Холодное пламя

Впервые, за долго время, а точнее с момента приезда, парень решился на поездку в стареньком лифте, что своим дребезжанием пугал местных кошек. Двери с характерным грохотом захлопнулись, послышалось шуршание тросов и лифт медленно пополз вниз. Тем временем парень прислонился лбом к прохладной стенке открытой кабины лифта, и теперь смотрел как один за одним мелькают лестничные площадки других этажей. Лязг тормозов и двери со скрипом открылись, освобождая путь из дома на улицу. Опираясь на трость и ежесекундно морщась, парень похромал из подъезда на улицу, где ярко светило осеннее солнце. Оказавшись на воле после душной квартиры, Бакугоу сделал глубокий вдох, закашлялся, но все равно лицо его озарила довольная улыбка. Сейчас он чувствовал себя почти полноценным человеком, который может делать то, что ему хочется, и парень как можно более бодрым шагом, что был возможен в его положении, направился к концу дома. Благо его улица была усеяна нескончаемой вереницей лавочек, на которых парень периодически отдыхал, как старый дед, сгорбившись в три погибели и опираясь о спасительную палку. Теперь некогда короткий путь стал ему представляться уже не в таком радужном свете, как час назад, а именно столько он уже двигался к своей цели, но пока еще не достиг. Тяжело дыша, с выступившим на лбу каплями пота, Бакугоу замер около раздвижных дверей торговой точки, не веря, что он это сделал. Проведя языком по пересохшим губам, парень сделал шаг в сторону радушно распахнувшихся автоматических дверей, проходя в прохладную глубь магазина. Вооружившись небольшой тележкой, Катсуки задумчиво брел среди стеллажей, почти полностью перекинув на нее свой вес, и теперь по сути, сам себя катил вперед. Шото конечно отличный друг, в этом нет никаких сомнений, но сейчас парень хотел хоть немного выпить, хотя великолепно знал, что ему нельзя. И не потому, что таблетки несовместимы, нет, таких не было, просто не рекомендовали для его же вестибулярного аппарата. Зависнув около стеллажа с пивом парень растерялся, не зная, что же выбрать. — Я люблю вот это, оно мягкое, с немного кисловатым вкусом, — и в полуметре от Бакугоу замер с протянутой рукой… Мидория. — Я рад, что тебя выписали… Извини, что так вышло… Я же ведь к тебе сейчас шел, — виновато проговорил Изуку, подходя вплотную к Бакугоу и обдавая его запахом алкоголя, кладя сцепку с шестью банками пива. -Ну… Почему бы и нет, — с небольшим запозданием проговорил Бакугоу, беря с полки такое же пиво, что и Мидория. — Давай я повезу, тебе же нельзя ничего тяжелее лебединого пуха поднимать, — и Мидория легко подхватив за талию растерянного Катсуки, толкая вперед тележку, направился на кассу, будто точно зная, что больше ничего не надо. Блондин лишь задумчиво хмыкнул, но не попытался выбраться из странного объятия, что так ощущалось, и продолжил с одной стороны опираться на трость, с другой стороны — на Изуку. Теперь, пусть и в компании молчаливого Мидории, путь до дома занял лишь около десяти минут, что не могло не радовать парня, который держался из последних сил, чтобы не осесть на землю и не разрыдаться, как ребенок. В голове давно уже безбожно шумело, боль была почти за гранью его понимая и ноги он теперь почти волочил, облокотившись почти полностью на Мидорию, который молча вел, точнее, тащил друга, который был выше его почти на голову. Хоть глупый Деку и молчал, Бакугоу ловил на себе его печальный, сочувствующий взгляд, в котором сквозила жалость и что-то еще, глубокое какое-то чувство, которое, еще и не оформилось, но где-то уже мелькало. Последние метры до квартиры казались вечными и, оказавшись буквально за дверью своей квартиры и отпущенный из крепкой хватки Мидории, Бакугоу сполз по стене, давая волю чувствам, и жалобно заскулил от нахлынувшей боли в полной мере. — Знаешь, думай что хочешь, но я тебя тут не оставлю, — проговорил Изуку, и подхватив парня на руки, будто тот ничего не весил, отнес до дивана, где положил его, заботливо подложив под голову подушку. — Я… Не хочу выглядеть в твоих глазах таким жалким, — прошептал блондин, кладя на глаза руку, скрывая выступившие слезы, что крупными каплям заскользили по его щекам. — А ты и не будешь, я же знаю, какой ценой досталась та победа. Я, казалось бы, такой крутой герой, а оказался беспомощным, как ребенок. Если бы не твоя отчаянная решимость, мне даже страшно представить что сейчас было бы, и было б вообще хоть что-то… — задумчиво проговорил Мидория и уселся рядом с диваном, опираясь головой о подлокотник и открывая банку с холодным напитком. — Ну, раз ты ко мне пришел, говори — зачем? Я же не идиот, Деку, что бы поверить что ты явился просто так! Ты тут был последний раз года эдак 4 назад, — прошипел с дивана Бакугоу, и опираясь на одну руку он сел и свесил ноги рядом с Мидорией. Мидория цыкнул, сделал еще один глоток, впихнул почти полную банку пива Катсуки, а сам направился в сторону кухни. — Ты не возражаешь, если я использую какую-нить утварь в качестве пепельницы, а? — послышался голос парня, и почти сразу он показался в дверях кухни уже с блюдечком. — Какой смысл был спрашивать, если ты и сам все сделал и сам нашел? — пробормотал блондин отпивая из банки и косясь на Изуку, что бодро подошел к дивану и плюхнулся на пол, попутно доставая из пакета оставшиеся сцепки банок и пачку сигарет. Бакугоу молчал и косился на парня, что спокойно сидел около него, щелкая пультом в поисках приемлемой программы. Как-то это все странно выглядело… Будто и не было тех лет молчания, что образовались между ними. Они никогда в жизни не сидели вот так, они никогда не пили вместе и уж никогда не смотрели телевизор, делая все это одновременно. — Она — шлюха, — наконец четко проговорил Мидория в пустоты комнаты, вяло перебирая кнопки на пульте и как обычно куря, роняя пепел на ковер. Катсуки замер, сверля взглядом спину Изуку, который даже не сменил позу. Да и зачем? Они точно знали, о ком идет речь. — С чего ты это взял? Может тебе показалось? Как же теперь ваша свадьба? — взволнованно проговорил блондин, чувствуя как в груди нарастает буря. Проблема, что так терзала его об увиденном ранее, теперь разрешилась даже без его участия, чему он был крайне рад. — Можно я у тебя поживу какое-то время? Давай побудем друг другу полезными, а? Мне нужно жилье, тебе — сиделка, и даже не отнекивайся! Я это знаю лучше, чем другие. Благо врачей, что тебя лечили, я слушал целыми днями, — заканчивая свою мысль, Мидория уставился на Бакугоу своими зелеными глазами, чуть ли не пытаясь заглянуть в душу. — Эээээм… Ты так резко сменил тему… Да я, если честно, ни с кем жить не хочуууу, — тянет блондин слова, а внутри разливается безмерная радость, ведь о таком он и вовсе не мечтал, что бы любимый человек был так близко. — Ну так и быть — оставайся, только у меня нет никакой раскладушки или еще чего-то в этом роде… Я всегда жил один и спальных мест у меня не предусмотрено… Хе-хе… ну разве что на диване, рядом со мной. А еще скажи, почему не хочешь пойти домой? Да и вообще, вещи, что ты мне говоришь, звучат как гром среди ясного неба! — Не хочу слушать это вечное нытье, что разведет любимая матушка. Многие друзья читают мне нотации, что милые бранятся, только тешатся, но это, блять, нихрена не то! Какое бранятся? Какое тешится? Она трахается за моей спиной с моим же лучшим другом!!! Причем это даже не разовая акция, а год как минимум! — истерично закричал Мидория, вскакивая на ноги и начиная мерить комнату крупными шагами. Лицо было хмурым и даже злым, кулаки непроизвольно сжимались. Редкое явление — Мидория в ярости. Но Катсуки наслаждался этой картиной, желая смотреть на нее вечно. — Да с чего ты это взял? — блондин и сам не понял, как проговорил вертевшийся на языке вопрос. — В тот день, в больнице, когда ты… пришел в себя… Нет, даже не так. Не с этого начну, — Мидория яростно сжал пустую банку и бросил на пол, а затем открыл новую. Сделал глубокий глоток и продолжил.  — Когда я очнулся в палате, то первое, что увидел — это конечно же Очако. Я был рад, что вижу ее, но… на нее шее, за воротником кофты, я заметил засос, причем явно недавний, судя по его яркой окраске. Знаешь, такой смачный, какие ставят в порыве страсти. Но я то точно знал, что это не мое!!! Да и когда б мне это было делать? Если меня дома не было больше недели? Короче, я начал задавать вопросы, стараясь не обращать внимания на странное поведение, какие-то нелепые фразы, мол меня ждала — волновалась, а сама все лезла к злополучному воротнику, подтягивая его выше, чтобы не видно было. Сука!!! Она меня что, идиотом считает?! Я-то блять куда смотрел, если не замечал ее странные смешки и перемигивания с Иидой?! А потом и он пожаловал, важный такой, напыщенный, как рождественский индюк! Стоял рядом с постелью, толкал умные речи о том, что как хорошо, что все увенчалось успехом! Все очки свои трогал, будто они у него сползают. А уж как блять эта оживилась при его приходе, это просто нечто! Сразу веселая стала, радостная, тут же к нему подскочила — прижалась. «Ах, ах, ах! Как хорошо, что ты опять решил навестить Мидорию» говорила она сладким голосом, будто меня там вообще не было. А потом проскользнула фраза, что так меня насторожила. Ты не поверишь! — и Изуку картинно всплеснул руками, как любят делать актеры. Он замолчал, прикуривая новую сигарету и выпуская дым, прямо в комнату, игнорируя им же открытое окно. Сделал несколько затяжек, бросил задумчивый взгляд на молчавшего, развалившегося на диване Катсуки, который допивал уже вторую банку пива и смотрел изучающим взглядом на мечущегося Изуку. — Ну, что же они такого ужасного успели обсудить в твоем присутствии, что так тебя насторожило? — протянул Бакугоу, которого распирало любопытство. Увлеченный телодвижениями Мидории, парню было все равно, о чем слушать, лишь бы тот говорил и не покидал его квартиры. Блондин прикладывал достаточные усилия, что бы откровенно не начать радоваться сложившимся обстоятельствам, что его Деку будет жить с ним и что тот расстанется с идиоткой Ураракой. Мидория еще немного помолчал, зависнув взглядом на мелькавшей по телевизору передаче, вновь приложился к банке, глубоко вздохнул и продолжил.  — Сначала, Иида зачем-то подтянул ворот дурацкой кофты, хотя казалось бы — зачем? Но нет, сделав этот, казалось бы, невинный жест, он взглянул на меня, будто бы проверял реакцию, не заметив ничего такого, он наклонился и начал шептать что-то «моей невесте», а та довольно кивала и… проговорила, почти шепотом, но я все же услышал, что там же, на том же месте, вечером! Ведь такая дата, ее надо обязательно отметить! А я продолжал делать вид, что увлечен журналом, в котором красовался наш общий снимок и статья о нашем подвиге в том городе, а сам тем временем, запомнил дату и время, уже точно зная, что я буду там, чего бы мне это не стоило! Ну и что ты думаешь, я там увидел? — задал риторический вопрос Мидория, снова плюхаясь на привычное место рядом с диваном, теперь только облокачиваясь головой о коленку Бакугоу, будто ища защиты и понимания. — Не уж то еблись? — задумчив протянул Катсуки, сдерживаясь от соблазна, что бы не провести рукой по волосам Мидории, что был так близко. Он боялся, что друг истолкует жест по-своему и может разозлиться еще больше. Вон как пару минут назад тигром метался по квартире, чуть не сшибив кофейный столик, который так не вовремя ему попался на пути. — Да… — прошептал куда-то в коленку Изуку, и продолжил уже более тихим голосом. — В гостинице, что на углу нашего квартала, я увидел их в окно. Как он трахал ее, пока она упиралась руками в спинку кровати. Уж не знаю, как громко она верещала, но за волосы он тянул ее от души, а судя по ее лицу, ей это было только и надо. Короче мне хватило и пары минут, что бы понять, что все между нами теперь кончено. Теперь я ушел из дома, не сказав ни слова, вещи мои сейчас в камере хранения на вокзале. Я ж не знал, когда ты будешь дома. Я ж шел на удачу… Почему к тебе? Ну, ты самый последний человек, у кого меня будут искать, зная о наших галимых отношения, — Мидория тяжело вздохнул и замолк. Секундное замешательство и Бакугоу все же проводит рукой по мягким волосам Мидории, как бы в ободряющем жесте, а сам наслаждался этим мгновением, перебирая короткие волосы парня, который лишь сильнее прижался лбом к ноге блондина. После того, как поток негатива у Изуку иссяк, вечер стал проходит гораздо легче. Сейчас парень развеселился, начал шутить над глупыми фильмами, что они находили, и над странными рекламными роликами, которые чертовски напоминали бред наркомана. Пиво еще не успело кончиться, а парни уже успели напиться и теперь азартно щелками кнопками джойстиков от игровой приставки, играя в новый файтинг, где главными героями были в частности персонажи похожие на Мидорию и Бакугоу. От чего эта игра казалась еще более увлекательной. Ребята с азартом колотили свои виртуальные копии, добавляя шутки в перерывах. Мешавший гипс, на почти зажившей руке, был откинут в угол комнаты, где небольшой кучкой уже теснились железные банки. Поиграв еще какое-то время, Мидория начал зевать и без былого воодушевления играть, как час назад. — Знаешь, ты меня извини Кацчан, что я так, как снег на голову тебе упал, — виновато проговорил Изуку, впервые говоря это дурацкое прозвище, которое водилось за Бакугоу с самых малых лет. — Ничего, я не против твоего посягательства на мое личное пространство, Деку, — буркнул как можно тише последние слова блондин, зависая, когда Мидория положил голову на плечо парню, попутно нещадно зевая. Такое соседство Бакугоу не просто устраивало, он готов был отдать последнюю рубашку за этот вечер, что бы он не кончался. Незаметно для себя, блондин так и уснул, притягивая за плечи уже спящего Мидорию к себе поближе и довольно улыбаясь, впервые за несколько лет он был счастлив, как никогда. Начало странной жизни было положено и каким оно будет дальше — было неизвестно.