О пользе личных дневников

Гакту хотелось спать. Просто чертовски. Знаете, так бывает. Особенно, когда бодрствуешь всю ночь, а на следующий день назначен концерт в Будокане. Камуи сидел в своей гримерке. Сейчас он сетовал лишь на то, что в помещении так уютно и тепло. Выходить на сцену не хотелось. Хотелось заснуть прямо тут. В кресле. Ребята из Gackt Job настраивали аппаратуру в соседней комнате. Ему, как звезде, выделили отдельную комнату. Но даже это не значило, что его должны оставить в покое. Каждую минуту кто-то врывался в помещение и сообщал, как ему, Гакту, надо строить выступление. Возмутительно! — Полчаса, Гакуто-сама! – возвестила чья-то голова, на долю секунды мелькнув в дверном проеме. Камуи не обратил на это никакого внимания. Ему хотелось спать. И он уже устал себе повторять, что надо взбодриться. — Что, если я засну прямо на сцене? – с ужасом спросил он у самого себя, разглядывая свое лицо в зеркале. Почему Гакт-сан не спал всю ночь? Вы действительно хотите об этом знать? Мы уже говорили о том, что дом Камуи походил на коммунальную квартиру? Если да, то вас не удивит, что частенько случалось так, как случилось и в эту ночь, — в его доме оказались Ю и Чача. Это совершенно обычное дело. Гакт даже предложил бы им перебраться к себе, но что-то подсказывало ему, что покой, в том случае, будет ему только сниться. Так вот… Мы ведь также говорили о том, что Ю «лежал» с гриппом. «Лежал» с гриппом он в доме у Гакта. Представьте себе позднюю ночь. Часов эдак двенадцать. Гакту не спится. Что, впрочем, естественно, если учитывать то, что в его доме, в соседней комнате, находится объект его вожделения. А рядом, в одной кровати, источник постоянного беспокойства и хаоса. Хайд спал. Изможденный и счастливый. А Гакт напряженно прислушивался каждому звуку. Легкое посапывание Хайда… Вот что-то грохнулось на пол… Чача… Но Ю слышно не было. Камуи вдруг почувствовал острое желание увидеть его. Аккуратно приподняв одеяло, он спустился с постели. Нельзя будить Хайда. Иначе… иначе… затее придет конец. Интересно, лег ли Чача? В обратном случае придется отложить ночной визит. Однако, выйдя в коридор, он удостоверился, что Чача спит. Как? Да если было бы иначе, его уже давно бы обнаружили. Гакт не забыл, что сыщик, а больше, сплетник из Чачамару просто потрясающий. В коридоре не видно ни зги. Черт! Неужели нельзя было установить тут свет?! (не правда ли, странно обращаться с этим вопросом к самому себе?) Обогнув пару коридорчиков, Гакт все-таки нашел то, что искал. Ю любил эту комнату — теплую, светлую. Во всем доме лишь она мало-мальски была пригодна для жизни. Для жизни нормального человека. Путем длительных исследований удалось выяснить – Гакт к числу нормальных людей не принадлежал. Удивительно, но все, кто оказывался в его доме, моментально привыкали к житью в склепе. Только не Ю. Ему не нравился «гроб». Этим неласковым словом он называл гактовское жилище. Что испытывает человек, созерцая сон любимого? Благоговение… Гакт даже не решился присесть рядом. Нельзя рушить и без того тревожный сон. Ю тяжело дышал. Лекарства не особенно помогали. Идти в больницу он категорически отказывался. И даже выгнал прочь врача, пришедшего по просьбе самого – вы только вдумайтесь, самого! – Гакта. Сердце Камуи болезненно сжималось, когда он слышал хрипы вместо дыхания. Пот градом катил с лица Ю. Кашель то и дело сотрясал его тело. — Идиот, — с тихой злостью в голосе прошептал Гакт. На что он надеется? На то, что всё пройдет, как по мановению волшебной палочки? Осторожность изменила Гакту. Он, все-таки не удержавшись, дотронулся до его лба. Ю горел. В буквальном смысле этого слова. Собственная ладонь показалась Гакту будто опущенной в пламя. «Так не пойдет», — подумал он про себя. Завтра концерт. Ю не сможет принять в нем участия. И это не обсуждается. Придется звать на замену Рена, а Гакту ой как этого не хотелось. Камуи всё смотрел на лицо спящего Ю. Возле прикроватной тумбочки лежала гитара, грифом вверх. Гакт снова вспомнил то, как часто в последнее время Ю что-то сочиняет на ней. Его опять взяла злоба. Он почти ненавидел этот инструмент. Ю что-то пробубнил во сне, перевернулся набок. Гакт теперь не видел его лица. Зато прекрасно видел злополучную гитару. Ему вдруг захотелось просто взять и раздолбать ее об стену. — За все те песни, что посвящены не мне, — прошептал он, будто инквизитор, выносящий приговор уличенной в колдовстве ведьме. Он присел рядом с «осужденной» и принялся внимательно изучать инструмент. Гитара была очень старой. Самой первой, что Ю смог позволить себе на свою зарплату в средней школе. Он не расставался с ней никогда. И предпочитал ее всем этим дорогим новинкам, которых у него тоже было в изрядном количестве. Струны менялись бессчетное количество раз. Камуи разглядел на ней множество царапин и каких-то надсечек. Но одна вещь поразила его больше всего. «Так вот значит как…» У шлюхи было имя. И шлюха оказалась не такой уж и обыкновенной, раз Ю не пожалел собственной гитары. «АМИКА КАТУ» — было вырезано в левом верхнем уголке грифа, там, где заканчивались струны. Вырезано глубоко и старательно. Так тщательно, будто этому имени тут самое место. Первым желанием Гакта было размозжить эту самую гитару уже не об стену, а об голову самого Ю, но, оборвав нечаянную мысль, он всё же решил найти больше доказательств. Потому что, как известно, любящее сердце всегда больше склонно к доверию. Он еще верил, что что все это может оказаться простым совпадением. Быть может, эта девка давно уже не встречается с Ю? А, может, это вообще сестра? Ага, как же! Сестра! Скажи еще, мама или бабушка! Глупец! С осторожностью человека, намеревающегося совершить преступление, Гакт открыл небольшой шкафчик, стоящий чуть поодаль от кровати. В нем хранились всякие мелочи, типа бумаг, карандашей, скрепок и прочей канцелярской дребедени. Ю был настолько наивен, что хранил в этом же злополучном шкафчике и свой дневник. У него была склонность записывать события, произошедшие за день и жаловаться на весь мир. Чача ежедневно прочитывал все новые записи. Разумеется, втайне от самого Ю. Гакт часто видел, как довольный Чача устраивался в кресле в гримерной и с выражением крайнего самодовольства на лице принимался перечитывать всё заново. Иногда он предлагал и самому Гакту заглянуть в сокровенный блокнот. Но Камуи, даже несмотря на то, что его буквально раздирало от любопытства, с презрением отвергал это предложение, говоря, что это низко. Великий сыщик объяснял свое поведение жаждой знаний. Наивный Ю даже не догадывался о том, что подробности его личной жизни практически ежедневно смакуются одним из лучших друзей. Однако стоит отметить, что ничего выдающегося в этих записях не было. Лишь, как упоминалось выше, жалобы. Сейчас Гакту казалось, что ключ всё-таки будет найден. Раз уж Ю так сильно охвачен любовной лихорадкой, он, без сомнения, должен был что-то записать в дневнике. Блокнот нашелся сразу. Ю даже не позаботился о том, чтобы спрятать его подальше, — так сильна была его вера в окружающих его людей. Дрожащими руками Гакт раскрыл книжицу и прочел: 24.03.09. Кажется, а это точно мне кажется, потому что быть такого просто не может… В общем, кажется, Чачамару-тян сломал мой айпод. Не хочется, конечно, на него наговаривать, но тогда кто? Не мог же это сделать Джу-кен. Он вообще с техникой не в ладах… «Дурак, это я сломал», — без зазрения совести подумал Гакт и, не дочитав, перешел к следующей записи. 28.03.09. Странно… У меня иногда такое впечатление, будто Хайд-сама находится с Гаку-тяном в не совсем, как бы это покорректнее выразиться, дружеских отношениях. Вчера ночью я слышал, как они говорили по телефону. Гаку-тян сказал, что хочет, чтобы Хайд-сан сделал ему… Не знаю, может я и ослышался… В общем, не хочу об этом здесь писать. Просто странно это всё… «Вот наивный», — Гакт снова, не дочитав, перешел к другой записи. 30.03.09. По-моему, кто-то читает мой дневник. Не знаю, может, это всего лишь предположение, но я точно помню, что оставлял его на верхней полке шкафчика, а теперь он на нижней… «Не то… А, вот, нашел!» 06.04.09. Никогда со мной такого не было, но кажется… «Всё-то ему кажется!» …но кажется, я влюбился. «Ага, вот и попался!» И это какое-то странное чувство. Мне даже страшно немного… «Чего страшного-то?» — не понял Гакт. У нее… «Она?! Так и есть… Я прав…» У нее… я даже не могу выразить это словами… Она просто… великолепна… «Сволочь… Какая же ты сволочь, Ю! Ненавижу!» Никогда бы не мог подумать, что со мной может такое произойти… Гакт резко захлопнул дневник, больше не в силах прочесть ни строчки. Руки его дрожали, однако, злополучную книжицу он все же не спешил ставить на место. Не прошло и минуты, как он раскрыл ее снова. 10.04.09. Как же это больно… больно и прекрасно одновременно. Я не могу признаться ей в своих чувствах. Боюсь, что отвергнет. Она ведь такая… а я… «Сволочь ты! Вот ты кто! Скромник, тоже мне, нашелся!» Сегодня часа два смотрел, как она красится. И мне совсем не было скучно. Как мило она улыбается… Ах, Амика… «Тьфу, ты! Боже ж ты мой! Меня щас стошнит!» А взгляд продолжал упорно скользить по каждой строчке. 20.04.09. Это продолжается уже больше недели! Как же я его ненавижу! Убил бы! Сволочь! Мразь! А она… Разве она не понимает, как мне плохо?! Я не могу видеть ее с ним! Не могу даже слушать один звук его голоса! И то, как она с ним разговаривает… Это же просто бесчеловечно по отношению ко мне! Гакт злорадствовал. Значит, у этого чертового романтика появился соперник? Что ж. Хоть какой-то бальзам на душу. 20.04.09. (вечер) Убью! Убью ее и себя! Я все понял! Это были не догадки! Она спит с ним! Шлюха! «Очнулся-таки?!» Ю снова что-то пробубнил и расплылся в блаженной улыбке. Гакт на мгновение отвлекся, переведя взгляд с дневника на него. Теперь Ю лежал на правом боку, и Камуи мог видеть его лицо. Ну, сущий младенец, а в душе прямо шекспировские страсти бушуют! Он снова вернулся к дневнику. 31.04.09. Не могу… Я не могу разлюбить. Похоже, что это конец. Раз и навсегда. Все стало противно. Вижу только ее и ничего не могу с собой поделать… Сегодня Чача-тян предложил пойти выпить. Думаете, я пошел? Нет… Мне не хотелось. Я решил, что напишу ей песню, в которой признаюсь в своих чувствах. Надеюсь, она поймет. Ну что, теперь-то ты доволен? Узнал, что хотел. Теперь можешь жить спокойно. Понял ведь главную истину – ты ему не нужен. Ясно? Беги отсюда, пока не придушил его. Быстрее… И Гакт ушел. Он тихо положил блокнот на место и так же тихо покинул комнату, даже не взглянув на Ю.