Подснежники

За очень длинным столом сидела большая семья. На белой ажурной скатерти стояло все, что только можно было представить: соленья, супы, какая-то странная каша, салаты, мясо и рыба, нарезка… Сначала Саша думала, что воссоединение семьи пройдет гладко, но теперь она в этом сомневалась. В каждом ее жесте чувствовалась неловкость и смущение, ее окружали совершенно незнакомые люди, что прожигали своими упрекающими взглядами до глубины души. «Дочка от первого брака». «От той суки». «Это дочка той самой, Вы слышали?» Шепот доносился со всех сторон, но стоило Саше посмотреть в ту сторону — он замолкал, а люди, как ни в чем не бывало, обсуждали мастерски приготовленные тефтели. Отец сидел с другой стороны стола и увлеченно о чем-то беседовал со своей женой. Интересно, они специально посадили Сашу в противоположной стороне? Женщина смеялась и хлопала мужа по плечу. Саша же, смотря на них, думала о том, могла ли ее мать так же хлопать папу? Так же смеяться с его шуток? Так же любить? Саша не завидовала, нет, и даже не ревновала. Возможно, чуть-чуть. Она была горда за отца и искренне радовалась тому, что он-таки нашел свою судьбу. Кумушки, что сидели по соседству, обсуждали возможную беременность Насти — жены отца, которая всего на десять лет старше Саши. Взгляд Саши наткнулся на взгляд отца, и она быстро отвела его, сама не зная, почему. Она покраснела до ушей, а потом сама удивилась такой реакции: они же родственники, почему она смущается? Саша снова посмотрела на мужчину: он все так же прожигал ее далеким от симпатии взглядом. Девушка сглотнула, и внезапная мысль пришла ей в голову. Они уже не отец и дочь. Они — чужаки. Слезы навернулись на глаза, но она не могла позволить себе заплакать. Только не здесь, только не сейчас. Тихо и медленно, чтобы не привлекать внимания, она вышла из-за стола (поймав-таки на себе пару возмущенных взглядов) и отправилась на экскурсию по дому. На самом деле, ей просто нужно было подышать, отдохнуть от потных кумушек и щепетильных мужичков за сорок, от пересоленных помидор и слишком жирных салатов. — Ну, Саш, откуда в тебе такая злость? — прошептала она сама себе, стоя в обширном холле. — Еда чудесна. — Ты правда так думаешь? — разнесся из-за спины елейный голосок. Саша обернулась. Перед ней, в красном облегающем платье стояла Настя. Свои волосы она собрала в высокий хвост и теперь они красиво завивались, а макияж поражал профессиональностью, с которой был выполнен. Саша мысленно укорила себя за ненадлежащий вид. И правда, по сравнению с Настей, Саша создавала ощущение серой мышки, тусклой и полуживой. С двумя тонкими косичками, очками с толстыми линзами и в потертых джинсах она вряд ли смахивала на икону мирового стиля. — Да, — прошептала Саша, вытирая слезы. — Очень вкусно. — Ты плачешь? — Настя бережно приобняла девушку за плечи. — Не нужно, не расстраивайся. Твоему отцу здесь лучше, — Саша кивала, пока Настя пыталась ее утешить. — Ты ведь знаешь, что любовь проходит, не нужно так бурно реагировать. Ты уже взрослая девочка. Думаю, ты поймешь, если я захочу, чтобы Сережа забыл всю свою прошлую жизнь? Саша замерла. Она поняла, на что намекает Настя. Женщина все так же смотрела на заплаканную школьницу, с такой же наигранной улыбкой, как раньше. Сейчас, с такого расстояния, Саше казалось, что она сошла с обложек модных глянцев, так прекрасна она была в своем красном платье. «Она любит его, — пронеслась мысль. — Она хочет, чтобы ему было лучше. Ты хочешь того же. Не лучше ли будет прислушаться?» Девушка медленным жестом убрала руку Насти со своего плеча и уставилась ей в глаза. Кто бы сомневался, что они — такие же прекрасные, как и все остальное? Зеленые, с медовыми крапинками вокруг зрачка. — Хорошо, — твердым голосом сказала она. — Я уйду. Только передай это папе, пожалуйста. Саша протянула Насте коробочку, которую они со Станиславом Ивановичем выбирали около двух часов. Внутри покоились серебряные запонки, о которых всегда мечтал ее отец. Она помнила, как он долгими минутами рассматривал изображение в журнале. — Я совершенно не умею выбирать подарки, — всплыли в памяти слова, которые она только два часа назад говорила своему учителю. — Это одна из тысяч вещей, которые у меня получаются ниже плинтуса. — Ты слишком себя унижаешь, Зайцева, — англичанин потрепал ее за волосы, как делал это всегда. — Вот что он любит? — Машины! — тут же спохватилась Саша. — Но на них у меня денег нет. Станислав Иванович рассмеялся и все оставшееся время ходил с улыбкой на лице. Саша любовалась его чертами, озаряемыми светом вечернего солнца. Светлые волосы учителя казались рыжими в этом освещении, отчего в голове сразу заиграла известная детская песенка. Он подвез ее до самого дома отца: за километр от черты города. Саша впервые так долго каталась на мотоцикле (она вообще впервые на нем каталась), но ощущения были незабываемыми. Про себя девушка дала себе слово еще хоть раз покататься на мотоцикле. Саша вышла из дома и уставилась на горящие окна второго этажа. Сейчас там вовсю идет праздник. Дима все еще не вернулся, так что терять ей было нечего. В последний раз окинув взглядом дом, она вышла со двора, пообещав больше сюда не возвращаться.