Неудачник года Фрэнк Айеро или коротко о депрессивных подростках

      Неделя прошла с того момента, как мы гостили у Стампов. Очень классная неделя. Мы заметно сдружились с Патриком, правда, он все же жестко игнорировал меня, как всегда, и я не обижался.       Теперь я понимаю, почему он такой вечно депрессивный и злой.       Гребанный Пит его уже везде заебал! И как я заметил, этому придурку были нужны совсем не деньги. Бедный Патрик терпел только обиды и унижения, несмотря на то, сколько карманных сбережений он потратил на своего обидчика. Ну как такого сюсю можно трогать, думается? А вот, этот говнарь считает, что можно.       Подзатыльники, подножки, обзывательства — это лишь обыденная порция для Патрика за весь день. А бывает и другое, более обидное, чего я еще не могу понять. Правда, я не хотел вмешиваться в дела этих парней. Никто не вмешивался, даже банда Пита просто так стояла без дела, случись между ними перепалка. Но сегодня мне пришлось.       Обычный день, ничего интересного, правда, математик — страшный худощавый дядька преклонного возраста с выступающей челюстью — мистер Темпл приебался ко мне с тем, что я не так оформляю ебанные задачи по геометрии. Ну не на экзамене же, правда?!       Мы с Патом просто шли в столовую, как вдруг случилось непредвиденное. Этот неуклюжий парень оступился и прошелся прямо по ноге своего коварного врага — Пита Вентца, по удачному стечению обстоятельств который находился рядом. Тот проморгался раз пять, как будто Стамп дал ему пощечину, и схватил Патрика за шиворот.       — Ты что, пидор, ахуел?! — воскликнул Пит и замахнулся, чтобы ударить парня, однако остановился. Патрик зажмурился, и Вентц просто толкнул его через весь коридор в удивленную толпу.       — Чтобы, блять, твоя жирная туша никогда не дотрагивалась до меня, понял, очкастая мразь! — пропищал Вентц с яростью. — Еби отсюда нахуй, пока я не свернул тебе твою толстую шею!       Он даже покраснел, и был таким страшным, что некоторые отошли от него. Стамп быстро поднялся под оскорбления Пита и убежал в закат, осмеянный и униженный. Я, поддавшись порыву смелости и благородства, схватил гаденыша за грудки и посмотрел ему прямо в глаза, в его чертовы удивленные глаза.       — Ты что творишь, ублюдок? — проорал я (вы слышите эту геройскую мелодию?). — Он, блять, что сделал тебе? Он, блять, что, виноват, что ты расхлебянил тут свои отростки?       И тут, конечно, за свое полоумие я был удостоин хука справа, прямо по щеке, а затем по носу (мелодия сменилась на похоронную). По лицу заструилась вязкая кровь, а Пит сплюнул прямо на пол и, не сказав ни слова, ушел. Вот это да. В моих глазах все поплыло от слез, которые я старался сдержать в себе. Конечно, это не от обиды, а из-за боли, но плакать мне не хотелось. И я, как истинный герой, зашагал прямиком в туалет.        В туалете никого не было, и слава хорькам, что в этот момент остальные выжирали столовую, ведь именно тут я услышал всхлипы. Патрик.       Он сидел в одной из кабинок на унитазе, и я не мог его найти, потому что он поджал ноги, однако я шел на звук. Плохая конспирация, парень.       Одной рукой держась за кровоточащий нос, а другой подергав ручку, я сказал:       — Патрик, ты тут? А ну, вылезай.       Но в ответ я получил истеричное «свали».       — Засранец, — я пнул дверцу кабинки. — Вылезай и обработай мои раны, Рапунцель.       — Съеби, а.       — Принцессы так не выражаются!       — Если ты не отъебешься, я сломаю тебе нос.       — Простите, моя леди, но Вы опоздали!       Повисло минутное молчание. Я все стоял у кабинки не в силах идти и отнять руки от носа. Из щели в кабинке на меня посмотрел Патрик, и его глаза наполнились ужасом. Он быстро распахнул дверь, ударив меня по рукам, от чего я вскрикнул, и выскочил.       — Что с тобой?! — засуетился он и отвел меня к раковине.       — Не успел отучиться и месяца, как уже меня избили, — я улыбнулся, и кровь затекла в рот.       Посмотрев в зеркало, я обнаружил там классного избитого героя. Можно было бы запикапить пару девчонок, и я даже расхотел умываться, но Патрик же…       — Ай, бля! — запищал я, когда Патрик обрабатывал несколько ссадин зеленкой (откуда она у него была, черт побери?). Нос мы уже вымыли, и теперь посередине на нем красовался сине-зеленый синяк. Я был почти как огурчик, и мы уже пропустили историю, так что день был вполне себе.       — Вот зачем ты полез? — запричитал Патрик, как моя мама. — Дома от расспросов не скроешься.       — Скажу все, как есть. Тебя обижает какой-то отморозок, а я ему под руку попался.       — Лучше не надо, — отрезал Патрик. — Ты думаешь, что все это прекратится? Однако меня будут чморить еще больше за то, что я жалуюсь. Тебе-то ничего не будет, а мне всегда попадает.       Он погрустнел, и серые глаза его потемнели, как небо перед дождем. И действительно, ему всегда попадает. А почему? Никто не в курсе.       — Почему бы тебе не поговорить с этим Питом? — спросил я.       — Потому что, мне кажется, он настолько меня презирает, что говорить и подавно не будет.       — За что тебя презирать?       — Не знаю.       Мы замолчали. Пат долатал мои боевые раны, и мы вышли из туалета под ужасную тишину, и лишь из кабинетов доносились голоса учителей. Последним уроком была экономика, и мы решили подождать ее на крыльце. Когда мы сидели на холодных ступенях и болтали о Боуи, мимо прошел высокий парень с костылями. Я его узнал.       Это был тот, которого сбила машина. У него слишком черные крашенные волосы, грязные и длинные, как у бомжа, и бледные руки в ссадинах и синяках, тонкие пальцы. Во мне слишком закоренились эти детали, и я сейчас обернулся ему вслед, как сова, и сумасшедше осматривал. Худощавый... очень. Довольно высокий и в красных кедах, толстовка с принтом какой-то металл группы. Глаза парня вдруг блеснули в темноте коридора, когда он направил свой быстрый взгляд на меня. Сердце в секунду сжалось и больно разжалось. Я резко отвернул голову.       — Джерард Уэй, если интересно, — сказал Патрик, и я вздрогнул.       — Что?       — Да так, — парень зыркнул на меня. — Ты пялишься на него, как влюбленная девчонка.       — Не говори глупостей, — отрезал я. — Это тот парень, которого сбила машина.       — Оу, серьезно?       — Угу.       Джерард уже давно скрылся из виду. Странно, конечно, что я глазел на него, и надеюсь, что он не заметил. Надеюсь…       — Он в этой школе учится?       — В нашем классе.       — Мой сосед?       — Угу.

***

      Придя домой, мы разделались с обедом, который так вовремя приготовила нам тетя Патришия, и сели за игровую приставку. Синяки я замазывать тональным кремом не стал, как предложила Ребекка, девочка из нашего класса, а на вопрос «откуда они?», я спокойно отвечал, что упал с лестницы. И все верили! (предположительно потому, что я никогда и никому особо не распространялся о своих перепалках, и все думали, что я тихий, и драться не умею)       Уже под ночь, когда я надевал свою пижамку со звездными войнами, мне на телефон пришло смс от новой знакомой из школы. Линдси Баллато была старше меня на два года, и второй же год просиживала в десятом классе по неизвестным причинам.       «Сегодня в 00:00 будет вписон. Адрес вышлю после. Приходи».       Я был… рад?       Или мне было похер?       Я этого не заметил, потому что быстро стал переодеваться в другую одежду. Меня заебало сутками сидеть в школе, дома, гуляя лишь по дороге в школу или домой. А Патрик - настолько ленивый задрот, что я теперь даже не пытаюсь поднять его и погулять. Вписон, вписон, вписон.       Конечно, мама и тетя Патришия были главными драконами в этой сказке. Женщины — никогда не понимают, что нужно парню моего возраста. Так что я решил умолчать о том, куда я пойду, и хотел скрыть это даже от Патрика. Но мне его стало жалко.       Вот, лежит бедный Пат, довольно милый такой парень в круглых очках с толстыми стеклами и читает свою любимую историю, и такой одинокий-одинокий, что просто блевать охота. Да он бы покорил все дамские сердца на планете, возьми я его на вписон.       — Трик, — я сел возле него на кровати, и тот недовольно поднял на меня взгляд.       — Мм? Ты мне мешаешь. И что это за пижама? — спросил Патрик удивленно. — Ты куда-то собрался?       — Да, и думаю, ты пойдешь со мной, — ответил я и схватил его за руку.       — Думаю, откажусь, — парень стал выдергивать свою конечность, но мой хватательный рефлекс был развит до предела (тренировка, детки).       — Думаю, ты не пожалеешь, — я потянул его на себя. — Вставай.       — Думаю, ты пожалеешь, — стал угрожать Стамп, сопротивляясь. — Знаю я, куда ты идешь. На вписку — вот и все. Будешь там бухать до потери пульса, а на утро — жуткое похмелье.       — Твои познания в биологии очень сильны, — парировал я. — Но думаю, стоит отвлечься от учебы и обратить внимание на такой ненужный пункт, как веселье.       — Хорошо-хорошо, — сдался Патрик. — Я пойду с тобой. Но не думаю, что меня отпустят.       — Вот болван, — покачал я головой. — Ты же не будешь отпрашиваться у своей мамы.       — А нет?       Через час, а время близилось к одиннадцати вечера, мы уже ехали в метро на место встречи. В вагоне никого не было, так что мы запросто сели рядом друг с другом и ждали своей остановки. Линдси скинула адрес, и плюс находящегося рядом Патрика был в том, что он знал, куда идти. И как бы я без него…       Скоро же мы стояли у большого трехэтажного дома, из которого была слышна музыка, а его большие окна горели семью цветами.       — Думаю, это плохая идея, — Патрик уже развернулся назад, как я схватил его за шкирку и потащил за собой, не взирая на недовольные вскрики этой принцесски.       Зайдя внутрь, мы чуть не вылетели обратно, ибо звуковая волна почти сбила нас с ног. Сердце ухало и кололо с непривычки, но тело уже покачивалось в такт, и я сделал шаг вперед…       Тут меня чуть не сбила сосущаяся парочка, и я отпрянул в сторону, как испуганный хорек. Вот это нихуя себе. Я посмотрел им в след, и мне захотелось крикнуть «трахнитесь!», однако я не мог позволить себе такой роскоши, не выпив и рюмки.       — Пошли, — крикнул я сбитому с толку Патрику, и мы отправились на поиски живительной водички. Долго искать не пришлось, ибо она была тут повсюду, и я умудрился схватить пять бутылок… что это за говно? Джинтоник, пиво или вино, я не ебал. В общем, три бутылки мне и две Патрику.       — Я не буду это пить! — завизжал Трик прямо мне в уши, и я просто отобрал у него одну бутылку. Ну не хочет, как хочет.       Мы устроились в самом незаметном уголке и откупорили бутылку. Патрик вдохнул в себя аромат алкоголя и закашлялся, я же, даже не вдыхая, высосал одну бутылку. Противно, но сегодня я в хлам.       Смотреть, как Стамп познает алкоголь, было дофига смешно: вот он открыл бутылку, вот принюхался, и его чуть не вырвало, вот он отпил глоток, а потом и еще, и еще.       — Ну что, нравится? — спросил я у остолбеневшего парня.       — Ну, как прокисший компот, но тоже ничего, — с энтузиазмом ответил он, и мы продолжили распивать бухло.       Ничего необычного на вписоне этом не было, все расходились по компаниям и бухали бесплатный алкоголь, однако что за туса без драк и проблем. Вот и Пит собственной персоны.       — Патрик? — пьяно и удивленно прошипел он и схватил парня за шкирку. Тот и так был в говно с трех бутылок, которые отобрал у меня, а тут Пит его размотал, и Стамп чуть не упал на него. — На пару слов.       Вентц утащил беспомощного Трика от меня, а я даже не поколебался. Молодые ругаются, только тешатся.       Я спокойно сидел на своем месте, закинув ногу на ногу и распивая это пойло, но тут ко мне подсел какой-то чувак, похожий на петуха, и завизжал:       — МенязовутБендонУриатебякак?       — Я не гей, — закричал я ему в ухо, немного расплескав водичку. — Но Фрэнк!!! Ты из Миддстоуна?!       — К сожалению! — крикнул он в ответ. — А что имеешь против геев?!       — Абсолютно ничего, — отвечал я честно. — Просто не гей.       Мы сидели и болтали с этим парнем, который оказался довольно интересным собеседником, правда супер странным, крикливым и ярким, но тут я вспомнил о Патрике и как заору:       — Ты, блять, не видел тут Патрика и Пита, а то мне страшно за первого?!       — Пит потащил его в неопределенную сторону для неопределенных вещей! — ответил Брендон и встал.       — Вот дерьмо.       — К сожалению, должен тебя покинуть, — сказал Ури. — Было приятно познакомиться, но мне нужен парень-гей. Удачи. И знай, ты очень похож на гея.       Я проводил его пьяным взглядом, а затем пошел наверх. Наверняка Пит утащил Трика именно туда.

***

      Минутами ранее.       — Тыкудатащишьменяублюдокненавижу, — прошелестел Стамп пьяным голосом, слабо сопротивляясь.       Пит, коварно улыбаясь, молчал, а затем открыл дверцу в небольшую комнату и закинул туда Трика. Последний думал, что Вентц тут закроет его до утра, а он пока отоспится, но Пит, что странно, зашел следом и запер за собой дверь. Вот это поворот.       — Отвали от меня, ясно, — выделяя каждое слово, прошипел Патрик и попытался подняться. Пит сел на корточки рядом и попробовал всмотреться в лицо Трика, которое вечно уходило из его поля зрения. Но Стамп ведь такой Стамп, и постоянно трястись, не давая парню посмотреть ему в глаза — вот его предназначение. Пит схватил его за щеки и остановил. Вся минута прошла, пока они молчали и смотрели друг на друга сумасшедшими взглядами.       — Можно с тобой поговорить? — сказали они одновременно.       — Я начну, — Патрик даже не пытался убрать ладони Пита с его лица, что несомненно радовало Вентца. — Почему ты так меня ненавидишь? Что я сделал не так? В чем провинился?       Он, казалось, готов был расплакаться, стоять на коленях и просить прощения, чтобы Пит не трогал его. Чтобы он никогда не подходил к нему и просто не трогал.       Вентц молчал. И он не хотел отвечать. Патрика начинало это бесить, и он резко ударил Пита по груди. Еще и еще, и настолько слабо, что его удары даже нельзя было почувствовать, однако в них было столько ненависти. А Пит просто сидел, держа его за лицо. Еще чуть-чуть, и он его поцелует.