Бессмертные страхи

— Десять минут, Доусон! — неровный крикливый тон тренера растворялся почти не доходя до квотербека «Бульдогов».       Белла уже возненавидела все, что происходило со вчерашнего вечера. Си-Джей игнорировала Беллу, Фиби от Си-Джей не отставала в этом состязании. Доусон глупо ошибалась во время игры, падала во время пробежки и теряла мяч. Казалось, победа «Бульдогам» уже не светит. Впрочем, на табло блондинка даже не смотрела, она сидела под гнетом недовольных болельщиков, думала о том, что все катится в тартарары. Даже Тайсон не смог выйти сегодня на поле из-за огромной гематомы на животе. — Белла, что бы с тобой не произошло, продолжай в том же духе! — девушка и не заметила, как вниз по носу устремилась маленькая прозрачная капля и, задержавшись на кончике, сорвалась на бетонный пол запасников. — Трой, ты… — Белла захлебнулась воздухом и отпустила свою голову из рук, — как можешь быть таким жестоким? — обреченный взгляд в адрес парня, кажется, заставил табун мурашек пробежаться по его спине. — Так может расскажешь? Не хочу чувствовать себя бессердечным ослом.       Белла сперва открыла рот, чтобы изложить свою проблему, но потом подумала: зачем? И, собрав в кулаки всю свою волю, а любовь к футболу засунув куда поглубже, покинула скамью запаса. Вероятнее всего, тренер пытался остановить своего лучшего (и единственного) квотербека, но вот беда: сегодня важный матч сезона Белла променяла на лучшую подругу. По пути к дому Си-Джей Доу несколько раз набирала ее номер, но девушка упорно игнорировала все звонки. Палящее солнце неприятно липло к обнаженной коже рук, а синяя форма не уступала солнцу в остальном. Белла фактически нутром чувствовала, как горит ее лицо, и не спасают забранные в хвост волосы. На редкость жаркий день.       Уже у дверей дома Мартин Белла замялась. Она знала, что пути назад нет, поэтому постучала сразу. Дверь, на удивление, открыла сама Си. — Почему ты здесь? — без сторонних приветствий задала вопрос в лоб шатенка; Белла окинула подругу взглядом и поняла: нелюбимое подругой бирюзовое домашнее платье и круги под глазами — Си-Джей не спала всю ночь, а сегодня давится печеньем с молоком. — А где же мне еще быть? — Си осмотрела оставшиеся за ее спиной гостиную и кухню взглядом, после чего подхватила Доусон под локоть и повела на задний двор через улицу. — Слушай, прости меня за то, что случилось вчера. Я не думала, что сегодня ты покинешь поле, чтобы быть здесь. — девушки сели на качели, заботливо установленные отцом Си-Джей на заднем дворе. — Я не понимаю, почему ты так отреагировала. Мы с Тайсоном друзья, не более. Ты возревновала? — поинтересовалась блондинка, внимательно изучая профиль подруги, — Ты возревновала! Он нравится тебе! — Прекрати, Белла, он должен нравиться тебе. Вы с ним так близки из-за этого футбола и… всех этих вещей. Я с ним даже не говорила нормально ни разу. — Сейчас мы все исправим! — Белла даже испытала прилив вдохновения после того, как состоялся разговор хотя бы с одной из потеряшек.       Сперва Си-Джей растерялась, особенно когда Белла достала свой телефон и начала в нем что-то быстро искать. Бирюзовое платье Мартин жмякала нещадно, но когда догадалась, чего хочет Доу, едва не распустила его по шву. — Ты что, чокнутая?! Чокнутая? Ненормальная! — воскликнула перепугавшаяся одного вида телефона Си, но когда динамик ударился о ее ухо, а голос с другого конца спросил «кто?», девчонка даже растерялась, — Та-а-айсон? — Верно. Си-Джей, передай Белле, что она идиотка. — Мартин только отстранила от уха телефон, как вдруг услышала еще фразу, — Но прежде, умоляю, дай мне согласие на одну маленькую встречу. Я так болен, я умираю, представь, что это мое предсмертное желание. — мольба в голосе Фучинелли была поддельной, но довольно забавной, поэтому Си-Джей сперва глухо посмеялась, но после добавила. — Да, увидимся как только ты встанешь на ноги.       Сперва Мартин хотела придушить Доусон, но потом подумала о том, что та — достояние школы и подруга самой Мартин. И, может быть, Си так и продолжала бы не хотеть прикончить блондинку, но та впервые задала прямо этот терзающий всех близких вопрос. — Так ты расскажешь, что случилось у вас с Криспо? — Си-Джей немного обмерла, потом попыталась вспомнить что-то и, наконец, выдала ответ. — Я завалила свой первый поцелуй. И он сказал, что ему это не подходит. Проще, когда он подумал, что уже пора, я так не считала и, — шатенка напряглась, ее взгляд увильнул и стал невидящим, словно она задумалась и снова начала вспоминать, — я ударила его. Черт, я так испугалась, это было просто ужасно! — уже через мгновение Си-Джей словно ожила и принялась хвататься за лоб и щеки одними кончиками пальцев, словно проверяя, жива она еще или уже умерла со стыда. — Ну, с Тайсоном у тебя все будет иначе. Поверь, он умеет брать ситуацию в свои руки. — Белла прыснула, когда увидела немой ужас в огромных черных глазах Мартин, — Криспо еще сам как ребенок, в этой ситуации нет твоей вины, ясно? — Доусон оттянула душную форму и взяла трезвонящий телефон с колен, — Тренер?       И после этого слова Си-Джей беспомощно могла лишь лицезреть то, как сникает обычно веселая и задорная Белла Доусон. Будто ее оставляла жизнь каждую чертову секунду. Блондинка просто опадала и опадала, временами вырывая из грудной клетки выдохи с еле различимыми словами «нет» или «да». И словно сдавалась. А потом, отняв телефон от уха, растерянно посмотрела на Си, и во всем ее существе будто не было ни крови, ни жизни, а тени от деревьев падали так, что белая кожа девушки казалась серой. — «Бульдоги» проиграли матч. И меня попросили покинуть команду, потому что «Синие дьяволы» заявили, что в девчонках слишком много слабости и вздора для жесткого спорта. Впервые я думаю, что все они правы. — Но ведь это моя вина. — Белла поднялась с качели и сунула телефон за пояс, — Белла…

***

      Казалось, жизнь ставит одну подножку за другой. Фиби давно была в Хидденвиле в то время, как родители с ума сходили от оставленной записки и нескончаемых просьб вернуться, а Макс, казалось, не находил себе места, но как-то особенно по-своему. Он ходил по комнате Фиби кругами всю ночь и в какой-то момент его взгляд упал на старый стол. Местами обитая белая краска и потертости, — хлам, одним словом. Макс провел всей ладонью по гладкой столешнице и опустился на стул. Скользнул обеими руками ниже и ухватился за выпирающую ручку ящика. Когда Макс дернул ее — ящик не поддался. И это разожгло странный интерес во всем Максе Сандермэне. Он подергал еще и понял, что это будет просто, но не так, как хотелось бы. Шатен покинул комнату сестры и спустился в гостиную, откуда мог попасть в логово. К несчастью, каким бы злодеем Макс не был, вид на плачущую мать и растерянного отца потрясли его. И никаких тебе салок в гостиной, никаких разбитых при фальстарте горшков с цветами, и это неприятно саднило под сердцем туповатой болью.       Макс открыл проход в логово и скользнул вниз. Пошарив под столом с клеткой Колоссо, парень выудил ящик с самыми банальными инструментами, которые ему немало помогали когда-то. Еще, быть может, до изобретения собственных. — Что ты задумал, Макс? — задал один единственный вопрос Колоссо, глядя вслед удаляющемуся другу. — Задумал найти и вернуть Фиби. Любой ценой.       И маленькая отвертка могла привести Макса к целому рою загадок Фиби, которые его не пугали. Может быть по юношеской глупости, может быть по его вечной целеустремленности. Неважно. Вновь оказавшись в комнате сестры, Сандермэн поддел ящичек сверху и дернул отвертку на себя, разламывая деревяшку в щепки. Макс вытащил ящик целиком и уставился на то, что было в нем. Перебирал пальцами блестки, оторванные от любимого дневника Фиби, поддевал не замаркированные письма неизвестно кому написанные и неизвестно куда не отправленные и, наконец, взял в руки сам дневник. Сам себе говорил «нельзя», но понимал, что «нужно».       И распахнул книгу, рассыпая секреты Фиби по всему помещению. Все секреты. Начинающиеся Максом и им же заканчивающиеся. Все, что составляло Макса: его волосами, кожей, запахом, глазами, бровями. Впрочем, Макс самолично перечитывал все ее записи, сделанные явно впопыхах, по несколько раз. Казалось, парень опешил от такого напора. Разумеется, он не ожидал чего-то подобного. Последние несколько записей были сделаны в те дни, когда Фиби жила волком в своей комнате. Все они были о Белле и весьма нелестны. И последнее, это ее признание, вернуло Макса в реальность. Он понял, где Фиби скрывается от собственных ужасов и куда он теперь обязан направиться, чтобы настигнуть сестру.