Незачёт, мисс Грейнджер!

Было утро среды. Гермиона проснулась, чтобы принять душ. Она как раз смывала с себя пену, когда почувствовала, что сработала одна из сигналок. Она не так давно — на прошлых выходных — обновила комплекс защитных чар на доме, добавив от себя парочку заклинаний-ловушек и сигнальных чар. В первое мгновение она перепугалась, кто бы мог влезть в её дом, но потом вспомнила разговор с Гарри на прошлой неделе, где он грозился опробовать её защиту на зуб. Видимо, это был он. Выругавшись, потому что лучше времени он для проверки придумать не мог, но как только Гермиона схватилась за палочку, у неё в голове созрел хитрый план… Пробраться в дом Гермионы оказалось делом не из лёгких, все заклинания были выполнены безупречно. И, если бы Гарри не обладал должной подготовкой сам, он бы так легко не справился. Мысленно похвалив Гермиону, он отправился на её поиски с палочкой наголо. Обойти защиту — это одно, а вот застать того, кто эту защиту ставил — совсем другое. Обойдя нижний этаж — Гермиону он там не застал, но он и не особо-то рассчитывал, было слишком рано для кухни и гостиной. Он предположил, что застанет её спящей в спальне, но, к его разочарованию, он застал пустую кровать с откинутым в сторону одеялом. Создавалось ощущение, что Гермиона только встала и ушла по своим домашним делам. Он подошёл к её незаправленной кровати ближе — тепло хозяйки уже всё сошло на нет. Нигде в доме её не наблюдалось, но при этом постель она не заправила, значит покидая спальню, она планировала сюда вернуться. Можно было остаться в комнате и устроить засаду, а можно было отправиться на поиски дальше. Гарри выбрал второе. Он вышел в коридор второго этажа и услышал едва уловимый звук льющейся воды из ванной на противоположном от спальни Гермионы конце коридора. Ухмыльнувшись: «А это я удачно зашёл», — Гарри тихо зашагал к двери ванной. Кинув на петли специальное заклинание и подстраховав замок заглушающими чарами, он повернул ручку и открыл дверь. Освещение было не очень ярким, всё помещение заволокло горячим паром, который получив доступ к холодному воздуху из коридора, тут же поспешил покинуть ванную. Гарри почти моментально ощутил на своём лице тёплый влажный воздух. Очки тут же запотели, но он всё же успел заметить, что в помещении было что-то не так. Даже не очень яркое освещение показало, что за шторой в ванной не было никакого силуэта! А это означало одно, либо Гермиона лежала в ванной со включенным душем, либо она знала, что к ней кто-то пробрался и устроила засаду. Гарри привык доверять своему чутью, ему казалось, что вероятней второе событие, но Гермионе всё же удалось застать его врасплох. Он до сих пор держался за ручку двери, так что когда та резко пришла в движение — его рука почувствовала это первой, и он только чудом спас свой лоб от столкновения с ней. Он инстинктивно сделал шаг назад, пошатнувшись и потеряв равновесие — этой заминки было достаточно для Гермионы. Та резко выскочила из-за двери и направила палочку на Гарри. Из-за запотевших очков он видел всё размыто и смутно, но у него не было возможности избавится от этой помехи. Навороченные волшебные очки, а банального Импервиуса не предусмотрено. Гарри опять мысленно похвалил Гермиону, потому что если бы не она — этот недостаток мог бы обнаружиться при реальном боевом столкновении. Когда Гарри вновь оказался в коридоре, запотевшие очки стали постепенно остывать и подсыхать, и картина постепенно стала проясняться, но это происходило очень медленно. События развивались намного быстрей. Гермиона успела выскочить в коридор и кинуть в оступившегося Гарри заклинание — банальную подножку. Из-за него он окончательно потерял и так шаткое равновесие и начал падать назад на спину. Чтобы закрепить успех, она кинула вдогонку Экспеллиармус, но палочку его ловить не стала. Быстро подскочив к обескураженному Гарри, она лихо оседлала его и приставила к его горлу волшебную палочку. «Она знает, что я могу обезоружить её без палочки, но всё равно лишила меня её», — за такими раздумьями Гарри снял с себя очки, тем самым показывая свою капитуляцию, но на самом деле возвращая себе возможность всё отчётливо видеть. У него не было времени ждать, когда конденсат с линз полностью исчезнет. Первое, что он увидел — это естественно было лицо довольной собой Гермионы. Кончик её палочки до сих пор касался его горла. — Ну что, удалось мне застать тебя врасплох? Гарри не стал ничего отвечать, а просто применил свой беспалочковый Экспеллиармус. Заклинание не сработало, рука Гермионы с палочкой даже не дрогнула. Это было странно. В последнее время осечек не было. Он мог ошибиться из-за того, что в голове был полный бардак из мыслей из-за довольно провокационной позы. Гермиона оседлала его, и её, хм, задница упиралась ему в пах. Собрав мысли в кучу, он совершил очередную попытку, которая тоже не увенчалась успехом. — Что-то не получается, а, Гарри? — самодовольно спросила Гермиона. Давление палочки на его горло усилилось. Он сглотнул. — Ладно, — нехотя протянул он, — ты застала меня врасплох, — Гермиона в ответ лишь победно хмыкнула. С её влажных волос капало и только сейчас Гарри вспомнил, что он тоже вроде как застал её врасплох, она принимала душ, когда он пробрался в её дом. Поэтому одну интересную деталь Гарри заметил только сейчас. Ткань футболки, в которую была одета Гермиона не была особо плотной и, намокнув от воды, которая натекла с её волос, прилипла к её телу чётко очерчивая формы её грудей и даже более того, из-за того, что ткань намокла, она стала более прозрачной, как бы выставляя напоказ всё то, что должна была по идее скрывать — он чётко видел затвердевшие от холода соски. Видимо, после горячего душа Гермионе в коридоре на полу было прохладно, если не холодно. — Отличный вид, — прокомментировал Гарри, демонстративно смотря ей не в глаза, а на её грудь. — Ты точно знаешь как соблазнять парней. Мокрая белая футболка на голое тело, которая в принципе и ничего не скрывает. Думаю, эта фантазия у парней где-то между чулками и кружевным нижним бельём. Казалось бы, что он несёт чушь, но на самом деле у него появилась идея как выкрутиться из этой ситуации. Первым делом ему нужно было и смутить, и разозлить её. Поэтому он порол всю эту чушь и в конце даже решил подлить немного масла в огонь: — Я весь в предвкушении, — и поёрзал бёдрами, чтобы Гермиона наверняка почувствовала где именно её попа так бесстыдно восседает. Совершив всё задуманное, он наконец поднял взгляд на лицо Гермионы, хоть эти твёрдые соски под мокрой тканью так и манили, не только не хотелось отрывать взгляда, но их очень хотелось потрогать. Она всегда мило краснела в гневе, но взглянув на Гермиону сейчас, ему показалось, что он своими словами сотворил шедевр. Она покраснела и от смущения, и от возмущения одновременно, а на лице застыло такое выражение без причины обиженной девочки, которая оскорблена до глубины души таким безобразным поведением. Гарри мысленно умилился. Нет, это ему определённо не надоест никогда. И немного огорчился. Потому что ожидал немного другой реакции, он надеялся, что она решит тут же прикрыть грудь в защитном жесте на его провокацию, но нет. Но хоть так. Дальше медлить не стоило, куй железо пока горячо, как говорится. У него в ушах уже звенел фантом пока что ещё не произнесённых Гермионой слов — звонкий, возмущенный и разгневанный голос, называющий его полным именем чуть визгливо. Это всегда означало одно — Гермиона дошла до точки кипения. Она уже набрала в рот побольше воздуха, но Гарри не дал сделать ей этого. Усыпив её бдительность своим нахальным поведением, он положил свои руки ей на попу, в конце концов это она восседала на его ширинке, мимолётно подмечая, что на ней кроме футболки ничего больше нет, он провёл руками выше — до поясницы и спины, резко прижимая Гермиону к себе. Не ожидавшая ничего подобного, она растерялась и выпустила палочку из рук, но Гарри не остановился на достигнутом. Совершив усилие, он перевернулся вместе с Гермионой. Теперь она лежала на полу, а Гарри нависал над ней. Так как все движения были и молниеносными, он на всякий случай подстраховался и подложил ей под затылок свою руку, чтобы она не ударилась об пол. Он склонился к всё ещё находящейся в прострации от резкой смены позы Гермионе. Та не до конца осознала как оказалась прижатой к полу и без палочки. — Ты проиграла в тот момент, когда решила не кидать за Экспеллиармусом Инкарцеро, — прошептал он ей на ухо. — Незачёт, — протянул он напоследок самодовольно. Возмущенная и смущенная до крайней степени Гермиона вцепилась в джемпер Гарри, чтобы оттолкнуть этого нахала от себя и высказать всё, что думает о нём, его поведении и ситуации в целом, но не успела даже и рта раскрыть, потому что Гарри уже целовал её: грубо, жёстко, требовательно и властно. Будто на правах победителя брал от проигравшей стороны всё, что ему причитается. А Гермиона, поначалу растерявшись, всё же успела раскрыть свой рот, впуская туда язык Гарри, самозабвенно отвечая ему, дозволяя и позволяя. Иногда даже поддразнивала, неосознанно, за что в ответ от Гарри чувствовала его ухмылку сквозь поцелуй. В это мгновение они замирали на секунду, образовывалась пауза, но окончательно тормозить никто не спешил. Если до этого Гермиона вцепилась в Гарри, чтобы оттолкнуть, то теперь наоборот притягивала его к себе поближе. Одна его рука так и лежала на полу под затылком Гермионы, а вторая служила ему опорой, чтобы не навалиться всем своим весом на неё, хотя уж очень хотелось пустить хотя бы одну руку в дело. В брюках стало тесновато в тот момент, когда на него окончательно накатило возбуждение, стоило лишь осознать, что кроме футболки на Гермионе больше ничего нет. Когда желание распустить руки пересилило желание целоваться, Гарри прервал поцелуй и уставился на Гермиону. На её лице уже не было ни тени смущения с возмущением. Лишь лёгкий румянец. Глаза блестели, а влажные чуть приоткрытые губы словно вопрошали «почему ты остановился»? — Держись крепче, — тон его голоса чуть снизился, в тембре появилась соблазнительная хрипотца. Гермиона послушно обняла его за шею. Гарри вновь поменял положение их тел в пространстве: обхватив Гермиону за талию покрепче. Он вернулся к первоначальному варианту, с одной лишь разницей, что он не лежал на полу, а сидел, опираясь спиной на стену, но вот Гермиону он усадил точно туда, где она сидела до этого. Пусть чувствует, пусть знает. Напряжённый под тканью брюк член упёрся ей в лобковую кость. Было горячо, несмотря на прохладу, которую она ощущала после горячего душа, но к ней она уже привыкла. Ощутив его возбуждение, Гермиона охнула. Щёки горели огнём, истерзанные губы чуть саднили — Гарри не осторожничал, но ничто не могло сравниться с тем жаром, который она испытывала при соприкосновении с его возбуждением даже сквозь ткань брюк. От одной только мысли, что стоит лишь расстегнуть ширинку и спустить трусы, и между ними не будет никаких физических преград, ей казалось, что температура её тела поднимается. Она так и замерла, в том положении, в котором её Гарри усадил на себя, сосредоточившись только на этом их контакте. Гермиона до сих пор плотно прижималась к нему, чем Гарри и поспешил воспользоваться. Он убрал руки с её талии и положил их ей на попу, начав ласково поглаживать кожу ягодиц. Полное отсутствие нижнего белья этому только способствовало. Ощущения были приятными. Это его действие вывело её из очередного оцепенения, и она смогла сконцентрироваться на чём-то другом. Её дыхание стало глубоким и рваным, она запустила пальцы в его шевелюру, а лбом уткнулась ему в плечо. Из-за этого она съехала чуть вниз, а её колени стали раздвигаться чуть в стороны всё шире и шире. Она почти легла на него. Одна из коленок уткнулась в тонкий деревянный продолговатый предмет, но Гермиона не сразу обратила на это внимание, целиком и полностью сосредоточившись на ладонях Гарри, который абсолютно по-хозяйски оглаживал её ягодицы: то поднимаясь к выпирающим тазовым косточкам, то опускаясь вниз между ног, с каждым новым подходом подбираясь к её промежности всё ближе и ближе. Он будто дразнил её, в отместку за прерванный поцелуй и те вольности, что она себе позволила. — Что мы делаем, Гарри? — А ты сама как думаешь? — его пальцы как раз замерли на границе её половых губ. Он уже мысленно представил как продолжит движение дальше. Кончиками пальцев он чувствовал, что они уже увлажнились, поэтому уже во всю представлял и фантазировал… Кожа от откровенных ласк Гарри горела огнём, она его даже остановить не могла, потому что ей хотелось продолжения. Когда прошлая откровенность Гарри успела так на неё повлиять? Ведь он тогда в кабинете ей и слова по этому поводу не сказал, и не разговаривали они на эту тему. Не то чтобы сделали вид, что ничего не было, точнее сделали вид, ну было и было, бывает, Мерлин с ним, живём дальше. И вот сейчас опять. О его желаниях говорит недвусмысленный стояк, упирающийся ей в живот, и пальцы, готовые вот-вот скользнуть между её половых губ, но те почему-то медлят. «Мерлин, почему он замер?!» — Гермиона поёрзала от нетерпения, и получилось так, что его пальцы очутились между складок, прямо у входа во влагалище. Гарри замер, но раз разрешают, то заскользил выше, к клитору, по пути цепляя выделившуюся смазку. Когда Гермиона ощутила его пальцы у себя на клиторе, её словно током ударило: она прогнулась в спине, откидывая голову назад, и застонала. Гарри же, игнорируя реакцию Гермионы, продолжил свою ласку, хотя от её столь глубокого и откровенного стона у него по коже пробежали мурашки. Очень быстро он поймал нужный ритм. Стоны с губ Гермионы стали срываться всё чаще и чаще, и через некоторое время, когда Гарри пустил в дело и вторую руку — два пальца с едва уловимым хлюпающим звуком с лёгкостью скользнули в давно увлажнённое от выделившейся смазки влагалище — она сама стала на них насаживаться. Гарри всё наращивал и наращивал темп, а то что он творил с её клитором, он будто мысли её читал. Гермиона чувствовала готовую вот-вот накатить на неё волну. Долго так продолжаться не могло, и меньше чем через минуту Гарри ощутил волны лёгких судорог, проходящих по телу Гермионы. Под финал он замер, особо ощутимо надавив на её клитор, чем вызвал довольно протяжный стон. Стенки её влагалища засокращались вокруг его пальцев. Смазка довольно обильно текла по его руке. Осознав всё это, его возбуждение стало раздражающе болезненным, что он сам не удержался от стона. Ноги напрочь отказались держать Гермиону дальше, поэтому она окончательно распласталась на Гарри, положив голову ему на грудь. Так она и замерла, пытаясь привести в порядок сбившееся дыхание. — Что же ты наделал, Гарри Джеймс Поттер, — прошептала Гермиона чуть разочаровано, но окрылённый её же негой на нём Гарри этого, естественно, не услышал. С Роном они расстались полгода назад, так что никакой тоски и никаких сожалений она не испытывала уже давно, а вот новый водоворот чувств, да ещё и к кому?! К Гарри! Он её не то чтобы пугал или настораживал, скорее ей в подобное просто не верилось. Скажи ей кто-нибудь про неё и Поттера месяц назад, она бы покрутила пальцем у виска, а скажи ей кто об этом сейчас — она бы вспомнила его руки у себя между ног, доводящие её до довольно яркого оргазма. — Гермиона, я… — она опять не даёт ему договорить, только на этот раз она не боится услышать продолжение, какое оно бы ни было, а полагает, что сейчас уж точно не место — не сидя у неё в коридоре на полу. Видимо, как-то почувствовав её настроение, Гарри не стал продолжать. — Если не поторопимся, то опоздаем на работу, — она нашла в себе силы, чтобы встать на ноги, параллельно подобрав свою палочку. — А раз уж ты сегодня гость без приглашения, то завтрак за тобой. Она подошла к ванной, открыла дверь и замерла в проёме, обернувшись к нему: — И давай на сегодня без сюрпризов, — эти слова расстроили Гарри, потому что он хотел пробраться в ванную вслед за ней. Неудовлетворённость раздражала. Заметив разочарование на его лице, Гермиона продолжила с лёгкой улыбкой: — Подожди до выходных, — подмигнула она. — Если нужно сбросить напряжение, — она демонстративно посмотрела на его стояк в брюках, — можешь воспользоваться ванной в комнате для гостей на первом этаже. А я в душ, а то холодно. И, это, завтрак сам себя не приготовит, — вильнув попой, она скрылась в ванной комнате. Дверь закрылась за ней с характерным щелчком. А Гарри так и остался сидеть на полу в коридоре, неудовлетворённый, но при этом как-то слишком маниакально счастливый. Хорошо, что Гермиона ушла, а то эта его улыбочка сейчас бы её здорово напугала. «Решила поднять ставки?» — подумал Гарри, ставя себе мысленную зарубку, что при удобном случае отыграется за всё сполна, и даже с лихвой. Подобрав свою палочку, Гарри зашагал вниз. Ему бы не помешал освежающий душ. Особо фантазировать-то и не придётся. Воспоминания и ощущения столь свежи, что у него должно быстро получиться сбросить напряжение. Он сжал в кулак левую руку, на ладони и пальцах которой всё ещё сохранились остатки сока Гермионы. * * * Гермиона спустилась на кухню уже в одежде, полностью готовая отправиться на работу. Гарри встретил её в одном полотенце, но с готовым завтраком: яичницей с беконом, тостами с джемом и крепким кофе. Он как раз последний разливал по чашкам, когда Гермиона вошла. По кухне распространялся аппетитный аромат поджаренного бекона и свежезаваренного кофе. Завтрак прошёл в напряжённом молчании. Гермиона пыталась вести себя непринуждённо, но, первое, её смущал внешний вид Гарри, а второе — нет-нет, а бросаемые им обиженные взгляды не давали ей сосредоточиться на приёме пищи. Но раз она избрала для себя эту линию поведения, то будет придерживаться её до конца. Она никогда не отказывалась от намеченных планов и не привыкла отступать. Гермиона поднесла чашку к губам и улыбнулась. К тому же, она неплохо знала Гарри: немного ожидания и щепотка раздражительности пойдёт ему только на пользу. Будучи раздражённым он довольно импульсивен. За время ожидания выходных он такого себе успеет нафантазировать… Улыбка Гермионы не осталась незамеченной для Гарри. — И чему ты улыбаешься? — спросил он мрачно, меланхолично жуя бекон. В отличие от Гермионы, уже успевшей разделаться со своим завтраком, он никуда не спешил. — Да так, — улыбка с её лица никуда не делась. Она поставила чашку на стол, встала и подошла к Гарри со спины, положив руки ему на шею: — Ой, что-то ты излишне напряжён. Дай-ка я тебе помогу, — пока Гарри не успел ничего возразить в ответ, она начала аккуратно массировать его шею и плечи, запомнив последовательность действий с прошлого раза в кабинете. Гарри застыл с поднесённым ко рту кусочком яичницы на вилке. — Ты кушай, кушай, — повелительно сказала Гермиона, украдкой взглянув на свои наручные часы, — а то на работу опоздаешь, — фыркнув, Гарри продолжил меланхолично есть, а Гермиона всё массировала ему шею и плечи. Закончив, она склонилась к нему и легонько поцеловала в основание шеи. — Сегодняшний демарш сочтём за нашу обычную утреннюю тренировку. В пятницу у меня после работы дела, так что до выходных, — и не попрощавшись, Гермиона трансгрессировала, оставив ошарашенного Гарри у себя на кухне в полном одиночестве с так и недопитой чашкой кофе.