***
После математики я потопал в кабинет директрисы и застал ее там, пудрившей себе носик перед зеркалом. — Да-да, — равнодушно пропищала она и еще долго прихорашивалась перед зеркалом, пока я, весь взъерошенный и напряженный, стоял около двери с двумя тестовыми работами. Как только эта дама соизволила обратить на меня свое внимание, я тут же подлетел к ее столу, как ураган, и некоторые листы, лежавшие стопочкой на рабочем месте Бэккинс, поднялись на ветру. — Вот, вот смотрите! — я сразу начал тыкать в ее лицо своей контрольной работой и работой Пата. — Вы это видите? Вы видите, что все ответы тут одинаковы, но оценки в корне разные?! Видите?! Мисс Бэккинс вырвала из моих рук листы и вдумчиво, хотя с показной небрежностью и усталью, стала всматриваться в тесты. — Не понимаю, — сказала вдруг она своим приторным голоском, а меня чуть не сдуло запахом ее сладких-пресладких духов. — Учитель ставит оценку ученикам такую, какую считает нужной. Я не могу спорить с мистером Темплом, ведь он мастер своего дела и сам решает, что и кому поставить. Я от удивления даже отошел на несколько шагов, хлопая ресницами. «Как же так?! — думал я, сжимая кулаки. — Весь мир против меня!» — Но это абсолютно!.. — «несправедливо» хотел вякнуть я, но меня перебили. — Айеро! — грозно, но тихо сказала тетка, глядя на меня своими почерневшими глазами. — Если вы будете клеветать на учителей, то не видать вам хорошего образования, хорошего учебного заведения, хорошей работы. Наша школа довольно престижная, а учителя, работающие в ней, являются профессионалами своего дела. К тому же, вы ворвались в мое пространство, хотя я была занята, — она говорила все это очень тихо, а потом как вякнет с хрипотцой: — Убирайтесь из моего кабинета, и только попробуйте еще раз прийти сюда с претензиями! Я быстро выбежал оттуда, хлопнув дверью, и еще долго бежал до самого поворота в сторону моего дома. Только там я смог остановиться и продышаться, сожалея о том, что недавно я пришел в тот кабинет. Я даже не сразу заметил весь этот пафос, розовые обои, портреты котят, все такое милое, но пугающее одновременно. Все в этой школе — маньяки! Миссис Нестор меня домогается, Темпл придирается, миссис Блэк постоянно пристает со своими шуточками, и прочее, прочее, и этот Джерард и Пит, и самый главный маньяк — это Беккинс, которая набирает в свою секту маньяков все новых дьяволов, а скоро у нее будет армия, и она уж точно захватит мир! Я думал об этом, пока отдыхал на лавочке возле магазина хлебобулочных изделий. Мимо меня проходили, не спеша, люди, и вскоре я успокоился. В такие моменты ты просто ненавидишь этот мир. Люди бессердечны, власти закрывают на это глаза, высшие по рангу ухмыляются. А я ведь так старался, ну, очень хотел оправдывать ожидания матери, очень хотел оправдать свои ожидания. Но некоторые портят жизни другим, еще созревающим, людям. Может, мистер Темпл не знает, вдруг он сделал из хорошего и послушного меня какого-нибудь пьяницу и наркомана. Вдруг он своим «неудовлетворительно» испоганил мою жизнь раз и навсегда. Зачеркнул черным маркером мое светлое будущее. Вдруг он испортил всю мою судьбу! Я крепко сжал кулаки от обиды и ярости, встал с лавки и направился в неизвестные мне дали. Осматривая карту города однажды, я приметил недалеко отсюда маленький скверик с прудом. Из-за своих размеров и отсутствия развлекательных программ, как в других парках, он не пользовался огромным успехом, и людей его посещало мало. Так мне сказал Патрик. Я уже прогулял химию, наверное, и уроки уже закончились. Это было неважно для меня, хотя шкура немного подрагивала при мысли, что за это меня отпинают. Я сел на свой рюкзак у небольшого пруда, который был в этом сквере. Людей, как и говорил Стамп, почти не наблюдалось, за исключением нескольких интересных и подозрительных личностей. На лавке сидела бледная женщина, разодетая во все черное. Она пялилась в неработающий фонтан на ржавеющие и покрывающиеся плесенью и мхом краны. Туда-сюда по дорожке сновал странный дед, похожий на бомжа, и все кормил голубей, даже говорил с ними. Я немного побаивался, поэтому был настороже, как вдруг кто-то похлопал меня по плечу. Спина покрылась мурашками, а волосы дыбом поднялись вверх, я напрягся, как гитарная струна, и даже ойкнул. Рядом присел тот, кого я уж точно не ожидал увидеть. — Я не помешаю?***
Гребанный Джерард тяжело присел рядом со мной и угрюмо улыбнулся, кладя костыли возле себя и заглядывая мне прямо в глаза. Я чуть воздухом не поперхнулся от такого неждана, но взял себя в руки и поздоровался. — Ты сегодня так резко пропал, — тихо сказал Джерард, а я почувствовал, как краснею. Подумает еще, что я плакал из-за оценки. — Да, знаешь, мне не хотелось сидеть в школе в такое отличное время! — соврал я, улыбаясь и почесывая затылок. — Так ты любишь нарушать правила? — Уэй оперся щекой на свою ладонь и снова посмотрел мне в глаза. У него был игривый взгляд, ну, как будто он сейчас меня съест, и я даже пожалел, что ко мне присел он, а не тот вон лысый амбал с татуировками, который что-то копал у дерева. — Ты, наверное, заходил к старухе Бэккинс, раз такой хмурый, — угадал Джерард. Его бледные пальцы нащупали камень, а затем резко выгнулись, кидая его в воду. — Раз, два, три, — Уэй насчитал блинчики и снова схватил камень. - Знаешь, ты очень неприлично на меня пялишься. Я вздрогнул, схватывая ртом литр воздуха. Вот черт, он все-таки заметил! - Я... видел тебя до школы, - мое тело пробила дрожь от воспоминаний. - Ну, знаешь. Ты валялся на дороге весь в крови, а я сидел в машине, которая тебя сбила. - Оу, - Джерард, кажется, покраснел. - Что за совпадение! И, знаешь, не то, что бы меня сбила та машина. Просто я не смотрел по сторонам. Так я тебе был интересен потому, что ты видел мой полутруп? Я не понял, провокация это была или нет, но мой язык стал думать за мозг: - Да! - я мысленно дал себе леща. - То есть, нет! То есть... знаешь, я сильно пересрался из-за тебя, говнюк, так что не тебе меня упрекать! - Джерард засмеялся, и это было самое лучшее зрелище за всю мою жизнь. - Ну, ладно, Фрэнк. А тебе нравится Бэтмен? Мы сидели, уже несколько часов, болтая о всякой неважной-но-важной всячине. Джерард все кидал и кидал эти чертовы камни. Мне казалось, он хочет разобрать весь берег, камней реально стало очень мало, поэтому образовалась солидная такая ямка. Но Уэй не смотрел по сторонам — только на пруд, нащупывая камни, как вдруг, потянувшись за новым, он нащупал кое-что другое. То была моя рука (тело пронзило молнией от неожиданности). И он положил свою ладонь на мои пальцы. Свою чертову руку. на. мою. Я сразу прекратил ему рассказывать о недавно вышедшем интересном фильме и выпучил глаза, как рыба. Сердце забилось в ультра-скоростном режиме, и я чуть не выблевал его. Но блять, все, что произошло дальше, намного серьезнее. Уэй даже не соизволил обернуть на меня свою грязную головушку. Схватив мою руку, он немного помял ее, а затем сплел наши пальцы. Я медленно перевел взгляд на него, а он все смотрел на чертов пруд, как будто его заворожило. — У тебя мозоли на ладони, — сказал парень тихо-тихо, а я чуть не помер прямо в этом сквере. — Я думаю мне пора, — заикаясь, проговорил я и, схватив рюкзак, быстрым шагом полетел из сквера. Я все чувствовал, как щеки краснели, в животе что-то безбожно горело, а сердце билось, как ненормальное.