Времена Мародеров

      В Большом зале царила атмосфера праздника. Почти все студенты уже заняли места за длинными столами своих факультетов и теперь ждали церемонию распределения, которую каждый год проходили первокурсники. Школьный завхоз Аргус Филч уже принес трехногую табуретку и Распределяющую шляпу. Вскоре МакГоногалл привела первокурсников. Распределяющая шляпа спела свою песню, а затем распределение началось.       Церемония распределения была проста: первокурсник садился на табуретку, и ему на голову надевали Распределяющую шляпу, которая отправляла будущего студента на один из четырех факультетов. В свое время все студенты участвовали в распределении. Глядя на худенького светловолосого мальчика, вышедшего из шеренги новичков и направляющегося к табуретке, чтобы узнать свою судьбу, Мародеры вспоминали свое распределение. Да, в тот год церемония распределения смогла удивить. Вернее, не сама церемония, проходившая как обычно, а факультет, на который Волшебная шляпа распределила конкретного ученика…       — Блэк, Сириус! — вызвала МакГоногалл. Из шеренги первокурсников вышел черноволосый мальчик с внешностью настоящего аристократа и надменным выражением лица. Студенты и учителя наблюдали за процессом распределения этого новичка без особого интереса. Дети, выросшие среди волшебников, не раз слышали о представителях древнего чистокровного рода Блэков, которые, как правило, попадали на Слизерин.       Слизеринцы смотрели на юного Блэка с одобрением, большинство остальных студентов — с неприязнью. Блэки были из тех, кто кичился чистотой своей крови, и полукровок и маглорожденных за людей не считали.       Сириус сел на табуретку и МакГоногалл водрузила на его голову старую потрепанную остроконечную шляпу. Шляпа, немного подумав, вынесла свой неожиданный вердикт:       — Гриффиндор!       Повисло гробовое молчание. Такого решения от Распределяющей шляпы никто не ожидал.       Сириус направился к столу Гриффиндора, то и дело ловя на себе ошеломленные взгляды. Не обращая внимания на гриффиндорцев, которые не высказывали особого дружелюбия, он стал наблюдать за распределением других первокурсников.       А на следующий день во время завтрака к Блэку прилетела сова-сипуха и бросила перед ним ярко-красный конверт. Громовещатель. Через минуту весь Большой зал знал о том, какой Сириус ужасный сын и предатель рода.       — Как ты мог попасть на Гриффиндор?! — громыхал голос Вальбурги Блэк. — Немедленно иди к Дамблдору и проси его перевести тебя на Слизерин, иначе я заберу тебя из Хогвартса! Отщепенец! — на этом гневная тирада, продолжавшаяся несколько минут, закончилась. Все взгляды были устремлены к Сириусу.       — Сейчас, мамочка, уже бегу, — пробормотал Блэк с крайне высокомерным выражением лица. На первый взгляд Сириус казался спокойным и лишь едва заметно подрагивающие руки выдавали его внутреннее состояние. Доев свой завтрак, Сириус вышел из Большого зала, но явно не для того, чтобы выполнить приказ своей матери.       Блэк так и не перевелся на Слизерин, и из Хогвартса его не забрали. Первое время гриффиндорцы сторонились его, но в конце первой же недели все изменилось.       После обеда, когда Сириус выходил из Большого зала, он встретил Люциуса Малфоя и его однокурсников-слизеринцев.       — Смотрите, это же предатель рода, — растягивая слова, сказал Люциус, кивая в сторону Блэка. Слизеринцы издевательски рассмеялись. Сириус что-то ответил, завязался спор, и в ответ на особенно язвительную реплику Люциуса Блэк, знавший не так много боевых заклинаний, особенно по сравнению с семикурсником, заехал Малфою кулаком в челюсть. Завязалась драка, к Малфою мгновенно присоединились его дружки. Сириусу на помощь пришел оказавшийся неподалеку Джеймс, а затем и другие гриффиндорцы, среди которых, к счастью, оказались и ученики старших курсов. Все же, как ни крути, одиннадцатилетние мальчишки даже в обыкновенной магловской драке мало что могли против семнадцатилетних, уже взрослых, парней.       Так Блэк и Поттер заработали свое первое, но далеко не последнее наказание, а Сириус стал полноценным членом Гриффиндора…       Погрузившись в свои воспоминания, Сириус и не заметил, как последний первокурсник направился в сторону стола Рэйвенкло, а Филч унес табуретку и Распределяющую Шляпу. Дамблдор поднялся со своего места.       — Начнем праздновать! — сказал он, и в тот же момент тарелки наполнились едой. Голодные студенты принялись набивать пустые желудки.       Когда все наелись, Дамблдор снова встал и начал свою речь, в которой он поприветствовал новичков, поздравил всех с началом учебного года, а также назвал самые основные правила, чтобы первокурсники были в курсе, а старшекурсники не забывали их. После этого студенты отправились в свои спальни. Ремус отправился к первокурсникам, чтобы показать им путь в общую гостиную Гриффиндора, и Мародеры добирались до своей комнаты втроем. Уставшие, они сразу завалились спать.

* * *

      Ремус проснулся оттого, что ему в лицо ярко светило солнце. Видимо, за ночь погода прояснилась. Взглянув на часы, Люпин обнаружил, что проспал на десять минут. Неприятно, но не смертельно. Если немного поторопиться, можно легко успеть и на завтрак, и на первый урок, которым была трансфигурация. Самое сложное теперь — разбудить остальных.       С Питером проблем не возникло, а вот Джеймс и Сириус, как и ожидалось, вставать не хотели. Даже когда Ремус сдернул одеяло с Сириуса, тот лишь зарылся носом в теплую ткань. Рассердившись, Ремус взял свою подушку и с силой запустил ею в Блэка. Сириус ошалело сел.       — Вот вредина! — хмуро сказал он, бросая подушку в Люпина, которую Ремус легко поймал, удовлетворенно кивнув.       — Один есть. Остался второй. Пит, сними с него одеяло. Питер выполнил просьбу. Ремус и Сириус переглянулись, и в Поттера полетело сразу две подушки. Поспать подольше Джеймсу не удалось. Хотя очень хотелось.

* * *

      — Первый урок — трансфигурация, они издеваются, — простонал Сириус, когда Мародеры за завтраком изучали свое расписание.       — Зато потом сдвоенная история магии, можно будет выспаться, — успокоил друга Джеймс.       — Вам бы только спать, — чуть заметно ухмыльнувшись, сказал Ремус, наблюдая за своими друзьями.       — Мы же не такие ботаники, как ты, — ответил ему Сириус, широко зевнув. — Здоровый сон очень важен для организма.       Ремус вздохнул. Он не понимал, почему Сириус и Джеймс по утрам выглядели одинаково не выспавшимися, независимо от того, спали они ночью или участвовали в очередной авантюре. На уроках они отчаянно зевали, но зато после уроков, видимо проснувшись, или выспавшись на уроках, становились очень энергичными, изобретали свои будущие шалости или воплощали в жизнь свои безумные идеи. Как дети малые.       Дожевав тост, Люпин поторопил друзей:       — Урок начнется через десять минут. Доедайте быстрее. Если в первый же день опоздаем на трансфигурацию, МакГоногалл нас съест.       Джеймс умял последний кусок пирога, а Сириус быстро осушил кубок с тыквенным соком. Четверо Мародеров отправились на урок. Учебный год начался.

* * *

      Первые две недели прошли относительно спокойно: Мародеры еще не успели развести бурной деятельности. За это время случилось лишь несколько небольших стычек со слизеринцами, но ничего более глобального не произошло. Мародеры даже не успели еще заработать себе наказания.       — Не пора ли нам открыть сезон? — сказал Сириус, когда четверо друзей сидели в общей гостиной Гриффиндора.       — Может, лучше не надо? — сказал Ремус без особой надежды на то, что друзья его послушают.       — Надо, Лунатик, надо! — уверенно закивал Джеймс. — Есть идеи?       Мародеры задумались. Потом Сириус сказал:       — Давайте, пока не придумаем чего-то более грандиозного, сделаем вот что… — и он заговорщицким шепотом поведал свой план очередной пакости слизеринцам. Джеймс коварно усмехнулся, Питер согласно закивал, а Ремус лишь плечами пожал. Возражать он не стал — могло быть и хуже.       Поздно вечером Мародеры дождались, когда все гриффиндорцы разойдутся по своим спальням. Джеймс сходил за мантией-невидимкой и картой Мародеров, которую они создавали с начала второго курса. Тогда они начали исследовать замок, искать потайные ходы, несколько раз даже следили за Филчем и миссис Норрис, так как поговаривали, что завхоз и его кошка знают Хогвартс и его тайные ходы лучше всех, и именно поэтому они так внезапно появляются, когда кто-то нарушает правила. В начале четвертого курса появилась идея сделать так, чтобы карта показывала всех обитателей замка, тогда Джеймс и Сириус заслали Люпина в библиотеку для того, чтобы найти способ воплотить эту идею в жизнь. И вот к концу четвертого курса карта была готова.       Накрывшись мантией-невидимкой, Джеймс и Сириус вышли из гостиной и направились в сторону подземелий, где находилась гостиная Слизерина. У входа в нее они остановились. Сириус достал волшебную палочку и наложил на дверь заклятие, вычитанное им летом в какой-то книге. Блэк и Поттер поспешили скрыться с места преступления.       По дороге в гостиную Гриффиндора в узком коридоре они нос к носу столкнулись с Филчем. Джеймс и Сириус едва избежали столкновения, нырнув в ближайшую нишу.       Филч благополучно прошел мимо. Выждав какое-то время, гриффиндорцы спешно пошли в сторону гостиной своего факультета, однако, поднимаясь по лестнице, они увидели в темном коридоре чью-то фигуру. Причем, это явно был кто-то из учеников, нарушающих школьные правила: слишком часто уж он останавливался, чтобы оглянуться, и двигался как-то крадучись. Любопытство перевесило необходимость вернуться в гостиную. Переглянувшись, Сириус и Джеймс двинулись следом за загадочным учеником. Приблизившись к нему, они смогли рассмотреть его получше. Нарушитель оказался девушкой с длинными волосами, заплетенными в косу. Мэган Фаррел.       — Ничего себе! — изумленно прошептал Блэк. — Эта тихоня гуляет по ночам?!       Джеймс не ответил, хотя был удивлен не меньше Сириуса. Мэган — последняя, кого Джеймс ожидал встретить в коридоре Хогвартса посреди ночи. Обычно Мэган была образцом хорошего поведения, и оценки у нее были неплохие. Большинство учителей очень хорошо к ней относилось. Кто бы мог подумать, что тихая, скромная Мэган будет так нагло нарушать правила?       Тем временем Мэган, словно почувствовав чужое присутствие, обернулась, и, никого не увидев, ускорила шаг. Сириус и Джеймс, старавшиеся не производить шума, отстали. Мэган завернула за угол, скрывшись из виду. Мародеры поспешили за ней, а когда завернули за угол, оказались в тупике. Мэган нигде не было видно.       — Куда она исчезла? — изумленно спросил Сириус.       — Может, у нее тоже мантия-невидимка? — не слишком уверенно предположил Джеймс.       — Вряд ли, — возразил Сириус. — Мантия-невидимка — очень уж редкая вещь. А Фаррел, кажется, маглорожденная, откуда у нее может быть мантия? Может тут где-нибудь потайной ход?       Мародеры, сняв с себя мантию-невидимку, стали осматривать стены, особенно внимательно присматриваясь к большому гобелену. Ничего не нашли. Тогда они решили подождать, пока Мэган вернется, не могла же она бесследно исчезнуть. Однако Мэган не появлялась. Когда Сириус и Джеймс начали терять терпение, из-за угла появилась миссис Норрис.       — Бежим отсюда, — шепнул Сириус, дав кошке пинка, и они с Джеймсом, накинув на себя мантию, побежали в сторону гостиной.