Подснежники

Дима порядком удивился, когда заметил из окна подъезжающий к школе мотоцикл. Он знал и привык к увлечению их нового учителя (девчонки, благо, все уши прожужжали мокрыми мечтами про него), но заметить сестру, слезающую с железного коня, было выше его хрупкого душевного равновесия. Растолкав группку малолеток, Дима бросился вниз по лестнице, дабы перехватить вошедшую в школу сестру. Не сказав ни слова, он схватил ее за руку и потащил в гардеробную, которой никто не пользовался по назначению, зато устраивали свидания или тайные встречи. — Дура?! Саша так и стояла в странной незнакомой куртке, припорошенная снегом. Не борясь с неожиданным родительским комплексом, Дима расстегнул ей молнию и провел рукой по волосам, стряхивая снег. — В каком это смысле? — не поняла сестра наезда. — Ты какого хрена с этим хмырем разъезжаешь?! — С каким хмырем? — еще больше расширила глаза Сашка, но в них Дима различил ехидных чертиков. Дима сделал «фейспалм» и посмотрел на сестру таким взглядом, от которого и партизан расколется. Саша руками показала защитный жест, но поспешила успокоить брата, дабы тот не побежал устраивать мордобой. — Да ладно тебе, он просто тако-о-ой горя-я-ячий… — протянула девушка, но, заметив красные пятна на гневном лице Димы, поспешила исправиться. — Спокойно, он просто меня подвез. Мы живем в одном районе. Дима выдохнул спокойно, но на сестру обиделся, показательно надулся и развернулся к выходу. За спиной раздался тихий смешок, и Дима с трудом удержался, чтобы тоже не улыбнуться. Сейчас все было как раньше. Казалось, по крайней мере. По пути в курилку Дима думал о том, как они с Шуриком вытворяли всякое в детстве, он даже завидовал ее фантазии на выходки. Сестра изменилась, когда стала старше. Послушав Бродского, она почти не выходила из дома, вгрызалась в гранит науки и не спала ночами. Она бросила балет и никогда больше не участвовала в Димкиных затеях. А потом родители развелись и семья не виделась два года. А когда брат с сестрой наконец встретились… Дима ее не узнал. Ему было больно от того, как изменилась Саша. Он бы смирился, если бы она делала это ради какой-то высокой цели. Но потом Дима вспоминал блеск в глазах Саши, когда она говорила про танцы, и суровые наставления матери. И ему становилось грустно. — Так что ты об этом думаешь? Невидящим взглядом Дима посмотрел на Ромку, который чего-то ждал. Поняв, что друг отвечать не собирается, Рома просто махнул на него рукой выкинул из окна скуренную сигарету. — Извини, — Дима затянулся, выпустил дым кольцами и продолжил, — я думал о Шурике. — А что с ней? — Хер знает. Она взрослая девушка, а ведет себя, как монашка. — Ты бы предпочел, чтобы она спала с каждым встречным? — Ромка поднял бровь. Дима сглотнул, когда понял, что сказал. — Нет, идиот, я не об этом. Она тени собственной боится! — Знаешь, — философски начал Рома, туша сигарету о подоконник. — Как ты уже сказал, она взрослая девушка. Ты не думал, что у нее есть своя голова на плечах? На лице Димы отображалась бурная мыслительная деятельность, после которой он врезал кулаком по стене и вышел из туалета, напугав двух девятиклашек, что боязливо доставали дешевые сигареты. — Братья, — пожал плечами Рома. — Курить — вредно, — сказал он напоследок, не отошедшим от шока, парням и вышел из курилки. Саша сидела в классе, бездумно разрисовывая тетрадь по английскому. Если быть точным, не совсем бездумно. Она думала об учителе английского и о том, правда ли он ей нравится. «Да, дура, он мне нравится. Но люблю ли я его?» Девушка философски решила, что полюбить после всего одного неформального вечера — невозможно, и закрыла тетрадь. Только сердце все равно бешено стучало при одной мысли о Стасе. Еще и мама решила подбить. Саша часто ссорилась с ней, но никогда раньше не позволяла себе даже голос повысить на суровую женщину. Хлопнуть дверью и пропасть на ночь… Девушка надеялась, что по возвращении домой, она хотя бы спросит, где была дочь. Но ее надежды разбились. — Сашенька, привет! Как жизнь? — дядя Коля, или просто Николай, как он просит себя называть, с радостной миной вышел из их подъезда, нос к носу столкнувшись с Сашей. — Отлично, Николай, — вежливо ответила Саша и развернулась к дому спиной. — Любуюсь красотами нашего двора. Николай только пожал плечами на причуды подростка. Спустя минуту раздался рев двигателя его машины, и белый Ланос выехал из двора. Мама не волновалась, нет. А если и волновалась, то недолго. Крутить шашни в отсутствие дочери ведь веселей, не так ли? Саша сама не заметила, как взяла в руки мобилку. — Алло, Станислав Иванович? Можно сегодня я снова останусь у Вас?