***
POV Антон Всю дорогу до отеля, пока ехали в такси, мы не произнесли ни единого словечка. Каждый из нас двоих пытался демонстративно игнорировать другого. Не имею ни малейшего понятия, что творилось сейчас в голове у Доценко, но в моей были только хаос и неразбериха. Я пытался анализировать все события двух последних недель, и все, к чему я приходил, ставило меня в тупик. Больше всего сбивало с толку то, что происходило сегодня, когда мои друзья оказались замешанными во всю эту ситуацию. Я снова прокручивал в воспоминаниях каждую деталь в надежде, что это хоть как-то поможет мне разобраться в происходящем. В мыслях снова раздался голос Макса: — Итак, теперь мы одни. — Произнес он, резко затормозив на одной из развалин строительных материалов. Спрыгнув на землю, рядом со мной, он скрестил руки на груди, окидывая меня заинтересованным взглядом. — А теперь давай по порядку. Что происходит? Откуда вообще взялась эта девчонка? — А что с ней не так? — Я искренне старался изображать недоумение и удивление. — В том то и дело, что все с ней так — и это есть основная странность всего этого. Голос моего друга был ровным и спокойным. Максим Нестерович был самым рассудительным и уравновешенным из всех, кого мне приходилось встречать в своей жизни. Он не кидал никаких нападок или наездов, а лишь констатировал факты, которые, в конечном счете, приводили его к истине. — Итак, начнем по порядку. — Вот именно на этой его фразе я понял, что спустя пару минут я выложу ему все, как оно есть. А пока, как говорит Доценко, я буду держаться до победного конца. — Возможно, Олег у нас не фанат социальных сетей и телевидения, но ты же знаешь, что это не обо мне. Я видел абсолютно все, что видели и твои наивные маленькие фанатки. — Его взгляд еще более пронзающе поглощал меня, а я лишь старался не потерять остатки серьезного выражения на своем лице. Макс делает секундную паузу, чтобы снова собрать свои мысли прежде, чем он предъявит мне упрямые факты. — Я был на съемках вчера. Сначала, ты прямо в камеру, осознавая, что это увидит вся страна, делаешь какие-то двусмысленные намеки на то, что, возможно, что-то испытываешь к этой девушке. Затем ты выкладываешь ее фото в своих социальных сетях, показывая, что ты проводишь с ней время не только во время рабочего процесса, но и в свой единственный выходной. Вдобавок, ты приводишь ее сюда, демонстрируя, что ты готов впустить ее в свой внутренний мир, познакомить со своими друзьями… — Я и раньше знакомил вас со своими девушками. — Я решил хоть как-то возразить, но уже спустя секунду понял, что это было не лучшим решением. — И в большинстве случае ты был пьян, сие действие происходило в клубе, а после этого мы этих особ больше не видели никогда. — Едко замечает Макс, сохраняя прежнюю умиротворенность. — Так к чему ты там клонил? — Мой голос уже содрогается от излишней нервозности. — Я это все клонил к тому, что тут, друг мой, пахнет серьезными отношениями. То есть, сейчас вы практически у всех на виду. Тысячи людей ожидают развития вашей истории. И все вроде клеится, все вроде бы ладненько… Вот только есть одна вещь, которая никак не дает этому пазлу собраться. — Снова наступает секундная пауза. — Проблема в том, что ты Антон Пануфник, и последнее, на что ты способен — серьезные отношения. Тем более непонятно, как ты умудрился набраться смелости, чтобы брать ответственность перед этой толпой фанаток «Донуфника». Это все слишком не в твоем стиле, Антон. И вот теперь я снова задам вопрос, с которого начал. Что, черт возьми, здесь происходит? Я глубоко выдохнул, осознавая, что меня загнали в угол. Этот человек действительно знал меня, как никто другой, и он без проблем раскусил всю нашу игру без особого труда. И что мне оставалось делать теперь? Конечно, я рассказал ему все от начала и до конца. Макс не смеялся и не осуждал, а лишь внимательно анализировал каждое слово, сказанное мной. — А сюда ты ее зачем привел? — Наконец, спросил он. — Она бы не отстала, поверь. Это самая упертая и надоедливая девушка из всех, что мне приходилось когда-либо встречать. — Недовольно выдаю я, вспоминая, как вымотала эта сударыня мне нервы за последнюю неделю. В ответ Нестерович лишь улыбнулся. — Что ты улыбаешься? — Ничего особенного. Потом скажу, если оно будет иметь значение. — Многозначительно произносит Макс, отворачивая взгляд прочь. На этом мы перестали говорить об Алисе. Мой друг не задавал больше никаких вопросов: он либо решил, что это не его дело, либо и сам абсолютно все понял. — Приехали! — В реальность из воспоминаний меня вернул голос таксиста, который уже оглашал сумму за проезд. Доценко пулей выскочила из машины, яростно хлопая за собой дверью. Я быстро сую водителю какую-то купюру, говорю, что сдачи не требуется, и моментально следую за блондинкой. За это время она уже успела набрать приличный отрыв. Сейчас уже было около восьми вечера, и на улице уже стояла кромешная тьма, в котором я с трудом разглядывал ее силуэт. — Алиса! — Кричу я ей в след, понимая, что мне уже не нагнать ее до входа в гостиницу, потому что до двери ей оставалось пару метров. Выяснять отношения прилюдно вовсе не хотелось. Плюс ко всему, это могло бы полностью сорвать нашу игру. Она резко тормозит, и, не поворачиваясь ко мне лицом, сухо произносит: — Оставь меня! — Да погоди ты! Давай все обсудим! — До завтра, Антон. — С этими словами она снова начинает двигаться, и теперь она уже настигла дверь. Теперь я остался один. Улицу начали освещать окна отеля, в которых жильцы включали свет. Не было смысла больше стоять здесь. Я двинулся к входу, невольно глядя на окна номера Алисы, сам не понимая, зачем я это делаю. Так или иначе, свет там уже горел. Скорее всего, Снежана уже тоже в их уютной норке, поэтому опять же не имеет смысла нам с Доценко выяснять отношения сейчас. И почему меня вообще это беспокоит? Почему вообще произошло то, что произошло? Ведь мне, по большему счету, плевать на эту девчонку. Или нет? И что за противное чувство внутри груди, которое, буквально, душит меня изнутри? Почему мне становится так отвратно, когда я вспоминаю, как Олег снова касается ее своими руками, загребая в свои объятия? Клянусь, я бы набил ему морду снова. И вот теперь в моей голове завис вопрос, который задал мне Макс: «Откуда взялась эта девчонка?». Откуда? И что она творит со мной? Слишком много новых диких и чуждых мне эмоций появилось с ее появлением в моей жизни. И куда же мне деваться теперь, когда пути назад нет и не будет, даже при моем огромном желании? Она перечеркнула абсолютно все, что происходило со мной до встречи с ней и каким-то странным и незаметным для меня способом начала делать из меня кого-то другого, наделять меня чувствами и способностями, на которые я не был способен раньше. Клянусь, я ненавижу ее за это. Она действительно испортила все. У судьбы, видимо, отличное чувство юмора, раз она свела нас вместе. Вот только почему-то мне совсем не смешно.***
POV Алиса Наступила очередная тренировочная неделя, и все, что мне хотелось сейчас — забыться. Тренировки всегда помогали мне в этом, и я надеялась, что сейчас они тоже не подведут. Утром меня, как и прежде, у входа в номер встречал Пануфник со стаканом кофе. — Я не хочу. — Холодно произношу я, вырывая из его рук напиток и в следующую же секунду выбрасывая его в урну рядом с дверью. — Истеричка. — Бубнит он себе под нос, а я лишь делаю вид, что пропустила его слова мимо своих ушей. Мне становилось жутко от одного его присутствия. Однако у нас был официальный договор, который уже нельзя было нарушить. Поэтому, хоть и с опаской, но я все-таки взяла Антона за руку. Сегодня я не доверяла ему еще больше, чем раньше. Вот только было и в самом парне что-то новое и странное. Его движения больше не казались мне грубыми, а напротив, он был каким-то аккуратным, будто боялся спугнуть меня. Возможно, ему даже стыдно за вчерашнее. Но применимо ли слово «стыд» к Антону Пануфнику? В этом я все еще сомневалась. Теперь, при дневном свете, я уже заметила, что Клевакин все-таки сопротивлялся. Разбитая губа Пануфника говорила сама за себя, а на костяшках его пальцев я заметила коросты засохшей крови. Вот только жалости к нему я по-прежнему не испытывала. У входа в танцкласс нас встретила Катя Решетникова со своим телефоном, камера которого была направлена прямо на нас. — Снято. — Объявила она сквозь смех. — Даже мне уже не терпится посмотреть на реакцию людей в Инстаграме. Да, Катя любила снимать участников не в самые подходящие моменты, называя это «живые видео». Как оказалось уже потом, мы принесли ей наивысший успех. Видео с нашим участием собрало максимальное количество просмотров на ее страничке. А мы просто шли за руки по коридору, даже не обмениваясь взглядом. На записи это все длилось около двух-трех секунд, на последней из которых Антон как-то по-особенному заботливо переводит на меня свой взгляд, излучая добрую улыбку. Ох, хорош артист, здесь его не упрекнешь даже. Так или иначе, «Донуфник» снова разрывал интернет. Мигель был вне себя от счастья, а мы с Антоном были как-то особенно холодны сейчас. Мы не разговаривали больше ни о чем, не обменивались ругательствами и подколами, а лишь делали вид счастливой пары, которой не нужны слова, чтобы выражать свои чувства словами. Мы проводили вместе все перерывы. Он встречал меня по утрам и провожал по вечерам. Он покупал мне еду и кофе, которые я выбрасывала в следующую же секунду, когда никто не видел. Каким-то странным способом Антон без моих подсказок начал проявлять нежность: приобнимал меня за талию, аккуратно массировал тыльную сторону моих ладоней, приближался максимально близко, как только кто-то нарушал наше уединение. В один момент мне даже показалось, что при одном из таких «сближений» он вдохнул запах моих волос, что показалось мне странным, но вскоре я убедила себя, что это лишь часть его гениальной актерской игры. Катя продолжала постить какие-то компрометирующие фото и видео с нашим участием в Инстаграм. Мы не имели ничего против, потому что это даже облегчало нам задачу, ведь она, по сути, делала все за нас. Возможно, ей это казалось лишь шуткой, но сама того не понимая, Решетникова совершала за нас весь план. Тем же лучше, ведь нам даже не приходилось разговаривать. Да и не особо хотелось этого делать. Мне было по-прежнему не по себе от одного его присутствия. В воспоминаниях то и дело всплывали события того вечера. Это было невозможно забыть. Отношения с другими ребятами тоже не были особенно радужными. Я сдружилась только со Снежей. Большинство девчонок смотрели на меня с пренебрежением и завистью, а я не понимала в чем дело: в том, что я танцую лучше их всех вместе взятых или в том, что заняла самого смазливого мальчика проекта? Аня Тихая временами подходила и вела разговоры на какие-то совсем нейтральные темы, и меня радовало, что хотя бы кто-то не избегает меня. В один момент мне показалось, что Пануфник запугал всех парней, потому что они тоже не проявляли особого энтузиазма в общении со мной. Больше всех меня удивлял Виталик, который теперь глядел на меня с особым подозрением, будто я была его давним врагом. Надо же, как быстро у людей меняется отношение. Со Снежаной же мы общались еще больше прежнего. Сейчас она переживала не самый лучший момент отношений со своим благоверным. Как иронично: на публику они выглядят такими счастливыми, а стоит остаться наедине, то лишь треплют друг другу нервы. Какая знакомая ситуация-то. Соседка все больше изливала душу мне, а я с ожиданием наблюдала за тем, как она потихоньку начала сближаться еще и со Славой. Ну, а что? Хороший парень он… Уж получше всяких Пануфников точно. Затаив дыхание, я стояла, когда хореографы объявляли нам о программе, которая планируется на следующий выпуск. Мое имя долго не называли, и в какой-то момент до меня дошла мысль, что без партнеров остались только я и Антон. «Неужели снова с ним? Такое вообще бывает?» — куча панических вопросов начали вертеться в моей голове. — Пануфник, Доценко…- Когда Мигель сделал паузу после наших фамилий, то у меня сперло дыхание. Я уже мысленно подписала себе приговор. Казалось, сейчас на меня направлен десяток пар недоумевающих глаз, которые на этот раз отличались особой завистливостью. Мигель же расплылся в улыбке и закончил фразу, разорвав это напряжение. — У вас сольники, ребятки. И в эту же секунду я, наконец, выдохнула. Теперь, даже если нас снова поставят в пару на открывашку или закрывашку, это не будет так страшно, как очередной танец, где на сцене будем лишь мы двое. — Девочки, на этой неделе вы открываете концерт своим чисто женским коллективом, а ставит вам номер наша любимая Катя Решетникова. — Торжественно объявил наставник нашей команды со своим привычным радушием. — Парни, а вам ставит закрывашку молодой человек Кати, Макс Нестерович. А вот, кстати, и он сам. В двери показался молодой человек, на которого сейчас взглядом указывал Мигель, а потому на него было обращено все внимание участников. Каждый внимательно хотел рассмотреть, как выглядит парень нашей Кати, в то время, как я понимала, что уже имела честь познакомиться с ним. События прошлого вечера снова острым лезвием врезались в мое сознание. — Алис, ты как-то побледнела. — Озабоченно говорит Аня, всматриваясь в мое лицо. — Может воды? Я лишь вежливо отказалась, чтобы не привлекать излишнего внимания к своей персоне. До меня дошла мысль о том, что так или иначе, мне будут напоминать о событиях того вечера. И, так или иначе, каждый раз я буду ощущать жуткую нехватку воздуха, когда волны воспоминаний начнут накрывать меня. В общем, так и получился расклад, при котором мы с Антоном могли видеться лишь в свободное от тренировок время. А тренировок было много. Очень много. Слишком много. Но именно для этого я сюда и приехала. А сейчас они были, как нельзя кстати. Мне ставили сольник. У меня не было ни тени сомнения, кому его посвятить — конечно же, Анфисе. Я сообщила ей об этом немедленно, и она торжественно поклялась, что будет смотреть на него и знать, что я танцую только для нее. А тем временем, в субботу вечером, когда по телевизору транслировали выпуск, который мы записывали в среду, я старалась изучать социальные сети. Ажиотаж вокруг «Донуфника» разгорелся нешуточный. Теперь неравнодушных становилось все больше и больше. Каждый выдвигал свою версию происходящего, и иногда, я даже видела догадки, которые совпадали с реальностью. Вот только их были единицы. Большинство же спорили о том, имеют ли они право обсуждать нашу личную жизнь, и не являемся ли мы просто друзьями… Ну и все в этом духе. Среди этих дискуссий сообщения «Да это все пиар», «Они вам голову морочат, а вы ведётесь» просто-напросто терялись. В воскресенье утром, когда наступил очередной перерыв между репетицией группового и сольного номера, я сидела и ждала своего хореографа. Вот только раньше него в зал зашел Макс, который явно искал именно меня. — Привет. — Неуверенно выдаю я, усаживаясь на пуфик рядом с зеркалом. — Ну, привет. — Спокойным тоном произносит парень, останавливаясь прямо параллельно мне. — А я хотел с тобой поговорить. — И о чем же? — Я стараюсь сохранять надменность и высокомерие в надежде на то, что ему станет отвратно вести со мной диалог. Сейчас мне было не до разговоров, особенно если мой собеседник одним своим видом напоминал о том, что я старалась забыть всеми силами. — Об Антоне, о тебе, о вас. — Размеренно говорит Макс, скрещивая руки на груди. Он не дает мне и слова вставить в ответ, будто зная заранее, что я откажу ему в беседе на подобную тему. — Я знаю о вашем маленьком договоре. — Его голос уверенный и настойчивый. Он ставит меня врасплох, полностью обезоруживая. — Вот только, похоже, для Антона это все стало немного больше, чем просто игра, понимаешь? И если честно, то нет, я не понимала. О чем он хочет мне сказать? Я лишь молчала, не находя подходящего ответа внутри своей головы. И плевать, что Макс может принять это за игнорирование. — Объясню. — После этой его фразы я понимаю, что этот диалог будет продолжаться, даже при условии моего бойкота. Взгляд Нестеровича был метко направлен на меня, ожидая хотя бы какой-то реакции, но я все еще держалась. — Скорее всего, ты думаешь, что Антон отличный актер, который очень легко входит в образ. И да, так оно и есть. Вот только, когда он избивал Олега, он не был в образе милого и заботливого бойфрэнда. Нет. Он был собой. И, клянусь, я знаю его очень давно, ты первая девушка, за которую он полез в драку. Ты вообще первый человек, который стал причиной того, что он замарал свои руки. Если хочешь списать это все на чувства собственника, то я тебя огорчу, сказав, что это была ревность. Сейчас я была несколько удивлена, потому что этот разговор приобрел какой-то уж совсем неожиданный характер. — Так к чему ты ведешь? — Наконец, я решила ответить ему. В моем голосе проскальзывали нотки нервозности, которые подрывали спокойный тон. — Я это к тому, что сейчас он боится даже разговор с тобой начать, чтобы не спугнуть. А все, что делаешь ты — игнорируешь его. Может прекратите этот детский сад и поговорите? — А может, мы сами решим? — Раздраженно кидаю я, негодуя от полученной информации. В ответ Макс лишь ухмыляется: — Иного ответа я и не ожидал от девушки, в которую без памяти влюбился Антон Пануфник. После этих слов он удалился, оставив меня наедине, переваривать то, что он мне только что сообщил. В голове никак не укладывалось. Мне почему-то не хотелось принимать это, как правду, хотя чем больше я размышляла над этим, тем больше понимала, что Максим лишь ткнул меня лицом в очевидные факты. Именно эти факты я целенаправленно не замечала все это время. И вот сейчас я начала анализировать еще и свои чувства. Я снова промотала время на тот вечер четверга, пытаясь понять, что я испытывала тогда. И глядя правде в глаза, это было не отвращение, не ненависть… Это было разочарование. Я словно почувствовала себя преданной тогда. И именно от этого было невыносимо больно. Я начинала приходить к тому, что Нестерович был абсолютно прав — нам нужно поговорить с Антоном. Вот только, если он боится меня спугнуть, то я уже напугана настолько, что не знаю, как сделать первый шаг. Все решилось за день до генеральной репетиции, когда мы уже начали делать прогоны на сцене. Когда свой номер показывали Снежана и ее партнер на этой неделе, Леха Королев, Мигель неожиданно встал. — Нет, ужасно! Что с твоими поддержками на этой неделе, Крюкова? Где твоя техничность? — Наставник просто негодовал, ведь до концерта оставалось менее суток, а бедная Снежа со своими проблемами в личной жизни никак не могла сосредоточиться. — Доценко, иди на сцену! Покажешь, как это ПРАВИЛЬНО надо делать. — Командным тоном Мигель обратился ко мне, и я поспешила подняться из зрительного зала на сцену. Не говоря ни слова я встала рядом с Лешей и попыталась понять по словам Мигеля, какая же там все-таки должна быть поддержка. Снежана виновато тупила взгляд в пол, понимая, как сильно умудрилась налажать. Спиной я чувствовала на себе заносчивые взгляды конкуренток. Хотя какие это, к черту, конкурентки? Так, маленькие завистницы. Больше остальных моя персона явно не устраивала Юлиану Бухольц из команды Егора. Быть может, она и умеет танцевать несколько стилей одинаково хорошо. Но, честно откровенно говоря, куда ей до меня? Наивная какая. Этой мадам явно не нужен был никакой Пануфник. Нет, она охотилась лишь за славой и признанием. Даже если это признание не будет прямо пропорционально ее способностям. Вот эту суровую правду жизни Юлиана никак и не могла принять. Ей казалось, что я что-то купила, с кем-то переспала или еще как-то, но заграбастала лидерские позиции с первого же эфира. Во всех групповых номерах она старалась перекрыть меня, чтобы хоть как-то выйти на первый план. Вот только настоящий талант не спрячешь. Хотя, чтобы это знать, нужно иметь хотя бы каплю этого самого таланта. Каждый раз, стоило нам оказаться в одном помещении, она просто не сводила с меня глаз, пытаясь выявить изъян. И эта репетиция не стала исключением. Юлиана снова изучала мои движения и жесты в ожидании того, что я оступлюсь. Поняв свою задачу, я кивнула Леше, демонстрируя свою готовность к исполнению поддержки. Он моментально подхватывает меня на руки, я сосредотачиваюсь на своих движениях, вот только не успеваю сделать абсолютно ничего… Спустя пару секунд я бьюсь об пол сцены, ощущая ноющую боль от ушиба в левой ноге. — Вот корова. — Пренебрежительный голос Бухольц настигает мой слух. Я окидываю ее испепеляющим взглядом, от которого она моментально морщится и закатывает глаза. Руками я хватаюсь за место ушиба, поворачивая свое лицо на сцену. И первый человек, которого я вижу перед собой — Антон. Он испуганно смотрит на меня, а затем я чувствую, как его руки накрывают мои. Дыхание снова замирает. Вот только теперь оно замирает вовсе не от страха. — Ты как? — Несмело выдает Пануфник, все еще не отводя от меня свои карие глаза. Сейчас у него не было ничего общего с человеком, который перекрыл мне кислород несколькими днями ранее. — Жить буду. — Спокойно произношу я, косясь на окружающих. — Королев, ты угробить самую техничную девочку команды решил? — Мигель злился еще сильнее, чем секунду назад. Невооруженным взглядом было ясно, что он уже находится на грани. — Это девушка, а не мешок картошки, Лех. — Вставил свою осуждающую фразу Пануфник. Он убирает мои ладони с ноги, поглаживая место ушиба. — Растяжений нет. Перелома тоже. Но сегодня лучше не напрягать. — Заключает он, переводя взгляд на Мигеля, как бы намекая. — А ты у нас еще и доктор? — С иронией в голосе выдаю я, понимая, что впервые за последние пять дней обменялась с Антоном «любезностями». И, честно признаться, я скучала по этому. Мне кажется, в моем подсознании накопились десятки подколок в его адрес, которые рвались наружу. Вот только саркастичного ответа почему-то не последовало. — Скажем, у меня была пятерка по ОБЖ в школе, и мне этого достаточно, чтобы поставить тебе диагноз. — Адекватным тоном выдает он, и я уже начинаю сомневаться в том, Пануфник ли это вообще: уж слишком вежлив и обходителен. — Да неси ты ее уже в гостиницу, Пануфник! Хватит с нее на сегодня приключений. Не хватало мне еще одного из исполнителей сольника потерять из-за того, что у кое-кого не хватает концентрации, чтобы даже легкую партнершу удержать. — Строго заключает Мигель, у которого уже откровенно сдавали нервы. Антон долго не ждет, сгребает мое тело в кучу и поднимает на руки. — До завтра всем. — С фальшивой улыбкой он окидывает взглядом ребят. — И, Юлиана, я бы на твоем месте завязал с тортиками, а то тебя так вообще скоро ни то что ронять начнут, а вообще не поднимут. Мне не требовалось выглядывать из-за его широких плеч, чтобы примерно знать, какое перекошенное выражение лица сейчас у Бухольц. Теперь понятно, на кого он припас свою дозу издевок. Прижавшись головой к его груди, я лишь закрыла глаза, чтобы хоть как-то расслабиться. Нога по-прежнему болела, а потому я не делала лишних телодвижений и не пыталась вырваться. Мы, как и обычно, молчали, но мне было достаточного и того, что сейчас Антон заботился обо мне. В голове не укладывалось, как так вышло, что Пануфник стал проявлять несвойственные ему качества. И вот тогда на ум моментально приходили слова Макса, который так настойчиво убеждал, что во всем причина — его внезапные чувства ко мне, которые были дикими и неизведанными для самого Антона в особенности. Сейчас я особенно четко слышала удары его сердца, которое стучало, словно сейчас вырвется из груди. Он как-то умудрялся сохранять при этом относительно ровное дыхание, но этот бешенный ритм выдавал его с потрохами. Я невольно улыбнулась, радуясь, что он сейчас не видит такое довольное выражение моего лица. До гостиницы он донес меня достаточно быстро. Я и оглянуться не успела, как уже находилась одна в своем номере, ожидая, когда Антон принесет лед. Сейчас я сидела на маленьком диванчике у нас в номере, протянув ноги вдоль, чтобы испытывать минимальное ощущение дискомфорта. Лодыжка почему-то никак не проходила, а даже наоборот, постепенно краснела и опухала. Прикасаться к ней я все еще не горела желанием. Одно я знала точно сейчас — на сцену я завтра выйду в любом случае. — Аааай, убери! Больно! Холодно! Ты можешь это поаккуратнее делать? — Мое нытье моментально оглушило комнату, когда Пануфник приложил к месту ушиба пакет льда. — Заткнись. — Ровным тоном выдает он с легкими нотками раздражения. — Я тебе помочь пытаюсь, а ты, как всегда, ведешь себя, как избалованная сучка. — От кобеля слышу, если уж речь пошла о собаках. — С прежней грубостью говорю я, надув губы. Он лишь усмехается в ответ, словно общается с каким-то нелепым ребенком. Быть может, именно так я и выглядела сейчас в его глазах. — Сейчас меньше болит? — Мягким тоном произносит он, переводя взгляд на меня, встречаясь со мной глазами. — Ага. — Бурчу я, не выдавая особых эмоций. Подумает еще, что это все его заслуга. Не хватало еще, чтобы он зазнавался больше прежнего. — Вот и чудно! — Восклицает он, убирая руки с пакета со льдом, оставляя его держаться произвольно. Взгляд Антона почему-то застыл на моем лице. Я смотрю на него и никак не могу понять, что означает это его спокойное и умиротворенное выражение. Или же, на самом деле, я все понимаю, но лишь упрямо убегаю от фактов. Вскоре его холодные и влажные ото льда руки мягко, почти невесомо касаются моей шеи. Моя кожа моментально покрывается мурашками от этих прикосновений, и мне хочется верить, что все дело в низких температурах. Я вдруг подловила себя еще и на том, что сама завороженно смотрю на него в ответ, не рискуя оторваться. Его пальцы медленно скользят по моей шее. Но мне не страшно больше. Скорее приятно. — И за какие мои грехи мне в наказание выпало связаться с тобой? — С долей наигранной иронии произносит парень. — Какой из миллионов твоих грехов тебя интересует? — С подобной ему интонацией говорю я, продолжая тихо успокаиваться от движений его рук, которые сейчас уже блуждали по моим ключицам. Дыхание стало невыносимо громким, и перебивало его только сердцебиение. Мысли в голове уже давно превратились в кашу. Кажется, я уже забыла, кто я, где я и что было со мной до этого момента. — Есть хочешь? — Бархатный голос Антона вернул меня в реальность. — Хочу. — Неуверенно, практически по слогам, говорю я, отводя взгляд в сторону. Я глубоко выдыхаю, когда он убирает пальцы с моей кожи. Наступает легкое эмоциональное облегчение, но, честно говоря, мне нравилась эта мучительная сладостная тягость, которую я испытывала от его прикосновений. — Тогда жди, скоро будет ужин. — С усмешкой произносит он, вставая с диванчика. — Считай, что это будет наше первое нормальное свидание. У меня так вообще первое нормальное свидание в жизни. В честь такого я даже заплачу за ту еду, которую сейчас закажу на рецепции. Он медленно пошел к стационарному телефону, а я следила за каждым его шагом, не отрывая взгляда. Первое свидание? Очень миленько. Даже на романтике сэкономить решил. И тем ни менее, как только моему желудку напомнили о приеме пищи, он предательски заурчал, требуя еду. — Всего и побольше заказывай! — Командным тоном объявила я, понимая, что надо пользоваться ситуацией и извлекать из нее максимальную пользу. — Хорошо-хорошо. — Сквозь легкий смех произносит он, поднося трубку к уху. — Антон… — Да, знаю я, знаю. Обезжиренный капучино без сахара. Мы оба расплываемся в глупой улыбке. Примечание автора: если вы не зарегистрированы на фикбуке, то можете отслеживать новые главы в группе ВК: https://vk.com/your.royal.highness, а также оставлять комментарии и критику.