TeenWolf. Summer

       Лиам не понимал в этой сверхъестественной жизни очень многое. Но чего он не понимал совсем — почему он поплелся на эту авантюру со Стайлзом. Мало ли что могло взбрести в этот воспаленный мозг, но почувствовав его запах отчаянья и жгучей обиды буквально как собственный — поспешил на помощь. Может Скотту грозила опасность?!        Он тоже не доверял Тео, но Данбару казалось, что он слишком маленький в их стае, чтобы выражать собственное мнение. Впрочем, как оказалось — Скотт не прислушивается даже к Стайлзу — человеку, с которым побывал не в одной переделке и который всегда поставит свое человеческое плечо, даже если сам будет висеть на волосок от смерти. Лиам залез в джип, который давно должен был превратиться в пыль или в груду металлолома и вытащил бумажки из-под задницы. Младший посмотрел на Стилински, что с каким-то диким упорством пытается завести джип. В последнее время он слишком часто ломался, и если Стайлз полезет выяснять причину, то от Данбара не останется и следа — его самого сотрут в порошок. Немного гугла и когтей — машина тормозила, стопорилась. Волчонок всего лишь хотел, чтобы тот остыл, не летел сломя голову невесть куда, пытаясь защитить всех, кого не попадя. В конце концов, Стайлз сам может пострадать, а Лиаму очень не хотелось бы этого. Тогда Скотт бы очень переживал или Лидия. Или он сам. О последнем парень старался не думать, хотя игнорировать это напрочь не получалось. Как-то по отчаянному тянуло к этому человеку. Казалось, будто бы Стайлз сможет если не помочь, то поговорить, что-то разъяснить. В полнолуние, слушая музыку и повторяя мантру, что вспомнил для него Стайлз тогда в Мексике, волчонок думал о нем. О Стайлзе хотелось заботиться, защищать, оберегать его. Он был не таким как Скотт, но к нему хотелось прислушаться.        Стайлз спотыкается на ровном месте и Лиам ловит его. Старший неловко улыбается, явно погруженный в свои мысли, и Лиам может позволить себе изучить его. Стайлз вечно на нервах, обеспокоен, взволнован, а после нападения на Скотта спустя полгода затишья, у него вновь начали трястись пальцы. Данбар вспомнил, что те полгода, когда они пытались отдыхать, учиться, увлекаться хобби и просто вести себя как подростки, Стайлз все время боялся. Временами он задумывался и долго смотрел в одну точку, а Малия чувствовала запах опасности, которую источает Стайлз. Лиам не мог, да и не имел права подойти к нему и успокоить, считая, что он чужой для них, для него. Сейчас Стилински был обеспокоен внезапным появлением Тео в их жизни. Кира поведала историю, что видела этого парня в пробке на 115-й, но Стилински это мало успокоило. Малия, кажется, сошла с ума, считая его симпатичным и ни капли этого не скрывая. Стайлза охватывала ревность вперемешку с тревогой, и он ничего не мог с этим поделать. Данбару оставалось лишь молчать, сжимать кулаки и молча желать, чтобы Стайлз, наконец, пришел в себя.        Наконец, они нашли его. Лиам падает в яму, случайно, и Стайлз слегка злится на непутевого помощника, но он слишком быстро переключается на Тео и поторапливает Лиама. Волчонок несмело улыбается, замечая новые эмоции, помимо беспокойства и тревоги. Он хотя бы заметил, что он упал в яму. Скотта такие мелочи не сильно волновали. Ни как Альфу, ни как друга. Но Данбар давно считал важным лишь одно мнение — Стилински. Он хотел доказать, что сможет пригодиться не только как сила, но и помочь с какими-то логическими задачами. Стайлз притаился у дерева, сосредоточенно наблюдая за Тео, что опускал лилии в реку. Данбар, по просьбе, попробовал уловить его запах и поймал грусть. Остальные перебивало не столько вкусное мыло, сколько запах Стайлза. Не эмоции — запах тела. Мягкий, пьянящий фруктовый гель для душа, сосновые иголочки в волосах и приятный дезодорант. Стайлз морщится и поворачивается, замечая, что Данбар отвлекся, собирая носом его запах, прикрыв глаза, и неловко покашливает, возвращая волчонка на землю.        Он не может сосредоточиться на чем-либо, когда рядом Стилински. Его вечно дерганое состояние, обида, желание доказать свою правоту просто забили Лиаму нос, не давая сосредоточится на главном — Тео. Лиам хотел помочь Стилински и частично показать, что он тоже на что-то годен и завоевать его хорошее положение, чтобы в дальнейшем держаться рядом, хотя бы этот выпускной класс. Стайлз был рассержен, и увел Данбара, рассказывая о сестре. Ему было очень неловко, что он так оплошался перед бетой Скотта и хотел отправить его к Мейсону. Лиам хотел сказать, что возможно, Тео почувствовал слежку, но Стайлз вновь ушел в свои мысли. А Данбар переключился мыслями на Мейсона. Стайлз и Скотт разрешили и даже посоветовали все рассказать другу, но страх был сильнее. Он боялся, что Мейсон не так поймет, испугается, совершит глупость и, в конце концов, он останется один, поэтому тянул до последнего. Пока он умело отнекивался и делал вид, что ни о чем не знает, но с каждым разом это удавалось все труднее и труднее — Мейсон добирался до правды, выгрызая ее по миллиметру и каждый раз все больше погружаясь в литературу. Стайлз, на рассказы об этом, шутил, что Мейсон может вскоре стать персональным друидом Лиама. Тот боялся втягивать друга в подобные переделки.        За своими мыслями Лиам не заметил, что Стайлз остановился. С дерева грациозно спрыгнул Тео, приближаясь к Стайлзу и, как показалось Данбару, скалился. Волчонок почувствовал скрытую угрозу, исходящую от оборотня напротив, но с ним что-то было не так. Он как будто был другим, поэтому Лиам смело закрыл собой человека, злобно рыча. К Стилински он подберется только через труп, пусть и его. Стайлз приобнял волчонка, от чего у того блаженно забилось сердце. Тео усмехнулся — он заметил. — Почему мне кажется, что он сильнее, чем выглядит? — Тео насмехается над неловкой попыткой защитить Стилински и даже игнорирует его, обращаясь поверх головы непосредственно к Стайлзу. — Только когда мы спускаем его с поводка. — Мягкое касание по плечу и Лиам смягчается, но не обращается обратно.        Тео рассказывает им о том, что он хочет быть в стае Скотта и что он всегда мечтал о таком друге как Стайлз, который плюнет на собственные дела и пойдет ночью спасать друзей, который до последнего будет стоять насмерть. Лиам будто бы заново рассматривает стоящего позади него человека. Он намного повзрослел, отросшие волосы ужасно путаются, а пальцы стали еще больше дрожать. Стайлз гораздо меньше улыбается и сейчас, в выпускном классе, он обрел еще один страх — остаться без Скотта как без своей единственной опоры в жизни. На протяжении всего монолога было видно, что Стайлз ни капли ему не верит и в конце показывает бумаги, что раскопал на Тео. Лиаму не нравится, с каким видом тот забирает их и уходит, но не показывает этого Стайлзу — он может еще больше занервничать. Стилински разворачивается и уходит, уводя за собой Лиама. Машина снова не заводится и выходит Скотт, словно поджидавший окончания поединка. Он решил проверить Стайлза и убедиться, что с ним все хорошо. Внезапно это разозлило Лиама. Это Скотт должен, как друг, быть на его месте, убеждать, что они найдут доказательства или опровержение, а не Лиам. Но Скотт мягко интересуется его делами. Машина вновь глохнет и Лиам садится за колымагу. Он сразу видит причину неисправности, но молчит, давая старшим поговорить. Скотт спокоен, Стайлз раздражен, Лиаму больно. Они не должны ссориться из-за Тео. Они же друзья, которые должны оставаться вместе до конца, а какой-то Тео в один момент разрушил прочную стену доверия этих двух. — Почему ты поверил Дереку, Кире и Лиаму, но не веришь Тео? — Я помню того Тео с четвертого класса и это не он. — Это нормально, Стайлз. Мы с тобой тоже изменились с тех времен. — Уходи. — Лиаму кажется, что он ослышался, но Стайлз повторяет свою просьбу. — Уходи, я должен побыть один, ладно? Забирай Лиама — его ждет где-то Мейсон, и оставьте меня все одного.        Скотт непонимающе смотрит, но затем мягко кивает Лиаму и уходит. Без слов или желания остаться. Волчонок прислушивается к Альфе и не чувствует там ничего, его будто подменили. Сердце беты разрывалось, но он молча пошел вслед за Альфой.        Лиам уходит практически через силу. Его тянет остаться здесь, оказать поддержку, насильно обнять его и успокаивающе гладить по спине. Но Скотт уходит настолько спокойно, что Данбара начинает тошнить от такого Скотта. Он словно не узнает своего Альфу. Они практически доходят до мотоцикла Скотта, как слышат сопение и тихие неразборчивые маты. — Я должен остаться. Он пытается мне доверять сейчас. — Лиаму стыдно произносить это, но Скотт лишь сухо кивает. — Он не должен оставаться один.        Дорогу назад он пробегает и успевает перехватить руку Стайлза до того, как он изобьет свой джип. — Мы что-нибудь придумаем, ладно? — Что? — В голосе обреченность и невероятная усталость. Ощущение, будто Стайлз надеялся на то, что Лиам вернется. Сердце волчонка отзывается надеждой. Глухой и такой тонкой, что кажется, дуновения ветра или слова, взгляда, касания, хватит, чтобы разрушить ее или укрепить. — Нам не нужно было отдавать ему те бумаги с подписями. — Наверно. — Мы что-нибудь придумаем. — Лиам берет лицо Стайлза в свои руки и повторяет с присущей ему уверенностью. Или упрямством. — Мы придумаем что-нибудь. Найдем доказательства. Он ошибется.        И Стайлз верит. Его тревога уходит потихонечку и Лиам ощущает запах спокойствия и уверенности в том, что он прав и что у них все получится. Данбар с трудом удерживает себя от того, чтобы не поцеловать его и говорит себе, что рано. Он запрыгивает в машину и заводит ее с первого раза. — Поедем?        Стилински садится на пассажирское сиденье и притягивает к себе Лиама, шутливо хватая за горло. — Еще раз что-то наколдуешь в машине — я напихаю в твой рот аконита.        Лиам улыбается и трогает с места. У них все получится.