***
Хотя Стайлз изначально не настроен, как Лидия, но помогать соглашаться не спешит. Может, для Эллисон это не так очевидно, но он уговаривает её не торопиться с выводами, предлагает узнать больше, прежде чем ввязываться в это дело, и просит дать им время разобраться. В итоге, проводив её уже поздним вечером, они усаживаются, как уже стало привычкой, за стол, заваленный их конспектами сверхъестественного мира. – Тебе не кажется странным, что она пришла одна? – задаёт наконец интересующий её вопрос Лидия. Саму Эллисон она не рискнула спросить. Что происходит с их альфой, они до сих пор не понимают. С их неприятного разговора, когда он обвинил Лидию в том, что произошло, конечно, стало лучше. Однако Скотт по-прежнему отказывается говорить о чём-либо, кроме погоды, планов на возвращение к учёбе или совершенно бытовых приземлённых тем. Он навестил их один раз в больнице, намекнув, что ему нужно время, чтобы кое с чем разобраться. И он обязательно должен сделать это в одиночку. – Думаешь, нам стоит поработать купидонами? – не отвлекаясь от чтения, спрашивает Стайлз. Голова у него уже начинает болеть от чтения, но он почти уверен, что вот-вот найдёт ответ на один из многочисленных вопросов. – Я не об этом, – Лидия закатывает глаза. – Просто есть в этом что-то странное. Вспомни, Эллисон ведь говорила, что не должна была к нам приходить. И Скотт… Может быть, в этом и проблема? Очевидно ведь, что Элизабет – бабушка Шарлотты. Но почему она просит помощи у Эллисон? И почему ни одна из них не может толком объяснить, что мы должны сделать? Но Стайлз, кажется, уже её не слушает. Он с остервенением перелистывает страницы и вдруг останавливается. – Смотри! – облегчённо выдыхает он, радуясь, что предчувствие его не обмануло. – «У шотландцев существовало поверие, что невинная душа, обладающая даром предсказывать смерть, в момент собственной смерти представала перед выбором: обрести вечный покой или стать проводником…». Лидия склоняется над листами, следуя взглядом за его пальцем, указывающим на нужные строки. – Хочешь сказать, что Элизабет и Шарлотта – банши? Но причём здесь проводники? – Подожди, – шикает Стайлз и продолжает: – «Если же душа таила в себе грехи или не могла определиться, съедаемая сомнениями, то оставалась на земле, не имея возможности продолжать земную жизнь». Что, если их убили, но бабушка не смогла оставить внучку? Вдохновению и возбуждённому оживлению Стайлза можно позавидовать – Лидии же его теория кажется слишком притянутой. – Но чего они хотят от нас тогда? Помочь обрести им покой? – она неожиданно вскакивает и хлопает ладонью по столу. – Почему нельзя хоть раз в жизни просто облегчить нам поиски и сказать, как есть? Этих сверхъестественных существ не учат говорить прямо, без загадок? – Хэй, ты чего? – Стайлз неуверенно приподнимается и подходит ближе, но останавливается в паре шагов, давая ей пространство. – Чего я? Господи, я и подумать не могла, когда ввязывалась в это, что нам придётся иметь дело с чем-то за гранью обычного – в смысле нормального. Какого чёрта мне вообще понадобилось туда лезть? – Лидия резко оборачивается, чтобы смахнуть скопившиеся в уголках глаз слёзы. Только не сейчас, думает она. Ведь когда она искала что-либо, что может показаться интересным и интригующим, это было для него. За спиной раздаётся пара неуверенных шагов, после чего его тёплые ладони приобнимают её за талию, не разворачивая и предоставляя шанс уйти. Но она замирает на месте. Стайлз кладёт голову ей на плечо, и они стоят так несколько секунд, не двигаясь и не разговаривая. – Лидс, в этот раз нам ничего не угрожает, – он первый нарушает тишину. – Откуда ты знаешь? – Просто поверь: нам осталось лишь выяснить, что угрожает нашим новым знакомым. И всё закончится. Лидия поворачивается, чтобы заглянуть ему в глаза. В карих зрачках разливается тепло, которое рассеивает её тревогу. И остаётся лишь один нерешённый вопрос. – А Скотт и Эллисон? – шёпотом спрашивает она, уткнувшись в его плечо. Прошло уже несколько дней, но чувствовать его в полной мере до сих пор казалось невероятно успокаивающим. – Если для тебя это так важно, то мы завтра поедем к ним и поговорим. С обоими сразу. «Главное, чтобы ты была спокойна», он произнести не решается, только сильнее прижимает к себе, зарываясь носом в растрепавшиеся локоны.8. Невозможная высота
13 ноября 2016 г. в 20:51
Неожиданно появившаяся на пороге дома Лидии Эллисон вызывает немалое удивление. Наверное, даже больше, чем тот факт, что в последние дни, даже в больнице, Лидия о ней ничего не слышала.
Обида на подругу непривычно серьёзная – чёрт с ней, с Лидией, но Стайлза Эллисон за это время также ни разу не навещает. И даже не поздравляет с выпиской. Это кажется особенно странным.
Почему Лидия не звонит сама? Потому что с десяток сухих ответов понимает, что это не имеет смысла. По этой же причине Лидия готова встретить Эллисон холодным равнодушием, но едва успевает произнести холодное «Привет», прежде чем подруга бросается ей на шею.
– Лидия, ты в порядке! – слабым, но радостным голосом шепчет Эллисон.
Её явно переполняют эмоции, заставляя Лидию пересмотреть план своего поведения. Язвительное «Ты бы это знала, если бы хоть раз позвонила» комом остаются в горле, и девушки молча заходят в дом.
Только в гостиной Лидия замечает, что стоит со слабым подобием подруги – такой осунувшейся она её ещё не видела. Бледно-серая кожа, потухший взгляд и дрожащие губы, угрожающие вот-вот не сдержать плача сейчас лучше всего описывают её вид.
Эллисон прячет руки в карманах тёплого кардигана, неестественно висящего на ней. Лидия чувствует укол вины, вспоминая, что, когда они выбирали его месяц назад, он был ей в самый раз.
– Эллисон, всё хорошо? – вопрос риторический.
Конечно же, не хорошо.
Эллисон неуверенно кивает, прикусив губу, и косится в сторону кухни, откуда доносится шум какой-то возни.
– Стайлз с тобой?
– Д-да, – Лидия с любопытством смотрит на подругу. – Эллисон, что-то случилось?
Арджент глубоко вдыхает, собираясь с мыслями, и садится на край кресла.
– Я не должна была приходить к вам, но папа сказал, что другого выхода нет. Клянусь, Лидия, я не хотела… я просто действительно не знаю, что делать, – кончики пальцев, которые она поочерёдно сжимает в ладонях, дрожат.
В комнату входит Стайлз, и Эллисон бросается к нему почти также, как за несколько минут до этого к Лидии. Последняя невольно усмехается его растерянности. Скорее всего, она выглядела также.
Успокоившись и осыпав друзей извинениями, Эллисон наконец переходит объяснению своего визита.
– Я думала, что схожу с ума, – признаётся она, сдавленно хмыкнув. – В тот вечер, когда нам сообщили, что Стайлз попал в аварию, я слышала, как кто-то пытался вроде предупредить меня об этом. Просто шёпот в голове.
Лидия сочувственно приобнимает её за плечо – кому, как не ей, понимать, каково слышать голоса в своей голове и считать себя сумасшедшей.
– Ты знаешь, чей это был голос? – Стайлз слушает её рассказ с должным вниманием.
– Знаю, она сама сказала мне потом. Попросила называть Элизабет и не бояться её. Ей нужна моя помощь, – тут голос вновь начинает дрожать. – Их с внучкой убили много лет назад. Она ничего не помнит об этом – или старается не вспоминать.
– Но как ты могла слышать её?
– И видеть. Не знаю, она обмолвилась однажды, что это обратная сторона её силы – вроде как проявление на том свете. После смерти она может общаться с живыми.
– Силы? Кто она? – Стайлз старается уловить каждую крупицу информации.
Он, как и Лидия, уже догадывается, о ком идёт речь.
И Эллисон, к счастью, есть ещё, что им рассказать. Всё оказывается достаточно прозаично и отлично дополняет те скупые факты, что им самим удалось раздобыть. И даже подтверждает не основанные ни на чём догадки.