***
«День первый, восемь часов вечера… по-моему… хоть мне и кажется, что я пробыл в этой комнате вечность… вечность наедине с чудовищем. Весь мой экипаж давно погиб, остался лишь я…, но ненадолго… я знаю, что вскором времени ОНО настигнет меня. Чудовище, по имени…» — Фрэд, так как у Вас там, в Лондоне? Дожди, наверное, каждый день? — Нет, миссис Айеро, — Фрэд коварно улыбнулся, не поднимая взгляда от приготовленного мамой жаркого, — слишком стереотипное мнение о том, что в Британии всегда сыро. У нас невероятно солнечно и тепло. Что не скажешь об Америке… тем более о такой… «Дыре» — хотел сказать он, я уверен. — Так раз там так хорошо, чего же ты сюда прип… — по мне скользнул яростный взгляд матери. — Я имел ввиду, зачем ты сюда приехал? Посмотрев сначала на мою маму, потом на меня, Фрэд слегка приподнял голову и ответил: — Это глупо, конечно, забирать меня из частной школы… — Интерната? — невинно уточнил я. — Допустим, — Фрэд гневно скрипнул зубами, но тут же успокоился. -…забирать меня из престижной школы в обычную среднюю… Миддлстоун, кажется?..только лишь потому, что моя мать когда-то здесь училась. «Так и знал, что тут учатся одни проститутки», — подумал я, расправляясь со своей порцией. Ужин проходил ужасно, учитывая, что атмосфера здесь была накаленной: мама, наверное, вспоминала отца и хотела дать Фрэду по морде, но старалась держаться, Фрэд всем своим видом старался показать, какой он наглый мудак, которому нужно выдрать глаза, а я ненавидел этого ублюдка. С характерным звуком стукнув вилкой, мой братик встал: — Ужин был, — он с сомнением посмотрел в свою тарелку, — прекрасным. Спасибо, я, пожалуй, пойду спать. Проводив его взглядом, я снова принялся за еду, но тут в голове запиликала сигнальная лампочка, предвещающая бедствие. Слегка нагнувшись, я глубоко всмотрелся в мамино лицо: уставшее, понурое, грустное. Видимо, ей тоже не нравилась идея о совместном сожительстве с новым Айеро. — Ма, только не говори, что он… — осторожно сказал я. Но Линда меня перебила: — Ну не у меня же, в самом деле?! Негодующую маман я видел не так уж и часто, однако если и видел — закрывал глаза ладошками и убегал далеко-далеко. Эта женщина управляла стихией огня, злить ее — удел суицидников. Поэтому я поскорее направился в свою обитель, чтобы проследить, что этот гад ничего не сделает с моими вещами. В опустелом месте комнаты уже стояла новая кровать, а на ней разместилось множество надутых одинаковых чемоданов темно-синей расцветки. Фрэд уселся на матрас, положив ногу на ногу, и, видимо, ждал меня. Честно, не сказать, что он приехал сюда злить, мучить и терзать меня, и в его глазах читалась некая неуверенность, страх, рассеяность и потеряность, как у маленького ребенка, впервые пришедшего в торговый центр, однако вид он напускал на себя настолько напыщенный, что петухи нервно курили в сторонке. Я нахмурился и смело шагнул к нему: — Ну, как? Осваиваешься? — я еле сдержался, чтобы не обратиться к нему, как к «гавнюку». Фрэд глянул на меня исподлобья, и я даже увидел в нем свои черты. Это было, блять, ТАК ЖУТКО. — Не смотри на меня, — я надул губы и отвернулся. — Полок много не занимай, вещи все не разбирай. Туалет к выходу, потом прямо и направо, там же ванная. Школа послезавтра с девяти часов, — до предела нахмурил брови. — Ясно? — Слушай, — зашипел братец, резко вскакивая, — я тоже не рад, что приехал, блять, в такую деревню, но не думай, что если ты, — на этом моменте его голос будто подскочил, — будешь пытаться быть круче меня хоть в чем-либо, то поверь… — он закрыл глаза и судорожно вздохнул, а после — жутко улыбнулся, -…тебе очень непоздоровится. Он рывком прижал меня к стене, и я попытался врезать ему по голове, но он получил лишь слабый тычок в спину. Повозившись с Фрэдом в яростной схватке и схватив друг друга за волосы, мы услышали топот: — Мальчики, все у вас там хорошо? — это был усталый голос мамы. Со скоростью звука, разрывая пространство, мы с Фрэдом расстались, и я уселся на свой матрац, а он же притворился, будто роется в вещах. Ага, в закрытом чемодане. Однако мама лишь постояла возле моей комнаты, а затем ушла восвоясе, захлопнув дверь. Начинать драться снова было бесполезно, поэтому мы просто готовились ко сну и молча пускали друг в друга мощнейшие заряды молний. Ночь обещала быть незабываемой.***
— Скажи, Даллон, — Ури поставил на стол чашку чая и вдруг встал, как вкопанный, уперев руки в боки, — а ведь нам и правда повезло, что мы живем вместе? — Конечно, — Даллон смущенно ухватился за свою чашку и отхлебнул, но тут же быстро вскочил, закусив язык зубами. — Мм, явык обвог!!! — Ой, придурок, — Брендон закатил глаза и поспешил налить парню холодной воды. — Не захлебнись, ребенок. Уикс высунул многострадальный язык изо рта и опустил в холодную воду. Боль немного спала, но все же ему следовало быть аккуратным. — Вот интересно, почему Фрэнк об этом заговорил? — Брендон наблюдал, как Уикс начал медленно и тщательно пить воду, чтобы заглушить боль. — Может, потому что мы можем смотреть фильмы вместе? Или я могу тебе готовить? Или потому, что мы можем заниматься сексом без обязательств? Если Даллон и мог сохранять спокойствие на протяжении всего времени, когда Брендон был рядом, то сейчас он чуть ли не поперхнулся кружкой (повезло, что только водой), оттого и кашлял, захлебываясь, давился лезущими наружу легкими — то ли от этого, то ли потому что смутился, покраснел как рак, а на глазах выступили слезы. Ури прыснул и даже не пытался помочь своему другу, но тут в квартире раздался звонок, и Брен полетел открывать дверь, оставляя умирающего Даллона на кухне. — Райан! — послышалось восклицание с прихожей. — Приветик, я принес подарок, — снова тот тошнотворный голос, который Уикс так ненавидел. На часах была половина одиннадцатого, но Господин Милая Мордашка не торопился ни с приходом, ни с уходом. Разувшись, Росс прошел прямиком на кухню. «Как к себе домой», — Даллон скрипнул зубами. — Здарова, Далл, — Райан хлопнул по спине парня, переламывая несколько позвонков разом. — Чего-то ты красный какой-то? Ты плачешь? — Ниче… — стал хрипеть Уикс, но в кухню вбежал искрящийся Брендон с рулетом в руках. — Да не обращай на него внимания, он подавился! — воскликнул парень и стал резать сладость. — Даллон, может, не будешь сегодня уходить? Посидишь с нами? Парень в свитере краешком глаза глянул в лицо Росса и, увидев там негодование, смятение и злость, довольно и быстро закивал: — О, да! Всегда мечтал с вами посидеть, ребята. — Вот и хорошо, парни. Теперь у нас чистое мужское трио из гея, бисексуала и натурала. — Ты натурал? — с сомнением спросил Росс у Даллона, а тот как-то странно порозовел. — Не хочу разговаривать на такие темы, — ответил Уикс. Райан как-то подозрительно покосился на Ури, возящегося с едой, а затем ухмыльнулся. От задуманного отступать не хотелось, да и домой было бесполезно идти. Парни, негодуя, всю ночь попивали чай, а разговаривал лишь один Брендон.