятнадцатого века, бывшем Безмолвном брате и просто невероятно добром человеке Джеймсе Карстаирсе, который просил называть его просто Джем. Он и его жена Тесса Грей нашли того мальчишку Кита, сына мертвого Джонни Рука. Об этом парне никто особо не говорил, он все время сидит в своей новой комнате, закрывшись от всех. Тай приносит ему еду и оставляет перед дверью, скорее всего потому что чувствует себя виноватым за то случайное происшествие, когда он приставил к его горлу нож. Кит до сих пор не может осознать, что является нефилимом, сумеречным охотником с кровью Ангела Разиэля. Джем снова уехал, а без него она почему-то чувствует себя какой-то несобранной, неполной. Хоть она и не так уж хорошо его знает, но родственные... Вдруг ее мысли прервали хриплые стоны, раздающиеся откуда-то из океана. Звуки умирающих людей. Эмма схватила стило и быстро нанесла руны силы и скорости.
О-о-о, нет. Мне придется идти в воду? Черт, нет. Только не это. Нет. Я не могу. Боже, я не могу. Что делать? Там же кто-то умирает, я не могу просто оставить их. Но, этот океан… Такой темный, мамочки. Куда деваться? Ангел, помоги мне, пожалуйста.
Она снова достала стило, начертила руну спокойствия и двинулась к людям. Вот, лодыжки уже полностью в прохладной воде. Эмма вся дрожит, страх надвигающейся глубины просто сводит с ума. Она передвигается быстро, воды уже по колено. Хриплые стоны не прекращаются, но они уже совсем близко.
– Эй, кто там? Я уже иду, я помогу вам! – крикнула охотница.
По телу бегут мурашки, но она продолжает идти. Эмма видит спины двух людей, качающихся на волнах. Стоны стали утихать. Незнакомцы удаляются от нее с водой, но она ускоряется, и хватает их за одежду, притягивая к себе. Их головы полностью находятся в воде, они вспыли, словно мертвые рыбки. Эмма рывком переворачивает их, и кричит от ужаса. Это были ее мама и папа, оба с перерезанными глотками и с безобразными шрамами на коже, уже обмытыми соленой водой. Девушка истошно вопит, горло разрывается от боли.
– Мамочка! Папочка! Нет! Пожалуйста!
Горячие слезы текут по щекам, кажется что сердце сейчас остановится.
– ЭММА! ЭММА, МИЛАЯ, ПРОСНИСЬ!
Голова жутко болит, она начинает трястись, задыхаться от собственного крика и слез. Карстаирс падает на колени, хватает мертвые тела, обнимает и все плачет, плачет.
– Нет, нет, не умирайте, пожалуйста, нет, я здесь. Папа, мама!
– ЭММА, ЭТО СОН, ВСЕГО ЛИШЬ СОН! ЭММА!
Чьи-то крепкие руки обхватывают ее и прижимают к себе. Океан и трупы родителей исчезли, Эмма с трудом открывает глаза, но из-за слез ничего не видно, лишь размытые пятна света. Она продолжает плакать, становится безумно жарко, как при лихорадке.
– Эмма, все хорошо. Успокойся, все хорошо, это всего лишь сон, всего лишь глупый кошмар.
Знакомый нежный голос.
Джулиан? Нет.
– Марк? Это ты? – с трудом выговаривает девушка, слезы не перестают течь.
– Да, я. Милая, бедная Эмма, – парень стискивает ее в объятьях, поглаживает по волосам.
Облегчение проносится по всему телу. Все и правда хорошо, она здесь, не одна.
Оба мокрые от слез Эммы. Она буквально горит, пот стекает градом, одежда промокла насквозь, хоть выжимай. Волосы липнут к шее и спине. Марк шепчет ей прямо в ухо успокаивающие слова, губами касаясь мочки. Долго прижимается и целует в щеку. Эмма схватила его за руки, отчаянно нуждаясь в защите, а он словно якорь, удерживающий ее здесь, в этом мире, с ним.
– Пить хочешь? – спрашивает Блэкторн.
Она лишь мотает головой, обнимая его.
– Ты очень меня напугала, я не знал что делать, думал уже позвать кого-нибудь.
– Хорошо, что не позвал. Просто кошмары маленькой девочки, я не хотела бы, чтоб кто-то меня видел в таком состоянии.
– А по моему, у тебя был не «просто кошмар маленькой девочки». Но я не буду тебя сейчас мучить, расскажешь потом, когда сама сочтешь нужным.
– Спасибо. Расскажи, как все было.
– Мы спокойно спали, вдруг я почувствовал, что ты вся трясешься. Потом ты начала плакать и кричать. Я пытался тебя обнять, пытался разбудить, но ты не просыпалась. А когда ты открыла глаза, мне показалось что я самый счастливый человек во всем мире. Уж было подумал, что умираешь. Смерть девушки в постели со мной, вроде как, не то что я всегда желал.
Эмма рассмеялась. Она потянулась, чтобы поцеловать его, а он оттолкнул ее на кровать, как бы заставляя не вставать.
– Ты еще слишком слаба для секса, – сказал Марк.
– Секс? Ангел, да я просто хотела тебя поцеловать.
– Ну не знаю, все наши поцелуи заканчивались именно этим.
– Уж простите, – парень усмехнулся, но все же аккуратно чмокнул ее в губы.
– Хотя, мы конечно могли бы, до завтрака еще много времени, но…
– Но?..
– Не хочу трахать тебя в таком состоянии.
– Ладно-ладно, просто полежим. Спать я не буду.
– Хорошо.
Эмма положила голову на его голую грудь, Марк одну руку закинул за голову, а второй стал перебирать ее волосы. Так они пролежали около часа, а когда парень заснул, Карстаирс тихонько поднялась, и пошла в свою комнату.
***
Было около десяти часов утра, когда в ее дверь кто-то постучал. Эмма знала кто это, ведь он делал так каждый раз последние несколько дней. Она все надеялась, что однажды к ней заглянет Кристина, но с той поездки по магазинам они толком больше и не виделись, только здоровались по утрам. Розалес все свое время проводила с Диего.
– Ты в порядке? Завтракать идем? – спросил ее Марк.
– Все нормально, но я не хочу есть. Не обидишься?
– Конечно нет, но все-таки стоит хоть что-нибудь съесть. Может, тебе принести что-нибудь?
– Нет-нет, спасибо. Я собираюсь пойти побегать.
– Не буду спрашивать можно ли пойти с тобой, понимаю, тебе надо побыть одной. Только скажи, куда ты собираешься, пожалуйста.
– На пляж Санта-Моника.
___
Эмма очень долго бежала. Мышцы адски болели, хоть она и сильная, хорошо натренированная. На ней была руна невидимости. Не хотелось, чтоб примитивные пялились и принимали за дуру, которая бегает уже который час. Все потому, что ей хотелось этой боли, хотелось заглушить воспоминания страшного сна. Но зачем же тогда надо было идти именно на этот пляж?
В конце концов, понимая, что больше не может вынести такой жары, она остановилась на том самом месте из сна, которое так любила. Майка и шорты промокли от пота, было немного неприятно ложиться в таком виде на песок, но она так устала, что ей было все равно. Эмма лежала и смотрела на розовое небо. Оказалось, солнце уже садилось.
Что? Уже? Но нет, я не могла провести тут весь день. Ладно, плевать.
Дул прохладный ветерок, где-то в далеке слышались птицы, пытающиеся поймать птицу из воды, шумели волны. Под эту умиротворяющую обстановку, она и уснула.
***
Прошло почти два часа, после чего Эмма открыла глаза. Она бы и дальше спала, если бы не услышала странные звуки. Ей показалось, что она снова в том страшном сне, ровно до того момента, пока из камней не показались они. Огромные пауки, демоны Кури, напоминающие акромантулов из «Гарри Поттера». Их отвратительные черные тела покрыты длинными колючими волосками. Каждая из восьми лап заканчивается смертоносными клешнями, на которых они передвигаются и убивают своих жертв, а прямо под глазами торчат устрашающихся размеров острые клыки, острые, как бритва, которыми жертву едят. Здорово, не правда ли?
Шумное клацанье клыков приближалось. А у нее был всего лишь один кинжал, который она спрятала в кроссовок. Не было даже стило. Как же сильно не хватало Кортаны. На руках только три руны: невидимость, сила и ангельская руна. Но с одним кинжалом, разве есть вероятность победить семерых демонов? Она помнила из курса по демонологии, что обычно Кури передвигаются стаями. Страх окутал сердце, не было сил кричать и убегать. Эмма просто стояла с единственным оружием в руке, и смотрела как они шли к ней.
Первый демон рванул вперед, пытаясь клешнями повалить ее на песок, но она быстро согнула колени и отпрыгнула в сторону, выпрямляясь в воздухе и отрубая две лапы от тела. Демон завизжал, брызнул ихор, а Эмма приземлилась на землю, пытаясь отрезать еще две лапы, чтоб исчадие ада рухнуло, так его будет проще добить. Появилось знакомое чувство повышающего адреналина в битве. Тем временем, остальные приближались, клацая клешнями. Внезапно правое бедро пронзила острая боль. Демон, с которым она дралась, полоснул ее клешней. Эмма яростно отрубила эту лапу, ногой толкая его в брюхо. Он повалился, и она принялась быстрыми ударами вонзать кинжал в демона. Он не исчезал в свое измерение. Не исчезал. Осознание того, как она облажалась, надеясь убить демонов обычным стальным кинжалом. В нем не было ангельской силы клинков серафима. Никакой надежды нет. Верная смерть.
***
Джулиан Блэкторн убирал грязные тарелки за детьми в раковину на кухне. Включил воду, взял губку со средством для мытья посуды, и принялся оттирать первую тарелку от жирных спагетти с соусом. Он развернулся, чтобы попросить кого-нибудь из сидящих в столовой принести их стаканы из-под сока, как вдруг резкая боль появилась в правом бедре, словно кто-то порезал ножом. Джулиан не успел ничего сообразить, и в этот момент боль появилась еще и в боку. Тарелка с грохотом разбилась о кафель на полу. Парень рывком расстегнул рубашку, руна парабатаев у сердца пульсировала. Ужас сковал его, и он закричал.
