О пользе личных дневников

Это было похоже на какой-то бесконечный праздник. Хайд просыпался и тут же оказывался в объятиях Гакта. Затем, немного подурачившись, они одевались и отправлялись по барам. Гакт, вообще, ненавидел тусовки. Но сейчас пропустить даже одну из них было для него большой потерей. Они веселились до самого вечера, а приходя домой, сразу заваливались в постель. Чача однажды пожаловался на то, что больше не может слышать воплей по ночам. Он вернулся в свою квартиру. Со временем Маса и Джу-кен тоже последовали его примеру. Они снова остались втроем. Гакт, который теперь совсем не походил на прежнего Гакта. Хайд, который как никогда раньше был доволен жизнью. Ю, который всеми фибрами души ненавидел Хайда и считал своим долгом оставаться рядом с другом. Это была странная троица. Можно было даже считать, что в доме их двое. А вовсе не трое, потому что Ю вел себя тише воды, ниже травы. Практически все свободное время он проводил в студии. Что-то бренчал на гитаре. Экспериментировал со звуком. И вообще, был полностью погружен в себя. Его давило поведение Гакта. Он не понимал, как бороться с этим. Все попытки заговорить кончались провалом, и он удивлялся тому факту, что друг еще не попросил его свалить из его дома к себе. Как-то, вернувшись с очередной вечеринки, Гакт услышал музыку… (не думайте, что такое с ним впервые). Он замер у порога, не в силах пошевелиться. Мелодия будто сковала его какими-то невидимыми цепями. Сначала он не понял, откуда такое в его доме. Он никогда не слышал этой композиции и подумал было, что это Хайд притащил что-то новенькое. Но мелькнувшая догадка вмиг поразила его, словно удар грома. — Значит, ты все-таки написал ее… — произнес он вслух и бессильно опустился на пол у порога. Ю поднял голову и увидел Гакта, стоящего у раскрытых дверей в его комнату. Он остановил музыку и взглянул на Камуи. — Как тебе? — Прекрасно… — он произнес это так тихо, что Ю с трудом его расслышал. – Я завидую ей… — Кому? – выгнул бровь гитарист. Гакт, словно только-только придя в себя, внезапно взбодрился. — Мне пора… Музыка действительно потрясающая. — Погоди, Гаку-тян… — робко начал Ю. — Ну, чего еще? — Что с тобой творится?.. Гакт не ответил на этот вопрос. Он лишь обдал Ю ледяным взглядом и снова ушел развлекаться. — Послушай, Гаку-тян, не хотелось бы тебе взглянуть на одну прелюбопытную вещицу? – спросил Чача, когда они сидели за кулисами, готовясь к очередному концерту. Гакт устало потер виски. Наверняка глупость какая-нибудь… Узнавать, что это, ему не хотелось. Настроения совсем не было. А еще на сцену… — Нет. — Дурак! Оно того стоит! Хочешь, расскажу? — Нет, — упрямо повторил Гакт и поднялся со стула. Если сидеть дальше, Чача, пожалуй, замучает его своими «любопытными наблюдениями». — Погоди, это… — Чача, мне не хочется слушать всякий бред и сплетни, так что оставь меня в покое, а? — Но, Гаку… Чача листал толстенький блокнот на пружине. Каким немыслимым образом он оказался у него? Читатель наверняка поймет, что эта книжечка была не чем иным, как дневником Ю. Бедный, многострадальный Ю! Наивное дитя, которое безгранично верит своим друзьям. Подумать о ком-то из них плохо для него – что-то из ряда вон выходящее. Все они пользовались его добротой. У Ю, как это ни парадоксально, не было личных вещей. Все – общее, потому что добрый гитарист никогда никому ни в чем не отказывал. Вставая утром, он частенько не мог найти даже собственную расческу. Чача иногда конфисковывал ее. Маса всегда брал только-только купленные книги и…никогда не возвращал. Джу-кен стягивал шмотки. Один Гакт ничего у Ю не просил. Ю предпочитал не встревать в конфликты. А если такое и случалось, то виноватым всегда выходил он, дабы другие не чувствовали себя погано. Дневник этого святого человека сейчас и читал Чача. Он считал такое чтиво довольно занимательным и не стеснялся даже того, что в любую минуту Ю может обнаружить его. Лицо Чачи то мрачнело, то вновь принимало беззаботно-радостное выражение. Иногда он отвлекался, глядя куда-то вдаль, и качал головой. 3.05.09. Как-то странно… Вот гляжу на нее и понимаю, что ближе и роднее человека для меня никогда не было и не будет. Я проклинаю себя за трусость и слабохарактерность. Ведь из-за этого мне приходится делить ее с другим. Никогда не испытывал такой ненависти к человеку. Честно, я ему даже немного завидую. У него есть все, а мне лишь остается ловить ее редкие улыбки… Но, в большинстве своем, ледяные взгляды. Такие холодные и безразличные, что тоска берет. 5.05.09. Чачамару-тян такой добрый. Носится со мной, слушает мои капризы, ухаживает. Все-таки он замечательный человек. Сегодня я попросил его сделать массаж – спину ужасно ломило. И он согласился, как мило ^_^ Эта запись заставила Чачу расплыться в блаженной улыбке и еще раз послужила подтверждением тому, что он – самый важный участник Gackt Job. Сейчас он сделал вывод, что команда без него, совершенно точно, развалилась бы. 9.05.09. Мама звонила. Жаловалась на то, что я совсем забыл про нее. Бедная, не понимает, что я сейчас вырваться ну никак не могу. А все Амика… Что будет, если я оставлю ее одну? Какой же ты дурак, Ю! Она никогда не будет твоей! Неужели не понятно?.. «Амика? Это еще кто такая? – Чача почесал за ухом. Новое имя. – Почему я ее раньше не видел? Надо будет спросить…» — в данный момент Чаче даже в голову не пришло, что этим вопросом он выдаст себя с головой. 11.05.09. Хайд-сан… Тьфу! Хидето! И чего я так официально к нему?.. Так вот… НЕНАВИЖУ!!! «А вот это уже интересно. Ю. Ненавидит. Человека. Этот гуманист ненавидит человека! Ю… Ненавидит… ЧЕ-ЛО-ВЕ-КА! И этот человек не кто иной, как Хайд! Как можно ненавидеть Хайдо-сама?! Это ведь плюшевый медвежонок с сердцем ангела… — Чача почувствовал, что загнул. – Ну ладно, не ангел, но Хайд-сан ведь безвредный… По какой причине Ю (а вот у этого точно сердце ангела) может его ненавидеть? Странно… Может… — И тут Чачу вдруг осенило. Эврика, как сказал бы Пифагор. – Амика, значит? А фамилия у этой Амики есть?..» 12.05.09. Знал бы кто, как мне плохо. Они думают, что я не слышу. Боже праведный, зачем же так мучить? Чачамару-тян, Джу-кен и Маса уехали, а мне не хватило воли для этого шага... Чача будто остолбенел. «Так, к черту фамилию… Я все понял!» Гакт не принял его дара. Ну и дурак! Чачу, конечно же, осенило, но подтверждений все-таки не хватало, повода увериться в своей теории не имелось. Оставалось спросить у самого Ю. Но, зная этого человека, как самого себя, Чача мог предположить, — ни за что, ни за какие коврижки, ни за какие сокровища мира Ю не сделает того признания, которое от него ждал Чача. Но как тогда добиться от него правды?.. Ответ пришел сам собой, когда после окончания концерта полумертвый Гакт уехал домой к Хайду с вполне определенной целью. Ребята остались, чтобы убрать аппаратуру. И, когда дела, наконец, были окончены, Чача решил заговорить с Ю. Начал он с вполне отвлеченных тем и плавно перешел к интересующей его более всего. Гитарист устало развалился в кресле. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять – Ю страдает. Жестоко и безнадежно. Чача, усевшись напротив, протянул другу бутылочку пива и приветливо улыбнулся. Ю принял подношение. — Знаешь, Ю-тян, я никак не могу подобрать струны для своей крошки… Ходил в один магазин, в другой, но нигде не могу найти нужные. Не знаю, может, я не там ищу… — он сделал большой глоток из своей бутылки и снова улыбнулся. Улыбка Чачи всегда обезоруживала и он это, естественно, знал. Сыщик всегда должен знать, каким арсеналом средств располагает, и активно ими пользоваться. — Хочешь, пойдем вместе? – спросил Ю на автомате. Предложить помощь другу, когда он в ней нуждается, было его самой естественной чертой. — Ты не против, если и Хайдо-сама с нами пойдет? – Ю как-то сразу напрягся, услышав это имя. – Просто, знаешь ли, чем больше специалистов, тем лучше… — Наверно… — промямлил Ю. Чача видел, что ему не очень-то и улыбается такая перспективка. — Только надо будет подождать, пока они с Гаку-тяном… Ну, того… Ты понимаешь, — Чача деланно рассмеялся, стараясь придать своему тону как можно больше небрежности. Ю поднял голову, и Чача вдруг почувствовал себя ужасной скотиной. Заставлять страдать этого ребенка! Бесчеловечно! — Не понимаю я этого Хайда… Жена, ребенок, а таскается к нашему Гаку-тяну… Ты-то как, Ю? Живешь ведь с этими голубками под одной крышей. Небось, Хайдо-сама себе уже весь голос сорвал? – он понимал, какой пошлый оттенок у этих слов, но как иначе заставить Ю начать действовать?.. Ю весь съежился и сразу отставил бутылку с пивом в сторону. Чача не унимался. — Это наверняка будет длиться вечно… Я слышал, Хайд собирается разводиться с Мегуми… — что было совершеннейшей чушью. Хайд любил жену. Пусть по-своему, но любил. Развода он не допускал ни при каких обстоятельствах. Тем более, у них ребенок, а это опять-таки долг. Но именно эти слова привели Ю в движение. — Как это? – он пытался казаться безразличным, но это у него не совсем выходило. — Вот так… Он сам мне намекал. Не знаю, насколько это правда. Но, знаешь, похоже, Хайд без ума от нашего Гакта. Да и разве можно иначе?.. — Ничего подобного! Они просто… — попытался возразить Ю, но тут же замолчал, заметив то удивление, с которым на него смотрит Чача. – Я просто хотел сказать, что они… — …просто спят друг с другом? – закончил за него Чачамару. – Ну, так это длится довольно продолжительное время и, не кажется ли тебе, что уже пора бы этим отношениям перерасти в нечто большее, нежели просто секс? — Ты думаешь, Гаку-тян… — Любит его? Не знаю… Может быть… В конце концов, почему бы и нет?.. Ю на минуту задумался. А потом вдруг резко вскочил. — Прости, Чачамару, за струнами пойдем как-нибудь потом. Ты ведь не обижаешься? Конечно, Чача не обижался. Эти струны были нужны ему так же, как козе баян. К тому же, разве он со своим-то опытом не смог бы самостоятельно выбрать их для себя? Или жажда помогать окружающим во всем, или, может, еще что-то (или кто-то), ослепили Ю, и он даже не учел такого очевидного факта. Чача на это и рассчитывал…