***
В пустой комнате настолько темно, что Лидия не сразу замечает, что не касается ногами пола. Она медленно – словно в невесомости – крутится вокруг своей оси, с силой сгиба руки, чтобы ускорить свои движения. Позвать кого-то или закричать она не может – открывает рот, но кроме оглушающей тишины ничего не выходит. Вдруг перед её глазами возникает чуть более светлое, но всё ещё чёрное пятно. Обернувшись, как в замдленной съёмке, она замечает источник этой неяркой подсветки – просвет в форме буквы «П», резко контрастирующий с обстановкой, который оказывается щелью двери. Лидия тянется к ней – дверь открывается медленно, в унисон её движениям. Но какая-то сиреневая дымка не даёт разглядеть, что же там скрывается. – Лидия! – вдруг раздаётся голос, кажущийся запредельно далёким. – Я помогу тебе. Если в первый раз она сомневается, то теперь уверена, что её зовёт Стайлз. – Лидия, – он звучит так буднично и спокойно, словно говорит о домашнем задании. Недолго думая, она подплывает к дымке и, ухватившись за проём, толкает себя в проём. Тут же падает на пол, оказавшись… в книжном магазине, куда наведывалась совсем недавно. К её удивлению – страху – никого, похожего на Стайлза, она не обнаруживает. Зато девочка – та же – здесь. Не задумываясь ни на секунду, Лидия узнаёт её – это Шарлотта Уэйн, девятилетняя, как и в 1994 году. – Я не советую тебе кому-либо рассказывать об этом, – детский голос со скрежетом угрозы раздаётся будто из колонок где-то позади. – Ты ведь знаешь, что может случиться. О, кто это тут у нас, – девочка оборачивается и устремляет горящий злобой взгляд на видимо ожидаемую гостью. Детский голос отдаляется и звучит ещё более неуместно. – Лидия… Лидия открывает глаза, резко приподнимается и тут же морщится от точечной боли в голове и руке. – Тише, тише, всё хорошо, – это снова Стайлз, но на этот раз она ощущает его ладони своими ключицами, отчего спокойствие позволяет ей пока не открывать глаза. – Лидия, это я. Ты в порядке. – Что я тут делаю? – где, она уже и сама догадалась по капельнице. Слава Богу, думает Стайлз, её сознание пришло в норму, и они обошлись без глупых и банальных «что со мной?» и всего в этом роде. – Ты потеряла сознание, и мой папа нашёл тебя в кухне твоего дома. – Ммм, – хрипло соглашается она. Удачно же они с мистером Стилински договорились встретиться вечером. Кстати… – Стайлз, сколько я здесь? – Без тридцати четырёх минут двое суток. Врачи говорили, что ты уже приходила в себя… Дверь в палату бесцеремонно распахивается, и внутрь заглядывает Мелисса. – Стайлз, мы же договаривались! – укоризненно восклицает женщина, но тут же сменяет гнев на милость. – Лидия, милая, как ты? – Нормально, вроде, – доходит до неё только спустя полминуты, когда Мелисса просит Стайлза выйти – выкатиться. – Вы видите его! Мелисса удивлённо вскидывает бровь и переводит взгляд с неё на него. – Кажется, травма головы серьезнее, чем вы думали, – усмехается он, почёсывыя затылок, но стоит ей отвернуться, как он жестом показывает Лидии молчать, и оставляет их вдвоём. Спустя пару часов Мелисса сообщает, что Лидии придётся остаться как минимум до утра. Радует, что она будет здесь не одна, ведь им со Стайлзом есть, что обсудить. Дождавшись, пока пациенты разойдутся по палатам к отбою, она, не попадаясь никому на глаза, приходит к нему – для него исключения из постельного режима закончились, как только Лилия пришла в себя. – Не спишь? – спрашивает она, тихо захлопнув за собой дверь его палаты. Он как раз пытается удобнее устроиться и снять хотя бы парочку проводов с себя. – Какое тут, – хмыкает он. – Меня обвесили всякой техникой, потому что считают чудом. Как ты? Лидия неуверенно пожимает плечами и присаживается на кресло рядом с его постелью. – А ты? – Они говорят, что я не мог так быстро прийти в норму. Так что, наверное, хорошо. – Как это произошло? Этот вопрос терзает её, ведь у них на двоих было столько догадок, а сам план даже не начал приходить в исполнение. – Думаю, мне просто надоело находиться в этом «подвешенном» состоянии, – конечно, не просто. – Надо будет поблагодарить твоего отца… – ей не хочется думать, «просто» ли ему надоело. Конечно, отца. Стайлз сдерживается от импульса рассказать ей о том, что первые его слова в палате были: «Позвоните отцу, пусть найдёт Лидию». Конечно, находящаяся рядом медсестра в тот момент не восприняла его всерьёз, зато передала всё Мелиссе. И бедный мистер Стилински потратил полторы минуты на раздумья: мчаться к сыну или всё-таки поехать к его подруге. – Ты ведь всё помнишь? Ну, о том, когда был в коме? – вдруг спрашивает она, кутаясь глубже в пижаму, и подгибая под себя ноги; Стайлз удивлённо кивает. – И наш последний разговор? – Если ты беспокоишься о том, что сошла с ума и видела меня, потому что очень хотела… Лидия закатывает глаза, и они оба улыбаются. Видимо, с этими больными действительно полный порядок. – Если бы я хотела, то могла бы представлять и Джонни Деппа в молодости, но нет. Просто теперь я точно знаю, что была права, и дело Шарлотты Уэйн я выбрала неслучайно. Что, если тот факт, что она была рядом, когда ты перевернулся на машине, не совпадение? Что, если она это устроила? – У кого-то развивается паранойя от долгого общения с призраком, – Лидия тянется, чтобы хлопнуть его по руке. – Ай! Я вообще-то… Его перебивает детский плач. Не младенческий, но очень сильный. – Я думал, дети этажом выше, – резкий звук вызывает чувство тошноты в перемешку с головной болью его ещё не окрепшего организма. – Может, она заблудилась? – в том, что плачет девочка, сомнения нет. Тем временем плач всё нарастает, но при этом в коридоре больше не слышно других звуков. Персоналу как будто нет никакого дела до напуганного ребёнка. Лидия неохотно поднимается с кресла и выглядывает в холл – уборщица небрежно протирает полы, а дежурный врач разглядывает расписание. Ни один из них, кажется, ничего не слышит. Снова прикрыв дверь, она оборачивается и застывает. Посреди палаты, вполоборота и к ней, и к Стайлзу, стоит ни кто иная, как уже знакомая им Шарлотта. – Пожалуйста, помогите мне! – сквозь рыдания кричит девочка, в которой не осталось и тени того пугающего существа из полусна Лидии. Шарлотта исчезает так же стремительно, как и появляется, оставив Стайлза, Лидию и ещё больше вопросов для них двоих.7. Вернёшься меня спасти
13 ноября 2016 г. в 20:43
Произошедшее накануне вечером только усиливает уверенность Лидии в том, что они на верном пути, и подстёгивает продолжать. Стайлз неуверенно пожимает плечами и только просит доесть йогурт, который она успела лишь открыть, а не мчаться сломя голову искать новые детали, даже не позавтракав.
– Лидия, да послушай же, – жестом оставив её сидеть за столом, он всё ещё не оставляет своих попыток вразумить её. – Мы даже не знаем, что ищем. Что толку искать свидетелей, которые якобы видели Шарлотту с бабушкой после их исчезновения? Или разговаривать с семьёй? Если дело не могут раскрыть уже двадцать лет, значит, их показания нам не помогут.
Лидия лениво ковыряет ложкой баночку из-под йогурта и, тяжело вздохнув, отставляет её в сторону.
– Я согласна, – сдаётся она.
– Как ты не понимаешь… Стоп, что? Согласна? – Стайлз всплескивает руками и от неожиданности так и замирает.
– Конечно. Что нам дадут слова женщины, которая много лет назад в одночасье потеряла мать и дочь? Тем более, это не она просит у нас помощи.
Если бы не последнее предложение, Стайлз бы точно успокоился.
– Ты не хочешь попросить помощи у Скотта или Эллисон? – он пытается перевести тему, зная, что разговор о друзьях в последние дни легко выбивает её из колеи.
Потому что в их присутствии у Лидии создаётся впечатление, будто это она лежит в коме, а не Стайлз. Они смотрят на неё с сочувствием, и стоит ей о нём заикнуться, как они уже убеждают её, что «всё будет хорошо» и прочими словами поддержки. Лидия от этого только заводится и всё сильнее хочет рассказать о том, что происходит. Поэтому избегание кажется ей сейчас отличным способом общения.
– У меня есть идея получше. Мы с тобой придумаем, как нам поговорить с самой Шарлоттой.
– Ты ведь сейчас шутишь? Скажи, что шутишь, или я за себя не ручаюсь! – как в последнее время ей легко вывести его из себя. – Если проблемы не приходят к Лидии Мартин, Лидия Мартин пойдёт искать их сама?
Лидия скрещивает руки на груди и, видимо, пытается прожечь в этой бестелесной душонке дыру.
Она хочет сказать что-то, но замирает, резко приложив ладонь ко лбу. Раз. Два. Три. Звенеть в ушах перестаёт только на «шесть», и она открывает глаза.
– Лидия! – почти кричит Стайлз ей в лицо. – Тебе плохо?
Ничего не ответив, она даже не пытается оставаться в сознании и падает на холодный пол. В этот момент желание Стайлза снова стать телесным существом достигает своего максимума, и он открывает глаза, уже находясь в своей палате.