Холодное пламя

Тварь, что черной бесформенной массой выползала из-под обломков, чертовски напомнила Бакугоу ту, что когда-то в школьные годы на него напала, только эта была угрожающе огромной, абсолютно черной, казалось, она состояла из нефтепродуктов, что жирными каплями сочились с нее и безобразными каплями падали на землю, заставляя все вокруг окутываться едким дымом. Шокированный парень замешкался в дымовой завесе, упуская драгоценные секунды и пропуская то мгновение, когда бесформенное нечто стало обретать форму, теперь напоминая гиганта-переростка с двумя сросшимися головами в том месте, где у нормальных людей есть челюсть и щека. В месте, где должны быть глаза — лишь несколько пар перемигивающихся шаров, а из разрезов, что возможно было некогда ртами, вырвался безумный яростный не то крик, не то рев, да настолько оглушающий, что юноша закрыл уши, что бы не оглохнуть. И почти сразу почувствовал, как по лицу течет что-то теплое и липкое, и убрав одну руку от головы, парень понял, что размазывает сейчас по лицу собственную кровь, что потекла из ушей в тот момент, когда тварь стала издавать ужасающий вопль в опасной близости от него. Мидория, не успевший уйти далеко, замер на середине пути, откашливаясь и выплевывая на землю кровавую мокроту, не зная, то ли иди в сторону взрыва, где больше всего людей и есть хоть какие-то уцелевшие постройки или вернуться к Бакугоу, которого не было видно из-за густой пелены дыма, что больно обжигала легкие, стоило лишь сделать неосторожный глубокий вздох. Но слишком долго ему не пришлось раздумывать, так как послышался узнаваемый крик и почти сразу в пелене возник огромной силы взрыв и огонь, что по цепочке начал поджигать дым, который видимо состоял из каких-то горючих испарений. Теперь же Изуку даже думать не пришлось, что бы понять, что нужно срочно от дыма отойти на максимальное расстояние, понимая, что подобного рода взрывная волна от такого возгорания быстро расходилась даже по незначительным частицам дыма, поджигая все на своем пути. Почти сразу к парню пришло осознание, что это самый плохой вариант для сражения. Сейчас сила Бакугоу слишком разрушительная, и понимает ли он сам, что способен здесь расплавить почти все, было большим вопросом. Жар пламени был настолько сильным, что крыша, на которой сейчас стоял Мидория — запузырилась и начала чадить черным мерзким дымом, а кипящее покрытие не дошло до парня буквально десятков сантиметров. Внезапно возникшие сильные порывы ветра лишь усложнили ситуацию, делая пламя неконтролируемым, но немного все же приутихнувшем. Еще мгновение и Мидория смог рассмотреть пылающий силуэт Катсуки, что сейчас с яростью пытался наносить удары по твари, что даже не пыталась защищаться, а лишь просто топталась на месте, позволяя все больше и больше утопать в собственном теле. — Черт! Сука! — яростно кричал Бакугоу, понимая, что лишь сильнее увязает в массе этого существа, что лишь липкой жижей тянется за ним, обжигая открытые участки тела и прожигая костюм. Жгучая боль лишь сильнее распространяется по телу, заставляя предательски трястись руки, но не уменьшая желания уничтожить существо, что теперь безобразно щерило свою беззубою пасть. Очередная попытка поджечь тварь увенчалась успехом, и парню удалось отскочить на расстояние от опасного создания, которое теперь медленно разгоралось откуда-то изнутри, поджигая видимо свое горючее нутро, что сейчас было хорошей пищей огню. В какой-то момент тварь задрала головы вверх и стала издавать ужасный звук, похожий на рев раненого зверя, и все больше превращаясь в жидкую субстанцию. Сейчас от гиганта осталось только половина туловища, что своими огромными руками-щупальцами хваталось за куски бетонных зданий, стягивая их к себе, образую непонятную кучу чего-то, что издавало жуткий смрад, будто в том месте лежит труп не первой свежести, причем не один. К нестерпимому запаху гнилого мяса привязывался едкий запах лука и чего-то, что отдаленно напоминает формальдегид. Жуткая картина и вонь — заставляла скрутиться желудок парня узлом, который всеми силами старался не распрощаться с тем, что еще недавно было едой, к тому же на местах, куда попадала жижа твари, уже начинали пузыриться волдыри, которые лишь усиливали тянущую боль, что и так пульсировала в тех местах. Вжух! И в каких-то сантиметрах от замершего Катсуки пронеслась огромная тень, в которой парень отчетливо разглядел когти…похожие на кинжалы, что разрезали асфальт, как нож режет масло. Тварь, похожая на птицу, имела огромные крылья, острый длинный белый клюв, несколько десятков близко посаженных глаз и пару крючковатых лап с огромными блестящими когтями. Странный клекочущий звук и лишь секунда на размышление, и Бакугоу буквально нырнул под жуткую тень, что камнем падала вниз, целясь в то место, где он ранее стоял. Когти с мерзким лязгающим звуком сомкнулись в сантиметре от головы парня, задев лишь часть каменной кладки. Успев укрыться за какой-то разрушенной стеной, блондин буквально рухнул на землю, прижимаясь саднящей спиной к холодному камню и выдыхая почти черные клубы дыма, что ранее он успел вдохнуть. Легкие горели, а во рту разливался противный гнилой вкус, вызываемый видимо самим дымом. Частично оглохший Бакугоу даже не сразу понял, что к нему подошел запыхавшийся и взмыленный Мидория, рука которого была покрыта такими же волдырями, только они поднимались почти до плеча, разъев весь рукав. Парень так же, как и ранее Бакугоу, рухнул рядом с другом и оперся затылком о стену, стягивая маску с лица. Хоть он и не наглотался дымы в таких объемах, дышать все равно было тяжело. Воздух тут был особенно тяжелый, казалось еще немного и его можно будет потрогать. — Кхрх… Кхе… Черт… — тяжелый вздох и щелчок зажигалкой, — нет я конечно знаю, как выглядит жопа, но это … Я никогда даже не думал, что такое бывает! Мидория задумчиво перекатывал сигарету между пальцев смотря куда-то в сторону обрушившейся крыши, где мелькала жуткая тень, которая лишь скользила по воздуху туда-обратно и пока не предпринимала никаких действий. Сказать однозначно, пытается ли она найти упущенную добычу или просто разведывает местность, было сложно. Но можно точно сказать, что какой-то диалог между этими склизкими тварями все же происходил: с разных точек периодически слышались жуткие то крики, то рыки. Бакугоу молчал пристально смотря на сидящего Изуку, которого кажется сейчас ничего не волновало, кроме неба и сигареты. — И… Давно ты курить стал? — чуть хриплый голос Бакугоу вывел Мидорию из задумчивости и приковал зеленые глаза к перепачканному пылью лицу, на котором виднелись уже несколько ссадин и застыли струйки крови на обеих скулах, которые некогда текли из ушей. — Ты только это… Говори громче, я чет последние минут пятнадцать как-то плохо слышу, — и не осознавая, что делает Бакугоу покачал головой, вызывая новое кровотечение из правого уха. Тонкая струйка крови проскользила по знакомому пути и жирной каплей упала на грудь, превращаясь в очередное пятно, которое даже на черном костюме — выделялось. Замершее лицо Мидории в этот момент ясно демонстрировали, что увиденное явно не очень приходится по нутру, но парень промолчал, лишь снова затянулся, выдыхая сигаретный дым и задумчиво проговори: — Не слишком, если соизмерять понятие всей жизни, а так — лет пять точно уже, — проговорил парень, поднося сигарету к губам и снова втягивая часть никотина в себя, наблюдая за равнодушным лицом Бакугоу, которой видимо услышал лишь половину. — Бывает, — блондин пожал плечами и прикрыл глаза. — Ты че аху?.. — не успевший договорить фразу Бакугоу был впечатан лицом в самую грязь, ощущая на себе не самый маленький вес Мидории, что сейчас буквально лег на него, стараясь как можно сильнее вдавить в землю. — Шшшшшш! — яростно зашипел ему Изуку в самое ухо, надеюсь, что Катсуки все же хоть что-то услышит, хотя особо и не надеясь, он почти уверен, что правым ухом блондин явно в ближайшее время слышать не сможет, так как пока он головой кивал, Мидория заметил как оттуда вывалился кусок еще чего-то склизкого, похожего на часть того монстра, а это значит внутри все обожжено, а до какой степени — неизвестно. Но навалившись всем телом и прижимая его к земле, Мидория все же надеялся, что Бакугоу поймет, зачем он это делает. Сначала неясный треск, а потом в сантиметре над телом Мидории послышался яростный клекот и жуткий скрипящий звук крепких, острых когтей по бетону и стена, что ранее служила защитой, теперь может стать их могилой, похоронив обоих ребят под всем своим массивом. Почти сразу же Изуку приходится вложить немало своей причуды в мышцы спины, что бы явно не подохнуть, как подзаборные псы, принимая на себя вес многотонной постройки, что крупными кусками стала падать на парня, ощутимо ударяя не только по спине, но и по другим участкам тела. Мидория охнул, когда очередной обломок пришелся по голове, разбивая затылочную кость, из-под которой сразу же крупными каплями стала сочиться кровь, почти мгновенно смешиваясь с грязью и пылью, становясь почти черной, и теперь крупными каплями скатывалась по лицу и падала на плечо Бакугоу, который все еще был придавлен лицом к земле. Мидория из последних сил замер, понимая, что если оступится, то им обоим конец. Руки тряслись от огромного веса, а перед глазами начинали плясать черные точки. Понимая, что больше он ничего сделать не может, парень начал медленно опускаться на подламывающихся руках. На раздумья у Бакугоу были лишь секунды и, отдавая отчет о том, что он делает, парень повернулся на один бок и протиснул руки за спину Мидории, который уже почти лежал на блондине, и выпустил из ладоней колоссальный силы поток огня, что своей взрывной волной, пусть и зацепил спину Деку, но все же разбросало куски здания подальше, высвобождая путь к свободе из каменного склепа. Подхватив резко обмякшее тело Изуку, которое кажется только и ждало, когда тяжесть спадет, Катсуки выпрямился и кинулся на утек в сторону от рухнувшего строения, что чуть не стало их братской могилой. Мидория болтался на плече и хрипло возмущался, что он не старик и вполне может идти сам, вот только сейчас немного отдохнет и все пройдет. Тут даже и думать не надо было, что бы понять — у парня сотрясение, и скорее всего средней тяжести. Когда Бакугоу дошел до очередной потенциальной баррикады, и не успев еще посадить парнишку, как того начало сотрясать в неудержимой кровавой рвоте с примесью желчи. Мидория белел на глазах, становясь все больше и больше похожим на свою тень. Под глазами появились уже заметные синяки, а на глазных яблоках выступили кровавые капилляры, заполняя почти весь белок красной пеленой. — Черт! Да мы здесь сейчас подохнем! — в панике закричал Бакугоу и схватился руками за пыльные волосы, не понимая, почему направили всего четверых, когда тут и десяти героев будет мало. — Нет! Я не дам этому случится, — прошелестел Мидория с земли, силы в котором буквально таяли на глазах. Сейчас он не мог даже толком сидеть и теперь лишь лежал около ног беснующегося Катсуки. — Блять, где Тодороки с Киришимой, когда они так нужны?! — в голосе парня уже сквозили нотки паники и неконтролируемой ярости. Но долго ему придаваться бессмысленным крикам не пришлось, когда рядом со зданием вновь возникло темное облако дыма, свидетельствовавшее о приближении мерзкого, склизкого гиганта. Зловоние разлагаемого тела резало глаза и нос, вызывая смесь неконтролируемого слюноотделения и слез из глаз, которые теперь сильно дезориентировали, не давая возможности точнее определить откуда тварь приближается, а глухота еще сильнее усугубляла положение. Слабый толчок в ногу привлек внимание Бакугоу и он посмотрел вниз, где из последних сил Мидория показывал рукой куда-то в сторону от их укрытия, возможно пытаясь сказать, что тварь там. Парень в знак согласия кивнул головой, склонившись на долю секунды над другом, провел опухшей рукой по слипшимся от крови волосам и быстро двинулся в нужном направлении. Не дойдя до гиганта десятка шагов, Катсуки заметил черную тень птицы, что парила на небольшой высоте, цепляясь крыльями за здания и пытаясь периодически достать людей из-под обломков, крики которых тварь слышала и теперь всячески старалась их вытянуть, как ворона после дождя вытягивает червей из земли. Некогда белый клюв у монстра был заляпан чем-то красным, а вокруг валялись уже куски чьего-то растерзанного тела, явно показывая, что свою цель существо все же достигает, пусть и не так активно, как ей хотелось. Изменив изначальный план, парень направился в сторону птицы, что в очередной раз уселась около расщелины и теперь активно пыталась разгрести обломки асфальта, который в ее острых когтях лишь крошился, обрушиваясь на перепуганных людей. Существо гневно клекотало, вновь и вновь просовывая клюв, стараясь зацепить новую жертву. План был безумен! Что полностью соответствовало самому Бакугоу. И, пробравшись на крышу близлежащего здания, он прыгнул прямо на шею птицы, которая хоть и была из такой же зловонной жижи как и гигант, но еще в первый раз он заметил плотную часть шеи, на которой не было жидкости. Тварь, мгновенно ощутив постороннего, взвилась в небо и теперь уходила в крутые виражи: мертвые петли и бочки, стараясь стянуть с себя наездника, который мертвой хваткой вцепился в спасительную границу шеи слизи, что медленно прожигала пальцы. Понимая, что долго он так не протянет, парень стал все силы вкладывать в то, что бы поджечь птицу, как и некогда гиганта. Тварь бестолково металась, ощутив, что начинает плавится. Она верещала и все ниже и ниже начинала спускаться к земле, стараясь спиной пролететь как можно ближе к кускам зданий, в надежде стянуть постороннего. Но отчаяние, что сейчас охватило Катсуки, было явно сильнее чем желание твари, и он держался все сильнее, погрузив одну руку прямо под воротник и выпуская огромные порции огня, стараясь игнорировать жгучую, и почти нестерпимую боль, что разливалась по левой ладони. Понемногу тварь стала поддаваться движениям Бакугоу, и поняв это, парень направил полыхающую птицу прямо в сторону гиганта, который был окружен пеленой собственного, крайне горючего дыма. Оказавшись почти нос к носу с уродцем, парень прыгнул, приложив все остатки силы во взрывную направленную волну, надеясь, что обеих тварей поглотит инфернальный огонь, отбросив его подальше от взрыва. Взрыв оказался настолько сильный, что на месте этих тварей вспыхнул белый гриб, какой бывает при взрыве ядерных ударов. Обломки земли и куски обрушенных зданий веером разлетелись по всему полю боя. Одна из частей бывшей эстакады отлетела в сторону не успевшего приземлиться парня, протыкая его живот насквозь и таща вперед еще сотню метров, пока до середины не воткнулась в чудом уцелевшую стену. Судорожные попытки сделать вздох, который лишь больно прожигает легкие, заставляют Бакугоу замереть на железном пруте, будто он бабочка на булавке у коллекционера, не имея даже шанса шевельнуться, понимая, что еще одно движения и он под собственным весом распорет себе живот. Спина парня мгновенно промокла, рот наполнился металлическим вкусом крови, что пульсирующей жижей вытекала из разбитых губ парня. Глаза затягивала белая пелена с черными точками. Лишь на секунду, прежде чем окончательно отключится, он заметил две бегущие точки в его сторону. И тьма поглотила его.