Времена Мародеров

      Чисто инстинктивно Мэган смогла извернуться так, чтобы упасть не на спину и основной удар пришелся на колено и вовремя выставленный локоть. А потом все завертелось, все краски смешались, образовав хаотичный вихрь размытых цветных пятен перед глазами. Мэган пролетела до самого конца и пришла в себя лишь у подножия лестницы. Голова кружилась. За время падения девушка набила себе не одну шишку, но больше всего болела нога, так, что Мэган испугалась, не сломала ли она ее. От невыносимой боли на глазах непроизвольно выступили слезы.       Впрочем, Фаррелл оставалось лишь порадоваться: последний лестничный пролет, с которого она и упала, был раза в два ниже, чем предыдущие, но все же свалиться с такой высоты и не расшибиться — большая удача. Еще не хватало загреметь в Больничное крыло перед самым матчем! А ушибленная нога пройдет, главное, чтоб не перелом.       Мэган исподлобья взглянула наверх, оттуда на нее глазел Эйвери и злорадно усмехался.       — Что расселась, грязнокровка? — рявкнул он. — Беги на свой квиддич! Или ты что-нибудь сломала?       Мальсибер за его спиной громко заржал.       — Эй, она свалилась с лестницы? Осторожнее надо, — с притворной заботой в голосе произнес он.       — Вы что наделали? — в ужасе произнесла Марлин МакКинон. — Эй, ты в порядке? — она бросилась к Мэган, чтобы убедиться, что та в порядке и в случае необходимости помочь.       — В полном, — ответила Мэган с ненавистью глядя на слизеринцев. — Зря вы ржете.       И она, не желая показывать свою слабость, попыталась встать, но стоило наступить на ушибленную ногу, как из глаз словно искры посыпались от боли, и Фаррел непременно бы упала вновь, если бы Марлин вовремя не подставила ей свое плечо. Слизеринцы снова заржали. Мальсибер и Эйвери, чувствуя собственное превосходство, стали медленно приближаться к гриффиндоркам, явно желая довести дело до конца. Они шли нарочито медленно, каждый их шах гулким эхом отдавался в коридоре. Они то и дело отпускали издевательские замечания, Марлин язвила в ответ, Мэган даже не пыталась вести диалог, пытаясь придумать, как отделаться от них. Безумные искорки в глазах Мальсибера ясно говорили о том, что он не остановиться: слишком сильно ему хотелось поквитаться с МакКинон за тот удар посреди Большого зала, а Фаррел… Фаррел — грязнокровка. Над ней грех не поиздеваться и не пальнуть каким-нибудь крайне неприятный проклятием.       И Мэган, и Марлин, понимали, что силы сейчас не равны.       Помощь пришла оттуда, откуда ее совсем не ждали.       — Развлекаетесь с грязнокровками? — послышался язвительный голос, принадлежавший спускавшемуся по лестнице слизеринцу. Окинув происходящее надменным взглядом, он презрительно фыркнул. — Что это случилось с беднягой Розье?       Узнать в нем Блэка было нетрудно: черноволосый и сероглазый, с тонкими чертами лица, может, чуть менее яркой внешности, чем Сириус, но гораздо более надменный, чем старший брат. Регулус Блэк.       Его появление отчего-то подействовало на Марлин, как красная тряпка на быка.       — Блэк! — рявкнула она. — Последи за языком, урод!       Слизеринец снисходительно усмехнулся.       — Как скажешь, МакКинон, — отмахнулся он. — Только вам не кажется, что устраивать разборки посреди школьного коридора не очень-то умно?       Мальсибер оскалился.       — А какая разница? Все равно сейчас все на стадионе, ждут квиддич, — и он неприятно загоготал.       — Ах вот как, — Блэк перевел взгляд на Мэган. — Снова пытаетесь вывести из строя команду соперников? — судя по тону, он явно не одобрял эту затею. — Вы настолько не верите в победу нашей сборной?       — Да мне плевать на квиддич! — рявкнул Мальсибер. — А теперь либо присоединяйся, либо свали отсюда, Блэк, не мешай развлекаться.       — Скажи, Мальсибер, — вкрадчиво произнес Регулус, — ты уверен в том, что Филча и его драную кошку интересует квиддич?       Словно в подтверждение его слов коридор огласило протяжное мяуканье. Миссис Норрис, как всегда, появилась внезапно в самый неподходящий момент (хотя для Мэган момент оказался как никогда удачный), и теперь пристально наблюдала за студентами. А там, где кошка, там и Филч, это было всем известно, поэтому Мальсибер и Эйвери, грубо выругавшись, поспешили прочь, не забыв отлеветировать с собой неподвижного Розье.       — Сколько самоуверенности, — фыркнула Марлин. — Ты что, Блэк, самый главный в вашем гадюшнике?       — Не сказать, чтобы главный, но кое-каким авторитетом располагаю, — заявил Регулус без излишней скромности. — А что, МакКинон, завидно?       Он приблизился к двум гриффиндоркам, подняв по дороге метлу Мэган — та уронила ее при падении. Фаррел внутренне напряглась, не зная, чего ждать от Блэка, тот оглядел метлу с таким выражением, словно достал ее из кучи навоза.       — Дай сюда! — потребовала Марлин, но Блэк лишь фыркнул и, подойдя к девушкам, протянул Мэган. Не успела Фаррел среагировать, как Марлин резко вырвала метлу из рук слизеринца.       — Иди, куда шел! — рявкнула она.       — Вообще-то я шел посмотреть квиддич, — доверительным тоном сообщил Блэк. — Но, знаете, похоже, игра не будет такой интересной, судя по тому, что Гриффиндор лишился загонщицы. Жаль.       — А вот и нет, — слабо возразила Мэган.       Блэк смерил ее таким взглядом, словно она была кучкой грязи на его ботинках, и презрительно усмехнулся.       — Серьезно? Как тебя там…       — Мэган Фаррел.       — Да впрочем, неважно. Тебе лучше пойти в больничное крыло. Ты на ногах не стоишь.       — А мне и не надо стоять на ногах, — недружелюбно отозвалась Мэган. Презрительный тон младшего Блэка начал ее раздражать. — Может, ты не знал, но в квиддич играют сидя на метле.       — Как скажешь, — не стал спорить Регулус. — В таком случае, не буду вас задерживать. Пойду займу себе место на трибунах, зрелище обещает быть занятным.       — Вали, Блэк! — кинула ему в спину Марлин и добавила, сжав зубы, — ненавижу этого слизеринского хмыря!       — Да, неприятный тип, — согласилась Мэган.       МакКинон усмехнулась.       — Я Марлин, — запоздало представилась она.       — А я…       — Знаю, ты Мэган Фаррел, — кивнула Марлин. — Ты же наша загонщица. Ты точно в порядке? Может, лучше все же в больничное крыло?       Мэган покачала головой.       — Матч через пятнадцать минут, — сказала она. — Я не могу сейчас просто взять и отправиться в больничное крыло. Игру придется дотерпеть.       — Ладно, — не стала спорить Марлин. — Стоять можешь?       Мэган поспешно кивнула, но вновь сморщилась от боли, стоило только чуть-чуть перенести вес на больную ногу.       Стоять она не могла.       Марлин нахмурилась.       — У меня плохие новости, — произнесла она. — Мне кажется, ты сломала ногу.       — Не сломала, — упрямо повторила Мэган. — Пройдет.       МакКинон ей явно не поверила, но спорить не стала.       — Ладно, пошли. Я помогу тебе дойти, — вздохнуа она.       — Прости, — смущенно поблагодарила Мэган. Напрягать постороннего человека совсем не хотелось, но без помощи Марлин Фаррел попросту опоздала бы на матч. И надо же было так невовремя напороться на слизеринцев!       Марлин дружелюбно улыбнулась.       — Все нормально, — сказала она. — Не парься.       Опираясь на Марлин, Мэган старалась как можно быстрее передвигать ноги, но каждый шаг отдавался такой болью, что темнело в глазах, Фаррел крепко сжимала зубы, чтобы не закричать. Она мелко дрожала.       Неужели все-таки перелом? Как же она будет играть? Впрочем, неважно. Как-нибудь выдержит. Другого выбора нет.       Они достигли стадиона, когда до начала игры оставалось всего пять минут. Остановившись перед дверью, ведущую в раздевалку, Марлин наконец отпустила Мэган, встревоженно взглянув в ее бледное лицо.       — Ты уверена, что хочешь играть? — серьезно спросила она. Мэган болезненно скривилась.       — Не то, чтобы очень хочу, но по-другому никак, — тихо сказала она сквозь крепко сжатые зубы. — Спасибо.       — Удачи, — пожелала Марлин. — Дальше справишься?       Мэган кивнула и, натянув на лицо подобие улыбки, вошла в раздевалку. На нее устремились две пары встревоженных глаз.       — Мэган! — воскликнула Элизабет. — Все в порядке? Мы уж думали, ты не придешь! Уоррен весь извелся. Ты пропустила его речь.       — Простите, — только и смогла выдавить из себя Мэган, стараясь не выдать своего состояния.       — Пойдем скажем ребятам, что все в порядке, — сказала Эмма Мальтус. — Переодевайся скорее, Мэган.       Девочки вышли из раздевалки, оставив Мэган одну, и та позволила себе тяжело опуститься на скамейку.       — Проклятье! — чуть не плача, произнесла она себе под нос. — Ну почему именно сегодня?       Хотелось забиться в угол и тихо сдохнуть, чтобы ее никто не трогал, но приглушенный рев толпы, доносившийся с трибун, заставил Мэган собрать волю в кулак и, кое-как натянув спортивную мантию, и надев спортивную обувь и защитные гетры на голень, доковылять до выхода. В конце концов, она не может отказаться от игры в день матча.       На счастье гриффиндорки жесткие пластины, призванные защитить ноги от ударов, служили неплохим подобием шины. Затянуть, правда, как следует не получилось — нога уже успела прилично опухнуть, а при малейшем ее касании отзывалась острой болью, от которой мутилось сознание. Еще не хватало сейчас свалиться в обморок.       Команда ждала ее перед выходом на поле.       — Где тебя черти носят, Фаррел?! — взвился на нее Уоррен. — Ты издеваешься над нами?       — Простите, — снова извинилась Мэган.       — Давай быстрее, пора выходить на поле!        Сириус протянул девушке биту.       — Ты, конечно, нашла время проспать, — фыркнул он, и Мэган лишь виновато улыбнулась. Вернее, попыталась улыбнуться, но, видимо, получилось не очень, так как Сириус встревоженно нахмурился.       — С тобой все хорошо? — спросил он. — Ты какая-то бледная.       — Все хорошо, — коротко кивнула Мэган. — Просто не позавтракала.       Больше вопросов не последовало, чему Мэган была очень рада. Во всей этой спешке ей без труда удалось скрыть свое состояние. Свисток судьи отвлек всех от посторонних мыслей, и команда Гриффиндора, облаченная в ало-золотые мантии вышли на поле, оглушенные диким ревом болельщиков.       Самым сложным для Мэган испытанием стал путь до середины поля, где команда должна была дождаться, пока капитаны пожмут друг другу руки, а затем, оседлав метлы, взлететь. Все ее выдержка уходила на то, чтобы хромать не так явно.       — Пожалуйста, скорее, — одними губами шептала она, наблюдая за капитанским рукопожатием.       Наконец, свисток был дан, и Мэган смогла оседлать метлу. Выглядело это, наверное, подозрительно: она не могла ни перекинуть больную ногу, ни опереться на нее, поэтому просто просунула древко между ног. Если бы все мысли Мэган не были сосредоточены на больной ноге, она могла бы и посмеяться над тем, как нелепо, наверное, такой способ взобраться на метлу выглядит со стороны. Но сейчас ее заботило лишь то, как бы поскорее взлететь.       Расчет оправдался, и Мэган, оказавшись в воздухе почувствовала облегчение, правда, настолько ничтожное, что слезы вновь навернулись на глаза. Ей еще всю игру терпеть эту боль, а это полчаса в самом лучшем случае, если только кто-то из ловцов не проявит чудеса наблюдательности, и не поймает снитч быстрее.       Никогда еще у Мэган не было настолько тяжелой игры. Весь матч проходил как в тумане. Фаррел двигалась на автомате, неосознанно принимая пасы Сириуса, неосознанно отбивая бладжеры, неосознанно отвечая на оклики товарищей по команде. В мозгу отчаянно билась только одна мысль: дождаться конца матча и не упасть в обморок раньше времени.       «Я сильная, я дотяну» — внушала себе гриффиндорка, отбив очередной бладжер в сторону слизеринского охотника.       Впрочем, чем дольше шел матч, тем яснее становилось: она не дотянет. Мэган тормозила и тормозила серьезно. Некоторые мячи она попросту не замечала, с головой уйдя в свои мысли, иногда просто впадала в прострацию, не понимая, что происходит, и что от нее вообще надо. Хотелось закрыть глаза и уснуть…       — Так, не спать! — спохватилась загонщица. Если она сейчас упадет, то очень подведет команду. Если только не…       В голове немного прояснилось. Пришедшая мысль заставила Мэган встрепенуться.       Совсем не обязательно терпеть до конца матча. Ничего страшного не случится, если Мэган прежде, чем выбыть, собьет с метлы кого-то важного: ловца или вратаря.       Мэган оглядела поле. Вратарь слизеринцев там, где ему и положено быть — на воротах, где только что Элизабет чуть не забила гол.       Ловец мирно парил над полем чуть в стороне и увлеченно высматривал снитч. У него была новейшая модель метлы, и Джеймсу придется постараться для того, чтобы потягаться с ним.       Мэган заложила вираж, затем стремительно ринулась бладжеру наперерез. Она слабела с каждой минутой, бита в руке заметно тряслась, и Фарелл уже знала, что у нее не получится. Она отбила мяч, но он полетел совсем не в ту сторону, куда нужно.       — Проклятье! — выругалась Мэган с досадой.       Второй бладжер, похоже, решил добить гриффиндорскую загонщицу, прилетев со спины. Каким-то чудом Мэган заметила его и, нервно крутанувшись на месте, сделала судорожное движение битой, стараясь избежать удара. Это было спонтанное движение, основанное на инстинкте самосохранения. Никакого паса или атаки Мэган уже не планировала, но случилось чудо: мяч закутился и по причудливой траектории все-таки достиг нужной цели, на полной скорости врезавшись слизеринскому ловцу прямо в голову. Тот удара явно не ожидал и даже не успел закрыться или увернуться от удара, и спустя мгновение уже летел вниз, оставляя за собой едва заметный шлейф крови из разбитого носа.       Восхититься своим ударом у Фаррел уже попросту не было сил.       В глазах потемнело.