Прочь от песни, что поёт пират

      — И много же лет прошло с той поры… — бабушка поправила свою пышную юбку и мельком глянула на окаменевшие, зачарованные лица Силен и Луе, которые словно бы ещё не вернулись в реальность, всё ещё представляли рушащуюся котловину, огромную воронку в небе, ужасных монстров Тьмы, эльфов и пиратов. Бабушка сцепила руки на полной груди и медленно вздохнула, наверное, что-то припоминала ещё или же уже мыслила реальностью. Посматривала на дверь — вот-вот должен был прийти муж.       — Так и что же… Это вот… Всё? — Луе неосмысленно взглянул и лениво заёрзал на онемевших коленках.       — Что же стало с Блейн? Она погибла? — Силен в ужасе и в интересе распахнула глаза.       — Глупыши. Как же она могла погибнуть, если эту историю она мне и поведала?       — Так что же это… Получается, что Халдир всё-таки нашёл её? И эльфы, которые… О да, так и было!       — Нет-нет, — сухо запротестовала бабушка, делая неуклюжую попытку подняться, но решила посидеть ещё. — Эльфы не нашли Блейн. За ней вернулись Карпа и Ранш.       — Они же поступили, как трусы! — тут Луе вскочил, прыгая и махая рукой, будто в ней находился меч. — Ну да, что ж ещё с пиратов взять?!       Бабушка склонила голову на руку и глядела на сорванца тёмными молчаливо-думающими глазами. Силен, обернувшись на неё, даже вздрогнула и попыталась ловко осадить брата:       — Раз они вернулись, значит, они трусы не до конца! Разве не так, бабушка? Они ведь дружили… И мне очень жалко Квантра. — Силен подтянула колени. Мордашка у неё и впрямь была опечаленная. — А Грез… Плохим ли он был или хорошим, бабушка?       — О-о-о, — женщина вновь выпрямилась и чуть подалась вперёд так, что рыжие и вместе с тем седые волосы, длинные-длинные, перевалились через её плечи. — Это очень хороший вопрос, милая моя. Грез был пиратом. Это уже говорит о том, что душа его была пропащей… Но что-то ещё было в этом человеке. Наверное, жалкие отголосок его прошлого, которое, разумеется, было не настолько плохим. Не знаю, как считали другие, но я думаю… Думаю, что близость Блейн не давала ему до конца позабыть самого себя. Блейн была его мостом между прошлым и настоящим. И Грез держался. В конце концов, пираты все были обмануты.       — Зем — вот кто настоящее зло! — горячо воскликнула Силен. Щёки её раскраснелись. Луе уже безмолвно сидел к камину лицом. Было что-то, что и его очень сильно потрясло, но он не торопился озвучивать.       — Но что же стало с Блейн, бабушка? Как ты с ней могла встретиться? Какая же она на самом деле?       Бабушка усмехнулась.       — Такая, какой вы её и представили каждый в своей головке. Совершенно такая. Она любила свою природу. Месяцы, проведённые с эльфами, не заставили её задуматься над собственной жизнью. В Блейн был дух пиратства и с ним она бы не захотела расстаться, даже если бы ей пообещали несметные богатства. Впрочем, после смерти Греза, после крушения их громадного дела… Насколько я знаю, Блейн более никогда не ощущала себя свободной, как прежде.       — Она нашла других пиратов?       — Да, Силен. Она нашла другую команду. Однако сложно сказать, сколько она проплавала ещё. Карпа и Ранш оставили её. Они… Более не вернулись в море.       — Совсем-совсем? — что-то опечалило Силен.       — Совсем-совсем. Но!.. Ранш долго не стал терпеть. Уплыл. На одном из пиратский кораблей.       — А Карпа?       — Карпа осталась… — бабушка понизила голос.       И тут с сурово поджатыми губами обернулся Луе.       — А почему ритуал не сработал? Почему им зачарованы оказались только Зем, Грез и Шаст? Почему магия не сработала на Блейн и на Халдира? Почему? Что они сделали не так? И что стало с Шастом? Эльфы убили его? Надеюсь, что убили, потому что он заслуживал. Убили же?       — А Лориен восстановился? А поле? — Силен вцепилась в юбку бабушки.       — Тихо вы! — отбилась женщина. — Я была готова к этим вопросам! Тише… Дайте с мыслями собраться… Много, очень много лет этой истории. Вы хоть представляете, как сложно доставать её по крупице из памяти? Особенно если память человеческая. Будь я эльфом… Ха-ха…       — Ну?.. — Луе ждать уже не мог.       Доверительно склонившись к Силен, бабушка ответила:       — И поле, и Лориен, и другие земли, чью жизнь забрало озеро, восстановились.       — Что касается ритуала, Луе… Зем не успел до конца закончить его. Бог, который воскрес, не смог вернуть былую мощь. Ты спрашиваешь, почему одни оказались покорены магией, а другие — нет? Халдир, потому что был эльфом, а у эльфов, как вы, может, слышали, сердце устойчивее к Тьме, нежели у людей. Тогда вопрос встаёт с Блейн, не так ли? С ней тоже просто — к моменту, когда ритуал вступил в силу, Блейн перестала верить Зему. Сорвалась с его крючка, одумалась… Называйте это, как вам удобно. Это же сделал и Грез. Однако, поздновато он опомнился. И опомнился-то только потому, что сам Бог сказал, что ничего пираты кроме смерти не получат… Это разбудило его. Зем, возможно, был отличным лжецом, но кукловод из него вышел никудышный. И пиратов погубил, и сам погиб. Вот так вот. Да-да, Луе, я помню про Шаста. Эльфы отпустили его. Подробностей я знать не могу. Блейн рассказывала, как видела его однажды в одном из портов. Побитый он был, как зверь, пугающийся. Но навряд ли после эльфийских рук. Эта собака могла и после нарваться на неприятности. В общем, выжил он.       — Всё-таки очень грустная история… Наверное, нам даже и не стоило слушать её. — Силен приуныла.       Бабушка только тихо посмеялась и поднялась. Раскрыла ставни. Совсем стемнело на улице. Пахнуло в дом вечером, остывшим, ароматным, синеющим среди деревьев.       — Забирайтесь-ка на нашу с дедом кровать, сорванцы. Припозднится мать. Оно и понятно… Продавать что пошла сегодня?       — Да, — Силен потянулась, но, как и брат, вставать не поспешила.       Тянула услышанная история обоих, тянула куда-то вниз, сковывала конечности, утяжеляла их, и хотелось только прислонить куда-нибудь утомлённую, но работающую голову и прикрыть глаза. И Силен заняла место бабушки в кресле, после и Луе подобрался к ней, но вновь расположился на полу и уставился в огонь.       — А что с эльфами было, бабушка? Халдир женился на Ильтесе, это понятно… А сестрёнка Иттора? Они с Батиль отправились путешествовать?       — Может, и отправились, как знать, — скучно отвечала бабушка, расставляя посуду — готовила ужин. Ей уже было не в охоту вспоминать мелочи. Поскорее бы дети спать легли.       Но, хотя не хотя, она всё же сама уцепилась за то, что ещё знала об этой истории… Ухватилась за то, о чём помнила. Но мысли её склонились к Раншу, к тому, как он прощался и о чём говорил… Но ничего женщина уже припомнить не могла. Всё камнем осталось в прошлом, полузабытом и безрадостном.       Когда стол был накрыт, старушка села у окна. Прошло немного времени. Вернулся муж, невысокий, бородатый, насупленный старик, который поздоровался одними лишь глазами. Оглядел прикорнувших друг к другу Луе и Силен и коротко спросил:       — Задержались?       — И до утра, скорее всего, с нами пробудут. Утром отправлю домой, коли мать не вернётся. Садись ешь…       Она вздохнула и прикрыла глаза.

Рука ласкает Шпаги разукрашенный эфес. Никто не знает, Где гоняет нас проклятый бес…

      — Да, мы корсары, наливай, чтоб весело жилось… — Женщина осторожно посмотрела на детей. Радостно стало вдруг в старой груди: у них жизнь сложится совсем иначе, ничто — уж она-то за этим присмотрит! — не толкнёт их на столь тёмный и пропащий путь. Пусть сказка о пиратах послужит им своеобразным уроком на будущее. Пусть история Блейн будет маленькой свечкой, которая не даст оступиться в темноте.