Времена Мародеров

      Мэган возвращалась в общую гостиную Гриффиндора, когда ей на пути встретились двое слизеринцев. Девушка прошла мимо. Обычно ее не замечали, и у этого были свои плюсы. Мэган была в Хогвартсе пустым местом, но она не жаловалась. Во-первых, у нее не было друзей, и на уроках она сидела одна, что позволяло удобно развалиться на парте, никому не мешая. Во-вторых, никто не отвлекал ее, когда она занималась своими делами. А кроме того, в числе тех, кто не обращал на нее внимания были и слизеринцы. Они даже не пытались сказать ей какую-то гадость, видимо, считая это ниже их достоинства. Вот и в этот раз Мэган спокойно прошла мимо двух слизеринцев, ничего не опасаясь. Но в этот раз ее ждал неприятный сюрприз.       — Эй, грязнокровка! — крикнул Розье.       Мэган внешне никак не отреагировала на его оклик, но внутренне вся напряглась. Что-то в последнее время к ней проявляли повышенной внимание, сначала мародеры, теперь вот эти…       — Ты что, оглохла?       Девушка услышала шаги. Слизеринцы подходили к ней сзади. Не хотелось бы подставлять им спину. Мэган остановилась и резко развернулась.       — Чего вам? — спокойно спросила она.       — Нам скучно, — ответил Мальсибер.       — И что, мне теперь сплясать вам?       — Для начала неплохо, — Мальсибер неприятно усмехнулся и направил на девушку волшебную палочку. — Таранталегра!       Мэган ловко увернулась от заклинания.       — Что, не хочешь танцевать? — прищурился Розье. — Ничего, придумаем что-нибудь, что тебе очень понравится. Я тут услышал от одной хаффлапаффки, что ты боишься пауков?       Мальсибер взмахнул палочкой, и у него из кармана вылетел паук. Он был больше того, что натравил на нее Сириус.       Мэган напряженно следила за пауком, который медленно плыл к ней по воздуху. Она испугалась, а когда она боялась, она начинала злиться так, что злость порой могла заглушить страх. Как сейчас. Забыв о своем страхе, Мэган изо всех сил шарахнула по пауку учебником, который держала в руках. Паук исчез, видимо, оказался простой иллюзией.       — Вы невероятно оригинальны, — сказала она, не повышая голоса. — Хотя я и не ожидала от слизеринцев ничего большего. Мародеры, хоть и придурки, но додумались до этого сами. А вы, как вижу, ничего интересного самостоятельно придумать не способны.       Розье зло прищурился.       — Знаешь, мне тебя даже жалко, — сказал он.       — А мне себя нет, — отрезала Мэган, но слизеринец не обратил внимания на ее слова.       — Ты же паршивая грязнокровка, у тебя и друзей нет! Даже гриффиндорцы, любители грязнокровок, тебя ненавидят!       — Они меня не ненавидят, — фыркнула Мэган.       — Хочешь сказать, что они все тебя любят?       — Нет, им на меня плевать. И знаешь, это дает кое-какие преимущества.       Розье все больше распалялся. Даже если он и задел Мэган, она этого не показывала, и это его очень злило.       — А каково это, когда даже своим на тебя плевать? Каково это, когда даже свои над тобой издеваются?       — А ты что, хочешь испытать это на себе? — сказал кто-то за спиной слизеринца. Розье и Мальсибер резко развернулись и увидели Джеймса и Сириуса.       — Запомни, Розье, то, что происходит у нас на факультете, тебя не касается, — холодно сказал Сириус. — А своих трогать мы не дадим!       — Блэк защищает грязнокровку, куда мир катится, — издевательски сказал Мальсибер. — Да еще эту ненормальную!       — Заткнись! И почему слизеринцы так любят лезть не в свои дела…       Не успели Мальсибер с Розье опомниться, как получили по Ступефаю.       Разделавшись со Слизеринцами, мародеры обернулись к Мэган.       — Ты как, они тебе ничего не сделали? — спросил Джеймс.       — Нет, я в порядке, — ответила Мэган.       — Не бери в голову, что они тебе наговорили, — Сириус ободряюще улыбнулся.       — А мне вообще-то все равно, — сказала девушка безразличным тоном, но в глазах у нее на мгновение мелькнула грусть.       — Ты уверена? — усомнился Джеймс.       — Конечно, — кивнула девушка. — Они же мне ничего нового не сказали, я это и так знаю. И мне уже давно все равно.       — Что за глупости, — Сириус фыркнул. — Ты говоришь так, словно они правы. Мэган предпочла промолчать. На самом деле она прекрасно понимала, что слизеринцы сказали правду. В конце концов, друзей у нее и правда нет, а родители на самом деле маглы. Какая разница, как ее называют, маглорожденной или грязнокровкой? Суть все равно одна и та же. Курса до третьего девушка очень переживала из-за своего магловского происхождения, из-за своей необщительности и замкнутости, она остро чувствовала одиночество, но открыться людям у нее не получалось, а где-то на четвертом курсе она поймала себя на мысли, что ей все равно, а потом девушка и вовсе начала получать удовольствие от одиночества. И вовсе не чувствовала себя обделенной. Нет, конечно, ей хотелось иметь друзей, с которыми было бы весело, на которых можно положиться, но она понимала, что сама виновата в том, что у нее никого нет. Она разучилась сходиться с людьми, она не знала, о чем разговаривать с незнакомыми, а ведь для того чтобы узнать человека, надо с ним говорить. Замкнутый круг. От этого иногда бывало грустно, а одиночество порой причиняло боль, но в этом глупо кого-то винить. К тому же, всякий раз, когда она оказывалась в шумной компании, ей хотелось уйти, она чувствовала себя не в своей тарелке. Поэтому Мэган редко думала о том, как хорошо бы иметь друзей. А зачем? Одной быть совсем неплохо!       Из размышлений ее вывел голос Сириуса.       — Мы, кстати, тебя искали, Фаррел, — сказал он. — Ты извини, если мы тебя обидели, мы не хотели. Это была просто шутка.       Мэган взглянула на него. Она была несколько удивлена неожиданными извинениями.       — Так ты простишь нас? — Сириус выжидающе смотрел на нее. Мэган широко улыбнулась.       — Я прощу вас, но у меня есть два…нет, три условия.       — Какие же? — спросил Джеймс лукаво.       — Во-первых, за причиненный мне моральный ущерб вы мне подарите по шоколадке, каждый.       — Идет, — кивнул Сириус. — Дальше.       — Дальше, второе условие. Из-за вас мои конспекты по истории магии сгорели. Мне нужны новые, иначе я не смогу готовиться к экзаменам.       — У Рема есть конспекты, он тебе даст, — сказал Джеймс.       — Отлично. Тогда третье условие. Я вас прощу, если вы тоже меня простите.       — За что? — в один голос спросили Джеймс и Сириус, удивленно переглянувшись.       — За кнопки, — ответила Мэган, стараясь не улыбаться, но у нее плохо получалось. — Это я вам сегодня подложила кнопки на стулья.       Джеймс и Сириус вытаращили глаза.       — Ты?       — А что вы удивляетесь, надо же было отомстить…       — А я на тебя и не подумал, — сказал Сириус. — Думал, что это слизеринцы.       — Слизеринцы? — Мэган фыркнула. — Они бы скорее заклятие на вас наложили или зелье подлили. Кнопка — это магловское развлечение. Мы так в школе учителей доставали.       — Учителей доставали? И ты в этом участвовала? — не поверил Джеймс.       — А что такого? Мы с подругой были весьма изобретательными. Весело было. У нас была хорошая репутация, и на нас никто не думал. Жаль, что она магла, а то бы мы составили вам конкуренцию. Одной мне лень всем этим заниматься…       — Фаррел, ты меня все больше и больше удивляешь, — сказал Сириус, усмехнувшись. — Ты, оказывается, не такая зануда, как я о тебе думал.       — Зануда, значит? — Мэган криво усмехнулась.       — Ты только не обижайся, — поспешно сказал Сириус.       — Да я и не обижаюсь, — ответила Мэган. — Я примерно так и представляла отношение окружающих ко мне.       — Значит, мир? — улыбнулся Джеймс.       — Мир, — кивнула Мэган. — А теперь я иду на ужин, пока там все самое вкусное не съели. И не забудьте, что с вас по шоколадке!       — Мы вообще-то тоже не ужинали, — вспомнил вдруг Сириус.       — Идем вместе, — сказал Джеймс, и они втроем направились в сторону Большого зала.

***

      Учеба все больше надоедала мародерам, и с каждым днем Сириус и Джеймс все меньше времени уделяли занятиям, и все чаще приходили на уроки с невыполненным домашним заданием. И вот, выходя из кабинета трансфигурации, Джеймс и Сириус громко возмущались из-за того, что после третьего невыполненного домашнего задания МакГоногалл назначила им взыскание.       — Нет, ну что мы такого сделали? — строил из себя жертву Сириус. — Мы что, виноваты, что учителя совсем озверели!       — У нас совсем времени не остается! — поддержал друга Джеймс.       — Ну ничего, когда-нибудь я загоню эту драную кошку на дерево! — Блэк коварно усмехнулся.       — О, твоя месть страшна! — Джеймс притворно ужаснулся.       — Хватит дурачиться, вы сами виноваты, — сказал Ремус.       — Ты на чьей стороне, Лунатик? — возмутился Джеймс. — Ты монстр! Мало того, что ты выполняешь всю домашку, так ты еще и учителей защищаешь!       — А ты сам не пробовал выполнять всю домашку? Или не судьба?       — Зачем выполнять всю домашку, если можно провести время с большей пользой? — хмыкнул Джеймс. — Правда, Бродяга?       Джеймс обернулся к Сириусу, который с задумчивым видом смотрел на рыцарские доспехи вдоль стены.       — Ты прав, Сохатый, и я даже знаю, как! — сказал он, и его глаза загорелись. За обедом Сириус стал рассказывать друзьям свою идею.       — Скажите, зачем в Хогвартсе столько доспехов? — спросил он, обводя глазами мародеров.       — Для красоты? — предположил Ремус.       — Но это не практично, — сказал Бродяга. — Их можно использовать с гораздо большей пользой!       — Например, заставить их плеваться в проходящих мимо учеников! — Джеймс расплылся в улыбке, уловив ход мыслей друга.       — Или пинать их! — подхватил Питер.       — Верно! — закивал Сириус. — Вы читаете мои мысли! Мы давно ничего не делали, пора провернуть что-нибудь стоящее!       Мародеры заметно воодушевились, даже Ремус весело улыбался. Его совесть пока молчала.       — Это гениально, Бродяга, — восхитился Джеймс. — Рем, сбегай-ка в библиотеку, подыщи подходящие заклинания!       — Почему сразу я? — запротестовал Люпин. — Сириус это придумал, пусть и идет.       — Вообще-то, это ты у нас мозговой центр, — напомнил Сириус. — К тому же, меня заподозрят в чем-то незаконном, как только увидят меня в библиотеке.       Ремус обреченно кивнул.       — Ладно, я посмотрю что-нибудь.       Как только уроки закончились, Ремус отправился в библиотеку и просидел там до позднего вечера. Вернувшись в гостиную, он обнаружил там мародеров. Джеймс и Сириус играли в шахматы, а Питер увлеченно следил за партией.       — Ну как? — в один голос спросили они, увидев Рема, который устало плюхнулся на соседнее кресло.       — Я нашел кое-что, — сказал Люпин, и мародеры просияли.       — Мы сделали уроки, — сказал Джеймс. — Можешь списать.       Рем благодарно кивнул.       — Ну, рассказывай! — потребовал Сириус.       Ремус показал выписанные заклинания.       — Вот этим заклинанием можно заставить доспехи пинать прохожих, — говорил Ремус. — А этим — плеваться. Нужно будет только сначала наполнить доспехи водой. И плеваться они будут через определенный интервал времени. Может, есть что-то более подходящее, но я пока не нашел.       — Ничего, обойдемся и этим, подправим кое-что, и все будет нормально, — кивнул Сириус.       — Это — заклятие неисчерпаемости, — продолжал Рем. — Я еще подумал, что будет полезно заклинание отсрочки, чтобы все наложенные чары стали действовать через определенное время.       — Неплохо, Лунатик! Теперь наша очередь! — усмехнулся Джеймс.       В течение следующих трех дней он с Сириусом в Выручай-комнате экспериментировали над заклинаниями и им удалось изменить некоторые так, чтобы их действие было именно таким, каким нужно. Теперь доспехи выплевывали мощную струю только тогда, когда мимо кто-то проходил.       В выходной мародеры отправились бродить по коридорам замка для того, чтобы заколдовать как можно больше доспехов. Наполнители были самые разные. Доспехи, расположенные в подземельях, мародеры наполняли водой, грязью, начинкой от навозных бомб, подозрительной жидкостью, до ужаса напоминающей кровь, которой мародеры запаслись в «Зонко», и прочей гадостью, чтобы обитающим в подземельях слизеринцам жизнь медом не казалась. В остальных коридорах в качестве наполнителей преобладали цветы и цветочные лепестки, за которыми мародеры сбегали в Хогсмид, в цветочный магазин, нетающий снег, который они наколдовали из воды, разноцветные блестки, меняющие цвет, тоже из «Зонко», и другие вполне безобидные вещества.       А в понедельник утром начался хаос. Слизеринцы, выходя из своей гостиной, ни о чем не подозревая, шли в Большой зал на завтрак, а рыцарские доспехи пинались или выплевывали на них мощную струю разной гадости. Настроение было безнадежно испорчено.       Зато у других факультетов это утро было вполне приятным. Лили Эванс шла по коридору, и когда рыцарский доспех, мимо которого она проходила, осыпал ее розовыми лепестками, девушка удивленно улыбнулась, но тут же, спохватившись, напустила на себя недовольный вид. Это наверняка снова шалость мародеров, а поощрять их Лили не собиралась, какая бы милая шалость ни была.       Мэган Фаррел почти спала на ходу, и когда ее осыпало разноцветными блестками, она даже не заметила. Зато когда прямо ей в лицо на очередном повороте, доспех выплюнул внушительную горсть снега, Мэган встрепенулась. Снег не таял и приятно холодил кожу лица. Мэган отошла назад и снова подошла к доспеху, получив новую порцию снега. Проделав это несколько раз, она широко улыбнулась, и, отряхнув лицо, бодро пошла в Большой зал.       Зато учителям прибавилось головной боли. Мародеры проделали колоссальную работу, заколдовав огромное количество доспехов, и было не так просто их все расколдовать. Кроме того, то, что виноваты во всем именно мародеры, сомнения ни у кого не вызывало, но доказательств их вины не было, никто не видел, как они колдовали над доспехами, поэтому применять наказание было невозможно. Мародеры были крайне довольны собой. Шалость удалась.